Ула что-то недовольно прокричала, когда командир гвардейцев проскакал мимо нее, обдав облаком пыли, и вырвался вперед, но тот даже не обернулся. Байд мог быть очень серьезным и ответственным, выполняя приказы Кай'я Лэ или раздавая оборотням свои собственные, но когда он начинал дурачиться, урезонить доводами здравого смысла его было практически невозможно, и оставалось лишь не обращать внимания...
Ула пронзительно свистнула, хлестнув своего коня короткой плеткой и тоже посылая в галоп.
...А можно было присоединиться к нему!
Намо, проводив их взглядом, усмехнулся и крепче перехватил поводья своей серой в яблоках кобылы по имени Шелк. Он позволил двум невысшим оборотням почти на десяток аммов обогнать себя, а потом ударил пятками в бока лошади, а еще... Занила дуновением горячего ветра ощутила, как раскрылось кружево оборотня, посылая в мышцы кобылы сияющий сгусток энергии. Сила, выносливость, скорость... Прием, доступный лишь высшим оборотням, хитрый, может быть, не совсем честный, но зато действенный! Байду и Уле осталось лишь разочарованно посмотреть вслед, когда серая кобыла пронеслась мимо них, обгоняя с такой легкостью, будто они вовсе не двигались с места.
Занила улыбнулась, из-под ладони глядя на стремительно уменьшающуюся фигуру оборотня. Его ярко-рыжие волосы пылали на солнце, как настоящее пламя, как маяк, как обещание, что она не потеряет его из виду... Ей всегда нравилось смотреть на Намо, и кажется, теперь она была счастлива лишь от того, что могла, больше не запрещая, признаться себе в этом.
— Э-хей!.. — Кай'я Лэ с размаху звонко хлопнула раскрытой ладонью по крупу Серебра, заставляя его тоже сорваться в галоп, а сама пригнулась к его шее, обхватывая ее руками так, будто пыталась слиться со своим конем в единое целое. Ветер засвистел громче в ушах, подхватил ее распущенные волосы, отбросил за плечи, хлестнул по спине, будто это ее требовалось подгонять. Занила рассмеялась в шею Серебра, вдыхая резкий запах конского пота, а сквозь него те ароматы, что нес с собой ветер: пыли из-под копыт; молодой травы с лугов, с обеих сторон подступавших к дороге; сладкий и чуть кружащий голову — цветов, белыми тяжелыми гроздьями облеплявших ветви невысоких раскидистых деревьев. Весна в Кариташе была в самом разгаре. Не сухая и жаркая, когда после сезона дождей сразу наступает лето, — как в Салеве; не долгая и сырая от медленного тающего снега — как в Вольных княжествах. Такая, какую каждый человек, независимо от того места, где ему суждено было родиться, невольно представляет себе, слыша слово "весна" — с яркой зеленью травы, буйно цветущими деревьями, пронзительной синевой неба, с песнями птиц... с ветром в лицо, когда несешься через бескрайний, бесконечно раскинувшийся по пологим холмам луг.
Наверное, только ради этого стоило вырваться из насквозь пропитанного промозглой сыростью северного Махейна: чтобы услышать, как смеются ее оборотни и рассмеяться самой. А еще чтобы наконец, не дожидаясь удара Талгата, самой атаковать первой, раз и навсегда выжигая неизвестно откуда взявшееся ощущение беспомощности. Разрушить планы верховного мага, встретив его там, где он наверняка не ждет увидеть Хозяйку оборотней...
А еще — чтобы перестать бояться дверей. И того, что за очередной из них она может столкнуться с, как всегда, таким понимающим взглядом Ледя.
Серебро обиженно заржал, когда она со всей силы ударила его каблуками в бока.
— Э-хей!..
Сейчас дорога шла по ложбине между двумя холмами. С утра им довольно часто попадались движущиеся навстречу или, наоборот, в том же направлении, что и они, телеги, груженные товарами, и даже целые вереницы подвод. Но сейчас от одного гребня холма до другого вся дорога принадлежала только им. Их было всего четверо в их небольшом отряде.
После нескольких месяцев под стенами Рилла-Дессы Занила уже не верила, что можно победить магов, сойдясь с ними в честном бою. К тому же Талгат явно не желал в открытую сражаться с нею. Он предпочитал наносить мелкие но болезненные удары туда, где оборотни меньше всего их ждали, то ли по каплям вычерпывая их силу, то ли добиваясь, чтобы у них закончилось терпение... Если последнее, то тактику он выбрал верно. Оно закончилось. Уже. Во всяком случае, у Хозяйки стаи — точно! Занила больше не собиралась ждать, но теперь она хотела сыграть по правилам Талгата. Да, совершенно верно: найти место, где он меньше всего ждет ее нападения, и ударить! А для того, чтобы сделать это незаметно, четырех оборотней было вполне достаточно.
А дальше оказалось не так уж сложно выбрать, кто именно из стаи присоединится к ней.
Намо Занила выбрала потому, что он был одним из самых сильных высших оборотней в стаи, и сражаться с ним плечом к плечу значило существенно увеличить шансы на успех. Байд был командиром ее гвардейцев, тем, кто в свое время первым назвал Занилу Кай'я Лэ, и тем, кому она абсолютно доверяла. Не только потому, что он готов был беспрекословно и не сомневаясь выполнить любое приказание Хозяйки стаи, но еще и по тому, что — как показало время — был способен принимать и собственные решения. Ну, а Ула... Просто когда на совете стаи Кай'я Лэ рассказывала оборотням о своем намерении отправиться в Кариташ, оказалось, что эта широко раскинувшаяся в центре материка на восток от Салевы империя — родина девушки.
Родители Улы были торговцами скотом, вскоре после рождения девочки перебравшимися в Догату. Потом — она была еще слишком маленькой, чтобы как следует понимать, что произошло, — их дела пошли хуже. Вплоть до полного разорения. Отец попал в долговую тюрьму, мать умерла от лихорадки, оставшись без помощи лекарей. Маленькой девочке грозило рабство и — в самом лучшем случае — школа, подобная той, где провела почти пять лет сама Занила... Если бы ее не выкупил и не забрал к себе боярин Родослав.
Дальше Кай'я Лэ слушать не стала. Она уже давно отчаялась понять, как находил и по каким критериям бывший Хозяин стаи выбирал людей, которые могли и должны были стать его оборотнями. А Ула для того, чтобы отправиться вместе с ними в Кариташ, вполне подходила. Из рассказов родителей, запомнившихся с детства, она неплохо была знакома с традициями империи. К тому же она просто отлично вписывалась в отряд!
Из всех государств материка, наверное, только в Кариташе женщины были настолько равны в своих правах мужчинам. Им никто не говорил сидеть дома и рожать детей, как в Вольных княжествах; никто не запрещал открывать лица и общаться с посторонними, как в Салеве; никто не передавал (а порою и продавал) от отца к мужу, как в Годруме. Они могли изучать ремесла наравне с мужчинами, могли открыть свое дело, отправиться путешествовать. И очень многие этим пользовались. Могли даже стать воинами... И вот этим как раз уже собиралась воспользоваться Занила!
В Кариташе не существовало такого понятия, как "ополчение". Вся императорская армия (не слишком большая для той огромной территории, на которой располагалось государство, но вполне сопоставимая, например, с тем, сколько солдат могло выставить среднее Вольное княжество) состояла из людей, нанятых, обученных и получающих жалование. Те же, кто до императорских требований не дотягивал, или, наоборот, предпочитал звонкую монету гордому званию солдата, подавались в наемники. Отряды, состоящие из нескольких человек (или даже нескольких десятков человек) охотно нанимались купцами для охраны товаров и своих жизней. Вот за такой отряд, прекрасно вооруженный и готовый взяться за любую работу, Занила и собиралась выдавать своих оборотней. То, что состоял он из двух мужчин и двух женщин, тоже было вполне типичным для Кариташа. Правда, изображать командира отряда Кай'я Лэ все же назначила Намо. Что поделать, но не верила она, проведшая всю свою жизнь в Вольных княжествах, Салеве и Годруме, что человеческий мужчина может относиться к женщине, как к равной себе! А меньше всего ей хотелось что-то кому-то доказывать или, тем более, привлекать к своему отряду ненужное внимание.
— Занила! — поравнявшись и придерживая нервно гарцующую и отфыркивающуюся после быстрой скачки кобылу, окликнула ее Ула. Это тоже было одно из правил на все время пребывания их "отряда" в Кариташе: никаких "Хозяйка" или тем более "Кай'я Лэ" — только "Занила". Для мужчин это, конечно, было легче: Намо и так с момента вхождения в стаю всегда звал ее исключительно по имени. Байд обожал всевозможные выходки. И только Уле, всегда и во всем соблюдавшей субординацию, пришлось привыкать. Впрочем, пока она справлялась неплохо. — Занила, мы почти рядом! — перехватив поводья кобылы левой рукой, правой девушка указывала в сторону от дороги.
Кай'я Лэ натянула поводья, останавливаясь сама и заодно давая знак остальной части своего небольшого отряда остановиться. Она повернулась туда, куда, напряженно вскинув голову, всматривалась Ула.
Вся центральная часть Кариташа, по которой они ехали этим утром, представляла собой то ли низкие горы, то ли сильно всхолмленную равнину. Холмы шли один за другим, удивительно ровные, округлые и какие-то даже мягкие на вид. А сейчас, весной, покрытые нежно-зеленой и совсем еще короткой травкой, они и вовсе напоминали складки бархатной ткани, которую какой-то великан набросил на землю, да так и оставил, не разгладив. Но там, куда указывала девушка, два склона плавно сходились друг к другу, и в ложбину, в просвет между ними, была видна далекая и чуть подернутая дымкой линия горизонта, и земля там сверкала, будто гигантское зеркало. Точнее, не земля, а... вода. Огромный водоем, уходящий за горизонт!
Занила достаточно хорошо успела изучить карты центральной части материка, чтобы, увидев это, сразу же согласиться с Улой: в Кариташе был только один водоем такого размера, чтобы с одного его берега невозможно было различить другого, — озеро Касно или, как его гораздо чаще называли, Срединное озеро.
А еще это был единственный водоем из тех, чье описание Кай'я Лэ удалось найти в библиотеке стаи, вода в котором была соленой, как в каком-нибудь море. Срединное озеро располагалось в огромной котловине — самой низкой точке холмистой равнины Кариташа. Если верить картам, в него впадало несколько довольно крупных рек. Не вытекала из него ни одна, но даже несмотря на это, в отдельные особенно засушливые года озеро пересыхало настолько, что судоходство на нем приостанавливалось, а рыба — как шутили местные жители — ловилась уже основательно просоленной. Соль, кстати, и была основным объектом экспорта Кариташа. Ее с готовностью и за немалые деньги покупали как в соседней Салеве, так и в Вольных княжествах.
В любой сезон в Касно, как уже было сказано, ловилось огромное количество рыбы, из-за чего по его берегам теснилось множество городов и деревень. А еще именно эта гигантская водная система соединяла отдельные районы Кариташа между собой. Вниз по впадавшим в озеро рекам на плоскодонных баржах с широкими косыми парусами из северных и более плодородных районов империи везли зерно и шерсть. Вверх — то, что добывалось на берегах самого озера, — соль и строительный камень, а еще то, что кариташцам поставляли их соседи: оружие и древесина — из Вольных княжеств; ткани, ковры и драгоценности — из Салевы.
Столица Кариташа, куда оборотни направлялись, тоже располагалась на берегу Срединного озера. И если Касно перед ними, значит — Ула права — до цели их путешествия осталось не больше нескольких часов езды. А город вообще-то уже должен был быть виден...
Занила тронула коня пятками, заставляя его свернуть с дороги. Пригнулась, отводя от лица ветви с густыми и резко пахнущими шапками белых цветов, и, проехав сквозь небольшую рощицу, оказалась на вершине холма. И вот отсюда уже как на ладони было видно и зеркально-гладкое озеро, испещренное точками рыбацких лодок и купеческих барж, и город, расположившийся на его берегу.
Серебро, поняв, что какое-то время его хозяйка никуда ехать не собирается, потянулся к нежной молодой травке, и Занила не стала ему мешать. Кай'я Лэ оборотней была не из тех, кто способен замереть раскрыв рот, увидев что-нибудь красивое или редкостное, но здесь действительно было, на что посмотреть.
Город настолько же уступал в размерах Догате, насколько превосходил Североград. Но не был похож ни на тот, ни на другой, как вообще ни на один из городов, где Заниле довелось побывать раньше. Первым, что бросалось в глаза, (Заниле, во всяком случае. За человека, не ведущего ни с кем войну, оборотень не взялась бы утверждать) было то, что строители не позаботились обнести столицу крепостной стеной. Занила смотрела и не могла решить, как следует к этому относиться: как к отчаянной смелости (мы справимся с любым врагом, осмелившимся напасть на нас) или как к завидному фатализму (а от того, с кем не справимся, не защитит и крепостная стена), но в целом город ей скорее нравился, чем нет.
По сравнению с Догатой или Годрумом кариташская столица была расположена очень компактно. Занила не видела ни парков, ни утопающих в зелени вилл богачей, ни рыночных площадей, на которых без труда мог разместиться десяток караванов одновременно. Вся из белого камня, с высоты, откуда смотрели оборотни, она казалось единым целым, будто построенная в один день, и выглядела почти игрушечной. Улицы шли не параллельно друг другу, а как лучи, разбегались от берега озера, взбираясь по склонам холма. Они были узкими, извилистыми и неровными, но при этом казались удивительно правильными. Так всегда правильным и единственно возможным, несмотря на все причудливые изгибы, кажется русло ручья, когда спускается вниз с холма, прокладывая себе дорогу между камнями. А еще улицы были такими же белыми и матово сияющими на солнце, как и сами дома, будто составляли с ними единое целое. Оставалось только догадываться: то ли город действительно возводился весь одновременно по приказу древнего и властного правителя, то ли просто каждый горожанин, отстраивая свое жилище, был обязан вымостить и кусок улицы перед ним.
Сами здания тоже казались Заниле необычными. Двух, трех и даже четырехэтажные они своими гладкими стенами и плоскими крышами напоминали шкатулки, но не низкие и широкие, а наоборот, вытянутые вверх и плотно притиснутые друг к другу. Странными в них были и окна, уменьшавшиеся и менявшие свою форму от нижних этажей к верхним. На первом они больше напоминали арки: огромные, от самого пола, разделенные квадратными или круглыми и витыми колоннами. На вторых этажах были самые обычные, хоть и довольно большие окна, изредка украшенные балконами. К третьему уровню они уменьшались едва ли не вдвое. А к четвертому и вовсе от окон оставались лишь маленькие прямоугольные отдушины, может быть, и снабжавшие свежим воздухом, но едва ли способные пропустить достаточное количество света.
Занила смотрела на город и ловила себя на мысли, что он, такой белый, матово блестящий и весь прямоугольный, напоминает ей грубо обколотые куски соли, которые кариташские торговцы из года в год привозят на рынки Догаты.
Ей понадобилось несколько минут и немалое количество внимания, чтобы среди скопления разных, но таких похожих белых домов, узнать императорский дворец. Собственно, дворцом это не получалось назвать даже с большой натяжкой. Сильнее всего жилище кариташского правителя походило на бастион: расположенный чуть выше по склону холма, чем основной город, весь квадратный и массивный, с толстыми стенами, лишенными каких бы то ни было украшений. Будто строители, создав весь город как белую и солнечную игрушку, дойдя до дворца, наконец-то вспомнили, что в этом мире все же иногда случаются войны и что правителя государства полагается защищать! Больше же, кроме массивности и размеров, резиденция кариташского правителя от остальных городских строений не отличалась ничем. Откровенно говоря, узнала ее Занила лишь по флагу, трепещущему над плоской крышей. С расстояния он казался просто желто-зеленым пятном, но Кай'я Лэ знала, что на нем должны быть изображены три рыбы, расположенные треугольником, на зеленом поле.
