Конечно, император видел, что победитель Льва Пустыни маленькая женщина, скорее девушка, о чём свидетельствовала маленькая грудь, а то, что на её теле совершенно нет волос, удивления не вызвало, мало ли почему так, может, она из такого народа, а может волосы по какой-то причине тщательно удалены. Но император совсем не думал, что она столь юна. А то, что Севк назвал её Ликой, и то, что обратился к ней как к старшей команды женщин гладиаторов, не оставило сомнений, что это именно она победила Льва Пустыни. Девушка или девочка не ответила, а просто кивнула, что можно было расценить как подтверждение. Что это именно она убедило её дальнейшее действие (ведь именно так бесцеремонно тогда вела себя Песчаная Змея). Лика, без лишних разговоров, показала рукой, чтоб освободили полянку, позвала своих подруг. Император снова удивился, увидев этих девушек, если одна выглядела чуть старше двадцати лет, то две были ненамного старше Лики, которой можно было дать лет четырнадцать, но не больше. Не скрывая своего разочарования, Гонорий сказал Севку:
— Если одну я уже видел в деле и надеюсь, что она не подведёт, то эти трое... не могу поверить, что это те самые великолепные бойцы, о которых ты мне рассказывал, что эти столь юные особы могут показать?
Пока Севк собирался с мыслями, чтобы ответить, вмешалась Лика:
— Это твоё дело — верить или не верить, показывать тебе я ничего не собираюсь, ты уже видел, что я могу. А девочки? Что ты хочешь увидеть? Между собой мои подруги устраивать поединки не будут, я этого не разрешаю, а вот с твоим охранниками подраться? Почему бы и нет? Надеюсь, они хотя бы хорошие бойцы? Как охранники слабоваты, не заметили, как я подошла к тебе почти вплотную. Ладно пусть покажут, на что способны, можешь выставить сколько хочешь, да хоть всех.
После этих слов девочки, мало похожей на командира (да и девушки бойцами не выглядели), император удивлённо поднял бровь, а вот один из охранников побагровел, похоже, от злости. Только что эта малолетка усомнилась в профессионализме охранников императора как воинов, следовательно, и в его, начальника охраны, профессионализме. Он сказал что-то императору, и тот обратился к Лике:
— Хорошо, если ты так настаиваешь, я посмотрю, на что способны твои подруги. Пять моих охранников проверят — каковы из них бойцы, но учти, эти пятеро очень искусные воины и если твои подруги пострадают, то вся вина этого ляжет на тебя, со всеми вытекающими последствиями.
— Хорошо, вся вина за поражение моих подруг будет на мне, — кивнула Лика и, улыбнувшись, предложила, выдвинув свои условия: — Но ответственность должна быть равной, поэтому я хотела бы знать, из кого будут вытекать эти самые последствия, если пострадают твои охранники. А при таких условиях поединка они наверняка пострадают. Очень пострадают, мои подруги ведь не будут стоять и смотреть, как их будут бить эти бугаи. Так как?
Действительно, каждый из этих пяти охранников был почти на полголовы выше Сэлли и Вилии, не говоря уже о Дике, та доставала этим гигантам только до плеча. Император, глядя на эту разницу, снисходительно произнёс:
— Ответственность за своих людей я беру на себя, а за дерзость тебя следовало бы наказать, очень надо, только вот ещё не знаю как.
— А давай — заклад, я ставлю на своих, а ты на своих. Предложи сумму, да и лечение своим каждый обеспечивает сам. Как тебе такое наказание?
Император с улыбкой посмотрел на своих охранников, выстроившихся в ряд, они были хоть и в лёгких, но всё же доспехах, потом на девушек, одетых в тонкие короткие туники, едва прикрывающие тело, и с чуть заметной насмешкой сказал, назвав немаленькую сумму:
— Что ж, условия принимаются, заклад — три тысячи сестерциев, надеюсь, это тебя не разорит?
— Не разорит, — ответила Лика и предложила: — Начнём, если уже всё оговорено.
По команде императора, поединщики разошлись на десять шагов и двинулись навстречу друг другу. Если у охранников императора были гладиусы в одной руке и кинжалы в другой, то у девушек были только сабли. Император, улыбнувшись, сказал Лике:
— Неудачный выбор оружия, таким оружием вооружены кочевники, саблей хорошо рубить с коня, но в ближнем бою... а гладиаторы именно так и сражаются. А сейчас, как я понимаю, будет именно ближний бой.
Лика ничего не ответила, только пожала плечами, мол, сам смотри, что лучше. Охранники, судя по их строю, были легионерами, мерным шагом надвигались на девушек. Те тоже не стояли на месте, каким-то танцующим шагом шли навстречу. Когда до строя бывших легионеров, (а вполне может быть, что и не бывших) оставалось пять шагов, сказалась выучка — охранники приготовились встретить атакующий строй врагов, так как были обучены это делать. В шеренге все действуют одинаково — тело немного наклонено вперёд, рука со щитом, в данном случае — кинжалом, играющим роль щита, вытянута немного вперёд, вторая рука отведена немного назад, чтоб нанести мечом слаженный удар. А вот девушки совершили что-то совсем от них не ожидаемое. Сэлли и Вилия, у которых в руках было по две сабли, которыми их научила владеть Лика (Вилия и раньше могла драться двумя мечами, а Сэлли, на удивление, быстро освоила эту науку), разошлись в стороны. Непросто разошлись, а побежали, сделав вид, будто собрались атаковать строй противников с флангов, привлекая этим внимание к себе. В этот момент Дика стремительно прыгнула вверх, уходя из поля зрения наклонивших головы легионеров, козырьки шлемов которых не давали увидеть, что делается у них над головой. Дика не только прыгнула вверх, но и вперёд (обычному человеку, такое трудно было бы проделать, но ведь Дика уже не была обычным человеком), опустившись на плечи крайнему охраннику, она пробежалась вдоль строя, нанося ногами удары в челюсть. Удары не сбивали с ног охранников, они всё-таки были крепкие ребята, но когда стоишь лицом к противнику, собирающемуся напасть, неожиданный удар сбоку в челюсть оказывает вполне ошеломляющее действие. Дика, попинав противников, снова прыгнула, оказавшись за их спиной, после чего с силой ударила в спину того, который стоял в центре этого строя, похоже, что именно он был командиром этой пятёрки. Охранник растянулся на земле, но его товарищам было не до него, пользуясь их ошеломлённым состоянием (всё-таки чтоб прийти в себя после сильного удара в челюсть, даже крепкому мужчине требуется несколько секунд), Сэлли и Вилия выбили у них из рук мечи и кинжалы. Били не по оружию, а по рукам, били лезвиями сабель, но плашмя. Того упавшего охранника, постаравшегося подняться, Дика ударом ноги снова повалила и, запрыгнув ему на спину, прижала лезвие своего оружия (у неё была только одна сабля) к шее лежащего. С остальными разобрались Сэлли и Вилия, быстрые взмахи сабель девушек перерезали ремешки, удерживающие шлемы, показав, что легионеры были в полной власти девушек. Лика спросила у императора:
— Признаёшь поражение своих охранников или надо было всё-таки их зарезать?
— Ты выиграла, но это поразительно! Такие маленькие девушки победили моих лучших воинов! Это же...
— То, что их победили мои подруги, не значит, что эти твои воины перестали быть лучшими. Просто мои подруги показали такое, чего от них никак не ожидали. Ну чего можно ждать от слабых девушек, да ещё без нормального оружия? Ты же сам сказал, что саблей неудобно драться, когда ты не на коне, вот твои охранники были такого же мнения, и это их подвело, — заступилась Лика за охранников, гладивших и разминающих свои руки, удары были довольно сильными и болезненными, хотя ран не оставили, только синяки. Лика продолжила разговор с императором: — Девочки могли и дольше поиграть с твоими охранниками, но я решила, что стоит просто показать их возможности, а красивый бой будет на арене.
— Кто их этому научил, — начал император, но глянув на улыбающуюся Лику, продолжил: — Хотя чего я об этом спрашиваю, и так понятно. Теперь я вижу, что ты времени не теряла — научила своих подруг тому, что сама умеешь, а вот где ты этому всему научилась? И когда успела? Ты очень юно выглядишь и так много умеешь, сколько тебе лет?
Лика на мгновение задумалась — сказать императору правду, так не поверит же, решит, что над ним так издеваются. Да и раскрывать то, кто она на самом деле, Лика не считала нужным, подругам ещё куда ни шло, а остальным этого знать совсем не стоит, глянув на Сэлли, Лика сказала:
— Ты не поверишь, мне двадцать пять лет. Я вполне взрослая, а выгляжу так молодо потому, что это такое свойство моего народа.
Император кивнул — вряд ли эта девочка, как оказалось на самом деле, взрослая женщина будет врать, зачем ей это? Если бы она начала притворяться маленькой девочкой, такой как выглядит, то это бы было вполне объяснимо, с маленьких детей — какой спрос? Но она не скрывает то, что знает и умеет очень много, а приобретение таких умений и знаний требует времени, вполне возможно, что она не врёт, ей действительно двадцать пять и учили её с раннего детства. Но уж очень специфичны эти знания и умения, похоже, на родине её к чему-то готовили, хорошо готовили, а вот к чему? Что-то об этом говорил сенатор Севк после её поединка с Львом Пустыни, но Гонорий тогда не очень-то и слушал, занятый совсем другим. И вот сейчас император задал интересующий его вопрос и получил от Лики исчерпывающий ответ:
— Спрашиваешь — чему меня учили? Убивать меня учили, быстро и наверняка. У нас это называется — ликвидатор, понятно, что он и как делает? А делать это надо очень хорошо, и в любых условиях, это не только вопрос выживания, но профессиональной гордости, все хотят быть лучшими, даже в таком деле. А я была самой лучшей! А почему ушла оттуда? Так обстоятельства сложились, такие вот обстоятельства очень непреодолимой силы.
— Что же это за страна, где из девочек делают непревзойденных убийц? Где она находится? Как называется? — тихо спросил император. Лика, пожав плечами, ответила:
— Хочешь туда попасть? И хочешь знать, как та страна называется? Вахромадразахжамитландх (вообще-то это было не название страны, а мира, но уточнять Лика не стала), я тебе это уже говорила. Но я туда дороги не знаю, а если бы и знала, то не стала бы туда возвращаться, мне тут больше нравится.
Настал тот день (это был последний день больших гладиаторских игр, в это день должны были сразиться признанные чемпионы), когда на арену должны были выйти Лика и её подруги, если Сэлли и Вилия немного волновались, они, хоть и опытные бойцы, но в новом, если можно так сказать, теле ещё не сражались. А вот Лика и Дика были спокойны, чего бояться дракону и богине? После нескольких тренировок, эти тренировки они провели отдельно от подруг, Дика научилась отбивать меч голой рукой (вернее, магической силой), Лика это и раньше умела, теперь учила делать это подругу.
На большую арену в город Константина ехали не так, как раньше их возили — в закрытом фургоне, а в открытом экипаже. Это была не та тележка, в которой обитатели виллы "Роза Ликерии" ездили за покупками в лавки и на рынок, это была открытая карета Севка, да и одеты девушки были не как рабыни или простолюдинки, а как зажиточные матроны. По поводу этой одежды накануне разгорелся спор с Севком, он говорил, что если девушки будут ехать с ним, то и должны выглядеть соответственно. И вот теперь их было трудно узнать, поверх длинных шелковых туник (цвета у каждой девушки были свои, у Дики — светло-зеленый, у Сэлли — нежно-голубой, а у Вилии — жёлтый) девушки надели палы тех же цветов. И туники и палы были украшены вышивкой, у каждой девушки своей. Эту одежду им помогали выбирать Феса и Кора, узоры вышивали (потому они и получились оригинальными) Рена, Роса и Руфина. Они же (одетые немного проще, но тоже с претензией на роскошь) сопровождали девушек-бойцов как служанки. Феса сказала, что такая одежда подразумевает сопровождение её владелицы служанкой, и не одной, на что Лика ответила:
— Где же мы возьмём столько служанок? Пусть будут те, которые у нас есть, они помогут на арене переодеваться, а потом мы вместе пройдёмся по разным лавкам, будем тратить честно заработанные деньги.
Сама же Лика была одета проще и была похожа на девочку-малолетку, непонятно как попавшую в эту шикарную компанию. Экипаж Севка, как сенатора и одного из богатейших патрициев, был большого размера, туда поместились все. А он, глядя на девушек, восторженно произнёс:
— Я даже не представлял, что вы такие красавицы! Я среди вас чувствую так, будто нахожусь в оранжерее среди редких и великолепных цветов.
— Угу, словно колючка, попавшая на ухоженную клумбу, — хихикнула Лика, при этом ещё и язык показала. Севк, покачав головой, сказал Авкту:
— Вот такая детская непосредственность, ну разве можно на мою племянницу обижаться?
— Можно, — ответила Лика и пояснила, как это делать: — Если обижаться, то только издали, близко не подходить, а то, сам понимаешь, всякое может случиться.
— Если издали можно, то скажи, с какого расстояния это безопасно делать? — ответил вопросом Севк. Вот так, обмениваясь шутками (а может, и не шутками), доехали до большой арены. В этот раз внутрь прошли через вход, предназначенный для богатых зрителей (для плебеев были другие входы на трибуны, а этот вёл к ложам патрициев), а не через ворота, куда заезжали фургоны с гладиаторами. Фургон с гладиаторами Катуанской школы именно туда заехал. Севк в окружении девушек, наряды которых не уступали, а кое в чём и превосходили одеяния некоторых матрон, пошёл в свою ложу, но дойти туда не смог, дорогу ему преградил император, вернее, его свита. Севк поклонился, девушки выполнили безупречные придворные поклоны (их этому обучила жена сенатора Касторуса, частенько с дочерью заходившая к Лике в гости), но эта демонстрация уважения не удовлетворила императора, нахмурив брови, он, не узнав девушек, строго спросил:
— Севк, где твои лучшие бойцы? Которые должны сегодня выступить? Что-то я не видел их, выходящими из фургона твоей школы. А ты вместо них привёз каких-то девиц, да ещё и нарядил, словно знатных матрон!
— Не выдержал, решил с балкончика посмотреть, кто и как там подъезжает? А кто на соседних балкончиках был, не заметил? — поинтересовалась Лика у императора, выглянув из-за спины Севка. Император, узнавший Лику, растерялся и ничего не ответил, а та продолжила: — Я так понимаю, что на твоих бойцов решили многие посмотреть, ведь недаром же сделали на эти бои такие ставки. Вот и собрались там посмотреть на привезенных гладиаторов. А кого собираются против нас выставить? Да не смотри сюда, смотри на Севка и говори, словно с ним разговариваешь.
Надо отдать должное Гонорию, он быстро сориентировался и заговорил, обращаясь к Севку:
— Император Дамиан наслышан о бойцах твоей школы, поэтому проявил вполне понятное любопытство. Он предложил — против троих твоих бойцов пятёрку своих, при этом удвоив ставку.
— Улыбайся, как можно более презрительно, — обращаясь к Севку, прошептала Лика из-за его спины. Обращаясь к императору, добавила: — Соглашайся, но ставку утрой. Повышай осторожно, так чтоб твоего соперника не спугнуть. На мой бой тоже утрой ставку. А сколько этот Дамиан предлагает?
