— Мой тоже свалился, — пояснила Гамаюн. — Парни реально вымотались сегодня, они столько сделали. А мне вот сон не идёт. Симург просила пока её не отвлекать, у неё ответственный синтез, всё такое. Может, кофе? Подождём её на кухне.
— Да, это мысль, — согласилась Алиса. И ей не спится, странная такая бодрость.
— Лиза, мы на кухню, — позвала Гамаюн. — Подходи, как сможешь.
Симург, не отводя взгляда от своих приборов, кивнула и едва заметно махнула рукой — идите мол.
...Алиса стояла у кофейной машины, заканчивала наполнять кофейник, и слушала.
— Мы же до пятнадцати примерно лет были как два пацана, — продолжала Феникс. — Ну, реально два пацана, папа даже шутил — по ошибке девкой родилась. Мы с Ромой куда только ни лазали, постоянно были вместе. Я даже теперь боюсь про некоторые наши приключения рассказывать, папа точно голову оторвёт для профилактики.
Гамаюн улыбнулась и кивком поблагодарила Алису за кофе.
— За два месяца до пятнадцати лет я, значит, реально девушкой стала — ну, циклы пошли, — продолжила Феникс. — Слушай, Лиза, ты кофе готовишь лучше всех! Симург умеет такой, знаешь, с прибабахом, его пить по приколу и очень интересно, но у тебя как-то по-другому всё.
Феникс отпила кофе, зажмурилась от удовольствия на пару секунд.
— Ну, так вот, — посмотрела она в глаза Гамаюн. — Нам с ним по отдельности, конечно, прочитали лекцию о том, чем обычно женщины с мужчинами занимаются, обо всех тонкостях. Но мы вообще ничего такого и не думали, два хулигана, и всё. А после одной вечеринки я его поцеловала... И тут, похоже, оба включились.
Алиса присела рядом с ними.
— Лекции нам не зря читали, — посмотрела и ей в глаза Феникс. — И про уголовный кодекс не зря сказали. Папа с мамой до сих пор считают, что только в полночь на мой шестнадцатый день рождения всё и случилось.
Гамаюн весело и от души рассмеялась до слёз. Феникс только улыбнулась.
— Я же говорю, мы ум вовремя включили. Ну а шифроваться мы и раньше умели. Если бы не тот дурацкий случай на той вечеринке... — посмотрела она в глаза Гамаюн, — наверное, вообще не на что жаловаться.
— Хотела проверить? Что по-настоящему, и только он? — предположила Гамаюн.
«Она знает ответ, — подумала здешняя Алиса. — И я, наверное, узнаю, если сосредоточусь, но мы ведь договорились».
— Да, точно. Проверила, ага. Слишком быстро всё случилось. Потом под душем час, наверное, стояла, мне всё казалось, что в помойке искупалась. И залететь дико боялась. Наверное, в первый и последний раз не подумала головой. Но обошлось. Больше никаких проверок. Только он, я знаю. Я думаю, он тоже всё знает. Хотя нужно сказать, ты права.
Гамаюн покивала и взяла её за руку.
— Вечер откровений, — пояснила она здешней Алисе. — Ты с ним только в июне и познакомилась по-настоящему, да? Получается, что позже остальных. Я со своим на своём пятнадцатом дне рождения. Симург — чуть раньше. Фениксы, получается, с детства семьями дружат.
— Но у меня такое чувство, что мы с ним всю жизнь вместе, — уточнила здешняя Алиса. — Я уже знаю, чего от него можно ждать, какие вещи в нём меня дико бесят, а какие, наверное, его бесят во мне. Ну и почему-то я не делаю уже таких вещей, и он пока ни разу не делал. Ну и постель, да... будто мы реально лет двадцать этим занимаемся. Даже в первый раз, наш настоящий, не транслированный, не было никакой спешки, ничего такого. Не могу толком объяснить, извини.
— Вы стараетесь друг для друга, — предположила Гамаюн, — чтобы обоим было приятно. Всё так, у меня то же ощущение. Иногда кажется, что мне лет сорок. А пока тот ужас не начался, ну мы точно вели себя, как и положено в шестнадцать лет.
— Будто какие-то из нас где-то в другой фазе живут уже лет по двадцать вместе, они и транслировали, — заключила Феникс. — Мне вот тот случай покоя не даёт. Ты оцарапала ладонь возле самого ядра фокуса, и сразу же у Симурга то же самое появилось. Понимаешь? Ты потом сказала вскользь, что где-то в тот момент подумала, что Симург, мол, с этими кристалликами точно разберётся, она ведь химик.
— Точно-точно... — потёрла лоб Алиса. — На что намекаешь? На трансляцию наших... — она опустила взгляд на свои шорты, — сокровищ?
— И той ночи. — Феникс не улыбалась. — Ну, когда мы после обрыва до утра кувыркались, никак устать не могли. Мы с Гамаюн уже сравнили, теперь давай и на тебя посмотрим. Левая ягодица, почти точно посередине, вниз до бедра.
— Сама не увижу, — заключила Алиса, поднявшись. — Смотрите если хотите.
Через полминуты Феникс показывала ей фотографию того самого места.
— Это ещё откуда?! — удивилась Алиса и пальцами проверила — действительно, шрамик.
— Оттуда, — пояснила Феникс, доливая всем кофе. — За неделю до того обрыва. Мы, выходит, тоже транслировали. Рома тогда тоже оцарапался, под правой лопаткой наискось, проверь, когда сможешь. А теперь самое главное. Я посмотрела на карту вашей модели. Дважды в сутки в районе нашей спальни — ну, во всех фазах нашей — сходится по шесть волн. Нет, я проверила уже, там ничего такого, ничего постороннего не растёт, периметр не нарушен, датчики ничего не фиксируют. Но мы все, получается, были в ту ночь в Доме, и по времени совпадает. Я тогда накатила напёрсток виски — не пью, но не смогла удержаться, тридцать грамм накапала. На двоих. Я вообще-то на него плохо реагирую, утром трудно вспомнить, что было ночью, даже после напёрстка.
— И голова немного ноет, и во рту сухо? — предположила здешняя Алиса. — А я тогда подумала, это он мне чего-то плеснул. Чёрт. Хорошо, что не позвонила в полицию.
— Извини, — взяла её за руку Феникс. — Я знаю, что не могла знать. Выходит, это я тебе передала и сокровище, и остальное состояние организма. Нам всем, у кого ещё не было, — посмотрела Феникс на Гамаюн.
Та покивала с серьёзным видом.
— Нужно будет понять, что такого в тех самых фокусах. Если там мы транслируем изменения...
— ...значит, там как-то сопрягаются наши фазы, — заключила Феникс. — Мы уже — ну, с моим — думали, какую физику или там математику под это подвести. Глухо, пока не хватает фантазии. Понимаете? Выходит, что хотя бы у одного фокуса и в точке схождения тех волн мы сопрягаем фазы. Передаём изменения. Мы уже сравнили три простыни из четырёх, это те самые. Вообще один в один. Ну, сколько компьютерная программа отыскала, мы их сфоткали в ультрафиолете и сравнили картинки, не самим же каждое пятнышко проверять.
— Я поспрашивала Лизу, — указала она головой на Гамаюн, — у неё в ту ночь были другие приключения. Ну, не пила ничего такого, но переела малость. А утром, как ты говорила, ноет и сухо. И никакого переедания. С Симург я тоже говорила, у всех одни и те же симптомы.
— Ясно, именно ты — вы оба — передали остальным состояние. Ну и, может, часть памяти.
— Да-да. Контрольный вопрос. Мы с ним затейники, ты уже знаешь. Ну, ничего такого, никаких травм или ещё что, но обожаем разное. Наверное, всё уже успели проверить в деле. Прости за прямой вопрос... — Феникс потёрла лоб и в медицинских терминах, пояснила. — Вы с ним такое делали хоть раз?
— Нет, — помотала головой Алиса.
И осеклась, прижав ладонь ко рту. Не делали. Но одной из предыдущих ночей Роман сделал... в общем, от этого было дико и долго приятно, и как он мог бы такому обучиться, если они с ним не «проверяли в деле»?
— Чёрт. Он так умеет, — посмотрела она в глаза Феникса. — А это место у каждой женщины, наверное, своё. Он не мог бы просто угадать.
— Обучила я вас на свою голову, — проворчала Феникс, а здешняя Алиса и Гамаюн весело рассмеялись.
— Не расстраивайся, — посоветовала Гамаюн. — Ты права. Я никогда не могла простыми словами сказать или показать, что мне нужно. Вот и мучилась всю дорогу. А он теперь тоже знает... словно я на самом деле сумела сказать. Я поняла. Есть места, где мы можем транслировать состояние друг друга. И есть как минимум место и время, когда окружение может транслироваться. Ты об этом?
— Об этом. Что, если там не только моя комната транслировалась? Дом стоит давно, а волны начались три недели назад точно, а может, и месяц, и два.
Все три Алисы переглянулись.
— Нужно изучить наши комнаты, — заключила Гамаюн. — Ты права. Сейчас. — Она добыла коммуникатор и минуты две быстро нажимала пальцами на его экран. — Всё, занесла в тот список. А то с нашей девичьей памятью...
Они дружно и хором рассмеялись. И в этот момент вошла улыбающаяся Симург.
— Сплетничаете? — поинтересовалась она.
— А то как же, — покивала Феникс.
Она жестом показала, куда ей сесть и налила ей кофе.
— Все косточки вам с ним перемыли. Ты там, поди, икала всю дорогу. Мы расскажем, ну или я, чтобы в курс ввести, если договорились не рыться в чужой памяти.
Симург покивала, всё ещё оставаясь в хорошем настроении.
— Чую, ты там чего-то добилась, — заключила Феникс. — Колись уже. Слушай, может ты есть уже хочешь? Я вот что-то захотела...
— После шести? — уточнила здешняя Алиса и на этот раз рассмеялись все четыре. — Слушайте, но ведь правда. Да, Лиза, погрей всё вон в той коробке. В соседней то же, парней не обидим. Вы ведь поняли? Мы не толстеем, не болеем всякой ерундой, ничего такого. И спортом занимаемся. Ну, может не все так экстремально, как Фениксы, но занимаемся.
— Верно, — согласилась Симург. — Я, кажется, догадываюсь. Вы про ту ночную передачу... как ты говоришь, трансляцию, да? Если это что-то важное, то давайте сейчас.
Феникс покивала, разложила еду по тарелкам и, пока остальные ужинали, вкратце пересказала их разговор. Она успела начать и раньше прочих закончить со своим ужином.
— Мой тоже умеет, — посмотрела Симург в глаза Феникса. — И я только сейчас поняла, что мы такого не делали. Но теперь точно будем.
Никто не улыбнулся понимающе, все просто кивнули.
— И если я права, то сейчас самое время обменяться достижениями. Парням скажем завтра утром, тогда и решим хором, что дальше делать. А пока прогуляемся к колодцу, да? Заодно и проверим, как ловушки работают.
* * *
— Прелесть! — заметила Симург, с наслаждением вдыхая свежий воздух. — Я как представлю, что нам там придётся днём на улицу выйти, но ведь придётся. По тропинкам-то нужно самим бегать. Ну и вообще.
Дул едва ощутимый ветерок, он гнал волны по окрестному полю, разгонял остатки дневного зноя, приносил бодрящую прохладу. Насекомые оглушительно пели, их нестройный гул заполнял всё вокруг; шоссе метрах в ста, но ни звука от проезжающих автомобилей не доносилось, было слышно только пенье насекомых.
— А у нас там теперь всегда тихо. Ну, если только эти близко от Дома проходят, — добавила Симург, проводя рукой по верхушкам колосков. — А ночью до того тихо, что просто жутко.
— Разберёмся, — коротко пообещала Феникс. — Раз сумели выжить и столько уже полезного найти... Да, и что ты там такое несёшь? Что-то опасное?
— Ещё бы, — согласилась Симург. — Скоро увидишь.
Фениксы потрудились на славу: аккуратно удалили часть забора и пробурили отверстие — вход в новый инкубатор. А потом установили все защитные меры.
— Уже вылуплялись, но наши ловушки помогли, — посветила внутрь инкубатора Симург. — Отлично. Сейчас, вначале ловушки заряжу. Это быстро. Поможете?
— Алисы в стране чудес, — заметила Гамаюн после того, как они восстановили медный барьер, приготовили омеднённую пену, заложили новую порцию термита и всё остальное. — Так что там у тебя в канистре?
— Магическая кислота, — пояснила Симург, достав несколько полупрозрачных пластиковых чашечек и колб. — Примерно пять к четырём. Кому нужно, дам точное соотношение.
— Погоди, это что — суперкислота?! — глаза Феникс загорелись. — Круто! Но как?? Там же плавиковая кислота в процессе, разве здесь вытяжка от такого защищена?
— Теперь да, — согласилась Симург, осторожно высыпая в одну из чашечек мельчайший ослепительно белый порошок, поверх которого улёгся красный кристалл, миллиметра четыре в длину.
— Рома помог мне установить новое покрытие для тяги. Такое же, как у нас дома. Все готовы? На всякий случай отойдём подальше, чтобы брызги не долетели.
Она указала, на сколько лучше отойти.
— Чашка по горло в земле, но мало ли. И очки обязательно. Суперкислота — не шутка.
— Что там у тебя? — поинтересовалась Феникс вполголоса, когда они в нелепых и бесполезных на вид прозрачных шлемах отошли от зарытой в землю колбы и установленной над ней прозрачной чашки.
Из горла колбы поднимался и медленно плыл густой белый дым.
— В той чашке? Белое — двуокись кремния, сушёный силикагель, — это я поняла. А красное? Тот самый кристалл?
Симург кивнула.
— Смотрим, — указала она.
Таймер сработал, чашечка наклонилась и высыпала содержимое в дымящее жерло колбы. Дым пошёл чуть гуще... и всё. Симург вгляделась в картинку, внутрь колбы светил фонарь, и смотрел объектив камеры.
— Чёрт, из-за дыма почти ничего не... А, вижу. Классно. Получилось! Идёмте, теперь должно быть безопасно.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво прищурилась Феникс. — Ясно. То есть какой-то опыт ты уже провела дома.
— С маленькими кристалликами, — согласилась Симург и добыла из кармана коробочку.
В ней в прозрачной жидкости на дне лежало ещё несколько знакомых кристаллов.
— Это перфтороктан. Он не токсичен, им можно дышать, он хорошо растворяет кислород. А ещё он не смачивает эти кристаллы, и в нём они, как бы это сказать, выключаются. Видите, их грани не меняют цвет.
— Ты со своим такое придумала?! — недоверчиво взяла Феникс пластиковый контейнер. — Ну то есть допёрли, в чём хранить и сумели сделать это вещество? Слушайте, когда вы успели?!
Симург улыбнулась и развела руками.
— Ну так что, в чём открытие? Ты растворила кристалл... — Феникс осеклась. — Чёрт. Конечно, без взрыва, без вулкана, да? Просто полить этой твоей суперкислотой, и всё?!
— Да. Теперь я уверена, что это безопасно.
Открыв контейнер, Симург вылила его содержимое вместе с кристаллом в дымящее горло той самой колбы. И снова — на секунду-другую дым пошёл гуще... и всё.
