Застольную беседу поддерживал в основном Тед, а я только кивал и поддакивал в нужных местах. Слизеринцы еще в первую неделю узнавали, где находится кухня и как туда попасть, но о заклинании стазиса на кладовках Ромильда услышала впервые. А о том, на кого нужно сослаться домовикам, чтобы они принесли что-нибудь кроме обычного школьного меню — короткий взгляд в мою сторону: 'ты же не против, сюзерен?' — и подавно.
В конце концов наш разговор сбился на сегодняшнее происшествие. Не мог не сбиться — в своём кругу незачем было делать вид, что ничего не случилось. Мы единодушно сошлись на том, что грифы неспроста обнаглели и что их наверняка подстрекает директор. Ромильда злилась на Лонгботтома, мы с Тедом уговаривали её быть снисходительнее к этому тюфяку, каждый шаг которого контролируется директорскими прихвостнями. А если у неё это не получается, то хотя бы сдержаннее.
— Из-за какой-то пустячной провокации ты чуть было не выдала своего отца, — напомнил я. — Бери пример с Нотта, он вмешиваться не стал.
Ромильда прошила Теда взглядом, в котором открыто читалось, что он мог бы и вмешаться.
— Приказа не было, — ответил ей Тед, и тут мои слова дошли до девчонки полностью.
— Откуда ты знаешь? — вскинулась она, испуганно уставившись на меня.
— Я не знаю — я догадываюсь. По-моему, ты хотела озвучить какую-то непопулярную версию о Лонгботтомах. Учитывая работу твоего отца...
Она поняла мой намёк и понурилась.
— Это была такая наглая клевета, Гарри... я просто не смогла выдержать. Мне казалось важнее всего доказать этому Лонгботтому, что он лжёт.
— Он не лжёт, а заблуждается, и кое-кто здорово поработал над этим. Ромильда, пожалуйста, будь осмотрительнее. Помнишь одно из главных правил Слизерина — хладнокровие, хладнокровие и ещё раз хладнокровие?
— Змеи хладнокровны, — с подкупающе-милой улыбочкой напомнил Тед.
Ромильда тоже заулыбалась. Главное она поняла — её здесь ценят и за неё беспокоятся.
В конце января гоблины изготовили контейнеры и прислали их с гринготской совой. Я был извещён о посылке заранее и попросил Фиби подождать в хогвартской совятне и проследить, чтобы заказ не попал в чужие руки. Снег к этому времени почти растаял, но я решил ничего не предпринимать до дня рождения Теда. Даже если всё предусмотрено, мало ли как оно обернётся — не хотелось портить другу праздник.
Амулеты для передачи силы, сделанные для нас Эйвери-старшим, позволяли нам до некоторой степени поддерживать связь друг с другом. Переговариваться по ним было нельзя, но подать сигнал было можно. Теперь захват артефактов мог обойтись и без Октавии, поэтому я с ней расплатился по договору и сказал, что считаю наше совместное дело завершённым. Поскольку я привык держать слово, я всё-таки спросил девчонку, хочет ли она участвовать в операции. Октавия по-прежнему хотела увидеть всё своими глазами, и тогда я согласовал с ней время ночной вылазки.
По своему обыкновению я ничего не рассказал Октавии про Теда, а Теду про Октавию. Только заранее предупредил друга, когда мне понадобится его помощь — чтобы в тот вечер он не засиживался допоздна с Дианой в Выручай-комнате. Перед вылазкой я сказал, что сегодня ему наконец пригодится умение ставить Эгиду, которую он разучивал с осени. Также мы договорились о сигнале через амулет, который я подам, когда от Теда потребуется применить щит.
Пол-первого ночи хогвартские коридоры были пустынны, но я всё равно не выпускал из внимания ментальную карту, пока мы с Тедом шли под плащом-невидимкой к рунному залу. Можно было бы перенестись туда с домовичкой, но я предпочёл поберечь Фиби. Домовики быстро устают от телепортации тяжестей, а ей сегодня предстояло еще достаточно работы.
В рунном зале я сразу же пошёл откупоривать тайник с концентратором, а Тед тем временем осматривался. Смотреть было особо не на что — полусферический зал с идеально гладким каменным потолком, такой же ровный каменный пол с гептаграммой в центре. Всякие завитушки и украшения только мешали бы прохождению магии.
— Тед, — подозвал я Нотта, когда тайник открылся. — Видишь эту штуковину в ямке? По моему сигналу от амулета ты запакуешь её в Эгиду, а затем Левиозой поместишь в контейнер. Ничего необычного, именно эту процедуру ты отрабатывал с декабря.
Тед с любопытством уставился на концентратор, а я тем временем вынул из своей безразмерной сумки контейнер и поставил рядом с тайником.
— Вот он, этот контейнер. Он еще не настроен на владельца, поэтому пользоваться им может любой. Сейчас открой его до нужного размера, затем закрой.
Пока Тед проверял свою способность управляться с контейнером, я вызвал заранее проинструктированную Фиби.
— С тобой будет Фиби. Когда ты заберёшь эту вещь, Фиби перенесёт тебя прямо в нашу комнату. Там убери контейнер в свой сундук, ложись спать и жди меня. На тот маловероятный случай, если кто-то вдруг явится к тебе до меня — всё отрицай и делай вид, что только что проснулся. Здесь ничего не бойся, кроме меня в этот зал никто попасть не может. Всё понятно?
— Да, сюзерен, — безмятежно улыбнулся Тед. Хорошо еще, что он не знает всей подоплёки дела и ему не из-за чего нервничать.
Я прикинул время на разговор с Октавией и на полёт до Хогсмида. Девчонка должна уже быть на Астрономической башне, я предупредил её, что отправлюсь один, если она опоздает.
— Сигнал придёт примерно минут через десять-пятнадцать, — сказал я, вынимая метлу. — Можешь начинать ждать его уже через пять минут.
— Понятно. — Тед скользнул взглядом по метле, явно прикидывая, куда на ней можно успеть за пять минут. Я вышел в коридор и запечатал за собой дверь магией Хогвартса.
Накинув плащ-невидимку, я оседлал метлу и понёсся по хогвартским коридорам, как ужас, летящий на крыльях ночи. Айртон Сенна сдох бы от зависти, если бы мог увидеть, как я прохожу повороты. Не прошло и двух минут, как я уже был на верхней площадке Астрономической башни, где меня дожидалась Октавия.
В Октавии мне нравилось не всё, и особенно это относилось к её стремлению подмять и покорить, не считаясь ни с чем. Девчонка в свои одиннадцать уже неплохо умела интриговать, ссорить и завлекать — я вполне сознавал, что прошлые трения между мной, Россетом и Диасом были исключительно её достижением. В дальнейшем она благоразумно решила оставить эту игру — и я догадывался, почему. Что мне в ней безусловно нравилось, так это умение чувствовать ситуацию и вести себя соответственно. Сейчас, например, от Октавии требовалось без лишних слов сесть на метлу позади меня и держаться за меня покрепче. Именно это она и сделала.
Мы пролетели над хогвартским двором на высоте Астрономической башни, и на этот раз дементоры не учуяли нас. Ледяной встречный ветер вынуждал Октавию плотно прижиматься ко мне не только из-за боязни свалиться. Я чувствовал спиной, как под тёплой зимней мантией стучит её сердце. Храбрая девчонка, жалко, что её отец отказался обменяться портретами.
Когда мы подлетали к Хогсмиду, я прямо с метлы подобрал на берегу озера пару камешков. Посёлок патрулировали несколько дементоров, благодаря Дозорному зелью их тёмные фигуры можно было различить на улицах. Я выждал, когда они отойдут подальше от 'Кабаньей головы', и на большой высоте подлетел к таверне.
— Ты чувствуешь канал утечки? — спросил я у Октавии.
— Нет еще, — ответила она. — Встань между таверной и Хогвартсом.
Когда она наконец сказала, что обнаружила канал, я подал сигнал Теду. Связной медальон заледенел у меня под пальцами — Тед подал ответный сигнал.
— Следи за утечкой, — сказал я девчонке. — Сообщишь, когда она исчезнет.
Прошла бесконечно длинная минута, и Октавия наконец сказала, что канал исчез. Я трансфигурировал один из камешков в воробья и запустил эту птичку к флюгеру. Когда воробей благополучно долетел туда и закружился над крышей, я вынул контейнер, открыл до нужного размера и установил перед собой на метле, придерживая одной рукой. Другой рукой я вытащил палочку и последовательно выполнил заклинания:
— Эгида магика. Секо металлум, — и быстро, пока срезанный со штыря флюгер не успел упасть: — Вингардиум левиоза.
Золотой феникс остановился в воздухе на полпути к крыше, и я переправил его в контейнер. Убрав контейнер в сумку, я бросил прощальный взгляд на опустевший штырь. Нет, здесь определённо кое-чего не хватало.
— Ира йовис!
Белая молния ударила с зимнего неба в штырь и разнесла его, а заодно и полкрыши таверны. Я развернул метлу и на предельной скорости помчался обратно в Хогвартс.
— Зачем ты это сделал? — пробормотала судорожно цепляющаяся за меня Октавия.
— Пусть думают, что само взорвалось.
— Всё равно догадаются...
— Может, не сразу...
Когда мы прибыли на верхушку Астрономической башни, я прямо на метле понёсся вниз по лестнице, а затем по коридорам, пока не остановился у входа в общежитие Равенкло. Октавия слезла с метлы на подкашивающиеся ноги, я подал ей руку, чтобы она оперлась, пока не придёт в себя.
— Ну ты и лихач, Поттер... — выдохнула она.
Я удостоверился, что в равенкловской гостиной никого нет, и заставил дверь общежития открыться.
— Иди скорее, путь свободен, — кивнул я девчонке на дверь. — И не забывай защищать память.
Мне не хотелось, чтобы Октавия видела Фиби, поэтому я доставил девчонку к общежитию на метле. Как только дверь закрылась за ней, я вызвал домовичку, и та перенесла меня в спальню. Тед лежал под одеялом, прилежно изображая спящего, пришлось окликнуть его, чтобы он открыл глаза.
— Тед?
— Это ты, сюзерен? — он поднял голову с подушки.
— Давай контейнер.
Тед встал и передал мне контейнер. Я заглянул внутрь, чтобы убедиться, что концентратор там и надёжно упакован.
— Всё в порядке. Ложись спать, я скоро вернусь. — Я глянул на ментальную карту и увидел, что Плакса Миртл находится в своём туалете. Этот путь был перекрыт, зато зельеварни были пустынными. — Фиби, в преподавательскую зельеварню.
Я подал руку домовичке, и она перенесла меня ко входу в Тайную комнату из зельеварен. Там я бегом добежал до лаборатории Салазара, где выложил оба контейнера, и снова вызвал Фиби. Переместить меня прямо сюда для домовички было невозможно, поскольку Тайная комната располагалась в ином пространстве, но переместиться ко мне и забрать меня отсюда она уже могла. Не прошло и пяти минут, как я снова оказался в нашей спальне.
— Спасибо, Фиби, свободна, — отпустив домовичку, я стал укладываться спать. Тед сел на постели, обхватив руками колени, и сосредоточенно наблюдал за каждым моим движением, словно я делал невесть что — с расспросами он не лез никогда, но подобным образом давал понять, что совсем непрочь получить разъяснения.
— Не спится? — спросил я, ложась в постель.
— Дозорное зелье еще действует.
— Пройдёт... — я глянул на магочасы над дверью, — через семнадцать минут.
Нотт раздражённо фыркнул, превозмогая в себе классическое дамблдоровское 'ты ничего не хочешь мне сказать?'. С поручением он справился и теперь считал, что заслуживает хоть какой-то откровенности.
— Сейчас очень важно, чтобы ты знал как можно меньше, — всё-таки сказал я. — Пока неизвестно, до каких небес дойдёт переполох, который, возможно, уже начался, и какие методы будут применены для разбирательства. Утром мы проснёмся пораньше и как следует позанимаемся перед уроком Флитвика. Нужно будет повторять заклинания, пока мы не подготовимся к уроку.
Он понял мой намёк — нам было не впервой маскировать применение своих палочек. Министерские буферные чары на палочках для Приори Инкантем содержали сведения о пятидесяти последних выполненных заклинаниях. Уяснив, что ему еще рано знать подробности этой авантюры, Тед успокоился и улёгся спать.
В шесть утра я растолкал его, и мы в течение часа заполняли буферы своих палочек смесью бытовых заклинаний и изученных на последних занятиях у Флитвика. Как оказалось, вовремя, потому что когда мы спустились на завтрак, у входа в Большой Зал нас встретила команда авроров, проверявшая палочки учеников на последние выполненные заклинания. Разумеется, наши палочки оказались вне подозрений. Тед с искренним недоумением спросил уже сидевших за столом, что случилось — ему не верилось, что пропажа вещи из тайника в рунном зале была обнаружена так быстро и вызвала такие последствия. Но никто ничего не знал.
За завтраком я как бы между делом посмотрел на преподавательский стол. Все там выглядели обеспокоенными и подозрительно оглядывали зал. Я не сказал бы, что какая-то часть этих взглядов доставалась лично мне — в глазах преподавателей я был примерным учеником, давно уже не попадавшимся ни на чём предосудительном и не нарывавшимся на отработки даже у Снейпа. Посматривали и на наш стол, поскольку слизеринцы традиционно считались злонамеренными личностями, но гораздо больше внимания доставалось гриффиндорскому столу, за которым сидели самые отъявленные хулиганы.
Только Дамблдор, с выражением лица, не имеющим ничего общего с привычным стариковским рассеянным добродушием, упорно сверлил меня взглядом из-под очков-половинок. Прятать глаза от директора я не стал — напротив, непонимающе задержал на нём взгляд, словно гадая, чем я удостоился такой неприязни. Заодно и проверил, на месте ли моё заклинание рассеянности, которое было трудно обнаружить, но довольно-таки легко снять. Теперь, когда Дамблдор лишился магической подпитки Хогвартса, с легилименцией у него должно быть не ахти как, да и не только с ней.
По состоянию палочек были задержаны близнецы Уизли и несколько старшекурсников с Равенкло. Впрочем, последних почти сразу же отпустили, как только Флитвик подтвердил, что вчера эти ученики занимались у него на факультативе. Занятия на сегодня отменили, близнецов увели на дальнейшее расследование, остальным ученикам было велено разойтись по общежитиям и никуда не выходить, а старостам — задержаться на собрание, а затем проконтролировать выполнение этого приказа.
— Кто-нибудь знает, что произошло? — воззвал Драко, когда все наши вернулись с завтрака и разбрелись по гостиной. — Я умираю от любопытства!
От любопытства умирал не он один. Все кинулись наперебой строить гипотезы, большинство которых сводилось к тому, что в Хогвартс снова пробрался Блэк. Вскоре с собрания вернулся Морис, и слизеринцы налетели на него с расспросами.
— Тише, сейчас всё расскажу! — Морис поднял руки вверх, призывая к тишине. Все мгновенно замолкли. — Этой ночью в Хогсмиде было совершено нападение на 'Кабанью голову'. Когда хозяин, Аберфорт Дамблдор, услышал взрыв на крыше своей таверны и выбежал на улицу, на него напал огромный чёрный пёс, который чуть не загрыз его. Аберфорт мог бы погибнуть, если бы к таверне не подтянулись дементоры, но пёс учуял их издали и убежал. Дементоры погнались за псом и скоро потеряли его из вида, животных они чуют плохо. На шум выглянули соседи Аберфорта, они подобрали его и вызвали помощь. Сейчас он в Святом Мунго. Директор считает, что этот пёс — не кто иной, как Блэк в анимагической форме.
