В Хогвартском больничном крыле шла кропотливая работа. Под руководством мадам Помфри Блейз, Драко, Гарри и Гермиона учились накладывать заживляющее заклинание, в то время как остальные ее ученики разбирались с составляющей мази для снятия болей с мышц. Для четверки это задание оказалось слишком легким, а вот остальные никак не могли понять принцип действия мази.
— Блейз, ты делаешь слишком резкое движение в конце, нужно чуть плавнее делать, — поправила своего ученика колдомедик. Блейз повторил задание. — Замечательно, намного лучше. Гермиона, ты торопишься. Драко, молодец. Гарри менее резко в начале.
— Хмм, что-то я не понимаю, — Гермиона нахмурилась, затем посмотрела на мадам Помфри. — Здесь ведь должен быть какой-то принцип...
— Умница, все правильно. Дело в том, что если вы делаете движения резче или наоборот медленнее, чем надо, то вы получаете совсем другое заклинание, — улыбнулась колдомедик.
— А, это как с мазью, — кивнул Блейз. — Если туда добавить на один корень больше женьшеня, то оно приобретает совсем другие свойства.
— Правильно, но вот не думала, что тебе известно об этих свойствах, — насмешливо произнесла женщина. Трое друзей с интересом посмотрели на темноволосого слизеринца, тот смутился.
— Ого, мы, кажется, нашли то, что неизвестно Гермионе, — хмыкнул Драко.
— Ну, я все-таки не всезнайка и не большая английская энциклопедия, — отпарировала девушка.
— Хорошо, давайте отработаем это заклинание, — мадам Помфри просто горела желанием заниматься с этими четверыми, но к ее большому сожалению у нее были и другие студенты.
Последние пятнадцать минут до конца урока ребята отрабатывали заклинание, а мадам Помфри отошла к остальным свои студентам, чтобы узнать, как их успехи с мазью. Уровень знаний у двух групп, оказавшихся в одном учебном процессе, был абсолютно разный. Если Гарри, Гермиона. Драко и Блейз прекрасно знали теорию и все составляющие лечебной магии, в том числе мази, зелья, микстуры, а также теорию заклинаний, то остальные об этом не имели понятия, в это означало, что ребят необходимо разделить, иначе кто-то будет страдать.
— Так, вот и закончился наш второй урок. Домашнее задание — прочитайте первые три главы, а также напишите мне эссе об этой мази, все, что посчитаете нужным, размер значения не имеет. А вы задержитесь, — остановила она четверку. — Домашнее задание не для вас, вы его и так знаете. Нам необходимо разобраться с вашим учебным процессом. Ходить на мои уроки с остальными для вас я не вижу смысла. Это только пустая трата времени. Поэтому предлагаю сделать следующее — вы будете приходить ко мне по субботам с девяти до часа. Это даже больше, чем стоит в вашем расписании.
— Мы согласны, — кивнули ребята.
— А эти уроки можно будет заполнить чем-нибудь другим. Я постараюсь изменить расписание так, чтобы они были поставлены последними уроками, а у вас появится больше свободного времени, — колдомедик внимательно посмотрела на своих учеников.
— Мы согласны, мадам Помфри, — улыбнулся Гарри. — нас устраивает ваш вариант.
— Вот и прекрасно, — с облегчением вздохнула женщина. — Бегите на следующий урок.
Отпустив ребят, колдомедик вышла из больничного крыла, закрыла его и направилась прямо в кабинет директора. Но дойти ей было не суждено, директор куда-то спешил и только отмахнулся от женщины. Мадам Помфри прищурилась и посмотрела в спину Дамблдора. Она держалась всегда в стороне от политики и политических игр, но отнюдь не была в них несведуща. Как говорится, со стороны видней. Немного так постояв, колдомедик направилась к МакГонагалл.
Профессор трансфигурации как раз раздала задание третьекурсникам, когда раздался стук в дверь. Минерва открыла дверь и, увидев, кто пришел, вышла из кабинета, грозно зыркнув на студентов.
— Поппи, что-то случилось? — Минерва встревожено посмотрела на колдомедика.
— Что ты, ничего такого, — постаралась сразу же успокоить гриффиндорского декана мадам Помфри. — Просто, не могла бы ты внести изменения в расписание шестого курса и переставить мой предмет на последние уроки. Мне так будет удобнее.
— Ох, Поппи, ты меня напугала, — покачала головой Минерва. — Не беспокойся, я все сделаю. Тем более все равно хотела его пересмотреть. Возникли кое-какие неувязки.
— Ах, да, и поставь пожалуйста для Гарри, Гермионы, Драко и Блейза лечебную магию в субботу с девяти до часа, а из основного расписания убери. Их уровень знаний намного выше, чем у остальных, а я и так хотела сделать их своими помощниками, а изменить их расписание таким образом даже лучше, — произнесла колдомедик.
— Даже так? — немного удивилась МакГонагалл. — Ну, раз ты так считаешь, то я не против.
— Спасибо, я пойду, не буду тебе больше мешать, — попрощалась Помфри и отправилась к себе. Декан Гриффиндора несколько минут стояла в задумчивости, пытаясь понять, на что же собственно она только что согласилась, и с каких пор Поттер, Грейнджер, Малфой и Забини сильны в лечебной магии. В конце концов, она встряхнулась и вернулась в класс, где уже во всю шумели третьекурсники Хаффлпаффа и Райвенкло.
А Дамблдор в это время спешил в штаб Ордена Феникса, несколько минут назад он получил тревожное сообщение об аресте маггловской полицией его людей. "Уйти" удалось только Люпину. Добравшись до барьера, откуда можно было перемещаться, директор аппарировал на площадь Гриммуальд-плейс. Еще через пять минут он уже сидел в кабинете и выслушивал доклад Люпина, который выглядел уставшим и каким-то обреченным. Дамблдор, слушая Ремуса, все больше впадал в гнев, но старательно себя сдерживал, чтобы не показать этого.
"Почему же ты сидишь здесь, а не в полицейском участке с остальными? Как вышло так, что ты смог уйти, а они нет? Что ты от меня скрываешь, чертов оборотень? Надо быстрее отправить тебя куда-нибудь подальше. А может ликвидировать сразу? Нет, ты, к сожалению, мне еще нужен. Хорошо бы ты погиб у Поттера на глазах. Идеальный был бы вариант, прямо как с Блеком. И все-таки пошлю-ка я тебя налаживать отношения с оборотнями. Сдохнешь, туда тебе и дорога, а нет, так придумаю что-нибудь еще", — рассуждал директор, глядя сквозь очки на Ремуса.
"Да, директор, а вы потеряли хватку. Вон как все чувства в глазах сверкают. За что же вы меня так ненавидите, Дамблдор? Какую игру вы ведете? Я не знаю, что точно произошло в доме Гарри, но и вы этого не узнаете. Я не такой уж посредственный маг, как вы думаете и тем более не книжный червь. Вы многое узнаете, но никогда не выясните о темной магии вокруг дома, пока снова кого-нибудь туда не пошлете, а вы не пошлете, если я правильно о вас думаю. Сейчас вы постараетесь воздействовать на Гарри", — Ремус рассказывал о событиях вчерашнего дня и одновременно анализировал ситуацию, в которой оказался. В тот момент, там, у дома, ему показалось удачной мыслью наложить Виарутерио, заклятие частичного забвения с заменой воспоминаний. Обнаружить это заклятие было очень сложно, да и не всем под силу, и было оно темно-магическим. Когда-то, еще на пятом курсе, он, Сириус и Джеймс заинтересовались темной магией, даже прониклись к ней уважением, на седьмом к ним присоединилась и Лили, а вот от Питера они держали это в секрете. Возможности, которые давали карта и мантия были безграничны, так что они смогли покопаться в довольно интересных шедеврах, некоторые из которых просто присвоили, затем они перекочевали в сейфы Поттеров. Как оказалось, они все не видели большой разницы между темной и светлой магией, но поддержали Дамблдора только потому, что идея идти за психопатом никого из них не вдохновляла. Позже его чуть оборотня подсказало ему, что у Лили появилась тайна, которая и мучила ее, и пугала, но и заставила как-то иначе взглянуть на мир, но рассказать об этом она не успела.
— Ремус, мальчик мой? — Дамблдор встревожено смотрел на оборотня, про себя чертыхаясь на то, что тот был волком, поскольку это мешало читать мужчину. Разум оборотней был скрыт от легелиментов прочным сплошным природным блоком, который сломать было не возможно.
— А? — Ремус вздрогнул. Он так глубоко ушел в свои воспоминания, что не замечал ничего вокруг.
— Я решил отправить тебя в стаю. Нам необходимо знать, что происходит, Ремус. Ты же понимаешь, мальчик мой, — чуть извиняющимся голосом произнес Дамблдор.
— Да, конечно, директор, я все понимаю, и сделаю, как вы скажете, — кивнул Ремус. "Все-таки решил меня убрать. Не своими руками, конечно. Ты же прекрасно понимаешь, что из стаи я не выберусь живым", — саркастично заметил про себя оборотень, при этом откуда-то изнутри начала подниматься злость, готовая вот-вот выплеснуться наружу. Ремус опустил голову, чтобы скрыть ярость в глазах.
— Я так рад, Ремус, что мы друг друга поняли, — довольно произнес Дамблдор, даже не пытаясь скрыть свою радость. — Отдохни сегодня, а завтра в путь.
"Ах ты, сволочь, решил побыстрее от меня отделаться?" — Ремус еле сдержал себя. Когда двери дома за директором закрылись, он остался в особняке в гордом одиночестве, и дал волю своей ярости. В стене появилась огромная дыра в том месте, куда ударил кулак оборотня.
— Старик и тебя решил отправить на тот свет? — спокойным голосом, которого не могло быть у Вальпурги Блек, поинтересовалась именно она с картины за спиной Ремуса. Оборотень резко развернулся и встретился с внимательным взглядом портрета. — Ты удивлен? О, я все ждала, когда же ты прозреешь, маленький волк.
— Что вам известно? — Ремус все-таки вернул себе дар речи.
— Хорошо быть портретом, — усмехнулась леди Блек. — Можно много услышать, когда все думают, что ты всего лишь спишь и ничего не можешь слышать за задвинутыми шторами. Все же так были уверены, что я не могу покинуть свой портрет в коридоре.
— А это не так? — теперь Ремус уже был в недоумении.
— А ты разве сомневаешься? — усмехнулась леди Блек, Ремус чертыхнулся, поняв, что сморозил глупость.
— Уже нет, — мрачно ответил тот.
— А ты знаешь, что это твой любимый Дамблдор оставил мальчишку без крестного? — Вальпурга с интересом посмотрела на Люпина. Ремус в недоумении на нее уставился. — Значит, ты не знаешь, что это директоришка приказал убить моего сына?
— Дамблдор? — Ремус опустился на пол у стены и со вздохом закрыл глаза.
— Этим ты себе не поможешь, маленький волк, — без сочувствия произнесла женщина.
— Почему вы так меня называете? — спросил Ремус.
— Мне так нравится, — хмыкнул портрет. — А тебе стоит подумать о своей безопасности, о мальчике. Он единственный наследник Блеков, не хотелось бы мне узнать, что умер.
— Я вас не понимаю, — покачал головой Люпин.
— А тебе и не нужно, а я возвращаюсь к своему нормальному состоянию, — произнесла женщина и исчезла с портрета. Почти сразу за этим раздался ее крик из коридора. — ГРЯЗНОКРОВКИ, ПРЕДАТЕЛИ РОДА, УБИЙЦЫ, ОСКВЕРНИТЕЛИ!
— Да заткнись ты уже, старая карга, — заорал кто-то в ответ. Ремус вздохнул, вышел из кабинета и сразу же прошел к себе в комнату, встречаться ни с кем он не хотел. Судя по голосам, появились Грюм, Тонкс, Артур, а чуть позднее и Молли, которая теперь причитала вокруг мужа. А Ремусу не давала покоя мысль, что все эти люди прекрасно осведомлены о планах директора. Несколько минут оборотень сидел с закрытыми глазами, а затем достал из небольшого сундучка, стоящего в углу странную вещичку, после чего покинул свою комнату, но предварительно наложил на нее одно занятное заклятие, которое покажет ему по возвращении, заходил ли кто-нибудь к нему, а если да, то, что делал здесь. Закончив с этим, Ремус отправился в библиотеку, ему необходимо было кое-что проверить из того, что пришло в голову пару дней назад. Ему удалось проникнуть в библиотеку незамеченным, затем он прошел к дальней стене между стеллажами и приложил взятую вещицу к рисунку на барельефе, раздался тихий щелчок и стена отъехала в сторону, открывая взору оборотня тайную, закрытую от посторонних глаз библиотеку Блеков. Ремус вошел, закрыл за собой вход и начал методично выбирать книги, которые помогли бы ему удостовериться в том, что он все правильно вспомнил. Люпин просидел в библиотеке несколько часов, прежде чем нашел то, что искал. В глазах мужчины вспыхнуло торжество, он схватил со стола перо и пергамент и стал быстро переписывать что-то из книги. В свою комнату Ремус вернулся только в половине двенадцатого. Одно слово, и он зло усмехнулся — в комнате побывали и полазали по его вещам. Ремус с отвращением посмотрел на дверь, за которой были теперь уже ненавистные ему люди, но он надеялся, что сможет все сделать так, как нужно, что у него все получится. Ремус сел за стол, положил перед собой пергамент и начал писать. Сколько прошло времени, он не знал, просто в какое-то мгновение он поставил последнюю точку. Теперь необходимо было незаметно взять сову и отправить послание адресату. От размышлений на этот счет его отвлек стук в окно. Ремус поднял голову и увидел серую сову, которыми использовалось Министерство. Люпин встал, открыл окно и впустил птицу. К ее лапке было прикреплено послание на его имя. Ремус отвязал свиток, развернул его и углубился в чтение. Прошло довольно много времени, прежде чем Ремус оторвал свой задумчивый взгляд от надо сказать странного письма, но оно было как нельзя кстати. Оборотень быстро набросал ответ и прикрепил его к лапке совы, а затем прикрепил к ней и второе письмо.
— Первое отнесешь Перси Уизли, а второе Гарри Поттеру в Хогвартс, — Ремус погладил сову по голове. — Лети.
Сова выпорхнула из окна, а Ремус еще долго провожал ее взглядом, понимая, что только изменил все. Он не знал, как все будет, но его решение может привести к очень странным и неприятным последствиям для светлой стороны. У него еще было несколько часов для встречи, поэтому он снова сел за стол и начал писать.
— Ремус, ты куда? — воскликнула Молли, глядя на Люпина, направляющегося к входной двери в девять часов утра.
— Мне пора, Молли. Задание от Дамблдора, — ответил Ремус.
— А завтрак? — Молли сердобольно уставилась на мужчину.
— Извини, я уже опаздываю, должен был выйти еще час назад, — Ремус виновато посмотрел на миссис Уизли.
— Ох, конечно, береги себя, — улыбнулась женщина. Ремус покинул дом, затем, постояв несколько минут на площади, а точно знал, что за ним наблюдают из окон второго этажа, он аппарировал в Косой переулок. Ровно в указанное время Ремус стоял в нужном месте.
— Мистер Люпин, — рядом с ним появился рыжеволосый молодой человек.
— Перси, — поздоровался Ремус.
— Идемте, — помощник министра провел оборотня странными темными коридорами, о которых, наверное, мало кто знал. В кабинете, куда его ввели, сидел сам Корнелиус Фадж.
— Мистер Люпин, я рад, что вы согласились на нашу встречу, — произнес министр, поднимаясь со своего места и подходя к Ремусу, а затем подал ему руку для приветствия. — Думаю, у нас с вами есть общая тема для разговора — Гарри Поттер.
— Господин министр, выслушайте меня, пожалуйста, а затем мы обсудим вопросы нашего сотрудничества, — сказал Ремус, глядя прямо в глаза Фаджу. Разговор длился несколько часов, споры были нешуточные, в конце концов, была собрана целая группа, кто-то изучал принесенный Ремусом листок с текстом, который он выписал из книги в тайной библиотеке Блеков. Наконец, дебаты иссякли.
