Хидар и Хаф (общий)

В принципе, нормально. Справиться можно.

Сложив арост, я сняла шесс-те, деактивировала ножны, открыла кассету с метательными ножами, взяла один с руку, и съехала по носу атта на почву. И стоило мне приземлиться в траву, как на меня напали одновременно со всех сторон: двое из будяков, и двое подводников, беря в клещи. Индеец все так же сидел в засаде.

Метнула нож в первого подводника, тут же — второй, вдогонку. Тварь споткнулась, завизжала: один клинок пробил-таки лоб, но особого вреда не нанес, другой — подбил переднюю лапу. Я успела метнуть еще один нож во второго, но попала только в грудину и нож отскочил, не пробив хитин. Чужие меня настигли: подранок, чуть припадая на лапу, шипя, стелился по траве, живо забирая мне за спину, а целый, подобрав лапы, резко оттолкнулся и прыгнул на меня.

Из крапивы выскочил третий первопроходец, первые два пробежали половину пути.

Хаф постоянно мне говорил: не принимай бросок на оружие — не удержишь, слишком легкая, и каинд амедха тебя сметет. Это — смерть! Отступи на шаг: в прыжке цель не изменит траектории и скорости движения, ты ЗНАЕШЬ, когда и куда она приземлится. Бей не по реальной твари. Бей туда, где она должна оказаться — в точку ее падения.

Отшаг вправо, разворот шесс-те, и с силой — рубануть сверху вниз. Тварь пружинисто приземляется на лапы и уже начинает распрямляться для следующего прыжка, когда на ее спину падает остро отточенное лезвие, перерубая позвоночник, прочную шкуру, хитиновую броню и потроха, и врубается в мягкую почву. Я бью всем телом, вкладываю в удар всю свою массу, и острейший массивный клинок разрубает тварь практически пополам.

Тут же, перехватывая древко ближе к правому клинку, вошедшему в тушу, разворачиваюсь на месте, выдергивая оружие из тела. Лезвие легко покидает тушу, вытягивая за собой потроха, и, на развороте, секущий по ходу прыжка подранка по уровню шеи.

Удар!

От встречного столкновения меня качнуло, развернуло лицом к чижам, бегущим на меня от будяков, оружие чуть не вырвало из рук, но туша чужого пролетела мимо, пропахав траву, а отсеченная башка покатилась куда-то за спину.

Пять.

Первая подоспевшая тварь уже припала к земле, подобралась и взвилась в воздух. Тут же — прыжок справа, а я ухожу длинным кувырком через древко оружия между прыгнувшими чижами, вскакиваю на ноги, срываюсь с места и бегу навстречу несущемуся на меня уроду, а те двое уже приземлились, повернулись и, шипя и свистя, рванули за мной.

Разум вновь холоден, эмоции улеглись, я воспринимаю мир отстраненно.

Ннан"чин"де учил меня пользоваться силой врага, инерцией его движения. Учил просчитывать рисунок боя с холодной головой. На меня несется тварь, еще две — сзади, почти за спиной. Упасть нельзя, ошибиться — нельзя. Вариант есть. Используем силу врага...

Я мелкая и легкая. Я не смогу погасить силу встречного удара. Меня развернет, придав моему удару силу столкновения.

Шесс-те готов: лезвие смотрит прямо на летящего на меня чижа, одна рука — опорная, вторая — контролирует оружие.

УДАР!

Меня разворачивает по дуге, словно я — часть клинка: вся сила столкновения ушла в лезвие, рассекшее грудину монстра, а инерция повернула меня лицом к приближающемуся врагу. Доворачиваю тело, незримый удар подбивает одну из тварей, смещая ее с траектории движения, поджарое тело пролетает мимо меня, а я, на развороте разрубаю ее голову вдоль всей длины, инерция ее движения продолжает мой поворот, разворачивая дальше.

Я не удержала равновесие и покатилась в траву. Оружие вырвало из рук.

Три и подранок.

Шесс-те упал в паре метров от меня, за спиной — быстро приближающаяся свежая тварь, подранок с развороченной грудиной бьется в траве, но продолжает ползти, еще одна здоровая мразь уже развернулась и бежит ко мне, индеец до сих пор в лесу. Под диафрагмой неприятно колет холодом.

Выхватив длинный нож с набедренного захвата, я подбила взглядом несущегося на меня урода, вынуждая его споткнуться и рухнуть мне под ноги, подскочила, со всего маха вонзила нож ему в голову по рукоять и тут же — в сторону, к призывно лежащему в траве шесс-те, оставив оружие в трупе врага. На мое место падает свежий чиж, подбирается для прыжка, прыжок... Пальцы сжимают узорчатое древко, тут же — оттолкнуться и из падения — в кувырок, чуть в сторону, а на траву, на то место, где миг назад была моя голова, ударяют когтистые лапы.

Каинд амедха потребовалось всего мгновение, чтобы погасить инерцию своего прыжка, повернуться и рвануть за мной, а я только и смогла что сгруппироваться и выставить шесс-те, принимая на него как на копье прыжок врага.

Столкновение отнесло меня в сторону: я проскользила на спине по влажной траве, а на земле бился наколотый на глубоко вошедшее в землю оружие чиж, словно гусеница на зубочистке...

Подранок еще не сдох, но уже почти не шевелился, только судорожно загребал лапами траву. Могиканин до сих пор сидит за деревом.

Что он там делает? Чего ждет?

Сняв арост, пробила голову подранку, перевела прицел и пристрелила бьющуюся на моем оружии тварь: подходить не хотелось. Еще словлю какой-то удар от этой агонизирующей гадины. Чиж затих. Подошла, аккуратно вытащила шесс-те, бросила его на траву, покатала ногой, гася кислоту, щедро забрызгавшую рукоять.

Последний остался.

Э... не поняла? Ты куда собрался, паскуда?!!

Последний выживший резко развернулся и дернул в лес. А я только и могла что выругаться, все равно шуструю тварь чисто физически не догоню.

Первый раз с таким сталкиваюсь. Почему сбежал? Почему не напал? И куда он направился по такой странной траектории? В деревню? Нет. В улей? Тоже нет. Прямо как птица, отводящая хищника от...

Стоп!

Так он пытается увести меня от того, что они лепили в лесу?

Я вызвала перед глазами карту. Точно, по дуге обходит, забирая к западу. Стая из восьми каинд амедха уже почти достигла деревни. И что теперь делать? За индейцем? Не догоню при всем желании. Зачищать здесь? Смысла нет тратить время. Проверить то, что они делали в лесу? Я не успеваю! Единственный вариант: все бросить и лететь к деревне, оставив одинокую тварь бегать по лесу, а туши — валяться на траве.

Надеюсь, никто не попрется посреди ночи на улицу.

Я рванула к атта.

До деревни нер"уда"атта шел на автопилоте: лететь недолго и по прямой, а мне нужно время подготовиться к новому бою. От принятых на оружие ударов болели руки, ныла спина после очередного неудачного падения, жутко чесалась поясница и бока: иолонит-то, конечно, полностью гасит все запахи и биоритмы тела, а аппаратура поддерживает комфортные для меня условия, но из-за активных телодвижений все равно ведь потеешь! Я передернула плечами. Закончится эта проклятая ночь, надо будет вернуться на корабль помыться. Главное при этом в ящике не уснуть: или сожрут, или мордохвата словлю.

Опять отвлеклась. Да что со мной такое? Неужели так сложно сосредоточиться на том, что я делаю?

Недовольно тряхнув головой, я распустила растрепанные волосы, остервенело почесала грязную, мокрую от дождя, в траве и земле голову, и вновь туго переплела спутанную гриву, вытаскивая по ходу дела травинки и всякий собранный по дороге мусор, закрепив косу на голове наподобие шлема. Наушники и крепление оборудования мягко обхватили голову, на лицо опустилась полумаска.

Аппаратура в бою не пострадала. Доспехи... тоже. Царапины не в счет. Оружие. Шесс-те в порядке, метательные ножи — в порядке, некомплект. Нож... я достала новый нож, заменила пустые ножны. Так, нож тоже в порядке. Арост — в порядке.

Тихий писк отвлек меня от подготовки: прилетели. Сегодня я впервые гнала атта со всей дури, так что полет занял едва ли минут семь.

Чижи уже в деревне.

Плохо. Будут трупы...

Атта мягко коснулся утоптанной влажной почвы улицы. Шлюз открылся, я спрыгнула на землю, держа в руке один меч шесс-те. Второй — за спиной на перевязи без ножен. Бронированные лепестки за моей спиной сомкнулись.

Перед глазами — карта деревни с пометками перемещающихся по ней чужих. Восемь тварей. Одна — ближайшая — на подворье прямо передо мной, еще одна — у соседей. Остальные... остальные потом.

За невысоким деревянным тыном возвышались свечи цветущих мальв, закрывших пышные цветы на ночь, чуть в стороне у забора — две яблони, усыпанные некрупными зелеными яблоками, растущие между забором и одноэтажным домом с ломанной крышей. Напротив ворот — хлев, сарай и будка. Собак не слышно. Вообще не слышно. Уже задрали? Возможно. Подпрыгнув, перелезла через забор. На подворье — тихо. Мелкий дождик утих.

Где же ты?

Тишина...

Обошла дом. Окна целы, двери не выбиты. Значит, внутрь еще не пролезла. Сенсоры показывают, что тварь совсем рядом. Но где? На крыше ее тоже нет.

Где она?

За сараем? Или это курятник? Черт его знает, не разбираюсь я в видах сельскохозяйственных построек. Посмотрим. Дойдя до угла строения, я аккуратно выглянула. А вот и чижик: копается, паскуда, на клумбе под каким-то кустом. Аккуратно сняла арост. Плавно. Медленно, чтобы не всполошить увлеченно роющуюся в земле тварь. Оружие без единого звука вышло в боевое положение. Подняла, прицелилась... ну же, повернись ко мне боком, а не задницей! Ну или башку подними!

Тварь рылась, я ждала. И... вот оно! Монстр замер, вытянулся в струнку, вслушиваясь во что-то, длинная башка поднялась, и я нажала на спуск. Чиж без звука рухнул на куст: зазубренная стрелка пробила голову от затылка до лба.

Семь.

Подбежала, плеснула растворителя на тушу, и — бегом-бегом, через двор, к соседям.

Чиж прыгнул на меня из-за высокого дерева раньше, чем я успела его заметить, всей массой впечатав в куст мальв, меч выпал из рук, а от удара перехватило дыхание. Я едва успела выставить руку, прикрывая голову от удара когтистой лапы. Плечо вспыхнуло болью, мысленный удар, тварь срывает с меня.

МРАЗЬ!

Рука дергала острой болью: когти прорвали иолонит и глубоко пропороли плечо. Низкое шипение и визг прижатой к земле твари. В голову ударила кровь. Тварь! Долбанный черный урод! Как же я вас ненавижу!

Сдернула второй клинок с перевязи, подскочила и разрубила длинную башку. В груди остро закололо холодом.

Шесть.

Да чтоб ему! Надо будет попросить Ннан"чин"де сделать мне полную броню: я уже вполне в состоянии выдерживать ее вес! А защита для меня важнее удобства. Сняла аптечку, раскрыла, достала антисептический аэрозоль, прыснула на рану. Больно-то как! Хорошо хоть лекарства науда подходят людям... что ОЧЕНЬ СТРАННО!

Опять отвлекаюсь!

Рука горела огнем и дергала острой болью. Времени нет обработать как следует. Кровь остановилась, уже хорошо. Намазала прозрачной мазью: она покроет рану непромокаемой пленкой и даст мне время до утра. Там уже обработаю как положено.

Тихо пшикнул инъектор, вгоняя в плечо слабое обезболивающее. Сменить капсулу, и, следом, инъекция тер'ти-ра. Такими темпами заживляющее скоро станет неотъемлемой частью моего организма...

Сложив аптечку и убрав ее на пояс, я свела разодранный иолонит, возвращая целостность поддоспешнику, включила оборудование. Черная ткань вновь стала упругой, плотно облегая тело и давая хоть какую-то защиту от кислоты Чужих.

Острая боль чуть стихла: подействовало обезболивающее. Сильное вводить нельзя: рука потеряет чувствительность, а мне еще предстоит не один бой.

Так, где там у нас эти уроды лазят?

Перед глазами вновь развернулся план поселка. Так... видно пять пометок: две штуки на моей же улице через шесть домов, третья — где-то на другом конце села, четвертая — там же, на два дома дальше, пятая роется на огородах, шестая... последнее положение шестой — соседняя улица.

Плеснув на черный труп растворителя, я выбежала со двора.

Атта мягко оторвался от почвы, перелетел пол километра по деревне и приземлился на улице напротив нужного мне дома. Нет у меня времени носиться пехом по довольно крупной деревне!

Видимо, моя удача решила мне изменить: на подворье меня встретил массивный боец и ловкий шустрый разведчик, по которому я трижды промахнулась. Левая рука подрагивала и дергала. Не пристрелю сейчас — не поймаю вообще! Боец рванул ко мне. Прицелиться... Успокойся, Хидар! Водить перестало, выдох, палец плавно вжимает пластину, арост дрогнул в руках, разведчик дернулся, шлепнулся на крышу и заскользил по шиферу.

В СТОРОНУ!

Рука опускается, арост падает на землю из разжавшихся пальцев, кисть, продолжая движение доворачивается чуть назад, пальцы обхватывают узорчатую ребристую рукоять, гравитационный зажим тут же ослабляется, меч шесс-те лишается поддержки, отшаг, повернуть кисть... секунда действия, тянущаяся для меня вечностью...

Встречный удар буквально отшвырнул меня в сторону, кисть дернула острой болью, меч вырвало из руки, боец пронзительно взвизгнул, зашипел, рухнув на землю. Не убила: грудина и бок глубоко рассечены, мое оружие валяется где-то...

Разум холодно констатировал: вывих запястья. Рука онемела, шевелить кистью — больно. Больно до искр перед глазами.

Левой рукой снимаю второй меч, подхожу и добиваю поднимающегося подранка.

Четыре осталось.

От боли в руке на глазах наливаются слезы. Отлично... левое плечо распахано, на правой руке — вывих запястья! Просто прекрасно, мать его!

Надо вправить...

По моему приказу полумаска перешла на рентген. Глянула на руку. Тонкую кость выбило...

Наруч я едва сняла, чуть слышно попискивая от боли. Достала аптечку, инъектор, капсулу с обезболивающим... черт, а у меня же только легкое и среднее... Ладно, какое есть... Тихое шипение... укола я вообще не ощутила.

Боль унялась, рука онемела.

Достала из ножен нож и закусила рукоять, благо, она обтянула упругим материалом. Теперь самое страшное... Я села на задницу, крепко зажала коленями кисть пострадавшей руки, стиснула зубы на рукояти, и... плавно потянула руку назад, оттягивая кисть. От боли потемнело перед глазами, потекли слезы. Нельзя... нельзя... Как же больно! Аккуратно нажала трясущимися пальцами левой руки на сместившуюся кость... Медленно. Аккуратно. Надавливая очень мягко...

ДА ТВОЮ Ж ММММААААТЬ, КАК ЖЕ ЭТО БОЛЬНО!!!

Кость встала на место.

Разжала пальцы. Развела колени, освобождая кисть.

Тряслись руки и ноги.

Аккуратно вынула изо рта нож и убрала в ножны.

Теперь — перебинтовать и зафиксировать.

Эластичный темно-коричневый бинт нашелся там, где и должен находиться: в боковом отсеке аптечки. Кое-как расстегнув иолонит, оголила правое предплечье, прилепила край бинта к липкой от пота коже и, прижав его для верности коленом, чтобы не сдвигался, начала аккуратно бинтовать руку от локтя к поврежденному запястью, захватив часть кисти и большой палец. Эластичная лента зафиксировала руку, и кисть практически полностью потеряла подвижность: только пальцы шевелились. Скоро опухнет и будет вообще... прекрасно.

А, что уже... Имеем что имеем...

Застегнула иолонит, вновь надела наруч, активировала аппаратуру. Поддоспешник снова стал гибким и упругим, мягко облегая тело.