Я - ваш король

Король Апродии, герцог Адалика, Айкон Третий".

С небольшим перерывом я отправил письмо и королю Демиану, где в вежливых тонах попытался расспросить его о намерениях:

"Дорогой король государства Некод, Демиан Первый, отправляю Вам это послание чтобы узнать, насколько решительны ваши планы в отношении моего бывшего врага, короля Серпины Эскеля Первого. Верны ли слухи о вашей ссоре и предстоящем военном походе? Если это, действительно, так, то хотелось бы узнать о Ваших претензиях к соседу, стоит ли из-за них начинать кровопролитие? Возможно, стоит уладить всё мирным путём. Если это для Вас допустимо, я готов выступить посредником в Вашем споре.

Король Апродии, герцог Адалика Айкон Первый"

Некоторое время я дожидался ответа, наконец, буквально через неполную неделю (видимо, гонец скакал без отдыха и регулярно менял лошадей), я получил ответ от Эскеля, видно было, что король чувствует себя очень и очень плохо, готовится к самому худшему, а потому готов хвататься за соломинку.

"Дорогой брат, король Айкон, весьма благодарен Вам за Ваше предложение. Спешу сообщить вам, что война неизбежна. Я действительно готовлюсь отражать нападение со стороны короля Демиана, но, боюсь, что за неимением сколько-нибудь внушительной армии, ничего не добьюсь, а война эта закончится, не успев начаться. Демиан уже посылал мне письма с требованием дани, на которую никаких оснований не имел, но он считает, что основания не нужны, если за ним стоит сила. Я был готов заплатить ему, чтобы оттянуть время, но казна моя пуста, кроме того, нет никой гарантии, что отданные деньги предотвратят нападение, король Демиан не слишком часто следует своему слову. Единственная моя надежда — укреплённые города и замки, кочевники, пусть и бывшие, плохо умеют их штурмовать, но никто не помешает им вырезать под корень всех сельских жителей, вытоптать поля и сжечь деревни, даже если они потом уйдут, страна моя превратится в выжженную пустыню, а городское население, истощив все запасы, встретит голодную смерть. Так уже было, когда дед Демиана Сослан захватил территории, которые теперь именуются королевством Некод, то истребил более половины населения и разрушил почти все города. Потом их пришлось отстраивать заново. Я не хочу такой судьбы для своей страны, а потому готов лучше покориться Вам, нежели обречь своих подданных на мучительную смерть.

Ваш брат, король Серпины, Эскель Первый"

Письмо это меня удовлетворило. С этой стороны всё было гладко, такого ответа я от него и ожидал, а ещё через две недели пришло письмо уже от короля Демиана, разумеется, этот варвар, чей отец только к концу жизни стал спать в палатах отстроенного дворца, а не в шатре, что ставили на площади, не имел никакого представления об этикете. Подозреваю, письмо в оригинале было ещё более грубым, но сами писари и переводчики немного сгладили его стиль.

"Слушай меня, юный король Айкон, ты, в своей надменности, думал, что мне нужен будет посредник для разговоров с тем, кто и так у меня в руках? Нет, никакой посредник мне не нужен, да и никаких переговоров у нас больше не будет, я предложил этому трусливому мальчишке заплатить дань, купив у меня спокойствие для своей земли на один год, но деньги для него важнее, чем жизни подданных, а потому я приду и возьму всё сам, по праву сильного. Короля Эскеля больше нет, как нет и его королевства. Я всё сказал. А ты, юный король, лучше оставайся на месте и не суйся в наши дела, придёт и твоё время.

Король Некода, владелец Серпины и повелитель степей, Демиан".

После таких посланий всё уже было ясно, осталось только согласовать выступление со своим невольным союзником, упустить момент мы не боялись, поскольку завоеватели, какими бы дикими ни были, понимали, что лучше нападать после уборки урожая, чтобы было, что грабить. Серпина, в этом смысле, уступала моему королевству, климат там холоднее и почвы не столь плодородны, потому, чтобы в походе не заботиться о пропитании воинов и коней, кочевникам придётся нападать тогда, когда у крестьян полные амбары зерна.

Попутно я отправил письмо герцогу Виндорфу, напоминая о его настоящем статусе.

"Герцог Виндорф, я, Айкон Третий, король Апродии, герцог Адалика, покровитель Серпины и твой настоящий сеньор, в скором времени прибуду к тебе. Твой отец принёс мне вассальную присягу, но сразу же её нарушил, его смерть была справедливой карой богов за столь тяжкое преступление. Обязательства твоего отца никуда не пропали, а потому я приду и потребую, чтобы ты, как законный наследник титула, исполнил их. Учти, что я очень зол на твоего отца и могу излить свой гнев уже на тебя. Не пытайся сопротивляться и не ищи союзников, никого, кто мог бы взять тебя под своё покровительство, поблизости нет и в ближайшее время не будет. Если я, прибыв к тебе с визитом, увижу запертые ворота, не только твоя судьба будет плачевна, твоим подданным также придётся ответить за грехи сеньора. Сделай так, чтобы они не проклинали твоё имя, как человека, навлёкшего на их головы огонь и сталь.

Твой сеньор, король Апродии Айкон Третий".

Отправляясь на восточную границу Серпины, я сделаю небольшой крюк на север, чтобы поставить на место юного герцога, а также разжиться деньгами. Источник денег был очевиден: богатый торговый порт Дёнинг, что стоял на земле герцогства. Раньше они платили дань герцогу, взамен получая формальную вольность, теперь это денежный поток я замкну на себя, тем более, что герцога у них больше не будет.

А деньги были нужны. Сумма, присланная Эскелем, сразу пошла в дело. Я пополнил свой артиллерийский парк, число орудий приблизилось к сотне. Пороховые мануфактуры, наконец-то, вышли на приемлемый уровень производства, а потому за количество боеприпасов я не боялся. Оружейники, забросив всё остальное, производили примерно по три мушкета в день. Очень помогли поставки железа из Бреттоля.

Пополнялся и личный состав армии. Прибыли по морю ещё две тысячи пехоты из Северного Умбора, но, опять же, всего с сотней мушкетёров. Создавалось впечатление, что огнестрел у них есть, но его банально зажимают, придерживая для себя или других покупателей. А может быть, решили, что король Айкон забрал себе большую силу и следует ограничить поставки.

В своей стране я тоже провёл призыв. Условный, конечно, в армию брали только добровольцев, но и таких нашлось немало, когда команды вербовщиков разъезжали по стране. Я запретил им отрывать людей от мирных занятий, но занятые люди, крестьяне и ремесленники, и сами не особо спешили идти в солдаты. Зато в стране нашлась масса людей без определённого рода занятий: молодые подмастерья, изгнанные из цехов, купцы, что разорились на неудачных сделках, лишние сыновья в крестьянских семьях, на которых в общинной земле просто не найдётся надела. Среди этой массы вербовщики выделяли грамотных, сразу назначая их сержантами. Таким способом удалось набрать более трёх тысяч, которые сейчас активно упражнялись на полигоне за городом, практикуясь в стрельбе, строевой подготовке и пользовании холодным оружием. Я ещё подумал, что война эффективно изымает из общества лишних людей, но, к сожалению, исключительно мужчин, создавая в обществе сильный демографический перекос. Нужно будет придумать способ и для женщин, которым не нашлось мужей, или вдов. Они вполне могли бы приносить пользу и зарабатывать себе на пропитание работой на казённых мануфактурах, но это я пока отложу на будущее, сейчас голова занята другим.

Снова пришло письмо от Эскеля. Он уже принял к сведению всё, что я ему сообщил, а потому подошёл к вопросу с практической стороны.

"Дорогой мой брат, король Айкон Третий, я с радостью воспринимаю Ваше стремление мне помочь, представляю, какую плату Вы потребуете за свою помощь, но она меня не пугает. Теперь хочу сообщить следующее: король Демиан, что грозился меня уничтожить, постепенно собирает все свои разрозненные отряды в единую армию. Купцы докладывают, что у его столицы уже раскинулся огромный лагерь из бесчисленного количества палаток. Он и сам теперь спит в шатре, подражая своим предкам, завоевателям Некода. Их силу оценивают в пятнадцать-двадцать тысяч всадников (возможно, это преувеличение, но лучше готовиться к худшему), это всё лёгкая конница с луками, тяжеловооружённые всадники состоят в его личной гвардии, их чуть больше тысячи и в бой они вступят последними. Мои люди тщательно изучили местность на границе и определили, по каким дорогам будет наступать его армия. О начале наступления меня известят, тогда я пошлю людей, чтобы отравили колодцы и водоёмы на пути следования орды, это, пусть незначительно, но всё же снизит его боеспособность. Встретить их я планирую на поле, где стоит небольшой городок Треда, Вы найдёте его на карте. К северу и к югу от него находятся труднопроходимые леса и болота, а потому он никак не сможет уклониться от битвы. Впрочем, он и не станет уклоняться, поскольку уверен в своей победе. Сообщить вам о его выступлении я уже не успею, а потому ориентируйтесь на время после уборки урожая.

Король Эскель Первый".

Информация была очень к месту, в запасе оставалось ещё больше двух месяцев, а потому я объявил сбор рыцарского ополчения. Для экономии времени я объявил точкой сбора условное место на северо-восточной границе королевства. Оттуда мы выдвинемся в герцогство Виндорф, а после приведения его к покорности направимся на юг, где, у города Треда, нас будет ждать король Эскель со своими силами.

Посовещавшись с советниками, я решил, что для приведения герцога к покорности вся армия мне не потребуется, половину приказал отправить кратчайшим путём к точке сбора у короля Эскеля, с собой взял только пехоту и часть артиллерии, достаточную для штурма. А конница, собравшись у границы, отправится на юго-восток. В идеале, все прибудут туда одновременно. К армии прилагался большой обоз, запасы провианта можно будет пополнять по пути, тем более, что территория будет теперь условно дружественная, а вот порох и ядра придётся везти с собой. Кроме того, в поход взяли значительный штат работников. Этакий средневековый стройбат, чьё оружие не меч, а лопата или молоток. Идея вагенбурга крепко запала мне в голову, телег в обозе хватает, но сделать из них полноценное укрепление в один момент не получится, солдаты, когда нужно, сами управляются с лопатой и молотом, да только специалисты сделают это быстрее и качественнее. Кроме того, можно будет использовать их, как вспомогательный персонал, подносить ядра и перекатывать пушки, тем более, что за работу им платят и плата эта не намного меньше, чем у самих солдат.

Когда до окончания сбора конницы оставалась одна неделя, я отдал приказ трубить отправление. Перед этим я попрощался с женой, Эллина снова заняла место в своём экипаже. Альпина просила меня немного подождать, поскольку ребёнок должен был родиться со дня на день, но, увы, государственные дела, тем более, такие, как война, промедления не терпят.

Оставалось ещё одно дело. Я прибыл в храм, где меня уже встречали жрецы. Без особых церемоний я положил ритуальный меч на алтарь бога войны, после чего закатал рукав, а жрец специально приготовленным ножом сделал мне небольшой порез на запястье, где уже имелся шрам от предыдущего. Несколько капель крови упали на зеркальную поверхность клинка.

После этого я преклонил колени и на полном серьёзе помолился богу войны, прося у него покровительство. Война, что я начинал, была справедливой, целью моей были не деньги и не земли, я в самом деле собирался воевать за человеческие жизни, против варварского разорения и геноцида. Средневековье невысоко ценит людскую жизнь, но то, чем грозило населению Серпины (а в перспективе и моему) нашествие кочевников, было чересчур даже для этих диких времён. Буду надеяться, что бог войны меня услышал.

Более меня ничто не задерживало, а потому я, чтобы не терять времени, выдвинулся верхом, уже через час я ехал в плотной колонне солдат, что бодро шагали на восток, изредка перекладывая на другое плечо мушкет или алебарду.

Глава двадцать восьмая

Город Дёнинг не обладал неприступными укреплениями. Кроме того, как и всякий порт, он был открыт с моря. С собой я не брал никаких морских подразделений, более того, все пушки были сняты с кораблей и снова установлены на колёсные лафеты для полевого боя. Того количества стволов, что я взял с собой, с лихвой хватит, чтобы сокрушить невысокую стену из серого камня, а остальное сделает пехота. Население его составляло около пятидесяти тысяч, но они не смогут отразить атаку обученной пехоты с мушкетами. Но всё это крайности, пока что я рассчитывал решить всё мирным путём.

Встав лагерем у стен города, я выслал послов, которые в вежливой форме пригласили городскую верхушку на переговоры в мой лагерь, королевским словом я гарантировал им неприкосновенность, независимо от исхода переговоров.

Сборы заняли около часа, после чего из ворот города вышли полдюжины богато одетых горожан. Тот факт, что ворота легко открылись, а за ними не было никаких дополнительных укреплений, говорил в пользу мирного разрешения конфликта, город не готовили к обороне. Местное начальство больше привыкло воевать серебром, а не железом.

Собрав совет в собственном шатре, я позвал ближайших советником и усадил их за стол, вместе с прибывшими послами. На угощение никто не налегал, видно было, что послы нервничают, никто не знал, что на уме у молодого короля, который уже отметился военными победами и грозным нравом.

— Итак, господа, — провозгласил я со своего кресла во главе стола, — ваша готовность к переговорам уже меня обрадовала, поверьте, мне не доставляет удовольствия решать вопросы силой.

— Мы готовы выслушать ваши требования, — ответил за всех один, старый, седой, с длинными волосами, — и тоже надеемся, что всё решится мирно.

— Требования мои просты, — объяснил я, — эта земля, в прошлом именуемая герцогством Виндорф, более не принадлежит одноимённому герцогу. Тем более, что защитить её он не в состоянии. Отсюда следует тот неоспоримый факт, что и вашему городу требуется покровительство. Поверьте, признавать моё главенство ничуть не зазорно. Вы согласны на это?

Они некоторое время переглядывались, после чего тот же старик, бывший, видимо, главой делегации, осторожно проговорил:

— Ваше Величество, мы не хотим идти против вас, но и вы поймите, город Дёнинг вот уже двести лет является вольным и не принадлежит владыкам, мы живём по своим законам, а горожане не попадают под юрисдикцию сеньора. И мы хотим сохранить свой образ жизни.

— Никоим образом не покушаюсь на ваш образ жизни, — я улыбнулся и примирительно поднял руки, — меня вполне устраивает, что на моей земле находится вольный город Дёнинг, я не посягаю на права горожан и не собираюсь вводить туда свои войска. Но, насколько я знаю, свою вольность вы регулярно покупали у герцога Виндорфа за большую сумму денег. Это так?

— Да, мы имели с герцогом персональный договор, он, со своей стороны, гарантировал городу неприкосновенность, а мы, в свою очередь, выплачивали ему дань.

— Каковы были размеры этой дани? — сумму я знал, но хотелось услышать от них.