Эридан рассказал еще о нескольких изысканных блюдах, словно с целью испортить собеседнику аппетит, но не преуспел в этом. Жаркое и палочки из теста с мясной начинкой оказались слишком вкусными, чтобы обращать внимание на какие-то разговоры. Покончив с едой, Эрик сам возобновил разговор:
— А сейчас вы домой направляетесь, в леса?
— Хотелось бы, но вряд ли, — немного грустно ответил офицер. — Я же выселенец.
— То есть?
— Мое место в Аитданге занято. Я принял это решение добровольно — у моей сестры родились близнецы. Мне продолжают платить жалованье, но на родине я могу бывать лишь как гость — то есть не дольше трех дней и не чаще, чем раз в полгода. Этот срок еще не вышел. Придется подождать здесь еще две недели.
— И вы никогда не сможете вернуться назад?
— Почему же никогда? Достаточно дослужиться до чина младшего командира дружины, и тогда я смогу вернуть себе свое место. При удаче это займет всего десять-двенадцать лет. Мало кто знает, что стать жителем Аитданга можно еще и таким способом. Правда, для того, чтобы чужака приняли в дружину, должны быть очень веские причины.
— Тяжело, наверное, так жить, — сочувственно промолвил Эрик.
— Я уже привык, — ответил офицер. — Тяжело не это. По-настоящему тяжело бывает на границе. Вы имеете какое-нибудь представление о происходящем там?
— Отдаленное.
— Самое страшное в этой войне — то, что она никогда не закончится. У кочевников мало источников пищи, а детей у них рождается много. А иногда на юге и вовсе наступает голод. Они нападают на нас не потому, что хотят разграбить наши земли, а лишь для того, чтобы лишние погибли, дав возможность выжить остальным.
— Они сами так говорят?
— Они не говорят. Мы не берем пленных, а за последние триста лет никто не выезжал за пределы города, чтобы вести переговоры с кочевниками. Не уверен к тому же, что в городе хоть кто-то еще знает их язык. Но есть вещи, которые понятны без слов. Их глаза абсолютно пусты. Да, они будут грабить и убивать, если смогут прорвать нашу оборону. Но их цель не в этом. А мы... мы не воины. Мы — мясники. Да, нас могут убить. Да, стоит нам где-то позволить себе слабость, как могут пострадать невинные. Но, к дьяволу, ни один достойный человек не может не стыдиться того, как мы уничтожаем этих несчастных!
Голос Эридана стал напряженно-ломким, остальные разговоры в трапезной стихли. Никто, впрочем, не стал вклиниваться в разговор, а усатый аденец так и вовсе через несколько секунд продолжил свой хвастливый монолог.Офицер как-то виновато смотрел на собеседника, словно стыдясь проявления своих чувств. Эрик решил, что необходимо как-то ответить аитдангцу:
— Вы совершенно правы. Знаете, я восхищен вашей честностью. Я родом из весьма отдаленных земель, там тоже хватает военных. Мой дед был, по-вашему, старшим командиром отряда. Считался уважаемым человеком. Помню, в детстве я как-то спросил у него, в чем состоит его работа, неужели только в том, чтобы убивать людей? Он отвернулся, сплюнул и ушел, ничего не сказав. Мама потом объясняла мне, что я обидел деда и что тот занят очень важным делом. А я так до сих пор и не могу считать военную службу чем-то достойным.
— Когда-то дружины защищали город от нападения тхури, обитателей глубин. Тхури ненавидят людей, они лишены чувств и сострадания. Сейчас на западе воины сражаются с чудовищами из леса. Это грязная работа, но честная и необходимая. А мы придумываем новые способы, как уничтожить людей, вся вина которых состоит в том, что они родились по другую сторону городской стены.
— Вы уверены, что вам стоит оставаться на этой службе? — Эрика неожиданно сильно захватил этот разговор. — Настолько ли вам хочется вернуться в Аитданг?
— Настолько, — улыбнулся воин. — Именно настолько. По большому счету, никакого другого стремления у меня нет. Сейчас я выговорился, рассказал вам о своих переживаниях — этого уже достаточно. Прощу меня извинить, если как-то омрачил вашу трапезу. Отдых вернет мне правильное расположение духа.
Эрик недоуменно пожал плечами, а офицер вернулся к рассказам о своей службе в местах, далеких от осей. Надо сказать, истории его были достаточно интересными. Люди из Службы, как казалось Эрику, вообще не любили рассказывать об особенностях дальних земель, к тому же для выполнения большинства заданий вообще не приходилось отклоняться от Счастливого Креста.
Проговорив почти час, офицер сослался на какие-то срочные дела и ушел к себе на верхние этажи постоялого двора. Времени до наступления темноты еще было порядочно, но Эрик помнил о тайной страже и не собирался без необходимости выходить на улицу.
От скуки он решил осмотреть здание постоялого двора. Проектировал дом человек с воображением — каждый этаж не был похож на остальные. Эрику достался номер, сильно напоминающий его подземное обиталище в Адене, без окон и с закрывающимися ставнями на световых панелях.
Третий этаж был выполнен в загородном стиле, с некрашеным деревянным полом и дощатыми стенами, пахнущими сосной. Эрик, впрочем, знал, что в этих местах такое дерево было куда дороже мрамора.
Холл четвертого этажа был украшен многочисленными гобеленами. Даже двери были обтянуты мягкой тканью, расшитой блестящими нитями. Сильно пахло чем-то наподобие корицы.
На пятом этаже жилых комнат, судя по всему, не было. Зато там находилось то, из-за чего у Эрика немедленно отпало всякое желание продолжать свое восхождение. Библиотека постоялого двора была не особенно обширна, но весьма разнообразна. Эрик узнавал шрифты Лафрада, Хемсфольда и даже угловатое начертание, принятое когда-то в Схарте. Много было книг по военному делу, еще больше — исторических книг и мемуаров древних полководцев. Скорее всего, большая часть книг оказалась в этой библиотеке просто потому, что владельцы оставили их в своих номерах, уезжая на родину или к границе, чтобы уже не вернуться.
Выбрав себе несколько интересных томов, Эрик с удобством расположился в громадном мягком кресле и при мягком свете, проникающем через занавески, принялся за чтение.
Занятие это захватило его настолько, что он продолжил читать и тогда, когда уже совершенно стемнело и пришлось открыть световые панели. Перед тем, как отправиться в путешествие, Эрик надел предусмотрительно захваченный серый шэррадский плащ. Выглядеть своим у него все равно бы не получилось, поэтому безопаснее было изображать торговца из дружественного района, которых здесь было немало.
Даже вечером улицы Тассура были практически безлюдны. Эрику пришло в голову, что это вполне могло означать, что все ушли на войну — осаждать Эскандар. Полная блокада целого района должна была требовать огромного количества часовых.
Он предпочел не задерживаться на мостовых слишком долго и вскоре был уже у дверей "Ночного хмеля". Осторожно открыв дверь, Эрик убедился, что дыма в этом заведении меньше не стало. Впрочем, сочетание ароматов изменилось, можно было надеяться, что в этот раз никаких отравляющих веществ в воздухе не было.
Хмурый охранник по какому-то поводу ругался с лысым торговцем и вовсе не обратил внимания на Эрика. Даймонд по обыкновению сидел в закутке в дальнем конце помещения.
— Здесь шумно, пойдем сразу на второй этаж к хозяину.
— Трехногому Клайферу?
— Откуда ты знаешь это прозвище? — заинтересовался эмиссар.
— От трактирщика "Лучшего сна". Похоже, он не лучшего мнения об этом Клайфере.
— Следуй за мной, и у тебя будет возможность составить собственное мнение.
Даймонд поднялся со стула и скрылся за плетеной занавеской. Эрик направился за ним, уворачиваясь по дороге от свисающих с потолка гигантских луковиц.
Покрытая войлоком узкая лестница закручивалась спиралью глубоко вниз. Спуск освещали лишь тусклые масляные лампы. Укрепленные деревянными балками каменные стены выглядели в этом свете довольно мрачно.
На глубине примерно метров двадцати располагалась овальная металлическая дверь. Даймонд постучался и, не дождавшись отклика, вошел внутрь. Эрику пришлось пригнуться, чтобы зайти.
— Так-так, это твой друг, Даймонд? — раздался по-стариковски кряхтящий голос из угла.
Подняв глаза, Эрик увидел, что к ним обращался небольшой тиранозавр. Наличествовали и огромная зубастая пасть, и трехпалые нижние лапы с когтями, и мощный хвост. Правда, этот хвост был частично прикрыт бесформенным одеянием из белой ткани, а вместо куцых рудиментарных передних лап у существа были длинные руки с многосуставчатыми пальцами. Особенно странно выглядели маленькие круглые очки в золотой оправе, обрамляющие ярко-фиолетовые глаза без зрачков.
— Знакомьтесь, Клайфер, это Эрик.
— Эрикх, значит, надо будет запомнить. Садись-садись, человек Эрикх.
Эрик оглядел взглядом помещение. По полу были разбросаны подушки и одеяла, несколько мягких кресел были снабжены приличных размеров отверстиями для хвоста. В обитых тканью стенках было проделано несколько круглых ниш, где стояли какие-то шкатулки и прочие безделушки. С противоположной от входа стороны была еще одна овальная дверь, через щель отблескивала вода — видимо, у тиранозавра там находился бассейн. Эрик уселся в одно из кресел, оно оказалось довольно неудобным.
— Для чего же ты пришел, человек Даймонд? — продолжил говорить Клайфер. — Тебе опять нужны деньги, наверное.
— Мне — нет, — усмехнулся эмиссар. — Тебе нужны деньги, Эрик?
— Да, у меня почти ничего не осталось, — Эрик решил не скромничать.
— Держи это, — ящер отцепил с широкого пояса один из доброго десятка мешочков и по высокой дуге кинул его в сторону людей.
— Благодарю, — произнес Эрик, поймав мешочек с деньгами и упрятав его во внутренний карман.
— Рад помочь тебе, Эрикх, — отозвался Клайфер, перемежая слова каким-то щелканьем.
Эрик не мог отвести глаз от своего собеседника, разглядывая его мощный панцирь и уродливую морду. Если кайо выглядели странно, но при желании можно было воспринимать их, как людей, то этот ящер оставался ящером, пусть даже и в очках.
— У меня есть дело, но оно не для чужих ушей, — сказал Даймонд.
— Смешно, — прохрипел Клайфер. — У меня же нет ушей.
— Думаю, вы понимаете, о чем я. Нас никто не может подслушать?
— Не для того я устроил свое жилище глубоко под землей, чтобы нас кто-то мог подслушать. Можешь запереть дверь для уверенности, конечно.
— Здесь есть вентиляция?
— Есть, как же ей не быть, только через те ходы вряд ли пролезет кто-то крупнее блохи. Я все здесь выстроил прямо как на родине. У нас так приходится спасаться от змей-кровососов.
— Тогда слушайте, Клайфер. Мне нужно узнать, можно ли подкупить кого-то в тассурской страже. Или, по крайней мере, есть ли среди стражей люди не из Тассура, с ними можно пробовать договориться.
— А теперь ты слушай, Даймонд, и слушай внимательно, — заговорил Клайфер, словно сбросив с себя налет иноземной странности. — Положим, что я найду кого-то. У меня есть такие возможности — стражники здесь бывают часто и некоторые из них слишком многим мне обязаны. Ты можешь мне поклясться, что никто и никогда не сможет отыскать этого стражника, а в дальнейшем выйти и на меня?
— Нет, — спокойно ответил Даймонд. — Не могу. Но есть вероятность, что если мне удастся осуществить задуманное, то осада скоро будет снята и вам ничего не будет угрожать.
— Мне шесть сотен лет, и я собираюсь прожить еще немало, — отозвался Клайфер. — В Тассуре мне не очень нравится самому, зато ко мне притерпелись здешние обитатели. Здесь еще будут осады и войны, и тогда мне все припомнят. Нет, Даймонд, я никогда не рискую по-крупному.
— Я не ожидал другого ответа, — промолвил Даймонд. — Просто хотел, чтобы вы знали, чем я занимаюсь в настоящий момент.
— Темнишь-темнишь, — закряхтел ящер. — Кто тебе на самом деле нужен?
— Тот, кто сможет помочь мне с моим делом, — Даймонд смотрел прямо в глаза Клайферу, словно следуя какому-то ритуалу.
— Эзра? — после паузы произнес Клайфер.
— Почему бы и нет?
— Хорошо, человек. Я пропущу тебя через свой коридор. Передашь ему от меня несколько комплиментов на свой вкус. Надеюсь, ты помнишь, как следует с ним разговаривать?
— Помню. Вход под этим креслом, не правда ли?
— Ты прав, Даймонд. Ступай же, — проговорил Клайфер. — Мне предстоит приятный послеобеденный сон.
Эрик с удивлением следил, как эмиссар отодвигает кресло и поднимает с пола мягкий матрац, обнажая темный деревянный пол и крышку люка. Отомкнув несколько защелок, Даймонд достал из внутреннего кармана какой-то предмет наподобие кинжала в кожаных ножнах. Как только эмиссар отстегнул верхнюю часть этих ножен, из его рук полился яркий свет. Клайфер, как показалось Эрику, с одобрением смотрел на происходящее.
— Не люблю факелы, — признался Даймонд. — Эти фонари мне привозит один мой друг откуда-то с юго-востока. Они недолговечны, зато очень удобны в темных лабиринтах.
— Вот куда, значит, идут мои деньги, — пробурчал Клайфер из своего угла. — Они тратятся на всякие удобства для людей.
— Хорошее освещение может спасти жизнь, — заметил Даймонд, спускаясь по металлической лестнице вниз. — Эрик, следуй за мной.
— До свидания, Клайфер, — произнес Эрик напоследок, обернувшись к ящеру.
— До встречи, Эрикх, — ответил хозяин трактира, обнажив два ряда острых зубов, разведенных наподобие полотна пилы.
— Что это вообще за существо? — задал волновавший его вопрос Эрик, как только они с Даймондом спустились по лестнице на пол каменного туннеля.
— Клайфер? Он — единственный в своем роде, — произнес эмиссар, направляясь к ближайшей развилке, отмеченной красными иероглифами на светлой стене. — Я думал, на занятиях тебе рассказывали, что кроме людей, в этом мире иногда появляются и более странные создания. Такое, правда, очень редко случается. Но все-таки случается. Клайфер здесь очень давно: триста лет, может быть. Чего ему стоило в одиночку добиться своего положения, даже представить не могу. Люди как-то не особенно охотно общаются с такими ящерами. Впрочем, сейчас мало кто знает, кому на самом деле принадлежит "Ночной хмель".
— А какие еще существа здесь появлялись? — спросил Эрик, следуя за эмиссаром по спускающемуся в глубь подземному коридору.
— Все больше похожие на людей. Ну там, знаешь, у кого волос нет совсем, у кого, напротив, шерсть, как у медведя. Таких необычных, как Клайфер, я и не знаю больше. Разве что есть еще один хозяин трактира далеко на севере, похожий на кентавра, но про него доподлинно не известно, что он из другого мира. Сам я его не видел и с ним не разговаривал.
