Пушинка в урагане (наш человек на троне)

Секунда, и в дверь входит нужный мне офицер.

— Господин штабс-капитан, срочно свяжитесь с ближайшей частью Военно-Воздушного флота и организуйте эстафету до Санкт-Петербурга группы из трёх человек.

Вошедшая в салон императрица приблизилась ко мне и шепнула:

— Группа из четырёх человек. Я тоже лечу. Моё присутствие в Петербурге совершенно необходимо, милый.

— Уточняю: группа будет из четырёх человек. — дал указание я.

— Слушаюсь. Разрешите выполнять?

— Действуйте, господин штабс-капитан.

В ожидании самолёта мы прошли в вагон-столовую и пообедали, потом переоделись в лётные комбинезоны, не столь красивые, как одежда, которую носим повседневно, но зато очень практичные в полёте. Ирина Георгиевна даже в мешковатом меховом комбинезоне и унтах выглядела обворожительно, и мне сразу вспомнилась история о том, как Мэрилин Монро на спор оделась в мешок из-под картошки. Оно понятно, что экспромт был тщательно подготовлен и отрепетирован, но вышло-то прекрасно! Мэрилин выглядела восхитительно и безумно аппетитно. Я улыбнулся.

— Что Вас развеселило?

— Вспомнилась история о том, как некая прекрасная дама в ответ на обвинение, что половина его красоты заключена в платье, повелела сшить себе платье из рогожи, и всё равно оказалась самой прекрасной среди женщин того королевства. Вас, моя прелестная Инес-Сарита, можно одеть хоть в шёлк и бархат, хоть в звериную шкуру, хоть в рогожу, но всё равно Вы будете прелестнее всех на белом свете.

Инес довольно заулыбалась.

— Но всего прекраснее, Ирина Георгиевна, Вы в наряде от нашей прародительницы Евы.

Инес тут же проявила лёгкую стервозность, игриво поинтересовавшись:

— Неужели супруг и господин мой желает, чтобы посторонние мужчины удостоверились в последнем его утверждении?

Я взял жену под руку, повёл к самолёту, попутно болтая:

— А Вы коварны, Ирина Георгиевна! Слушал я одного чудака-австрияка, так он уверял, что все наши движения души замешаны на единой основе, на сексуальности. Если посмотреть на нашу маленькую пикировку с его точки зрения, то каждый мужчина страстно мечтает о том, чтобы его женщину вожделели все остальные самцы подлунного мира, но обладать ею мог только он.

— И что из этого следует?

— Только то, что окружающие мужчины не без глаз, и фантазия развита у каждого. Неужели Вы, Ирина Георгиевна, думаете, что мужчины не воображали Вас в самых соблазнительных положениях? Непременно воображали, такова уж наша мужская природа. А знаете, что из этого следует?

— Что же?

— То, что мой статус крайне высок. Уж если Вы согласились быть со мной, значит, я самый сильный и умный самец в мужском сообществе. Иными словами, Ваша красота и очарование служат укреплению трона.

Ирина Георгиевна рассмеялась:

— Милый мой Пётр Николаевич! Я вовсе не боюсь полётов на самолёте, а значит, не нужно болтать глупости, чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей. Напротив, я изучаю устройство 'Аиста' и намерена стать Вашим личным пилотом.

— Знаете, Ирина Георгиевна, а в этой Вашей идее есть здравое зерно. Своей деятельностью Вы затыкаете рот многочисленным глупцам, которые утверждают, что женщина якобы неспособна к технической и творческой работе. Я принимаю Ваше предложение, но с одним условием.

— Огласите его, Пётр Николаевич.

— Во время беременности и грудного вскармливания нашего ребёнка Вы не будете совершать полёты, чтобы не подвергнуть опасности дитя.

— Обещаю Вам это. — серьёзно кивнула Ирина. Что тут скажешь, у меня удивительно трезвомыслящая жена, аж сам себе завидую.

* * *

— А теперь я хочу услышать, что произошло во время моего отсутствия.

Напротив меня сидят фельдмаршал Иосиф Владимирович Гурко и 'мой жандарм' Андрей Антонович Власьев.

— Что Вас интересует в первую очередь: ситуация в Германии или в России?

— Для начала Германия, там люди не родные, их не так жалко.

— Тогда сначала отвечу я. — Гурко пожевал губами, собираясь с мыслями — Я, как первый товарищ военного министра, сразу после ранения Великого князя Михаила Николаевича, принял на себя обязанности военного министра. Однако в связи с тем, что функции канцлера выполняли Великие князья, то и эту обязанность мне пришлось брать на себя. Все сведения государственной важности стали стекаться ко мне, и я, по мере своего разумения начал на них реагировать. Наутро девятнадцатого февраля, от военной разведки пришло сообщение о дворцовом перевороте в Германии.

— Что там на самом деле произошло?

— Как я и сказал: дворцовый переворот. Кайзер Вильгельм был отравлен, однако, было объявлено, что он умер от сердечного приступа. Агенты сообщают, что кайзерина, по всей вероятности, тоже мертва, но её смерть пока скрывают, видимо хотят сообщить, что она умерла от горя. Кронпринц заблокирован в Тильзите.

— Что значит заблокирован?

— К кронпринцу явился генерал Кюненсдорф с предписанием доставить кронпринца в Сан-Суси. Однако, кронпринц, уже извещённый о действительном характере смерти кайзера отказался подчиняться. Кюненсдорф угрожал, и во исполнение своих угроз оцепил замок, в котором находится кронпринц двумя полками гвардейской пехоты. Кавалерийский гвардейский полк осуществляет патрулирование с целью воспрещения побега кронпринца. Идти на штурм гвардейцы, как пехотинцы, так и уланы отказались, так сообщила разведка. Но полагаю, что кайзер Фридрих сменит ненадёжные части на настроенные более решительно, и возьмёт Вильгельма силой.

— Хм... Иосиф Владимирович, а сколько у Вильгельма соратников?

— Полувзвод гвардии и гражданские лица, в том числе женщины и дети. Итого пятьдесят восемь человек.

— В замке имеется аэродром?

— Аэродром есть, и довольно большой, но самолётов нет. Два самолёта как раз накануне событий, по нелепому совпадению, были отправлены в Кёнигсберг на профилактический ремонт.

— Немедленно отдайте приказ Военно-Воздушному флоту разработать операцию по спасению кронпринца Вильгельма и всех его сторонников, запертых в Тильзите. Срок — двое суток.

— В таком случае, Ваше императорское величество, разрешите мне немедленно отдать необходимые приказы.

— Разумеется.

Мы остались вдвоём с Власьевым.

— А чем огорчишь меня ты, мой старый друг?

— Огорчу. Ещё как огорчу. Покушение, якобы совершили члены 'Народной воли', однако народовольцы тут же открестились от злодеев, объявив, что не знают никого из пятерых негодяев. Более того, 'Народная воля' через прессу заявила, что на данном этапе полностью поддерживает Правительство, поскольку оно действует во благо народа. Террористы были схвачены, их пятеро. Двое их них русские дворяне, один финский дворянин, а ещё двое польские шляхтичи. Все отставные офицеры, все превосходно владеют холодным и ручным огнестрельным оружием, все отъявленные русофобы, все члены Московской масонской ложи.

— Вот как? Я, признаться, считал масонство эдаким клубом для чудаков-бездельников.

— В какой-то мере Ваше мнение верно. Подавляющее большинство рядовых членов масонских лож именно таковы. Но верхушка и некоторая часть 'братьев' являют собой очень серьёзную силу, поскольку дисциплинированы и внедрены на ключевые посты в механизме управления империей.

— Что значит 'ключевые посты'?

— Кто-то командует воинскими частями, кто-то управляет департаментами или отделами, а часть служит на скромных должностях личных секретарей важнейших сановников.

— Вот так-так... Да, согласен, это ключевые должности. Например, через Андрея Ефимовича проходят практически все бумаги, предназначенные мне. Даже больше: часть бумаг он отсеивает как не важные. Да, Андрей Антонович, дело серьёзное. Что Вы предлагаете?

— Нужно срочно провести проверку на лояльность всех руководителей важнейших министерств от начальника департамента и выше и всех командиров воинских частей, расположенных вблизи Петербурга, Москвы и царских резиденций от командира полка и выше, а также всех их личных секретарей и адъютантов.

— Согласен. В этом вам поможет мой секретарь. Он лично знаком со многими из упомянутых лиц, к тому же, обладает незаурядными способностями аналитика и психолога.

— Об этом я и хотел просить Вас, Пётр Николаевич.

— Но сначала спросим, согласится ли Андрей Ефимович участвовать в таком деле.

— Согласен. — ответил явившийся на вызов мой секретарь. Выявить двурушников — святая обязанность человека. Если посчитаете нужным, я составлю план проверки.

— Было бы прекрасно. — обрадовался Власьев.

— Освобождаю Вас от исполнения обязанностей секретаря на весь период работы. — я решил внести посильную лепту в процесс.

— А вот этого не надо. — мягко возразил Андрей — не нужно, чтобы возникли какие-то разговоры. Всё что нужно я сделаю в процессе работы.

— Договорились. А я съезжу проведать дядюшку.

Автомобиль доставил меня к Михайловскому дворцу, и меня провели в ту же самую комнату, где несколько лет назад лежал я. Дядюшку поместили туда, потому что в этой комнате уже имелось всё необходимое оборудование для ухода за тяжелораненым. Оказывается, всё в этой комнате оставалось неприкосновенным с той поры, и вот, к несчастью, пригодилось.

Михаил Николаевич лежал на кровати, в обе руки ему были поставлены капельницы, рядом стояла медицинская сестра, готовящаяся сделать укол. Рядом с ней находился профессор Боткин, хмуро наблюдая за процедурой.

— Доброго дня, Пётр Николаевич. — повернулся ко мне Боткин.

— И вам доброго дня, Сергей Петрович, сударыня. Каково состояние Великого князя?

— Разрешите поговорить с Вами приватно?

Мы отошли к окну, и Боткин шепотом доложил:

— Состояние Великого князя Михаила Николаевича абсолютно безнадёжно. Два из четырёх ранений относительно лёгкие — ранение в правое плечо навылет и ранение в правую же кисть, тоже навылет. Но две пули повредили позвоночник. Это безнадёжно. Великое счастье, что Михаил Николаевич постоянно находится в бессознательном состоянии, иначе бы он испытывал нечеловеческие боли.

— Что Вы предлагаете, Сергей Петрович?

— Я до конца выполню долг врача, сделаю всё возможное в сложившемся положении. Увы, Пётр Николаевич, мне нечего предложить.

— В таком случае, сколько ему осталось?

— Не более двух-трёх суток.

— Ну что же, такова воля Господа нашего. — перекрестился я — Пусть всё движется по воле его.

Я не знал, что грозные события только начинаются.

* * *

Резиденцию я разместил в Николаевском дворце, поскольку Аничков занят, Зимний дворец постепенно становится музеем, а до загородных дворцов всё же далековато. По этой причине я в качестве загородного дворца выбрал Стрельну, но там пока идут ремонтные работы, используется только одно крыло, но Инес там очень нравится.

Я работал в своём кабинете, в том самом, где произошло моё вселение в это тело, когда услышал непонятный грохот во внутреннем дворе.

— Андрей, что там такой происходит?

— Сейчас выясню — ответил Андрей и двинулся на выход.

Что делает с человеком уход, дорогая одежда, занятия гимнастикой и высшее образование! Ещё несколько лет назад Андрей был обыкновенным мужиком, извозчиком. В свои двадцать три года он выглядел на все сорок: на висках ранние седины, обветренное лицо покрыто морщинами, руки грубые, спина согбенная. Ко мне он попал, имея начатки грамотности: читал, писал, бегло считал в пределах четырёх действий арифметики. Я договорился со своими помощниками, чтобы они проводили с Андреем занятия по различным предметам, да и сам занимался с ним литературой, историей и музыкой.

Физику, математику, биологию и прочие предметы гимназического цикла Андрей освоил за два года, заодно научившись стенографии и прочим премудростям необходимым секретарю. Теперь Андрей является одним из любимейших учеников профессора Менделеева, поскольку уже на втором курсе университета, обучаясь в режиме вольнослушателя, Андрей занимается проблемой получения аммиака из воздуха. При этом он отказался оставить свою должность личного секретаря, отчего каждый его день расписан едва ли не посекундно. Откровенно скажу: я бы так не сумел, поскольку от рождения ленив.

Массивная дубовая дверь стремительно распахнулась, вбежавший Андрей закрыл её и начал запирать засовы. Из глубины дворца донеслись крики, грохот и выстрелы.

— Что случилось, Андрей?

— Во дворец ворвались какие-то неизвестные вооружённые люди.

— Как действует охрана?

— Бьётся с нападающими. Надо скрыться, Пётр Николаевич.

— Надо так надо. Готовь путь отхода, а я позабочусь о секретных документах.

Я открыл два тяжёлых броневых сейфа и выложил все имеющиеся там документы в специально подготовленные для такого случая чемоданы. Чемоданы непростые: при попытке взломать их замки или распилить стенки, в чемодане должны сработать две термитные шашки, которые гарантированно уничтожат содержимое. Теперь чемоданы опускаются в узкую вентиляционную шахту, и встают в незаметную нишу. Достать их оттуда можно только имея специальные приспособления, а они хранятся в караульном помещении, в оружейке.

Сделав дело я направился к одному из книжных шкафов, который Андрей уже отодвинул в сторону. За шкафом имелась прикрытая декоративной панелью броневая дверь, ведущая в потайной ход.

Сразу после принятия решения о том, что моя резиденция будет расположена в Николаевском дворце, Андрей самостоятельно, взяв только двух каменщиков, устроил потайной ход из моего кабинета по одному из вентиляционных каналов, проложенных внутри стены в подземный ход, проложенный в каретный сарай. Сделано это было настолько тихо и ловко, что даже комендант дворца не догадался о проведённых работах. Но этот путь сейчас бесполезен, поскольку двор захвачен. Другой ход вёл наверх, куда мы сейчас и направились.

Я шагнул в проём, и начал подниматься по железным скобам, вмурованным в кирпичную кладку. Андрей, задвинув на место шкаф, панель и закрыв дверку, поднимался следом.

— Пётр Николаевич, позвольте, я Вас обгоню.

Я отодвинулся к стенке, а Андрей гибко скользнул мимо меня. Вот удивительно: простой мужик, занимавший гимнастикой только последние несколько лет, двигается с изяществом профессионального акробата.

Андрей позвякал ключами, и открыл дверь, ведущую в межэтажное перекрытие, высотой менее полутора метров, по которому можно передвигаться на четвереньках. По пыльному полу, петляя между кирпичными и бревенчатыми колоннами, мы проползли не менее ста метров, пока не добрались до другой бронированной дверцы. По такой же вертикальной шахте, с железными скобами-ступенями, мы спустились вниз и оказались в просторном складском помещении, заставленном большими зелёными ящиками.

— Что здесь, Андрей? — проявил я праздное любопытство, приводя себя в порядок

— Как видите, склад. Здесь хранится запас стальных шлемов, которые для ВВФ наштамповал Пермский завод. Я решил, что тут самое место для хранения: безопасный и несрочный груз. А за стеной — караульное помещение, где нас ждут. Я уже подал сигнал.

— Андрей, а с крыши в этот вентиляционный ход проникнуть можно?