У Микаэля пылали щеки, и все казалось таким нереальным, что молодому травнику вдруг стало страшно, что он сейчас перестанет различать грани сна и яви. "Зелье?" — лихорадочно думал монах... "Нет... Оно действует не так... Что тогда?" Микаэль медленно сцепил руки в широких рукавах и сжал свои запястья до боли, что б хоть чуть-чуть прийти в себя, отыскивая всегда присущую ему невозмутимость, что так легко потерялась на пороге комнаты. Не опуская взгляда, тихо ответил:
— Хотел увидеть того, кто принес беду в мой дом.
Ответ Фернандо не понравился. Он еще раз окинул травника внимательным взглядом. Что-то его очень настораживало, но что, мужчина не мог понять.
— Я? Я лишь сопровождаю отца Паоло. Не более. Если Вы хотели видеть именно того, про кого вы сказали, то пройдите через холл. Возможно, он у себя в комнате.
Микаэль осторожно, словно он опять идет по тонкому льду, зная, что впереди полынья, приблизился к сидящему перед ним монарху. Голова кружилась все сильнее, а перед глазами проплывали забытые совсем воспоминания...
— Тогда, что принесли в мой дом вы?
Фернандо опасно сузил глаза и чуть напрягся.
— Брат Микаэль, будьте так любезны, выражайтесь яснее.
Левая рука короля вроде бы расслабленно чуть свесилась с кресла.
Монах не ответил, продолжая медленно обходить сидящего перед ним мужчину справа, и стараясь совладать со сбивающимся дыханием. Черты все так же холодны, лишь глаза лихорадочно блестят на бледном лице. Микаэль что-то совсем не понимал — во имя Господа, что он здесь забыл? Решение, принятое накануне, вдруг показалось глупым и таким самонадеянным. Он с ужасом понял — ему не ответы нужны были... А просто хотелось еще раз увидеть того, от кого так правильно увез юного травника наставник... Хотелось взглянуть в глаза и спросить — неужто и вправду живут в душе королевской демоны? А если так — то не легче ли, во славу Господа Бога, пожертвовать своей жизнью и спасти братьев. Вот только почему так сердце замирает, и голова кружится все сильнее, стоит лишь на секунду отвести взгляд и позволить себе забыться....
Фернадо не выдержал. Секунда, и король стоит с левой стороны кресла, в левой руке дага, в правой — кнут. Оба оружия считались уделом простолюдинов, ими мало кто владел, тем более в паре. Шаг назад к стене:
— Брат Микаэль, я не люблю не видеть тех, с кем разговариваю. И вы так и не ответили на мой вопрос — что вам от меня нужно?
Микаэль даже не шелохнулся на неожиданный рывок короля. Лишь слегка наклонил голову, не отводя от монарха задумчивого взгляда каре-зеленых глаз. Стало вдруг нестерпимо холодно, и что-то тоненькими иголочками закололо в кончики пальцев... Травник осознал, что начало действовать одно из выпитых заранее зелий, убирая прочь ненужные и мешающие эмоции. Разум стал вдруг кристально чистым, а мысли четкими и ясными.
"Лишь бы не разбили это спокойствие... Лишь бы не нашли верных слов..."
— Все в землях Валассии подвластно королевскому слову... И даже великий инквизитор, Господом выбранный для покаяния неверных, слово это слышит... Рецепты многих моих настоев передал мне отец Францис и они более никому в землях Валассии и за пределами ее не ведомы. А мази и зелья иные столь редки и дороги, что даже королевский травник повторить их не сумеет. Со смирением прошу Вас быть осторожными с ними. Со смирением прошу Вас позволить мне продолжать мою работу.... И тогда я смогу обучить королевского лекаря, а то и поработать с ним, — как Вы и желали.
Фернандо слушал травника, нахмурив брови. Он не понимал, что происходит. Если брат Микаэль сразу пришел к нему, просить защиту от инквизиции, значит, он чувствует за собой вину. Какую именно? По лекарской части? Или понял, что похищение Луиса было ошибкой? То, что это Луис сказал, что он здесь, было очевидно. Они ни разу за эти дни не встречались, он бы запомнил.
— Брат Микаэль, я бы с великой радостью воспользовался вашим предложением, но мне нужно знать — зачем вам нужна защита?
Король продолжал внимательно следить за травником. Он слишком часто в своей жизни использовал снадобья своего травника и на себе, а на других. А также он много знал про северных воинов.
"Думаешь, мне защита нужна?... Думай так и дальше..."
— Я не прошу о защите, ваше величество. Я прошу о понимании. Господь Бог видит душу каждого и всегда знает, праведны мы или нет... А вот посланный Господом может и ошибаться. На случай таких ошибок моему наставнику вы жаловали грамоту с печатью королевской, в коей подтверждали богоугодность деяний травника и давали словом своим неприкосновенность как ему, так и его ученику, коему знания свои лекарь передает. Вот об этом я Вас прошу.
— Брат Микаэль, — медленно начал говорить Фернандо, — и грамота, и слово было даны вашему наставнику более шести лет назад после, скажем так, разговора с моим духовником. С тех пор утекло немало вод... Все могло измениться. Сейчас я не могу уже подтвердить ее для вас, пока с монастыря, в котором вы пребываете травником, не снимут обвинения в ереси. Но я могу вам предложить переговорить со мной и падре Паоло совместно. Если падре Паоло подтвердит чистоту и твердость вашей веры, то я подтвержу грамоту. Но, брат Микаэль, Вы понимаете, что после этого вы перестанете быть монахом Валасского монастыря?
— Ваше величество, — Микаэль опустил взгляд долу, пряча свои эмоции от взгляда короля, понимая, что пойдет на такой риск, даже зная, какие слухи ходят о душеспасительных беседах с монархом и инквизитором. — Вера моя сильна, а мысли и деяния праведны. И я с радостью и должным смирением буду вести разговор с вами и падре Паоло. А после буду много благодарен за подтверждение грамоты для меня и моего ученика, как когда-то вы сделали для моего наставника. А что до обители... Как и отец Франсис, я постриг принимал не в этих стенах. Я и сейчас не монах Валасского монастыря. Но, отец Себастьян, конечно же мой настоятель.
Травник вдруг вскинул голову, почти что дерзко ловя взгляд карих внимательных глаз:
— А если желаете, что б юноша, что по воле Божией встретился мне, смог в будущем оружие в руках удержать, то мой вам совет — найдите для него другого лекаря. Тот, что перетягивал ему плечо — костоправ и неуч.
Глаза короля полыхнули. Рука стиснула рукоять кнута так, что побелели костяшки пальцев. Монах знает про того, что Луис найден? Или провоцирует?
Мужчина легко встряхнул рукой, снимая напряжение. Кончик кнута звонко щелкнул в воздухе.
— Брат Микаэль, — бледно улыбнулся Фернандо, — Вы знаете, где сейчас герцог Луис Сильвурсонни?
Хлесткий удар кнута, казалось, прошелся по обнаженной душе — так, что вдоль позвоночника у Микаэля пробежали мурашки, и он с трудом удержался, чтобы не вскинуться, защищаясь. Лишь вдохнул поглубже да медленно выдохнул, все не сводя глаз с короля
— Мне не знакомо это имя, Ваше Высочество. А деяния и встречи — все в руках Господа... Но, что до Вашего лекаря — я, несомненно, прав.
— Хорошо, — кивнул Фернандо, — где сейчас юноша, который встретился Вам по воле Божией?
А в голове у него вертелась одна мысль: "Зачем? Зачем травник об этом упомянул? Что ему такого сказал Луис?"
— Неисповедимы пути Господни... Простому ли травнику ведать, куда и кого они ведут, — Микаэль вновь смиренно опустил взгляд, — я всего лишь иду своим, покорный воле Божией.
Лекарь ступил два мягких почти невидных шага, приближаясь к королю.
— Когда Вы с падре Паоло беседовать со мной желаете?
Фернандо еще больше насторожился. Он всегда очень хорошо чувствовал приближающуюся опасность — именно поэтому он был до сих пор жив.
— Мне нужно обговорить этот вопрос с падре Паоло. Как мне Вас известить?
— Меня всегда в лекарне найти можно... Страждущих и нуждающихся в лекарской помощи у нас завсегда много.
Микаэль еще на шажок приблизился к королю, все еще не решаясь, чего именно он хочет.
— Позволено ли мне будет работу продолжать, пока вы время найдете нужное для беседы?
— Брат Микаэль, — холодно улыбнулся Фернандо, — пока вы не поговорите с падре Паоло, я ничего не могу сказать.
Король, внешне оставаясь бесстрастным, цепким взглядом продолжал оценивать движения травника. Оружия он так и не увидел — слишком просторная ряса, но это тоже добавляло беспокойства.
— Что ж, в таком случае я воспользуюсь Вашим советом и постучусь в его дверь? — Микаэль вновь открыто смотрел в глаза королю.
— Пожалуйте, брат Микаэль, — продолжал также холодно улыбаться Фернандо. — Только сейчас я Вас, к сожалению, не смогу сопровождать.
Микаэль ответил улыбкой на улыбку. Неожиданно и открыто — так, что солнечные зайчики заплясали в его глазах. "Пока — пусть будет так... я всегда могу вернуться".
— Так позволите мне самому пойти к падре Паоло? Не смею отвлекать Вас от важных государственных дел.
— Да, конечно, — ответил король, отступая на пару шагов от кресла и двери.
— Благодарю вас, Ваше величество...
Микаэль чуть склонил голову в поклоне, смирения в котором особо видно не было и скоро вышел за дверь, опасаясь, что если не передумает король, то он — передумает точно...
26
Шесть быстрых шагов по коридору и замереть у нужной двери. Микаэлю казалось, что все внутри скрутилось в тугой холодный комок — было и страшно, и сердце колотилось от предвкушения тонкой игры на выживание. А еще он нервничал, что инквизитор его узнает. Времени прошло много, но, мало ли... А раскрывать, кто он, травнику сейчас хотелось меньше всего. Ученику бывшего королевского лекаря спастись легче, чем сыну северного ярла. Заложником — как короны, так и веры быть он не желал. Вот только очень уж хотелось получить бумаги, что б при надобности не бежать непонятным отщепенцем, а ехать праведным лекарем. А значит — придется опять рисковать.Микаэль поправил обереги на запястьях и одернул рясу, пряча рукава рубахи. Осторожно перебросил длинные косы из-за спины вперед — на всякий случай. И, перекрестившись, постучал в дверь.
Паоло задумчиво ходил по комнате со свинкой на руках, пальцы, унизанные дорогими перстнями, рассеянно гладили животное по холке. Услышав стук, он отпустил зверушку на пол и откликнулся.
— Входите.
Несмело проскользнувший внутрь монах с заплетенными по странному обычаю длинными косами, показался ему странным.
Серые глаза инквизитора смерили его с ног до головы.
— Кто ты и с чем пожаловал, сын мой? — он протянул руку для традиционного поцелуя.
Склоняясь и целуя руку инквизитора, Микаэль едва удержался, чтобы не поежиться. В комнате было холодно, несмотря на горящий в камине огонь. А еще и выпитое зелье все больше холодило изнутри... — Падре, — травник выпрямился, но продолжал прятать лицо в тени глубокого капюшона, — я пришел с вами поговорить по поручению Его Величества.. Имя мое — Микаэль. Я лекарь в этой Божьей обители.
— Ааах, ле-е-екарь, — протянул инквизитор, щурясь и кивая, — и где же ты пропадал? Да еще и без ведома вашего настоятеля? И не прячь лицо, сын мой, или я решу, что ты собираешься мне лгать.
— Я беседу вел с королем, падре. Господь желает видеть меня лекарем при дворе, но не могу я Его Величеству служить, пока Вам чистоту помыслов своих не покажу и силу веры моей.
Травник медленно откинул капюшон с лица, не поднимая взгляда. Русые, стянутые в доходящих до пояса косах волосы, светлая кожа, послушно опушенная голова перед великим инквизитором — Микаэль олицетворял собой само святое смирение.
— Это верно, сын мой, ибо власть Церкви выше любой другой на этой земле, — отвечал инквизитор, его пальцы легли на подбородок монаха и приподняли его голову, чтобы разглядеть лицо. — Такая светлая кожа редкость для этих мест, а ведь лекарь часто собирает травы на солнце. Ты ведь лечишь травами, верно?Почти что дернувшись, реагируя на чужое прикосновение, Микаэль все же смог удержаться и лишь прикрыл глаза, пряча взгляд за длинными ресницами.
— Я лечу травами и настоями. А еще словом Божьим — ведь все в руках его. Учил меня отец Францис, что много лет королевским лекарем был. А теперь я в этой обители страждущим помогаю.... Но, неисповедимы пути господни — и скромные труды мои видеть желают на службе у короля...Микаэль очень осторожно и незаметно попробовал чуть отступить назад, уходя от касаний.
Пальцы инквизитора сжались крепче на лице монаха, как только он почувствовал его желание отстраниться.
— Откуда король узнал про тебя? Скромного лекаря отдаленного монастыря?
Травник замер, дыхание вдруг сбилось — лишь только он почувствовал железную хватку пальцев Паоло. Стоило огромных трудов так же ровно ответить, не пытаясь уйти прямо сейчас — это было бы смертельной ошибкой. — Мы знакомы. Наставник мой, отойдя от мирских дел, брал меня с собой при визитах к Его Величеству.
— И почему именно сейчас его величество решил призвать тебя на службу? И кто принес тебе эту весть? — Паоло нехотя отпустил его.
Без ощущения холодных пальцев дышалось несравненно лучше. Микаэль даже чуть приоткрыл глаза, наблюдая за инквизитором. Спокоен, ни тени эмоций на лице — истинная длань господня карающая. И травника пробрало до дрожи от колкого льда в серых глазах. — Господь велел мне идти к его величеству, поведав о том, что тот здесь... А долг каждого монаха — следовать слову Божьему.
— Ах вот как... доверительные отношения с Богом и королем. Любопытно, — покивал инквизитор. — И часто Господь тебе... хм... ведает о том кто, где сейчас находится?
— Когда считает нужным на путь верный направить. Все в воле Божьей....
Микаэль не отводил взгляда от лица инквизитора, пытаясь угадать его мысли. И стараясь не бояться.
— И что же? Ты нашел короля, и он тебе так сразу предложил службу? У него какие-то особые проблемы со здоровьем?
— Мне это не ведомо... Но, когда наставник мой жив был, мне предлагали в королевском госпитале остаться. Я же выбрал сию обитель. Его Величество не забыл про подающего надежды травника — вот и желает видеть меня в королевской лекарне.
Травник говорил тихо и размеренно, чуть меняя правду. Опасно — несомненно. Но, по-другому нельзя точно....
— А, ну теперь понятно, с чего это его величество у нас такой нервный, — скептически покивал инквизитор. — Столь горячий интерес к травкам даром не проходит. А теперь, любезный мой, у меня к тебе будет парочка вопросов, ответы на которые я хочу услышать при свидетелях и под протоколом. Ты ведь не против? Тебе же нечего скрывать от святой инквизиции? Так что позови, пожалуйста, брата Христофора, он через дверь отсюда слева.
Микаэль вздохнул — как не желал он нужных грамот от короля, как не холодела душа перед инквизитором, а такое предложение принять он не мог. Дороже вышло бы.
— Святой отец, я лекарь, а не посыльный. Вы ответов при свидетелях желаете — Вам и звать людей Ваших. К тому же, у меня тайных знаний о травах много — того Его Величество и желает меня на службе у себя видеть. Вам могу отвечать смело, но еще кому открывать наследие учителя моего не могу.. . Хотите беседу вести — вдвоем говорить будем. А нет — может и без благословения вашего его величество решит знания мои на службе у себя пользовать.
