Предсказать прошлое

— Лола, это сказка.

Она лишь пожала плечами.

— Ты что? Никогда не пробовала?

Отрицательное покачивание головой навело меня на мысль, что это нужно исправить. Она тоже в последнее время напряжена сверх меры, да и это нападение выбило ее из колеи. Решено, сначала реанимируем ее, а потом меня.

— Раздевайся, — командую и иду доставать шильно-мыльные принадлежности, упакованные с собой в дорогу.

Лола в ужасе смотрит на меня.

— Заставить не могу, не в той физической форме, пока. Но сама подумай, когда еще такой шанс выпадет?

Стоило ей немного замяться, и я уже поняла, что выиграла. Все-таки мы женщины слабые создания. Именно поэтому нам нужны сильные мужчины, а Сорел справится. Ну, или она с ним.

— Будем проводить курс реабилитации.

Лола боязливо выпучила на меня глазки.

— Не слушай меня, — махнула я рукой. — Контрастный душ с сильным напором для массажного эффекта.

Кажется, такая игра слов, еще больше ее напугала. Я жестом "зашила" себе рот и помогла ей раздеться. А у нее оказалось тоже платье с сюрпризами, на раз и не выпутаешься.

Следующие пару часов мы веселились от души, приняв по очереди душ, забрызгав всю ванную и спустив всю горячую воду в системе. Ну что ж кто не успел, тот опоздал.

Одев, теплые пижамы как раз такие, как хранятся в шкафах у наших бабушек, длинные байковые, некрасивые, но невероятно удобные, мы завалились на мягкую перину. Вернее, расслабленно растянуться на ней удалось только после долгих баталий, когда я продолжительно и упорно объясняла Лоле, что спать на кушетке ей нет необходимости, так как на огромную кровать можно втиснуть и пятерых. Сдалась она только после того, как я пообещала согнать сюда местную челядь и продемонстрировать вместительность плацдарма.

— Ну, как? — угомонившись, спросила ее.

Она разнежено улыбнулась. Нужно будет научить ее нескольким жестам. Например, показывать "класс", "О'кей", "фу" и "фигу", наконец. А что? Коротко и ясно.

— Как день прошел, не скучала?

Она покачала головой и очень экспрессивно и путано что-то рисовала руками, я поняла, что Сорел, как и обещал, не оставлял ее одну.

— Хорошо погуляли?

Кивок головой.

— Больше его не боишься? — знаю, что вопрос провокационный, но мне же интересно как там Карл продвигается.

Ой, ой, кто-то покраснел.

— Мне смену окраса, как согласие воспринимать? — поддела я.

Багряный румянец залил даже шею.

— Ладно, не буду смущать, сама разберешься, ты умная девочка.

Она заинтересовано на меня посмотрела.

— А что я должна была сказать? — пожала я плечами. — Подбодрить или отговаривать? Он тебя не обидит, я уверена, а остальное сама решишь.

А взгляд-то какой пытливый...

— Что?

Умилительная рожица исконного женского любопытства.

— Лолочка, я мысли читать не умею, а вот если ты напишешь... — подтолкнула ее

Она ринулась к своему сундучку, вынула оттуда захваченные из дома письменные принадлежности и с рвением и старанием, присущим не утратившим интерес к урокам, принялась выводить буквы. После нескольких минут ее стараний, я получила в руки записку.

"Что Вы о нем думаете?"

— Во-первых, не Вы, а ты. А во-вторых, что именно ты хочешь знать?

Я и без этого понимала, что именно она хочет знать, но просто так сдать позиции отказывалась.

"Как вы думаете, как он относится к людям?"

Вот хитрюга. Но со мной этот номер не пройдет. Я закатила глаза и вернула ей листок.

— Перепиши, как я тебя просила и вопрос точнее, сколько вешать в граммах.

Она почти зло посмотрела на меня, и я даже было забеспокоилась, что она откажется от своей затеи, но любопытство у Лолы оказалось сильней.

"Как ты думаешь, я ему нравлюсь?"

— Нет, — серьезно сказала я, и, не дожидаясь, когда она расстроится, добавила. — Он к тебе очень неравнодушен, слово "нравиться" здесь не подходит.

"Правда?"

— Правда, правда. Только учти, в случае чего, я буду до конца клясться, что ничего тебе не рассказывала. Более того, если он узнает от кого информация, буду стоять на том, что ты пытала меня каленым железом и совала иглы под ногти.

Она легко на это утвердительно кивнула, и у меня закралось подозрение, что она действительно могла бы применить подобный метод.

— Да и, вообще, отличный мужик. Бери, не торгуйся, а то уведут из-под носа.

"Зачем я ему такая?"

Я зло смяла очередную записку.

— Хватит прятаться за выдуманными проблемами, он все о тебе знает и его это не пугает, так какого лешего ты тогда переживаешь?

Лола замялась, гоняя какую-то свою мысль в голове.

"А если он только поиграть хочет?"

— Он разве похож на самоубийцу?

Натолкнувшись на ее непонимающий взгляд, пояснила:

— Я же его кастрирую тупыми ножницами, и он это знает. А, главное, он не стал бы ходить вокруг да около, приказал бы и все. А те павлиньи танцы, что он устроил вокруг тебя, сами за себя говорят. Так что перестань сомневаться в себе. Да и спать пора.

Пусть подумает, я и так малость перестаралась с разжевыванием. Я не собираюсь уговаривать ее на что-то, это должно быть ее решение.

Я полагала, что измучившись за вечер, обязательно усну как по команде, а Лола проведет бессонную ночь, обдумывая сказанное. Но человек предполагает, а Бог располагает. Так что спустя пару часов я поняла, что просто не по-человечески сильно завидую мирно спящей девушке рядом с собой. Мне никак не удавалось расслабиться достаточно, чтобы поймать за хвост Морфея. Давно перевалило за полночь, а я лишь мешала отдыхать Лоле своим постоянным ворчаньем. Наконец, смирившись с неизбежным, тихо поднялась и, не зная чем заняться, пошла побродить по комнате и просто посмотреть, куда ведут все эти двери.

Ванную я уже знала, следующая дверь привела меня в просторную гардеробную, а вот третья, не считая входной, вывела в небольшой кабинет. Здесь было тепло от все еще, горящего камина и достаточно светло, чтобы выбрать это место своим временным пристанищем.

Забравшись на кушетку с ногами, сложила руки на колени и пристроила на них подбородок. Распущенные волосы струились каскадом и отливали краснотой в свете живого огня, и я задумчиво сдувала локон, который все время норовил залезть в глаза. О чем можно думать в одиночестве темной комнаты после дня, наполненного разнообразными событиями? О настойчивом поведении Джустин Альман? Так она как беззубая собака, только гавкать и может. О том, что Адриен Бланше с сегодняшнего вечера закусит удила? Так недолго ему командовать парадом, просто, он об этом пока не знает. О том, что нужно найти доносчика? Так идея уже зреет. О странной расположенности маркизы? Так еще неизвестно чем для меня это обернется. О Лоле и Карле? Уже видно, что у них все на мази. О Тристане? Конечно, о Тристане!!!

Еще бы, совсем не страх перед Бланше мешает мне сейчас спать, а будоражат воспоминания о спонтанном признании и сладком поцелуе. Ах, как жаль, что мимолетен миг блаженства. Вот бы повторить. Раз сто. Прямо сейчас.

Как будто в ответ на мои мысли раздались легкие шаги за спиной, и теплый палец нежно прижался к моим губам, в немой просьбе молчать. Запах океана и солнца это все что мне нужно было, чтобы беспрекословно подчиниться. Перехватив удерживающую меня руку, провела губами по ладони, жестами выказывая свое удовольствие от его присутствия.

Едва различимый шорох оповестил о том, что Тристан опустился на колени, из-за чего его губы оказались на уровне моей шеи. Руки обняли, его дыхание застряло в моих волосах и невероятное спокойствие, и безотчетное счастье стало частью меня.

— Не думала, что вы придете.

Мне хмыкнули в затылок.

— Тоже ошибочно полагал, что обязан сдержаться.

— Я рада, что Вы не сдержались, — призналась я.

В ответ меня ласково поцеловали в шею и едва прикасаясь, провели носом по больному плечу.

— Вы напугали меня сегодня, — руки сжались сильнее.

— Я не нарочно.

— Понимаю, но у Вас талант доводить меня до сердечного приступа.

— Постараюсь больше так не делать, Ваше сердце мне слишком дорого, чтобы подвергать его опасности.

Объятия стали теснее, дыхание жарче, голос глуше.

— Вы мое сердце, берегите себя.

Тристан выпустил меня из своих объятий лишь на мгновение, чтобы сесть и пристроить меня на себе. Так мы и сидели, вместе глядя в огонь и по-прежнему тесно прижавшись, друг к другу. Мне было невероятно уютно в его руках и, устроив голову на его плече, стала пальцем, едва касаясь обводить его черты. Когда добралась до рта, он мягко поймал мой палец губами. Секунда и моя рука свободна, но я уже не могу думать ни о чем, кроме мягкости, сладости и теплоте, которые может мне подарить лишь он. Видимо, моя жажда была написана на моем лице большими буквами, так как он, не став меня мучить нетерпением, сам склонился ко мне.

— Я всегда буду там, где Вы... — прошептал он мне в самые губы, не отрывая взгляда от моих глаз. И лишь слегка прикоснувшись к ним, продолжил. — Потому что только с Вами я цельный.

Тоска и безнадежность в его голосе причиняли мне почти физическую боль. Не в состоянии видеть муку в его глазах сама притянула его за плечи, преодолевая разделяющие наши губы миллиметры. Один легкий невесомый поцелуй сменился другим более требовательным и жарким. Его рука зарылась в моих волосах, поглаживая затылок, а я как дикая вцепилась в него боясь прервать этот мучительно-счастливый момент. Я, задыхаясь, как он когда-то, принялась покрывать его лицо легкими поцелуями, забравшись руками под его рубашку и, поглаживая литые мышцы, наслаждалась рельефом его тела. Где-то в животе зародился пожар, заставляющий биться в его объятиях и желать прислониться своей обнаженной кожей к его. В порыве жгучего влечения, я принялась дергать его рубашку, сама не до конца осознавая, что именно я этим добиваюсь. Конечно, Тристан не планировал, что тихие объятья перерастут в лавину вожделения, но сопротивляться моему порыву он тоже уже был не в силах. Лебрен стянул пижаму с моих плеч и покрывал их жаркими поцелуями, когда у нас за спинами раздался глухой удар какого-то предмета об деревянный пол.

Мы, замерев с ужасом, смотрели друг на друга, не в состоянии обернуться. Тишина угнетала. Лебрен отмер первым, и, посмотрев на вошедшего, немного расслабился. Воодушевленная его спокойствием, тоже оглянулась. Ой — ой! Лучше бы Жак или даже Бланше, им бы я нашла, что сказать, а вот к появлению Лолы я совсем была не готова. Она, наверное, единственная на данный момент кто не знает обо мне и Лебрене. Вернее сказать, не знала, по крайней мере, до этой минуты.

Девушка стояла, обомлев, и большими непонимающими глазами смотрела на нас, забыв о том, что из упавшего подсвечника вытекает воск прямо на шикарный ковер. Потом видимо опомнившись, подхватила свечу и почти бегом унеслась назад в спальню.

— Вот, черт! Она меня запилит, — полушутя-полусерьезно прокомментировала я.

— У служанки нет такого права.

Ух ты еж! Надо же, какие мы, оказывается. Но ничего, должны же быть недостатки и у него, а то уж совсем ненастоящий. А его заносчивость подлечим, в конце концов, ему же придется смириться с тем, что я тоже, в общем-то, не голубых кровей. Ой, а если не смирится? Достаточно ли он меня любит, чтобы закрыть на это глаза?

— Тристан, — серьезно начала я. — Я сама дала ей это право, назвав своей подругой, это, во-первых. Во-вторых, она не станет распространяться об увиденном, потому, что немая, а также смотрите пункт первый. Более того, надеюсь, я Вас не сильно удивлю, если скажу, что кровь у всех красная?

— Не сильно, — улыбнулся он. — Знаете, Элизе, Вы, когда такая серьезная, еще красивее.

Он почти сбил меня с толку этим маленьким признанием, и я даже позволила себе минуту насладиться комплиментом, но и спустить тему на тормозах уже не могла.

— Я серьезно.

— Я тоже, — в тон мне, ответил Лебрен.

— Зараза, — ругнулась по-русски.

Тристан засмеялся, а я став свидетелем столь редкого явления просто засмотрелась на него. В его улыбке просто тонна обаяния. Хорош, чертяка!!!

— Вы нарочно сбиваете меня с мысли?

— Нет. Но мне нравится наблюдать за сменой Ваших настроений.

И все это с таким невинным видом, что немудрено поверить.

— Тристан, вы невыносимы, — это было мало похоже на обвинение так как, произнося слова, я непрерывно гладила его по волосам и чуть не мурлыкала под его ответными прикосновениями.

— Для Вас я готов быть любым.

— А я готова любым принять Вас.

Мне вернули прерванный поцелуй. Он вложил в это действо столько эмоций и нежности, что смог восполнить все мои одинокие вечера и бессонные ночи. Часы пробили двенадцать раз.

— Вам нужно отдохнуть, завтра длинный день.

— Праздник Каштанов, — скопировала я восторженный голос Жака.

Тристан на это грустно улыбнулся. Я же, как будто извиняясь, провела ладонью по его лицу, сознаваясь:

— Я успею соскучиться до завтра.

— Буду молиться, чтобы утро настало быстро, — целуя мою руку, сказал Тристан и, привстав, аккуратно поставил меня на ноги.

Сразу стало холодно и тоскливо без его рук.

— Идите, — шепнул он.

— А Вы?

— Пойду следом, — ответил он, а сам вцепился пальцами в кушетку до такой степени, что костяшки пальцев побелели.

Труднее всего бороться с самим собой, а он как мужчина взрослый и опытный еще тяжелей меня выносит вынужденное воздержание. Пока сидела на его коленях прекрасно чувствовала всю масштабность его тяжелого состояния. И собственная боль от неудовлетворенного желания вторила его голоду. Жаль, что пока не время. Не став больше мучить ни себя, ни его, отправилась в свою спальню.

Я за своими переживаниями совсем забыла о том, что тут меня ждет объяснение с Лолой. Та металась по комнате, среди ночи пытаясь что-то делать.

— Стоп! — скомандовала я. — Садись, поговорим.

Сама, приземлившись на край кровати, похлопала рукой по одеялу рядом с собой. Лола несмело присела рядом. В ее глазах не было осуждения, только непонимание происходящего и растерянность ребенка, который обнаружил под елкой совсем не тот подарок, что просил в письме Деду Морозу.

— Я ничего не говорила тебе потому, что это не моя тайна. Но раз уж ты хоть и случайно, но увидела край этого болота, кое-что объясню, опять же с учетом умалчивания того, что не касается меня напрямую.

Девушка отрицательно затрясла головой, мол, я не обязана ей ничего объяснять.

— Лолочка, ты уже пострадала из-за этого незнания, так что имеешь право знать причины.

Она удивленно уставилась на меня.

— Да, тут вообще нет случайностей.

Вот теперь неподдельный интерес был большими буквами написан на ее лице. Да и кто из слабого пола сможет устоять, когда обещают рассказать секрет?

— Я не жена Жака ДеБюси.

Вот это лицо! Вот только это было не столько удивление, сколько желание вызвать мне доктора.

— Я серьезно, милая. Причины объяснить, извини, не могу, но это правда. Так что то, что ты сейчас видела, не было изменой Жаку, более того, он в курсе, что я люблю Тристана. Просто пока так нужно, но скоро я исполню обещание, данное маркизу ДеБюси, и буду свободна.