— Для простых людей всегда главным психотерапевтом является жилетка приятеля, водка или самогонка, — объяснил хозяин ситуацию задержавшемуся гостю.
Друг по несчастью с благодарностью принял от Доктора стакан с жидкой психотерапевтической заботой, дружеское участие и корочку хлеба. Лечебный напиток, приболевший друг, морщась, употребил. Доктор тоже не стал отставать от Феликсовича, тоже употребил стакан напитка, но, не морщась, водка оказалась феноменально вкусная. Потом Феликсович, как хороший семьянин, засобирался домой. Хорошему человеку надо что-то подарить, и Доктор подарил заядлому борцу с Зелёной подколодной змеёй, пару бутылок водки, от всего своего щедрого сердца. Офигевший Феликсович с благодарностью принял подарок. Доктор даже и думать не хотел, откуда у него появилось столько водки. Появилась и появилась, кто её знает эту водку, может у неё манера такая внезапно появляться. Много ещё в этом мире тайн. Вон, учёные до сих пор спорят о том, кто это такой умный, что умудрился построить пирамиды. О Бермудском треугольнике вообще молчок.
— Лучше не думать и не вспоминать о чём мечталось в юности, — решил Максим Борисович, — а то получится, как со Свифтом. Мужик в молодости из лучших побуждений построил дом для умалишённых, а в старости сам поселился в этом приюте скорби. До такого состояния лучше не доживать.
Пока приличный семьянин Феликсович добирался до своей семьи, он сделал хорошую рекламу доброму Доктору Айболиту и его трепетного отношения к страждущим. И к Доктору потянулись страждущие, а также пребывающие в унынии. И таковых у него в гостях за день побывало много. А разве врач может отказать пациенту? Конечно, нет. Хороший врач ни в жизнь не откажет. Поэтому сегодня у Максима Борисовича случился аттракцион неслыханной щедрости. Любой мог получить вожделенный напиток: хоть еле стоящий на ногах, хоть вообще не вязавший лыка. Водки у бывшего эскулапа оказалось неприлично много. Но, он умудрился за день раздать ящиков пять. Зато авторитет Доктора в узких кругах поднялся до небес, и упёрся в облака. Пришедшие к бывшему эскулапу на вечерний симпозиум лучшие его друзья: Фомич, Иванович и Климович с ужасом выяснили, что у недалёкого Айболита осталось всего около двадцати бутылок водки, и с грустью решили, что "этот лепила" голимая лошара. Нет бы ему, делиться "эликсиром жизни" только и исключительно с близкими друзьями, так нет, он, падла такая, поил каких-то подозрительных личностей с других улиц и даже, прости Господи, всякую шелупонь с окраин города. Троица решила (Феликсовича они исключили из своих рядов за оппортунизм) помочь Доктору не быть лошарой. Помогать решили путём экспроприации у богатенького Буратинки оставшегося напитка, потому как здравый смысл ещё никто не отменял. Правда возникла небольшая нецензурная дискуссия на предмет, как правильно делить: по-честному, или поровну. Решили делить по-честному. То есть, оставить Докторишке одну бутылку (раз он уже лыка не вяжет), с него и этого хватит — мы же не звери, Доктора уважаем. Остальные бутылки поделить между собой, что компания и сделала. Так что у некоторых алковетеранов этот день получился чрезвычайно удачным: их не смогла сегодня съесть грусть-тоска, подавилась-таки сволочь.
У медали, оказывается, две стороны. Вот и новый день принёс, ничего не подозревающему городу, некоторое изумление. С какого-то перепуга десятки местных алковетеранов вдруг стремительно начали трезветь. Первыми от такого природного катаклизма всполошились торговцы магазинчиков, в которых реализовывалось самое дешёвое пойло. Постоянный клиент не шёл! Выручка стремительно сокращалась. А это значит, что крыша (примечание: крыша — это хороший человек, зачастую с погонами, который помогает торговцу правильно распорядиться вырученными средствами в этом ужасном мире чистогана) будет недовольна.
Но, Сева с Кузьмой, нанесли ещё один подленький удар городу в спину.
На заборах в городе появились объявления, что требуются люди для подсобной работы на стройке, проще говоря, таскать тяжести. Работа как раз для личностей хорошо дружащих с Зелёным Змием. В объявлении был указан адрес дома Кузьмы. К Кузьме потёк тоненький ручеёк личностей мечтающих заработать несметные деньги, чтобы купить хотя бы бутылку самого дешёвого спиртного. Кузьма, намётанным глазом сразу определял, кто к нему пришёл, если это нормальный работяга, то перед тем извинялись и говорили, что уже бригада набрана. Если это был потомственный синяк-алконавт, то такому открывались перспективы проявить себя, такому организму предлагалась нехитрая работа: перетащить строительные материалы (доски, кирпич, щебень) из одного угла двора в другой угол. За работу платили очень щедро: одаривали целой бутылкой водки. Если работников набиралось больше пяти голов, то остальным предлагалось подойти завтра, и выдавался аванс в размере одной бутылки той же водки. Так за неделю у Кузьмы перебывало человек двести: некоторые честно заработали свою водку, таская с места на место стройматериалы, а некоторые ограничились авансом и исчезали с горизонта. Эти не все пили в одно горло, а случалось, делились с корешами. Так за неделю в городе появилось несколько сот внезапно протрезвевших граждан, причём на дух не переносящих спиртное. И что теперь будет? Что ж купим попкорн и сядем ждать развития событий.
Савелий отслеживал, как там поживает наше местное медицинское светило. А бывшее светило, как неприкаянное, ходило по дому или топталось на своём дворе. Слышно было, что человек находится в несколько задумчивом состоянии, как бы руки на себя не наложил. К Доктору даже друзья алкаши перестали приходить, практически всех его знакомых постигла злая участь стать абстинентами. Вот только Феликсович забрёл к Доктору за советом. Скорее всего, друг Доктора находится в некоторой угрюмой прострации и пытается унять своё разрывающееся сознание. Сева внимательно прислушался к их диалогу:
— Борисыч, я не понимаю, что с нами происходит...., — начал изливать свою душу гость. Его интуиция начала просыпаться и настойчиво твердить, что всё происходящее — не сон и не бред.
— Вот как бы тебе объяснить, Феликсович...— задумчиво начал излагать Доктор, излучая благость из глаз. Другу нужно всё подробно разъяснить. Надо рассказать, что всё не так плохо, а то Феликсович что-то отчаялся. — Много, друг, в нашем мире загадок. Жизнь намекает, что реальность вещь суровая, в отличие от иллюзий.
— Нет, Доктор. Объяснить я и сам могу, я понять не могу, что происходит...пропади оно пропадом...
— И что тебя беспокоит, — Доктор чуть не сказал при этом "больной".
— Вот пить бросил, и не тянет, — признался Феликсович.
— Так это прекрасно, — чуть не плача произнёс Борисыч. — Это дело надо бы отметить.....только, извини, меня тоже не очень тянет...даже наоборот...
— Вчера младшей дочке Наташке решил задачки для олимпиады по геометрии и алгебре за девятый класс. Она у меня даже летом занимается. Умница дочка, — совсем раскис Феликсович. — А я ведь всю эту науку со школы начисто забыл. Вот ведь как раньше хорошо было: набухаешься до поросячьего визга, и никаких проблем. Какие проблемы в альтернативной реальности? А теперь надо о семье думать, работу искать. Наташка меня даже зауважала, а папка мудак-математик без работы сидит.
— Так ты же был прекрасный сварщик, — начал убеждать Феликсовича Доктор. — Сварщики, это не врачи, они всегда нужны. Устроишься на работу, будешь большие бабки заколачивать...
— Вот и переживаю я: а вдруг сорвусь в штопор, на струю встану.... Как в голове просветлело, то понял, что женский вопрос тоже надо решать, а у меня последние три года вставал вопрос только о том, где добыть пойло.
Друзья помолчали: разговор наводил на суицидальные мысли. Да уж, навалились на пьющий народ неприятности разного толка, но одинаково безвыходные. У Доктора тоже намечались точно такие проблемы: надо устраиваться на работу, да кто же его с такой подмоченной репутацией возьмёт. Если только дегустатором спиртного. Как только бывший врач подумал о спиртном, его чуть не стошнило.
— Сдаётся мне Феликсович, что это надолго, — задумчиво произнёс Доктор. — Это или начало конца света, или воздух здесь такой, я слышал, что и Иваныч, и Фомич, и даже Климович закодировались. А какой был орёл Климович: ведро вина как-то на спор выпил.
При упоминании слова "вино" Доктора всё-таки вырвало. Феликсовича тоже. Разговор "на сухую" перестал клеиться. Друзья только тоскливо смотрели друг на друга.
Они лупоглазили друг друга до тех пор, пока Феликсович не выдержал: видя, что хозяин сам страдает и ему не до гостей, вздохнув, удалился. Доктор остался один на один со своими мыслями. От сильных раздумий он вывихнул себе разум, но так ничего и не придумал. Послушал свой внутренний голос. Голос молчал: вокруг звенела тишина, и клубились слуховые галлюцинации. Казалось, тишина намекала: "Уважаемый, а не пора ли вам пора?"
Максим Борисович прекрасно знал, какие необратимые процессы в организме возникают от чрезмерного употребления алкоголя. Он также знал, что много известных личностей стали законченными алкоголиками: например, известные писатели, такие как Михаил Шолохов, или как Фадеев, который на этой почве покончил с собой. Когда не знаешь, что делать, надо делать хоть что-нибудь.
Вот и выход, подумал Доктор. Топчись оно всё конём! Собственно, кому я такой красивый нужен. Теперь какой от меня толк. Нет, сколь верёвочке не виться, а совьёшься ты в петлю. Доктор последние слова не заметил, как стал говорить вслух. Но Сева их услышал.
Так, пора идти принимать меры, а то эскулап наш действительно благополучно залезет в петлю. Терять-то ему нечего. Весело, слов нет одни пробелы от цензуры.
Сева вышел из дома и пошёл через дорогу во двор к непутёвому соседу. Доктора он нашёл в доме: тот, взгромоздился на стол и сосредоточенно прилаживал к крюку, на котором висела люстра, верёвочную петлю.
— А, сосед, — обречённо сказал Доктор. — А я вот люстру ремонтирую...
— Ага, люстру оно, конечно, надо завсегда ремонтировать, — начал Сева, с любопытством рассматривая верёвку, с помощью которой Доктор собирался свести счёты с жизнью. — Вижу, Доктор, что вы воспринимаете эту жизнь всерьёз. Должен вас огорчить. Тот, кто воспринимает жизнь всерьёз, тот люто ошибается: никому ещё не удавалось выбраться из неё живым......а верёвку намылить бы надо.
— Так, может, и не надо тогда тянуть кота за причиндалы, — окрысился Доктор. — Может, вернее будет, если закончить всё скорее....
— Точно! Если вы, Доктор, такой шутник, то вам надо помнить, что у высших сил чувство юмора всё равно лучше, чем у вас. Может высшие силы проверяли вас на вшивость, испытывали вас, приглядывались к вам. Может они на вас глаз положили...прищурились даже.
— Скорее не глаз они на меня положили, а кое-что иное...с прибором, — ворчливо сообщил сосед.
— Так это хорошо, что в жизни много проблем, и что никуда от них не деться. Мнится некоторым бедолагам, что их маленькие неприятности перерастают в катастрофы. Думаете, нет ничего хуже катастрофы: ошибаетесь. Бывает ещё хуже, когда даже катастрофа покажется мелочью. На то она и судьба-злодейка, чтобы подкидывать людишкам подлянки. Случается так, что оная злодейка берёт вас за шкирку и мордой шмяк в счастье, только кровавые сопли во все стороны летят.
— И что же делать? — задал сакраментальный вопрос Доктор, всё ещё стоя на столе.
— Как, что? В вашем случае осталось только просить у Господа толстый кошелёк и тонкую талию. Ещё просить, чтобы Господь не перепутал, ага. Смеяться, Доктор, смеяться. Юмор — наше всё. Помните, как сказал один ваш коллега алкоголик: "Ты не вой, не плачь, а смейся. Слёз-то нынче не простят. Сколь верёвочка не вейся, всё равно укоротят". Короче, клистирная трубка, я жду тебя через десять минут у себя. Дело у меня к тебе есть. Ну, а если не захочешь в гости идти (Сева указал соседу пальцем на верёвку), то доделывай начатое, продолжай тут нецензурно мастурбировать с этой верёвкой. Как говорят: "Всё к лучшему"....хотя, хрен его знает.
Сева удалился домой: не папа я ему с мамой, чтобы по голове гладить и говорить, какой он хороший и что надо много кушать кашки.
Дома Сева стал слушать, что предпримет Доктор. Тот сначала стоял на столе, возмущённо сопел, пытался пустить слезу, потом начал материться: его душевный подъём удавиться в петле, после ухода соседа, отчего-то сдулся. А ещё Доктор: матерится как сапожник на стройке: неважненько у эскулапа обстоят дела с твёрдостью характера. Через несколько минут сосед, уже умытый и причёсанный, пришёл к Севе во двор.
— Ладно, сосед, говори, что я должен ещё смешного отчебучить в этом городе. Может перед Администрацией в голом виде сплясать?
— Хм, ваше предложение, Доктор, не лишено смысла. Надо его обдумать серьёзно. Однако, в курортном городе, голым плясать несколько банально. Да и вы, Доктор, ни разу не Аполлон. Не поймут-с и не оценят-с. Вы мне нужны как медик. Есть у нас одна идейка: надо нам, гражданин врач, начать лечить людей...
Доктор смотрел на Савелия с жалостью, как на дебила. В его взгляде читалась вселенская скорбь. Может он уже жалел, что не повесился, а повёлся на посулы явно ненормального индивидуума.
— Слышали ли вы, Доктор, такую хохму, какая происходит в соседнем Туапсе. Там есть такой организм: Лёня его зовут. Вернее звали. Сейчас его именуют строго как Провидец и Праведник. А чем мы хуже Туапсе? Вот вы, Доктор, тоже алкоголик. Считай до святости уже пройдено половина пути. Вот и будет у нас два уникума: Лёня Праведник — бывший знатный дурдомовец и доктор Оболонов — почётный алкоголик.
— Знаешь, сосед. Пойду-ка я и лучше удавлюсь....а напоследок, перед этим мероприятием, всё-таки спляшу голым у Администрации. Думаю, так смешнее будет. В этом Туапсе совершенно непонятно, что творится, а Лёня — это, говорят, проявление Высших Сил.
— Лучше наешься в подвале червячков....
— Да, Высших Сил, — начал кипятиться Доктор. — Как ещё можно объяснить то, что он там вытворяет.
— Да никак не объяснишь. Лёня считает себя посланником неведомого Его, который ведёт наблюдение над людьми со звёзд. Вот, например, что значит Лёнино изречение:
"Он вторгнется с небес на землю при смене эпох,
Пройдя длинный путь от звезды Кентавра.
Прежде небо было безоблачно в граде у моря,
Теперь многие погибнут от его копья".
Никто так и не понял, что это означает.
— Так что, пусть Лёня остаётся адептом существа, хоть со звезды Кентавра, а вы Доктор будете....ну, например, представителем на Земле от Большой Золотой Бабы, — ляпнул Сева. — Большая Золотая Баба будет сочетать в себе противоположные начала и явится, попросту говоря, неким оксюмороном. Она полностью разрушит представления наших людей о добре и зле. Будем утверждать, что именно она научила людей считать, писать, петь частушки и гимны, мариновать помидоры, валять валенки, брить зону бикини и отдыхать на курортах.
— Какой такой Большой Бабы с оксюмороном? — Доктор вытаращил на Севу глаза.
