Они обе очень похожи. Одна и та же замша, на обеих вышито по сказочному сапожку, и вместо пряжки на каждом по осколку кристалла. Если их разглядывать порознь, разницы и не заметить.

А вот если поставить рядом, тогда сразу: один сапожок глядит носком вправо, другой влево. Кристаллы и пули Ильрика были в правой. А эта, в руках у Берша, была левая. В ней я держу запасные футляры.

Правая Туфелька осталась в нише под аркой, рядом с погасшей свечой и ликом Ильда-трехглазого.

Полочки там обманчивые на вид. Выступы для лампадок куда меньше, чем кажутся. А вот позади них — пространства как раз достаточно. Но это надо приглядеться, а лучше руками пощупать. А уж когда в длинном и узком проходе не горит ни единой свечи...

Надеюсь, сумочки там уже нет.

Как нет и кинжала с ножом, что ждали меня там вместе с левой Туфелькой. Если бы мне не удалось устроить так, что сумочку несу я, эти нож и кинжал были бы моим последним шансом — самым последним, и совсем призрачным...

Тот, кто оставил все это там, потом должен был забрать не понадобившееся оружие и сумочку со всем товаром.

— Любе-езный дружочек! — Кром поманил пальцем соглядатая.

Серый человечек, стараясь не глядеть на меня, бросился к столу и склонил голову. Кром шептал, прикрыв губы рукой. Соглядатай кивал. Затем просеменил к выходу.

Надеются перехватить Эйка у выхода из города...

Кром невидящими взглядом уставился в завалы сообщений и доносов перед собой, покусывая усики. Шевельнул один пергамент, взял другой, положил перед собой, будто читал... Но я видел, что его взгляд не скользит по строчкам. Его пальцы чуть заметно дрожали.

— Оставьте нас с Бримером, — наконец велел он.

Берш за спинкой его кресла кивнул, подтверждая приказ и успокаивая своих — если что, он и один справится.

Стражники и гарпии попятились к выходу.

— Ты тоже, Берш.

Берш вздрогнул. Моргнул. Не то шагнул, не то пошатнулся... Затем, уже тверже, поспешил прочь — но взгляд, которым он ожег меня...

— Порой мне кажется, Бример, что иной раз и самому достойному человеку будет простительно отринуть благородство и поступить с такими как ты так, как вы того заслуживаете.

Я задрал бровь.

— Такие, как я? Вы говорите об изгоняющих демонов, сэр?

— Я говорю о тех, кто играет словами, как свинья катается в грязи!

Я задрал бровь еще выше.

— Опускаясь почти до откровенной лжи! — бросил Кром.

Я вежливо улыбнулся. Но ведь — все-таки лишь почти?..

— Если бы мне от предков досталось столько же золота, сэр Кром, я бы тоже мог позволить себе не играть в слова. Вообще бы мог ничего не делать... и при этом не умереть с голоду. Однако мне надо на что-то жить?

Кром пробарабанил пальцами по столу.

— Надо ли?

— Прошу прощения? Кажется, я потерял нить вашей...

— Я пытаюсь решить. А надо ли? Тебе жить.

Здесь в окнах стояли стекла. В зале было тихо.

Только через каменные стены опять донесся вопль. Не знаю, что там с ним делали — только на этот раз звук был куда отчетливее.

Кром внимательно смотрел на меня.

Я хмыкнул.

— Мне казалось, что, вступая в орден королевских хранителей, братья дают клятву защищать и короля, и всех жителей королевства? И прежде чем свежевать кого-то в подвалах, неплохо бы доказать его вину...

Кром прищурился.

Я окинул комнату взглядом. У окна была лавка. Я сел, облокотившись на стену.

Кром холодно следил за мной.

— Разве я причинил кому-то вред? Или чем-то ущемил интересы короны? Или, может быть, ордена хранителей? — Я вежливо улыбнулся, задрав бровь: — Чем именно?

— Я знаю, для чего ты сюда явился...

Я расплылся в мягкой улыбке. Неужели?

— Ловить рыбку в мутной воде, Бример. Вот что тебе нужно. Поэтому ты здесь.

— И кому будет хуже от того, что я изгоню демона или угомоню пару поднявшихся мертвецов?

— Таким, как ты, запрещено использовать силы.

Я оскорбленно фыркнул.

— Разве вы не убедились сами, сэр Кром, что ничего запрещенного при мне нет?.. А чтобы уложить мертвеца, никаких сил не нужно. На свете есть еще старые добрые эссенция и огонь. Разумеется, — я вежливо улыбнулся, — для этого нужен навык, надо быть мастером своего дела, а не выскочкой, все умение которого в том, что на золото предков может скупить на корню дюжину алхимических мастерских...

Сэр Кром даже не поморщился.

— Но ведь ты приехал сюда не за этим, Бример. Не за парой золотых.

— Как же не для этого, сэр Кром, когда именно за двух мертвецов мне, не далее чем как два дня назад...

— Шесть золотых? — резко бросил Кром, прищурившись.

Я замолчал.

Вот это бы нам лучше не трогать... Да, шесть золотых — это несколько больше, чем обычно можно выручить за пару упокоенных мертвецов... А еще — рядом с Туфелькой на столе лежал, даже почти стоял, потому что был хорошо набит тяжелыми монетами, мой кошель. Кром не соизволил пока в него заглянуть. И сейчас смотрел на него... С какого бы края обойти-то эту скользкую темку?

Я пожал плечами.

— Часто больше страхов, чем реальных демонов, сэр Кром. Вы же знаете... Все эти белые ленты вдоль дорог... Вы всегда оставляете что-нибудь, — тут я очень вежливо улыбнулся, даже кивнул ему уважительно, — что для вас мелочи. А для меня это хлеб. И хороший. Легкие деньги!

У Крома дернулась губа.

— Это ты можешь своему мальчишке рассказывать! Или трактирным девкам. Явился ты сюда вовсе не для того, чтобы помочь людям.

Я поднял палец.

— Вот этого, сэр Кром, я не говорил. Помогать каким-то людям... Рисковать за красивые глаза — это не ко мне. Но если за упокоение мертвецов готовы платить звонкой монетой, то почему бы и не...

— Хватит! — рявкнул Кром.

В тот же миг опять стал холоден.

Загнал свои чувства под маску непроницаемой вежливости, как и полагается каждому отпрыску истинно благородного рода.

— Ты явился сюда не за этим... Таких как ты, я вижу насквозь. Едва откуда-нибудь выбьют орков, вы тут как тут. Слетаетесь, как мухи на конские яблоки... Все надеетесь найти какой-нибудь орочий амулет, и прикарманить... Умыкнуть тихонько из-под рук братства.

Из-под рук у ордена что-нибудь умыкнешь, пожалуй. Как же...

Я пожал плечами.

— Ваши братья по ордену, которые идут с войсками, первыми оказываются на местах боев. В их власти проверить все, что они посчитают нужным — замки, деревни, окрестности... Как я могу что-то вытащить у них из-под носа?

— Перестань, Бример... — Кром устало поморщился. — Боевые маги не мертвых шаманов ищут, им надо воевать с живыми.

— Однако у ордена есть еще и хранители в городах, не менее опытные маги, — я отвесил легкий поклон.

— У хранителей в городах тоже есть, чем заняться...

Вопль доносился через толщу стен то затихая, то с новой силой. Похоже, человек терял сознание, но его неутомимо приводили в чувство и трудолюбиво продолжали, продолжали, продолжали...

Лучше и не придумаешь, чтобы тренировать самоуверенную ухмылку, не правда ли?

— Вы меня совсем запутали, сэр Кром.

Вопль снова набирал силу. Я медленно вытянул ноги, старательно изображая, что мне так удобнее.

— Если белые братья так или иначе не нашли бы амулетов, утерянных орками при отступлении, просто по той причине, что белым братьям некогда их искать... так как же я, даже если что-то и найду, могу причинить вред?

Кром снисходительно улыбнулся, будто перед ним рыночный кривляка показывал глупый фокус.

— Не строй из себя идиота большего, чем ты есть, Бример. Соглядатаи орков следят не только за проходом войск и возведением укреплений. Их интересуют и проходимцы вроде тебя. Если что-то ценное окажется в твоих руках, оно легко вернется к оркам.

Я вскинул брови.

— Неужели вы думаете, что я могу сторговаться с орками?

— Ты еще скажи, что когда найдешь что-то ценное, сам принесешь это в орден... Хватит наглости?

Я внимательно вглядывался в него, пытаясь проникнуть под эту маску.

Про торговлю с орками он сказал, чтобы побольнее ущипнуть? Мстит за мои шпильки?

Или в самом деле думает, что я могу продаться оркам?

Но сейчас под его невозмутимой улыбкой ничего не разглядеть.

Я постарался улыбнуться с таким же благородным достоинством.

— Возможно, сэр Кром, все было бы куда проще, если бы хранители не запрещали таким, как я, заниматься магией — там, где это точно ничем не заденет интересы ордена. Я бы тихо-спокойно изгонял случайных выползней и укладывал мертвецов обратно, вдали от всяких битв и орочьих секретов... Сюда, в приграничье, и носа бы не казал. И никто бы не путался под ногами у хранителей, когда они заняты чем-то действительно важным...

Кром перестал улыбаться.

Теперь уже он вглядывался в меня, пытаясь отыскать что-то.

— А что, Бример... Ты бы в самом деле мог всю жизнь возиться с мертвецами и прочей мелочевкой ради похлебки?

Он чуть склонил голову к плечу, не сводя с меня взгляда.

— И не мечтал бы... заняться чем-то большим? Прикоснуться к действительным силам... Овладеть магией настолько, насколько это вообще доступно человеку...

Я старался удержать ухмылку, однако это не так просто, когда два раза подряд твою защиту пробивают, и рубят по самым уязвимым местам.

Я предпочел отступить и зайти с фланга:

— Так в совершении какого преступления вы меня обвиняете, сэр Кром?

Он сморщился. Вздохнул.

— Ты даже не понимаешь, о чем идет речь, Бример. Куда ты лезешь...

— Но я...

— Такие, как ты! — перебил он с чувством, — со своими делишками на пару медяков! мешаете поймать.. — он прикусил губу, осекшись. Прошипел: — Ты хоть понимаешь, что здесь сейчас поставлено на карту?

На карту... Какое милое сравнение. Приятно и легко думается о великом — когда тебе самому не грозят подвалы?

— Ты думаешь, королевство еще раз сможет собрать такие силы?..

Ну-ка, ну-ка! Я навострил уши.

Это мне показалось, или Кром и вправду говорит уже не вообще о нашем чернокнижном брате — а о чем-то конкретном?

Но он замолчал.

Я осторожно продолжил за него:

— Орки потеряли здесь что-то ценное... и выслали отряд, чтобы вернуть это?

Он со стоном закатил глаза.

— Отряд!.. Вернуть... Воистину, такие как ты просто не способны видеть дальше своего носа!.. И кармана!

Ну, да. Ему-то легко бросаться высокими словечками — когда у него кошели рвутся от золота, а стол ломится от докладов. А я понятия не имею, что тут на самом деле творится! И есть у меня — только чужие слухи, да мои собственные глаза.

Но если его волнует не сам отряд, который орки могли послать сюда, чтобы забрать что-то, чего лишились при отступлении...

Неужели то, что они потеряли — настолько ценное, что...

— Так они поэтому отступают без битв?

Кром промолчал.

— Они просто ждут, пока посланные за этим... амулетом?.. найдут его? И привезут обратно?.. Чтобы уж тогда...

Кром нацелил на меня палец.

— Еще одно слово, Бример, и я обвиню тебя в распускании панических слухов.

— Но...

— Я тебе уже сказал все, что ты должен знать. Если хочешь умереть от старости — убирайся туда, откуда пришел!

Я вскинул подбородок.

Кром сверкнул глазами.

— Вон!

Я медленно поднялся.

— И запомни, что я сказал. Всего одно, самое малейшее использование магии здесь... это будет твой конец. Едва получив основание начать допрос с пристрастием, я отдам тебя нашим умельцам.

Я открыл рот — но забыл, что хотел сказать. Вопль был пронзительный. Наама, что они с ним... Ему же уже, после всего того, что с ним уже... Ему должно быть уже все равно...

Вопль длился, не кончаясь.

Должно...

Кажется, на этот раз пробрало даже Крома. Он замер, уставившись куда-то в угол зала.

Вопль наконец-то стих.

Кром поднял на меня глаза.

— И учти, Бример. Для допроса у меня уже заготовлен список вопросов. Дли-инный список... Я прекрасно помню все наши с тобой встречи... Берш!

В тот же миг дверь распахнулась, Берш оказался рядом со мной — напружиненный, он готов был разорвать меня голыми руками. Кажется, надеялся, что я выкину какую-нибудь глупость и попытаюсь напасть на его господина? Ощерившись, он сопел мне в лицо.

Кром уже не глядел на меня, погрузился в записки и донесения.

— Пусть его выведут... ты еще здесь, Бример?

Я не спешил уходить.

— Моя сумка и футляры, сэр...

Кажется, я услышал, как скрипнули зубы Берша.

На скулах Крома взбухли желваки.

Я взял со стола кошель.

Тяжело глядя на меня, Кром откинулся назад в кресле. Мне пришлось перегнуться через стол, чтобы дотянуться. Футляры были возле его рук, но он не шевельнул и пальцем, чтобы помочь мне.

Не искушая судьбу более, я выскользнул из зала, на ходу запихивая футляры в Туфельку.

Когда тяжелые двери башни, больше похожие на ворота небольшой крепости, с лязгом открылись — я зажмурился от яркого солнца.

Стоя на ступенях, я поднял лицо, подставляя щеки теплым касаниям...

И вот такие вот, белоснежные перчаточки-дублетики, цедящие слова через губу, хотят лишить меня возможности заниматься магией? Только потому, что мои прадеды не числятся в королевских архивах?

Ха! Ручки корот... в спину врезало как тараном.

Я слетел во двор, едва удержавшись на ногах — а меня уже схватили за грудки и притянули обратно к холодной стене башни.

— Где ты это сделал?! Под аркой?!

Мне в лицо сопел Берш. Хок и Сэм вцепились в руки, не давая и шевельнуться.

— Слушай меня, мразь... Хозяин слишком благороден, чтобы иметь дело с отбросами вроде тебя. Но я — не он. Я из тебя вытрясу все дерьмо, ты... Это маленький ублюдок тебе помог?! Передай этому говнюку, я отрежу ему...

— Если хочешь зарезать пса, — проговорил я поверх его слов, — для начала убедись, что тебе по зубам и его хозяин.

— И тебя вспорю от брюха до глотки!

— Что же мешает? Прямо сейчас?

Верхняя губа у Берша подрагивала, уползла совсем вверх, как у скалящегося пса. Как же мне хотелось вбить эти кривые желтые зубы ему в глотку...

Латники у входа в башню с интересом следили за нами. То ли просто наслаждаются бесплатным зрелищем, то ли ждут момента, когда я дернусь — и тогда с полным правом присоединятся к развлечению?

Мне под подбородок уперлась сталь. Зрачки Берша мелко-мелко дрожали.

Я скосил глаза вниз. Знакомая рукоятка.

— А-а... Ты так спешил за мной, чтобы вернуть кинжалы?

— Я намотаю твои кишки на якорь, никто следов не найдет... — Берш тяжело сопел мне в лицо. Пара зубов-то у него гнилые, из пасти тянуло смрадом. — Ребята помогут, утопим в тех забитых дерьмом каналах, что идут от стены к речке...

— Так за чем же стало?

Берш осклабился.

— Хочу, чтоб ты погулял, зная, что тебя ждет... Пока хозяин хочет поймать на тебя, помойного червя, настоящую рыбку. Того орочьего шамана, что подкидывает тебе золото? А может, и со всеми его помощничками и шпионами заодно... А?