Восьмой Лист

— Что, уже приехали? — прокаркал сидящий рядом со мной на полу крепкого сложения гном. К бортам перевозки, или, точнее, душегубки, лучше не прикасаться, настолько они раскалились на солнце. — Когда уже воды дадут, песчаного ежа им в задницы, ведь сдохнуть же можно!

— Не беспокойся, не сдохнешь, — успокоил я гнома. — Если ты вдруг откинешь копыта, то сделаешь это исключительно на арене, а не здесь. Гладиатор должен умирать, принося прибыль своему хозяину. А наш хозяин деньги считать умеет.

— Эй, смертнички, принимайте свежее мясо!

В перевозку, и так забитую почти до отказа, впихнули закованное в тяжелые кандалы тело.

— Эй, Моси, тут и так места нет, друг на дружке сидим уже! — возмутился гном. — Куда еще? На головы, что ли?

— Пасть закрой, тебя спросить забыли, — сплюнул сквозь прореху в зубах здоровяк Моси, один из четырех личных охранников хозяина. — Если господин Рахан прикажет, то и в задницу тебе засунем. Мы уже прибыли, а это полудохлое мясо вряд ли переживет завтрашние бои. Так что места станет больше, гы-гы! — гнусаво захохотал охранник.

— Моси, воды бы нам, — вежливо обратился я к охраннику, уже поднимавшему задний борт перевозки. — Господину Рахану не понравится, если кто-то из парней до арены не доживет.

— Господин Рахан без тебя разберется, что кому нужно, Меченый, — рыкнул Моси, но наткнувшись на мой потяжелевший взгляд, быстро отвел глаза, сменив гнев на милость. — Ладно, я скажу господину. Вот держите пока, — охранник отстегнул с пояса объемистую кожаную флягу. — Помни мою доброту, Меченый.

Борт закрылся, вновь проскрежетали засовы. Опять навалилась удушающая духота, узкие, забранные решеткой щели под потолком перевозки пропускали мало света и воздуха. Ровно столько, чтобы просто не сдохнуть. Я подобрал лежащую возле моих ног флягу, потряс ее. Внутри булькнуло. Литр от силы, на пятнадцать бойцов-гладиаторов буквально по два хороших глотка.

— Как он, Така? — спросил я гнома, перевернувшего на спину новенького, одетого только в грязную набедренную повязку. Молодой эльф, практически мальчишка. Худой настолько, что, казалось, сквозь ребра можно было внутренние органы рассмотреть. Перевозка, дернувшись, вновь покатила вперед, подпрыгивая деревянными колесами на выбоинах.

— Избит сильно, истощен. Лекаря бы ему, Меченый, — гном с намеком посмотрел на меня.

Я привычно потер выжженное на лбу клеймо и скривился. Силы у меня осталось мало, и если я применю эти оставшиеся во мне крохи магической энергии, то потом пару часов даже на ноги подняться не смогу от страшной головной боли. К тому же мы почти приехали. Очередной захолустный город, очередная арена, очередные бои. И чья-то неизбежная смерть, по-другому выходило редко. Эх, ладно, делать нечего. Если этот эльфеныш не сможет сражаться, его просто прирежут, господин Рахан в этом вопросе не церемонится. Наверняка купил этого пацана по самой бросовой цене на рабском рынке — что ему жизнь какого-то мальчишки... Я положил ладонь на грудь лежащего без сознания эльфа, закрыл глаза и сосредоточился. В темноте вспыхнули символы. Они как будто выплывали из непроглядного мрака, перетекали друг в друга, складываясь в строчки, и, наконец, замерли, превратившись в развернутый светящийся кроваво-красным свиток, испещренный непонятными закорючками. Те самые символы, что я запомнил, когда мастер Со пыталась излечить меня с помощью свитка Исцеления, еще там, на школьной арене. Они впечатались в мою память, и, как оказалось, тех остатков Ри, что во мне есть, достаточно, чтобы суметь активировать свиток. Конечно, настоящую свою силу он выдать не мог, так, сущие крохи, но и этих крох хватит, чтобы немного подлечить мальчишку.

Ладонь окуталась голубоватым свечением, которое спустя мгновение впиталось в грудь эльфа. Тот внезапно выгнулся, упершись в железное дно перевозки пятками и затылком, судорожно вдохнул. А я, зажав голову руками, рухнул рядом, пережидая первый приступ боли. Ничего, не страшно. Если больно — значит, ты жив. Мертвецы боли не испытывают. А пока я жив, буду бороться. Теперь я помню свои сны. И Черного Дракона, даровавшего мне частичку своей силы. У меня есть цель. Цель, которую поставил перед собой я сам. Я доберусь до сердца Мертвых Земель и освобожу закованного Черного Дракона, чего бы мне это ни стоило. Я верну свою силу и отомщу.

Перевозка неспешно проехала сквозь въездные ворота и двинулась дальше, направляясь в центр города, где располагалась бойцовская арена. Празднования дня рождения императора были в самом разгаре.

Книга вторая. Девятый Лист

Глава 1. Гладиатор

— Эй, Меченый, ты там как?

Я с трудом поднял голову, разламывающуюся от боли. В глазах двоилось, череп будто стянули стальным обручем. Больно было даже моргать.

— Ничего, бывало и хуже, — прохрипел я, принимая сидячее положение и прислоняясь к металлическому борту перевозки. Она уже не была настолько раскалена, а это значит одно — мы уже прибыли. — Как там пацан?

— Ну, если сегодня не прибьют на арене, то жить будет, — пожал могучими плечами гном и надсадно закашлялся. Вытащив из кармана штанов грязную тряпку, когда-то бывшую носовым платком, сплюнул в неё, и, посмотрев на содержимое, скривился. — Вон, сидит, глазами лупает. Эй, ты, задохлик! Тебя как звать-то хоть, чудо ушастое? Что молчишь, как в рот земли набрал?

Я повернул голову, посмотрев на вжавшегося в дальний угол перевозки эльфёнка. Сидит молча, подтянув ноги к груди и обняв руками худые коленки, только зелёные глаза сверкают в сумраке, как у дикой кошки.

— Да ладно, не трогай ты его. Что, опять у тебя кровь пошла? — спросил я гнома, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за бортов повозки. И то, что я слышал, мне не нравилось. Издалека доносился гул многочисленных голосов, а это значит, что нас привезли прямо к арене, в загоны для гладиаторов. Обычно нам давали время, чтобы очухаться после перевозки в железной душегубке, размещая в специальных домах для гладиаторов, а бои начинались только на следующий день. Но, похоже, в этот раз придётся драться сразу же, без отдыха, и это совсем не хорошо. Я не успел до конца восстановиться после лечения эльфёнка, и это отрицательно скажется на моих боевых кондициях.

— Ерунда, не парься, Меченый, — обнажил в улыбке крупные неровные зубы Така, быстро скомкав платок и засунув его обратно в карман. — Каменоломни для гнома — дом родной, какая-то каменная болячка меня ни в жисть не возьмёт!

— Слышь, Меченый, — пробасил сидевший у противоположного борта здоровенный орк, вытянувший ноги почти на половину пространства железного 'автозака'. — Похоже, нас сразу решили на убой кинуть. Что делать будем?

Со здоровяком-орком у меня возникли тёрки с самого начала. Этот дуболом в первый же день решил отобрать у меня пайку, решив, что мелкому зику она ни к чему. Пришлось ему доходчиво объяснить, что так поступать некрасиво. Хватило одного быстрого тычка пальцем в солнечное сплетение, от которого здоровенный, испещренный шрамами мордоворот согнулся в три погибели, не в силах вдохнуть. Способностей меня лишили, заклеймив магической печатью, но скорость и сила остались со мной, как и знание боя. Впрочем, мозги у орка всё-таки имелись, и больше он не нарывался, признав мою силу. Да, нравы среди рабов-гладиаторов царили жестокие, а слабые не выживали и в моём мире, но кое-какие понятия я всё же в них вбить, часто в буквальном смысле, сумел. Не воруй у своих, не доноси, будь честным. И не бойся. Последнее самое главное. На арене часто устраивали коллективные бои, что называется, стенка на стенку, и если ты струсил, то подставил товарища, который прикрывает твою спину. А это всегда смерть, по-другому на арене не бывает.

— Похоже, сейчас узнаем, — Така, подпрыгнув и ухватившись за толстые прутья узкого смотрового оконца, подтянулся и выглянул наружу. — Сюда Моси идёт.

А вот это кстати. Охранник господина Рахана очень любил деньги, чем мы и пользовались. Он узнавал информацию о противниках и передавал её нам. Не безвозмездно, разумеется. Он делал на нас ставки, прекрасно зная, что такая инфа может многое дать в предстоящем бою. Можно заранее выстроить тактику и стратегию боя, что даёт немалое преимущество на арене. Разумеется, он это делал втайне от хозяина, который, узнав об этом, точно приказал бы выдернуть Моси ноги, но людская жадность одинакова во всех мирах, и сейчас играла нам на руку.

Щёлкнул замок, металлически проскрежетали тяжёлые засовы, и задний борт перевозки откинулся, впустив внутрь сухой воздух и яркий свет, ударивший по глазам.

— Выходим, смертнички! Вы знаете порядок, — скомандовал Моси, отступив на шаг назад, под прикрытие двух магов из личной охраны господина Рахана. Даже оставшись практически без сил, я чувствовал направленные на нас смертоносные заклятия. Маги огня, причём высокого класса. Если бы кто-то попробовал сбежать, от него не осталось бы даже пепла. Это уже не какие-то там второгодки из Школы Белого Дракона с красными поясами, это опытные маги, с которыми шутки плохи. Впрочем, я шутить и не собирался, побег для меня, да и любого гладиатора, равен самоубийству. Когда я только получил клеймо на лоб, и меня продали господину Рахану, один из молодых гладиаторов попробовал сбежать. Его быстро нашли, буквально через несколько часов. А потом приковали к столбу и медленно поджарили заклятьями у нас на глазах. В назидание, так сказать. И ту вонь от горелого человеческого мяса я не забуду никогда. Впрочем, мясо, как я уже успел убедиться, одинаково и у людей, и у нелюдей. Кровь такая же красная, да и умирают они точно так же. Маги не торопились убить беглеца, наоборот, они растягивали удовольствие и начали жечь вопящего от невыносимой боли мальчишку с пальцев ног, поднимаясь всё выше и выше. А когда тот терял сознание, заклинанием приводили его в чувство и пытка продолжалась. После такого зрелища ни у кого даже мысли не осталось о побеге, господин Рахан ясно дал понять, чем это может закончиться. Жизнь раба в этом мире не стоила даже ломаной медной монетки.

Порядок мы, разумеется, знали. Гладиаторы по одному выпрыгивали из перевозки, звеня цепями, соединяющими тяжёлые кандалы. Даже на эльфёнка нацепили, хотя, глядя на него, казалось, что его лёгким ветерком унести может. Я дождался своей очереди и тоже выпрыгнул наружу, зажмурив глаза от резанувшего солнца. Моси сноровисто продел длинную цепь в кольца, вделанные в наручные кандалы каждого из гладиаторов, выстроив нас друг за другом. В основательности господину Рахану не откажешь, это точно. Мы для него всего лишь преступники, которых он купил по дешёвке, плюс средство для того, чтобы заработать денег. Ну и расходный материал, которого не жалко — рабы в королевстве Харташ стоили дёшево. То, что основной костяк нашей группы ещё жив, просто чудо. Впрочем, я тоже приложил руку к нашему выживанию, обучив своих невольных соратников азам работы в команде, тактика действия малой группы в целом мало отличалась от той, что была на Земле. Разница была лишь в вооружении, ну и ещё в том, что далеко не все бойцы здесь были людьми.

— Моси, что ты там копаешься? — раздался позади шипящий голос, и все гладиаторы вздрогнули, как по команде, опустив головы, чтобы не встретиться с обладателем сего голоса глазами. Господин Рахан собственной персоной прибыл проинспектировать выгрузку своих рабов. Жирный, с тройным подбородком, задрапированный в драгоценные эльфийские шелка, хозяин Рахан стоял возле левого борта перевозки, брезгливо глядя на выстроившихся гладиаторов. — Шевелись, им скоро уже выходить на арену. Дай им воды, только немного, а то драться как следует не смогут. Не кормить.

— Будет исполнено, господин, — угодливо склонился в поклоне Моси. — А ну шевелитесь, мясо полудохлое! Или вас плетью подбодрить?

Гладиаторы, выстроенные в цепь, засеменили вслед за Моси, звеня цепями по покрытой пылью и песком каменной мостовой. Маги охраны шли по бокам, из всех сил демонстрируя рвение перед глазами высокого начальства. Зря. В такой ситуации, закованные с ног до головы, еле живые после раскалённой душегубки, сбежать никому не удастся. Свистнула плеть, раздался звук удара. Я скосил глаза назад, чтобы рассмотреть, кому там досталось. Досталось эльфёнку. Тот запнулся, едва не упав, судя по всему, привычки ходить в тяжёлых ножных кандалах, скованных короткой толстой цепью, у него не было, чем и заслужил неудовольствие Моси. На костлявых плечах эльфёнка вспух багровый рубец, но мальчишка не проронил ни звука, только сгорбился. Характерный пацан. Если переживёт сегодняшний бой, то, глядишь, из него ещё выйдет толк.

Шли недолго. Нас завели в загон для рабов, позади опустилась толстая железная решётка, отсекавшая путь на волю. Моси сквозь прутья решётки бросил передо мной ключи от кандалов, сам он, разумеется, снимать с нас цепи не стал.

— Вода в кувшинах. Много не пейте, это приказ господина Рахана.

Я подобрал связку ключей, и передал её стоявшему передо мной гному, который быстро отстегнул мои кандалы, с лязгом упавшие на каменный пол. С наслаждением потёр натёртые железом запястья. Конечно, я, как и все рабы, уже прекрасно знал маленькие хитрости, намотав на щиколотки и запястья куски драной тряпки, дабы кандалы не стёрли мясо до костей, но всё равно ощутить пусть и призрачную свободу было приятно. Неспешно подойдя к решётке, остановился возле каменной стены, опершись спиной о восхитительно прохладный камень.

— Кто? — тихо спросил я, отвернувшись в сторону, чтобы меня не услышали маги охраны, стоявшие поодаль.

— Все против всех, — так же тихо ответил Моси, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу. Рупь за сто, ему уже не терпится бежать делать ставки на исход боя. — Гладиаторы господина Септима из Кордовы. Сильные бойцы, среди них почти половина свободных.

Профессионалы. Это плохо, это проблема. Это не забитые рабы, это опытные убийцы, головорезы, дерущиеся за деньги. Но делать нечего, противников мы, увы, выбирать не можем, как и отказаться от драки.

— Люди?

— Не только. Среди них два зверолюда. Братья из клана Тигра. Они их основная сила. Большего узнать не успел.

— Спасибо, Моси. Ничего, думаю, справимся и со зверолюдами. Только вот парни вымотаны, а их без отдыха на арену. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню?

— Не дурнее тебя, зик.

Передо мной на пол упал небольшой, размером с грецкий орех, матерчатый мешочек. Я тут же наступил на него ногой, а после и вовсе опустился на корточки, сделав вид, что просто отдыхаю. Да, иногда приходится применять не совсем честные приёмы, но другого выхода нет. Да и когда на чаше весов стоит твоя жизнь, и жизнь твоих товарищей, а не медалька, или кубок за спортивную победу, то все средства и методы хороши. Я незаметно подобрал мешочек и сжал его в кулаке. По одной горошине на бойца, действия хватит примерно на час. Впрочем, групповые бои обычно длятся недолго, так что должно хватить. Горошины эти были чем-то вроде стимулятора, на короткое время повышающее силу, выносливость и болевой порог. Правда, когда действие этого снадобья заканчивалось, то потом ты мог только лежать, не в силах даже пошевелиться. Из тебя как будто выдёргивали все кости, а мышцы превращались в какое-то желе. Да, силу можно получить взаймы, но отдавать потом приходилось гораздо больше, причём с процентами. Но ставки в этой игре были слишком велики, к тому же подобным 'допингом' наверняка пользовались и наши противники. Я поднялся и направился к парням, стоявшим возле длинной стойки с оружием и амуницией.