Монастырь-2: ловушка для ангела

Помолчав минуту, Фернандо спросил:

— А ты не хочешь исчезнуть на пару дней? Пока я договор не подпишу?

— Зачем?

Король уткнулся лбом в плечо Легрэ, проглотил несколько первых слов и продолжил:

— Чтобы я за твою жизнь не волновался.

— Тогда я буду волноваться за твою, — Кристиан мягко погладил Фернандо по волосам. — И почему нас не могут оставить в покое? — печально вздохнул он. — Если Самир причинит тебе вред, я его собственными руками задушу.

— Кристиан, — король вздохнул, — мне-то ничего не сделают. А вот тебе — могут. По крайней мере, не выходи пока из замка. Да и здесь лучше не ходить без охраны. Собачку тебе одну передать, что ли? И не ешь в покоях Самира.

— Если бы я им был нужен, они бы давно со мной разделались. Луис тоже им не нужен — Самир его мог увезти в любой момент, меня убить и ты бы знать ничего не знал. Значит, им нужен ты... что-то от тебя. Фернандо, — Легрэ повернулся лицом к возлюбленному и прижался губами к его виску, — никуда я не поеду, понял?

— Кристиан, все-таки ты такой идиот, — с грустной нежностью ответил Фернандо, чуть отстранившись от брата и глядя ему в глаза. — Дать тебе сейчас яд отсроченного действия, а потом мне продать противоядие. Или намекнуть мне, что шаху станет вот-вот известно, кто приближался к Полыни. Или демонстративно ранить тебя. И это только то, что приходит в голову сразу же, — король легко поцеловал Легрэ. — Я люблю идиота, — прошептал Фернандо ему в губы, чуть улыбаясь, — и за что мне такое наказание?

— За все твои прегрешения, — улыбнулся Кристиан и жадно поцеловал Фернандо, прижимая к себе. — Хочу тебя, — сказал он, на миг оторвавшись, и снова поцеловал — только уже нежно и коротко. — Тревожно как-то. Я волнуюсь за Луиса. Идем к нему.

— Да, пора. Еще неизвестно что он мог надумать, пока нас не было, — кивнул король.

Луиса в спальне короля не оказалось. В его собственных покоях тоже. Более того, сваленные в кучу на кровати драгоценности явно показывали намерения герцога. Фернандо потемнел лицом. Быстрые розыски не дали утешительных результатов — юноша как сквозь землю провалился. Последними, кто его видел, были гвардейцы около покоев короля, но они не могли сказать ничего вразумительного. Разбуженный Ваоло выглядел очень взволнованным и тоже ничего утешительного сказать не мог. Слуги, убиравшие покои герцога, только смогли определить, что исчезло из одежды — монашеская рубаха и ряса, которая неизвестно зачем хранилась в покоях герцога. С каждой секундой король впадал в ярость все больше. Раздав распоряжения о поимке, Фернандо направился к себе. Глаза застило красным, единственным желанием было бить и крушить все вокруг. Изо всех сил захлопнув дверь в спальню, он налили себе кубок вина и выпил его залпом. Сразу же после этого кубок полетел в стену. Дьявол всех побери! Что надумал в этот раз себе Луис, что сбежал? Зло пнув массивный стул, король сел около кровати на пол и вцепился руками в волосы, стараясь хоть как-то успокоиться. Было понятно, что это почти бесполезно, но попытаться стоило. В противном случае к утру будет приступ. Или в темнице станет на одного приговоренного меньше.

Кристиан хмурясь, стоял в стороне и пытался найти объяснение поступку герцога. Не смог. Почему Луис снова так поступил с ними? Почему бросил, едва все наладилось? Неужели он так испугался Самира? Быть того не может.

— Даже записки не оставил, — Легрэ подошел к Фернандо, какое-то время смотрел на него сверху вниз, потом позвал слуг и приказал принести хлыст, веревку, таз с водой, заживляющих зелий и чистые тряпки. Пока слуги выполняли поручение, Кристиан подошел к столу, молча расстегнул пояс, снял рубашку, сапоги.

— Иди ко мне, Фернандо, — позвал он, задумчиво разглядывая темный проем окон. Огонь камина разбавлял сумрак комнаты, но теперь здесь было темно и холодно, здесь не было Луиса.

— Лучше уйди, — король поднял абсолютно черный взгляд на барона. — Ты меня таким еще не видел, — и криво улыбнулся. — Видишь, все попрятались. Думаешь, почему только один слуга сейчас пришел? Они соломинки тянут, кто ко мне пойдет, — лицо становилось все более мертвым. — Я себя долго не сдержу. Уходи.

Безумие накатывало медленными тяжелыми волнами, перехватывающими дыхание, заставляющими хватать воздух ртом, лишь бы протолкнуть его в легкие. Сквозь алое марево, встающее перед глазами, еще виделись очертания комнаты. Фернандо встал и распахнул окно. Хорошо, что уже осень и воздух прохладный. Может, хоть чуть-чуть остудит.

Кристиан долго молчал. Он внимательно присмотрелся к слуге, который принес то, что просили, заметил, как этот пожилой худощавый мужчина бледен, как дрожат его руки. Кристиан сам не знал, почему ободряюще улыбнулся ему. Когда слуга ушел, Легрэ запер дверь, бросил веревку на кровать, из тряпки соорудил кляп. Проверив крепость кляпа, Легрэ довольно заметил:

— Мягкая. Хорошо, язык себе не откушу и зубы не сломаю. Без этих двух частей тела мне будет сложно объясняться с герцогом, — Легрэ почувствовал сухость во рту и сглотнул. Впервые в жизни он боялся. Подняв оценивающий взор на одну из резных колонн кровати, он напряженно улыбнулся. — Привязать меня тебе самому придется, у меня не получится толком. И вот еще что, Фернандо... поторопись, я терпеть не могу ждать.

Король буквально выплюнул слова:

— Идиот! Есть же... — и, не договорив, изящно, как кошка, повернулся к барону и потянулся. Оставшийся разумным кусочек сознания еще вопил, что нельзя так, но и он тонул в сладких вздохах дьявола. — Знаешь, нежный, — взгляд еще раз с удовольствием обежал фигуру Кристиана, — раньше ко мне никогда не боялся приближаться только Фредерик. Я смотрю, ты решил попробовать тоже.

Опершись руками на подоконник, Фернандо вытянул одну ногу:

— Снимай.

Несколько секунд замешательства показались Кристиану вечностью, он с тоской смотрел в глаза короля. Несколько неторопливых уверенных шагов — и Кристиан опустился на колено, осторожно снял с ноги Фернандо сапог и замер, не поднимая глаз.

Король оценивающе смотрел на мужчину у своих ног. Вызывает желание. Странно. Дьявол обычно вожделел только к мальчикам. Но это хорошо. Будет еще интереснее. Он протянул вторую ногу.

Легрэ снял другой сапог.

— Теперь у тебя есть я, Фернандо, — сказал он, резко поднимая глаза на короля. — Спорим, я выносливее Фредерика.

— Выносливее? — с легким смешком переспросил монарх, глядя масляными глазами на Кристиана. — Я бы не сказал, что он был особо выносливым, в подвале бы он долго в сознании не продержался. Нет, милый, он брал другим.

Фернандо провел ногой по животу Легрэ, слегка толкнув чуть ниже пояса.

— Пожалуй, в тебе это тоже есть. Сумеешь догадаться и воспользоваться? — мышцы сводило сладкой судорогой предчувствия — хорошая мышка.

— А, может быть, я не хочу, — скопировав смешок короля, ответил Легрэ. — Откуда тебе знать, вдруг я об этом самом подвале мечтаю много месяцев кряду? А ты пытаешься дать мне пути к отступлению. Твой пыл уже остыл?

— Отступлению? — Фернандо даже не изобразил удивление, продолжая все шире улыбаться. Вкусная мышка. Сжать в лапах, поиграть когтями. — Нет, милый, это даже не выбор. Выбора у тебя уже нет. Ложись на пол около камина, — король слегка подтолкнул мужчину ногой в плечо.

Кристиан коварно усмехнулся.

— На живот или на спину? — уточнил он, направляясь к камину и бросив взгляд в сторону кровати, на которой он оставил веревку и кнут.

Фернандо, гасящий свечи в подсвечниках на стене, довольно улыбнулся:

— Обычно не спрашивают. Ты умничка, нежный. На спину, — и продолжил обходить по периметру комнату. Последними он загасил свечи в большом искусно сделанном в виде дерева серебряном подсвечнике на столе. Комната погрузилась в полумрак — горел только огонь в камине, да в распахнутое окно светила полная луна. Король довольно втянул воздух — хорошо. Комната немного изгибалась перед глазами — как будто ткань бытия слегка колыхалась от невидимого игривого ветра, приносящего Фернандо его сумасшествие.

— Кристиан, — легко позвал монарх брата. — Поверни голову от камина и сравни доски пола. Ты лежишь на более светлых. Как думаешь, почему?

Легкой поступью безумия Фернандо приближался к Легрэ.

Кристиан взглянул на доски под собой, потом дальше, и брови его дрогнули, чуть хмурясь.

— На этих еще не было крови, — сказал он ровно, а после перевел серьезный взгляд на короля. Сердце в груди забилось чаще, а воздух стал казаться вязким и горьким.

— Именно, милый, — король ласково улыбался, гладя мужчину по лицу. — Их недавно сменили. И уже несколько раз меняли.

Он всматривался в отблеск пламени в глазах Кристиана, ловил его эмоции, и радовался с непосредственностью ребенка, обрывающего крылышки мухам, чтобы посмотреть, что будет.

— Ты красивый, — Фернандо наклонился поцелуем к барону.

Губы Легрэ послушно приоткрылись, но он не торопился подняться навстречу — просто выжидал, всматриваясь в глаза Фернандо. Тело привычно отзывалось на прикосновения — легкой дрожью по мышцам, теплом между ног, головокружением. Кристиан облизал пересохшие губы.

— Ты тоже, — еле слышно прошептал он.

Король с удовольствием поймал шепот Легрэ и еще раз погладил его по щеке.

— Ты любишь кровь?

Комната продолжала плыть в странном танце вокруг лежащего на полу мужчины, который оставался единственным незыблемым элементом в окружающем пространстве, и это тоже было странно и необычно. Обычно все вокруг манило текучестью форм.

— Да, — выдохнул Легрэ.

— Когда кровавые капли катятся из глаз, это очень красиво. Достаточно сделать надрезы вот тут и тут, — Фернандо легко коснулся подушечками пальцев лица Кристиана.

— Сегодня тебе можно все, — печально улыбнулся Легрэ, переходя на шепот. — Лучше будет связать меня... чтобы избежать ненужных помех.

— Да. Сначала будет сопротивляться тело, — король продолжал вести пальцами по лицу мужчины, как будто намечая будущие движения. — Потом начнет сопротивляться и разум, когда поймет, что происходит. Он будет тонуть в ощущениях. В боли. Тело будет кричать или хрипеть. Или молчать, если наступит спазм или сделать надрез здесь. Когда разум сдаться, тело будет биться, стремясь уйти, хоть чуть-чуть избавиться от страданий, хоть на мгновение. А зря, — Фернандо светло улыбался. — Ведь после небольшого перерыва боль будет возвращаться усиленной, — он поцеловал Кристиана в лоб. — Лежи, милый, я сейчас.

Король поднялся и пошел к столу.

Кристиан тяжело дышал и смотрел в потолок, в темноту, наслаждаясь последними мгновениями свободы. На миг разум царапнула мысль: что, если он больше не увидит Луиса? Как же ему было жаль, как горько. Но боль поможет забыться, поможет забыть, и может быть даже, станет его спасением.

Фернандо вернулся с небольшим ножом странной изогнутой формы и платком из полупрозрачной шелковой ткани.

— Знаешь, милый, я подумал, что портить такое лицо не следует. Пусть остается красивым. Разве что сделать его чуть-чуть красивее.

Присев, король приставил острие ножа к внешнему углу левого глаза Легрэ, немного отступив от века, и задумался, внимательно рассматривая брата. Лезвие ножа ловило блеск огня, и это было красиво. Пол плескался небольшими волнами, казалось, что под ним болото — один неверный шаг и утонешь. Так замечательно — Фернандо счастливо улыбнулся. Еще немного, и будет совсем хорошо.

Легрэ нервно сглотнул и закрыл глаза. Пальцы сами собой сжались в кулаки в ожидании боли, и Кристиан весь сосредоточился на том, чтобы не слишком сильно дернуться, когда лезвие пройдет по коже. Легрэ казалось, что он вжимается в пол, сливается с ним до предела.

— Думаю... Луису тоже понравится, — проговорил он. — Если он когда-нибудь вернется к нам.

Рука Фернандо чуть дрогнула, оставляя небольшой надрез. Казалось, что внутри все мгновенно начало покрываться сверкающими жалящими льдинками. Холодно. Король с болезненным любопытством посмотрел на предметы в своих руках. Нож. Платок. Голубой, как глаза мальчика. Он перевел взгляд на лицо лежащего. У того синие глаза. Любимые. Комната уже не плыла — кружилась.

Фернандо встал и покачнулся, почти сразу выровняв себя. Привычно зафиксировав взгляд на дверной руке, король быстрым шагом пошел к ней. Через минуту хлопнула дверь.

— Вот черт! — Легрэ вскочил на ноги и метнулся вслед за королем. Он догнал его в коридоре, ухватил за плечо, развернул к себе лицом и от души врезал — да так, что сбил Фернандо с ног. — Тебе полегчало? — Кристиан улыбнулся, отступая на шаг и позволяя королю встать. Вызывающая улыбка скривила губы барона и он жестом поманил Фернандо на себя. — Еще раз повернешься ко мне спиной, милый, я буду расценивать это как вызов. Не важно как. Как угодно и до тех пор, пока ты не очухаешься, черт тебя дери!

Король вытер кровь с губы и со счастливой улыбкой махнул рукой, указав на Легрэ. Один из гвардейцев, с напряжением наблюдавших за своим монархом и начальником, сделал шаг вперед, и на затылок барона опустилась рукоять меча. Тот упал, как подкошенный.

Очнулся Кристиан от холодной воды, выплеснутой в лицо.

— Милый, ты, кажется, хотел оказаться в подвале? — Фернандо с такой же безумной улыбкой смотрел на брата. — Добро пожаловать в мечту, нежный.

Сквозь головную боль слова короля казались шелестом. Кристиан осмотрелся, и взгляд его задержался на втором пленнике, привязанном к кресту; повязка на глазах не позволяла ему видеть, кляп во рту — говорить. Легрэ стиснул зубы от обиды. Подземелье освещалось слабо и он толком не мог разглядеть лица мужчины.

— Если все самое сладкое достанется ему, Фернандо, — с ухмылкой сказал Легрэ, — я на тебя обижусь. Могу даже как Луис — сбежать.

— Сладкое? — переспросил король. Мозаика реальности продолжала стремительно меняться, уводя все дальше. — Я еще не решил, милый мой, — он приподнял голову Кристиана за подбородок. — То ли тебе, то ли твоему брату.

— Ты не сделаешь этого, — в глазах Кристиана отразился страх и вся его ирония исчезла. — Возьми меня... Зачем нам еще кто-то?

— Ну милый, — король опустился на одно колено перед креслом и начал медленно разрезать на Легрэ штанину вдоль бедра. Порезать сейчас не хотелось, а пространство продолжало жить своей жизнью. — Ты так расписывал его, что мне захотелось попробовать, правда ли все это. Тот, кто хочет сместить шаха, дорого стоит, правда ведь?

Отстранившись, он оценил результат — кажется, кривоватый разрез получился, но крови не видно, это хорошо. Рано для крови. Нож аккуратно коснулся второго бедра барона.

— Я не верю тебе, — выдохнул Легрэ. — Ты можешь убить меня, но ты не можешь со мной так поступить... Фернандо, довольно грехов на моей душе. Одним больше — одним меньше — да, но не в этот раз.

— И какой же грех ляжет на твою душу в этот раз? — король казался полностью увлеченным движениями ножа по ткани.

Кристиан прикрыл глаза и почувствовал, как все в нем напряжено, словно струна — одно неосторожное движение и лопнет тонкая звенящая нить его боли.