Конечно, хорошее настроение вкупе с наличием свободных денег вылились в покупку в три раза большего количества всяких пакетиков — в магазинчике оказались наборчики из нескольких ниточек в одной упаковке и от жадности она хапнула все разноцветные, руководствуясь универсальным оправданием всех шопоголиков "может пригодиться".
Поскольку дома пустовал кухонный стол, то к приходу соседа на подоконнике у батареи уже красовалась заготовка для одного из придуманных вариантов косметички, а все пространство ванной занимали разложенные на просушку полотенца, клеенка, пупырка и бамбуковая салфетка.
Пришедший усталый эльф возмущенно фыркнул на "непорядок", на что усердно отрисовывающая предпоследний эскиз хозяйка даже не повернула головы, добрался до привычного места на диванчике и принялся внимательно изучать ее поделку. Повертев подсыхающий войлок так и эдак, озадаченно погладил пальцами рисунок и... через полчаса попросил сделать ему что-то похожее.
— Только... когда будешь делать, думай, что это вещь для меня, хорошо? — добавил на редкость серьезным тоном.
— А что именно сделать? — растерялась она.
— Да все равно, что-нибудь на память, — рассеянным взглядом он окидывал то вновь вернувшуюся на поднос косметичку, то ее саму и — вот Оля чувствовала, — что-то про себя прикидывал.
— Хорошо! — Не сдержавшись, хихикнула, — ей почему-то вспомнилась давняя картинка "эльф в футболке с монстром и мешком яблок за спиной". Так что она решила свалять ему сумочку "для яблок". Отодвинув незаконченный эскиз и едва не опрокинув табуретку, подорвалась раскапывать свои залежи, на ходу придумывая рисунок с яблочками и рябиной — клюква как-то не ложилась в представленный образ, хотя напомнить ему о клюкве в сахаре было бы забавно...
...
Нет, конечно, не стоило вчера начинать "эльфийскую сумочку" в девять вечера. Но вдохновение такая вещь, — приходит, совершенно не считаясь с твоими желаниями, вот и возишься как заведённая несколько часов так, что иногда и вовсе не поспишь, — Оля проглотила настырный зевок, в бессчетный раз потерев уставшие глаза. Несмотря на полночи, проведенные в ванной и снотворную лекцию по истории, настроение зашкаливало за отметку "супер"! И почему она забросила любимое увлечение? Не поленившись снова забежать в магазинчик за серенькой и канареечной шерсткой, неожиданно ушедшими на подарок гостю и прикупив бордовый моточек, — оттенить рябиновые ягодки, она взялась за окончательную отделку высохшей войлочной заготовки.
По ее лицу, почти уткнувшемуся носом в щетку, блуждали отзвуки эмоций — от мечтательно-нежных улыбок до пробивающихся "хи-хи" и немного грустных похмыкиваний. Как и просил гость, она делала вещицу для него, волей-неволей вспоминая все их знакомство. Пристрастная память подкидывала один за другим смешные, забавные и просто приятные эпизоды. Сгоревший чайник, выброшенные в помойку куриный окорочок и сгущенка, даже его жадное исследование студентов на вечеринке, чуть не закончившееся довольно плачевно для них обоих, — все сохранилось драгоценными жемчужинками памяти и сейчас вызывало тихую радость, сопровождавшую каждое движение иглы, превращающей рыхлые красные моточки в упругие ягодки.
Закончив с рисунком, с кряхтением выпрямилась и, не торопясь, аккуратно пришила внутренний "мешочек", не забыв и небольшой покупной карманчик на молнии между войлоком и подкладкой. Пусть он эльфу и не нужен, но так будет правильно. Надвязала на хлястике крючком петельку, вместо пуговицы устроив два малюсеньких яблочка на "веточке" из прочной нитки. Встряхнула поделку и, отставив на стол, откинулась на диван. Серая торбочка с желтыми и зелеными яблочками, расцвеченными румяными бочками и кисточками рябины, мягко сияла в сумрачной комнате. Довольно потянувшись, Оля мысленно представила Эда и, прикинув к нему сумку, удивилась — вещь была ее, именно ее отражением и будто протянула между ними ворсистую теплую ниточку искренней нежности, симпатии и даже... любви?
Давно сгустившиеся сумерки ограничивали Олин мирок ореолом желтого пятна от бра, подлокотником дивана и краем стола со стоящей на нем сумочкой. Одна. Опять. По-детски посасывая уколотый палец, она грустила о несбыточном. Нет, у нее не было желания жить снова с родителями, хотя она их и любила. И потребности звонить ежедневно и ездить каждые выходные, как на первом курсе, она уже не испытывала, и все же... ей было одиноко. Оля не считала себя сильным человеком, "волком", способным прожить в одиночку. И в тоже время сторонилась больших компаний, мечтая о ком-то родном и близком, кто разделил бы с нею... ее надежды и жизнь, как говорится "в горе и радости"... но мечты не спешили сбываться. Леша? Леша казался очень теплым и заботливым, но он... оттолкнул ее... и это оказалось больно... А холодный, высокомерный эльф, вот так вдруг неожиданно оказывается и теплым и близким и даже... родным? Она, незаметно для себя, ласково поглаживала цветочки браслета, вспоминая редкие улыбки нелюдя. И ведь он ни разу не сделал ей ничего по-настоящему плохого, болезненного... заботился даже... Нет, даже думать об этом глупо — одернула она себя. Уж ему-то она точно не интересна, да и уйдет он скоро...
"Скоро... А сколько времени-то?" — очнулась она от грустных мыслей. — "Ох, почти десять уже! Где он ходит?"
Паника вырвалась беззвучным зовом и почти тут же пришла мягкая ответная волна "скоро". Удивленно покрутила головой, передернула затекшими плечами и принялась сгребать свои богатства обратно в сумку.
Буквально через четверть часа появился и довольный эльф, с двумя полными пакетами кофе. Сделав ему напиток и налив себе совсем чуть-чуть за компанию, Оля привычно пристроилась напротив, с трепетом ожидая вердикта высшего существа для своей поделки.
Угнездившись на диванчике с кружкой кофе, он еще более придирчиво молча крутил в руках вещицу, повторяя пальцами линии рисунка. Очерчивая ягодки рябинки, почти улыбнулся — уголки губ чуть дрогнули, будто Оля рассказала ему что-то смешное. Покачал в горсти яблочки на застежке, и, аккуратно сложив торбочку на диванчик рядом с собой, внимательно посмотрел в глаза хозяйке.
— Молодец! Очень хорошо, я даже не ожидал от тебя!
— Тебе правда нравится? — Все же поделка в сравнении с его вещами выглядела такой простецкой... ну как валенок рядом с итальянской туфелькой на шпильке. — Но... ведь совсем на ваши идеальные вещи не похожа...
— А это и не нужно! И не должно быть похоже. Такое наивное туземное творчество. Очень колоритно и аутентично. Ценно, для меня.
— Эх, умеешь ты порадовать! — Махнула она рукой, не обидевшись на "наивное" и "туземное". — Рада, что ценно. Мне хотелось сделать ее для тебя.
— Благодарю, я чувствую это. И мне понравилось твое напоминание. Кстати, кровью скреплять было излишне. Странно, что ты вообще это сумела сделать.
— Напоминание? Кровью? А! Это случайность! — ей вспомнилась малюсенькая капелька крови, все же попавшая на бочок одной из ягодок.
— Да. Я, конечно, ничего не забуду. Но твои собственные эмоции интереснее.
— Ты их чувствуешь? Вот в сумочке?
— Конечно, я чувствую все, что ты вложила в эту вещь. Это не Памятка, но очень приятно выполненный слепок твоих мыслей и эмоций.
Оля смутилась и покраснела, вспомнив, как хотела рябинками напомнить ему про клюкву... и, вскочив, как много раз до этого, лихорадочно зашуршала, накрывая на стол и прячась от его внимания за дверцей холодильника.
— Раз у тебя получаются отпечатки эмоций, то давай попробуем простое считывание! Браслет поможет. Все равно я собирался тебе кое-что рассказать, — с олимпийской невозмутимостью заявил нелюдь полчаса спустя, поливая медом причудливо посыпанный корицей натюрморт из яблок, клубники и сметаны.
— О чем? — насторожилась Оля.
— Приходили твои родители, и я решил, что стоит немного подкорректировать их воспоминания.
— Это зачем? — стиснула она ложечку, предчувствуя, что ответ ей не понравится.
— Они стали беспокоиться, и я посчитал это нежелательной реакцией.
— А подробнее? Ты можешь подробнее рассказать? — начала кипятиться она, возмущаясь его медлительностью. — Из тебя вечно все надо вытягивать по капле?
— Легко. — Незаметным жестом достал из кармашка тенниски пусету с аметистом, сжал в кулаке и протянул ей на раскрытой ладони. — Давай руку.
— Зачем это? — испугавшись, совсем по-детски спрятала кисти под стол.
— Покажу. Попробую, вернее. Давай! Или ты не хочешь увидеть все в подробностях?
— Хочу, — проворчала она и протянула подрагивающую ладошку.
Стоило пальцам коснуться теплой руки, как реальность поплыла. Оля уже не почувствовала, как эльф разжал ее пальчики и вложил в них пусету. Ее глаза сами собой закрылись, воскрешая под веками видения прошедшего дня.
...
В окно ее комнаты заглядывает серый декабрьский день, а рядом со шкафом стоит мама, недоуменно рассматривая одежду эльфа.
— Это же мужские! — себе под нос удивилась женщина.
— Где? — полюбопытствовал отец, обладавший уникальным даром всегда слышать и видеть все, касающееся его ненаглядной девочки.
— Вот, — костеря про себя собственную несдержанность, ответила мама, отодвинув тенниски и свитера Эда от ее вещей.
— Ты думаешь? — с недоверием рассматривал отец разноцветные вещи, — они же розовые, сиреневые и са-а-л-а-а-а-товенькие! Совершенно девчачьи цвета! Кто такое оденет?
— Но размер... и деньги откуда бы? Вещи-то не дешевые... да и ее размера новые есть.
— Деньги мы ей дарили на день рождения. А размер... она же любит размахайки... хотя... — они, не сговариваясь, посмотрели в угол, где стояла сложенная раскладушка.
Оля, покраснев, похвалила себя за правило обязательно собирать раскладушку каждое утро. Ну стоит и стоит, родителям пришлось чуть приврать, что вещь одногруппника, попросившего подержать ее некоторое время.
— Тогда надо радоваться, что раскладушка, — рассудительно заметила мама, — если бы... ну в общем, тогда и дивана было бы достаточно.
Отец, не ответив, упрямо свел густые брови и молча рванул в ванную. Поджатые губы немного расслабились только после тщательного изучения всех стоявших на полке под зеркалом бутылочек, тюбика с зубной пастой и стакана со щеткой.
— Ну, — мама, сложив руки на груди, обеспокоенно-недовольно смотрела на мужа, — что нашел, шпион?
— Ничего не нашел, — все еще подозрительно перебегая взглядом по флакончикам на бортике ванной, ответил он, — второй зубной щетки нет, бритв, пены или лосьонов мужских тоже нет. А полотенца вот два висит, — обвиняюще ткнул в крючки на двери.
— Ну и что, что два, — приняла решение мама. — Перестань ты ее опекать уже, она давно взрослая! Мы же договорились лишний раз ей не звонить, не дергать и не расспрашивать! Как она научится жить сама и найдет себе нормального парня? Ты и так до одиннадцатого класса ее по вечерам встречал у школы! Всех ухажеров распугал!
— Так уж и всех! Пояснил одному немного, и — все!
Оля улыбнулась — мама до сих пор виноватила отца в отсутствии у нее кавалеров.
— Одного! Будто их прямо вот толпы вьются вокруг.
— Откуда ты знаешь? Может и вьются! Тем более, был бы настоящий мужик, так бы просто не отступил!
Похоже, — с любопытством отметила девушка, — что каждый из этих аргументов высказывался далеко не в первый раз.
— И вообще, ты вот что-то не стремишься, чтобы она научилась готовить, так и таскаешь ей продукты и еду.
— А ты мне помогаешь! — примирительно улыбнулась мама, — пусть порадуется жизни, пока можно. Вон на столе опять цветочки войлочные, значит рукодельничает и настроение у нее хорошее.
— Ну да, да... а может она на продажу что-то делает? Может, ей денег не хватает? На стипендию много не купишь! И это ее увлечение вегетарианством я не одобряю!
— Даже если на продажу, какая разница? Она в плохом настроении ничего не делает. Вегетарианство-то ладно, блажь, пройдет. Но я беспокоюсь, кажется, она стала меньше есть. Посмотри — распахнула дверь холодильника — как ни придем — он всегда полный. А сама говорит, что здорова и хорошо себя чувствует. Может, нервничает из-за экзаменов? Или влюбилась?
Оля стремительно краснела. Конечно, она подозревала, что родители переживают за нее, и "бдят", но что так... подробно... эххх....
— Так что ты сделал? С ними? — попыталась она взять себя в руки, когда "воспоминания" закончились и реальность в виде вечера на кухне с нелюдем за столом вернулась на законное место.
— Ничего. Минимальное воздействие. Они теперь уверены, что это твоя одежда висит, ты ведь любишь свободные вещи.
— И все?
— И все. Этого было достаточно. Ты видела результат — их мысли переключились на обычные темы, — он хмыкнул, — как ты мало ешь и как бы избавить тебя от увлечения вегетарианством.
— А зачем ты мне сережку вложил? — Покрутила она в пальцах сиреневый камушек на серебряном гвоздике.
— Я изучаю. Ты, с моей помощью, смогла считать простую мыслезапись. Удивительно.
— Опять экспериментируешь? — возмутилась для вида, да и плюнула на него, — пусть себе развлекается, ей даже понравилось.
— Да, интересно. У тебя ничего не болит? Слух или зрения не сбоят?
— Нет, — прислушалась к себе и подтвердила — ничего не болит, все в порядке, разве что голова немного кружится. Надо что-то делать с холодильником! Давай ходить в магазин в среду вечером, чтобы изобилие не так бросалось в глаза родителям?
Эльф согласно кивнул и, переложив свои Памятки с подоконника в новую сумочку, отправился на диван.
...
Убрав остатки ужина, и удовлетворенно оглядев "полный холодильник", Оля перебралась вслед за ним в комнату. Немного понаблюдав за расслабленно сидящим с Памяткой в руке соседом, открыла ноут, собираясь закончить макеты заказанной вещицы. Скопировала уже сделанный рисунок и, добавив к запрошенному фиолетовому в этот раз не розовый, а желтый с каплей салатового, удовлетворенно полюбовалась получившейся нежной и мягкой вещичкой, сохранила и открыла страничку заказчицы "В контакте". Отправила, написав небольшое письмо и, с улыбкой хорошо сделавшего свою работу человека, скучая, вяло перебирала странички немногочисленных знакомых. Уже собравшись привычно переключиться на "Одноклассников", посмотреть, не выложила ли Наташик обещанные еще два месяца назад летние фотки... как ее посетила здравая мысль, которая, по хорошему-то должна была прийти в ее голову давно. Посетовав на собственную тормознутость, девушка азартно принялась за поиск. Нашла. Посмотрела. На свою голову не сдержала любопытства, перелистнув фотки и почитав подписи. Перешла на другую страничку. Все тоже. Удар оказался слишком неожиданным и слишком сильным. Получается, что все-таки обманулась она. И зря на что-то серьезное, глупая такая, рассчитывала. Теперь совершенно ясно, о чем Леша хотел поговорить! Губы задрожали, в носу защипало, а сердечко зачастило перепуганной мышью. Раньше она бы так и упала на стол, чтобы вдоволь поплакать и пожалеть себя, мысленно насыпав погребальный холмик собственным мечтам. Но напротив сидел эльф, и Оля собралась с силами, сжала кулачки, дождалась выключения винды, медленно закрыла крышку и отнесла ноут на стол. Молча расстелила ненавистную сейчас раскладушку, не поднимая глаз добрела до ванной, умылась, на автомате заползла под одеяло и спряталась под ним с головой, только тут позволив себе разреветься, зажимая кулак зубами.
