Водный мир

Отдаляясь и приближаясь, реальность зашевелилась вокруг разноцветными пузырьками. Ктулху долго смотрел на ребенка. Тот не отводил взгляда. Одни остались они. Не было места убийству. Стена окружила их сильнейшим потоком. Жених? Твой жених? Ты... пальцы потянулись к девочке, но никак не могли прикоснуться. Какое сумасшедшее видение. Сплетенья связей играли мелодию, которую Черный король раньше никогда не слышал.

— Я пришел за тобой. Если ты хочешь отсрочить суд, ты будешь принадлежать только мне, — сказал Ктулху.

— Суд? — Луна склонила голову на бок, с любопытством рассматривая бога. — Папа мне про тебя рассказывал. Говорил, ты придешь когда-нибудь, и мы сможем вернуться домой, если ты мне понравишься. Ты мне нравишься, ты хороший, — решительно продолжила и посильнее сжала пальчиками руку Ктулху. — А когда мы пойдем домой? — потом вдруг обхватила ладонь Короля второй рукой и потребовала: — Хочу на ручки! — и опять улыбнулась.

Казалось, улыбаются не только губы — улыбаются ямочки на щеках, опять голубеющие блестящие глаза, задорные завитки в волосах и еле видные веснушки.

Пьер стоял, не в силах пошевелиться, и разбушевавшийся ветер треплет его волосы черным потоком, переплетая его вязь с миром. Ужас так и остался, но провалился куда-то внутрь, в глубину сущности, больше не задевая его, проступая странной вязью на болезненно пульсирующей правой руке.

Тайлэ поднял взгляд от пробудившегося светящегося узора на ладони. Пора в круг. "Гнейтта".

— Да, пойдешь со мной, ко мне, — черный король потянул на руки свет, понимая, что уже не в состоянии от него отказаться. Луна проникала в его мрак и успокаивала, даже не ласкаясь. Ктулху огляделся. Словно заставил двор повернуться по кругу, слыша приближение аффы, которого так сильно любил — синью мертвой воды, умением открывать двери.

— Не бойся, Пьер, ты не пострадаешь, все будет хорошо, — бог начал открывать двери миров. — Тайлэ, ты здесь, я чувствую.

— Повелитель, — первый аффа неслышно ступил рядом с Королем. Облик Игоря, скользил, покрывался рябью, стремясь перетечь в истинный вид. Спокойно посмотрев на свое дитя, которое сейчас обнимало за шею Ктулху и ясно улыбалось ему, протянул левую руку Пьеру. Тот чуть вздрогнул, на колебание воды потерявшись в переплетении белого света. Потом, сузив глаза, Ужас мира взял за руку Открывающего путь. Новый круг начал открываться.

"Гнейтта" — Тайлэ звал любимого, Того, кто зажигает звезды.

И тот откликнулся. Появился из ниоткуда. Словно ждал, надеялся, словно молился появлению Черного короля.

— Повелитель, — червич сомкнул круг, заставляя тот засветиться. — Я так ждал. Я так надеялся, — из темных глаз Гнейтта потекли слезы. — Мы так любим тебя.

Воплощения трех энергий стояли в разгорающемся безумии природы и ждали своего бога.

Ктулху медлил. Он прижимал к себе тонкое тело Луны, которая светилась и одаривала возлюбленного лучами искренности, а тот смотрел на Тайлэ, на Гнейтта, на Пьера — миллионами лет, миллиардами звезд, стирая прошлое и оставляя себе только сейчас. Начать все заново? Довериться тебе, мой верный Открывающий? Один раз. Простить тебя, Гнейтта? Забыть свою боль... Подарить тебе новую жизнь, Пьер? Лишь боги умеют стирать. Лишь им дано возрождаться и возрождать.

— Да будет Круг.

КОНЕЦ