Дракон-1. Дракон цвета крови

— Серьезно?

— Кажется, она влюбилась. Ты же видишь какие они...

Я видела. И скромно молчала о принце. Ну да, красавцы. Если и не идеальные, то экзотичные и привлекательные. А девственность тут...

Она обязательна. Но когда это бабы мужчин не дурили? С куриной кровью и обмороками?

Как по мне, так изначально.

Пусть девушки развлекаются. Я отвечаю за себя и за своих девочек, а стеречь каждую дуреху — никакой полиции не хватит.

Интерлюдия

— Ты уверен, Санджар?

— Великий, полностью может быть уверен только Сантор. Но мои опыты принесли немалый успех. Вы нашли родники, которые питают пещеры этих тварей? С поверхности? Или где они выходят на поверхность?

— Да.

— Тогда все в Ваших руках, Великий. Прикажите поместить кувшины в ручьи — и будем ждать результата.

Его высочество принц Баязет задумчиво поглядел в окно.

— Да, пожалуй. Если кто-то из наших людей будет выбран Драконом, мы отменим этот план. Но если опять... эти твари нарочно, я даже не сомневаюсь! Так не может быть, чтобы никто, не подошел, никому...

Санджар имел на это свое мнение.

Как ученый, он отлично знал, что десять опытов — мало! Вот если двадцать, тридцать, семьдесят... причем, не раз в пятьдесят лет, а каждый год — тогда имеет смысл говорить о злом умысле. Но спорить с его высочеством?

Нет-нет, на такое Санджар не соглашался.

Как любой человек, он хотел жить долго, жить хорошо, а еще...

Еще — заниматься наукой!

Всегда, с самого детства, задавал себе Санджар один и тот же вопрос.

Почему?

Почему льет дождь?

Почему солнце желтое?

Почему вода мокрая?

Таких 'почему' было очень много, на некоторые удавалось найти ответы, но большинство оставались неизвестными.

Санджар рылся в библиотеках, скупал свитки, ставил опыты, тратя на это все свои средства... с его высочеством он столкнулся случайно. Принц Баязет тоже увлекался старинными инкунабулами, только для него это не было главным.

Польза!

Вот что он искал в любом трактате!

Не знания, ради знаний, чистых и высоких, а презренная грубая польза. Но Санджару ли жаловаться? Его высочество оценил увлеченность своего слуги, и взял на службу. Хотя Санджар и так бы согласился, даже без денег, просто за доступ к древним свиткам и тайным знаниям.

Принц, правда, не давал рыться в архивах просто так. он требовал от Санджара ответов на конкретные вопросы, но разве это так сложно?

В чем-то Санджар даже был благодарен его высочеству. Сам бы он не стал рыть в этом направлении, а когда его высочество задавал вопросы, Санджар искал ответы и на них, и на свои вопросы. И задавал новые.

Если бы еще принц не был таким требовательным...

— Санджар!

Ох! Задумался...

— Я пыль у ваших ног, Великий.

— Не смей отвлекаться! Готовь свой яд — на всякий случай через пять дней.

— да, Великий.

Санджар не стал говорить, что все и так готово. И проверено. Правда, на пустынных ящерах, но велика ли разница?*

Скоро они об этом узнают.

*— варанах, прим. авт.

— Великий, могу ли я присутствовать при Выборе?

— Как и мы все, Санджар. Как и мы все...

Санджар поклонился.

— И я хочу, чтобы ты смотрел внимательно. Может, ты увидишь нечто такое...

— Да, Великий.

Санджар и сам был намерен смотреть в оба. А вдруг?

Хотя и яд ему было интересно опробовать. Наука же!

Мысли о том, что погибнут драконы, что драконы тоже разумные, что им будет больно, что яд — это мерзость...

Нет, это ему в голову не приходило! А вот получить ответы на свои вопросы — интересно! Чистая наука!

Все во имя чистой науки!

Интерлюдия 2.

— Хавьер, у тебя все готово?

Т-Альего кивнул.

Эс Орландо Чавез, ректор Академии, тяжело вздохнул.

— Придется устраивать еще один Выбор. Но это позднее, к весне. Когда вельха уйдет из организма естественным путем.

Эс Т-Альего опять кивнул.

А что тут говорить? Есть вещи, которых допускать нельзя. К примеру, допускать в ряды драконариев посторонних. Или отдавать драконов в чужие руки. И для этого давно придуманы средства.

К примеру, трава вельхи. Добавляй ее понемногу в пищу, и чувствительность людей понизится. Какой там Выбор Дракона?

Они ничего не будут чувствовать. Будут более рассеяны, легкомысленны... а для Выбора надо сосредотачиваться. Разум человека будет словно затуманен, а человек не будет даже этого осознавать. Вот вельху и добавляли дорогим гостям. *

*— легкие наркотические средства, прим. авт.

Справедливости ради, ее добавляли не в тарелки, а в кастрюли, так что страдала и часть третьекурсников. И преподаватели.

Сам эс т-Альего перешел на домашнее питание. Драконам все объяснили. Но пока не пройдет выбор, нервы все равно позвенят. И у него, и у ректора.

Его величество не отличается добротой и не склонен прощать неудачи. Так что... санторинцы Выбор не пройдут. И точка.

Осталось потерпеть каких-то три дня.

Интерлюдия 3.

— Почему с тобой не приходит та симпатичная самка? Которая меня чесала?

Эдгардо Молина, который вот этим и занимался, чесал Эстарга, даже чесалку уронил. И тут же получил ее обратно.

Лапки на верхушках крыльев у драконов вовсе не рудиментарные, с их помощью можно выполнять достаточно тонкую работу. А можно и палочку поднять и подать.

— Чеши, не отвлекайся.

Эдгардо возобновил почесушки.

— она приходит к собственной драконице, наверное. Ты в курсе?

— Да. Виола довольна. Она говорит, что у нее хорошая подруга, умная, добрая и осторожная.

— Да... Каэтана такая. Наверное.

За последнее время Эдгардо не часто думал о Каэтане. Очень уж она время удачно подгадала. Не успели они с драконицей выбрать друг друга — санторинцы приехали. А до того Хавьер т-Альего загонял тренировками. Санторинцы ж едут!

Вечером у Эдгардо только и сил было в кровать упасть.

Думать?

Для этого надо хоть пару минут свободных иметь. А Эдгардо всю эту историю воспринял примерно так: обошлось — и слава богам. Потом в храм сходит, пожертвует. Потом подумает, что и к чему.

А сейчас...

Выспаться бы! Но кто ж даст?

— Тебе она не нравится?

— А должна? — удивился Эдгардо.

— Мне Виола нравится. Она красивая. Белая такая, изящная...

Эдгардо задумался.

Нравится ли ему Каэтана? Ответа не было. Она — какая?

А правда? Какая она — Каэтана Кордова? В памяти оставалось что-то серое, размытое... невнятное пятно. Вроде она невысокая. И стройная. И лицо у нее без прыщей.

И — все?

Хммммм...

— Я не задумывался. Но мне кажется, Каэтана себя прячет.

— Почему?

— Не знаю...

— Ваши самки стараются выглядеть ярко. Я знаю. А эта наоборот? Она не хочет свить гнездо и сплести шеи с другим драконом?

— Действительно, странно.

Эдгардо вдруг понял, что и разговаривать толком с Каэтаной не разговаривал. А ведь девушка, которая прошла Выбор Дракона впервые за столько лет, просто не может оказаться пустышкой. Какие у нее волосы? Глаза?

Сложный вопрос.

Мужчины и женщины воспринимают мир по-разному, этим Каэтана и пользовалась. Если женщины подмечают мелкие детали, то мужчины воспринимают образ в целом. Вот она и выглядела серой и размытой. Вот Эдгардо и не мог сказать ничего определенного.

А захотелось.

Поговорить,, посмотреть на настоящую Каэтану, может, и поухаживать? Если Эстаргу нравится Виола, можно проявить внимание к ее подруге.

Но это Эдгардо сделает после отъезда санторинцев. Пусть приедут, потом уедут... сейчас не время привлекать к себе внимание, а вот потом он этот вопрос разъяснит.

Время у него еще есть, ему предложили место в отряде, и он это предложение принял. И отец не против, вот, лет через десять-пятнадцать Эдгардо переведется поближе к столице и будет принимать постепенно родовые дела.

И вылетать с Эстаргом тоже, конечно. Механизм отработан.

Просто с возрастом у человека хуже становится реакция, да и здоровья годы не прибавляют. Поэтому Эдгардо перейдет из активного боевого подразделения в патруль, и будет летать вдоль побережья. Это и не так опасно, и времени занимает меньше, и на семью ему хватит.

Но это потом. А пока он пару лет еще побудет в Академии, и сможет поближе познакомиться с Каэтаной Кордова.

Если она умеет так прятаться на самом видном месте, она незаурядная женщина. И заинтриговала она Эдгардо, что уж там...

Эс Молина решительно собирался разобраться с этой загадкой. Дайте немного времени...

Глава 10

Выбор Дракона.

Чего я не понимала, так это зачем драконам — люди. Но у меня еще есть время это узнать.

А сегодня...

Выбор!

День Выбора Дракона.

Кто и кого выбирает — непонятно, но ясно, что все должно быть обставлено очень торжественно. Тем более, в этот раз к выбору и санторинцев допустили... последний раз это было так давно, что никто и не помнит. Из тех, кто тут работает.

Раэн Сориа постоянно ворчит, что не к добру. Но — политика.

В этот раз всего было тридцать восемь претендентов.

Десять санторинцев.

Двенадцать наших — первокурсников.

Да-да, четверо не допущены. Те самые... Матиас Лиез и компания. Эс т-Альего постарался, за что я ему была благодарна.

Я конечно, и сама им вломила неплохо, но добавка не помешает. Матиас мне не нравился. Вот Мариса — дело другое. Даже странно, что они с Матиасом из одной семьи. Или нет?

Если там отец... если сыночек пошел в папочку, неудивительно, что Мариса такой выросла. Она была обязана или сломаться, или стать мразью, или развить в себе повышенную сопротивляемость. И мать, наверное, помогла.

А Матиас — пакость.

Таких необходимо постоянно окорачивать. Лупить по рукам, ставить на место. И не дай Бог кому оказаться в его власти. Безнаказанность таких только провоцирует.

Та еще мразь выросла. Таким надо не дракона, а слизняка. Испанского, крупного. Самое тотемное их животное.

Остальные?

И его прихлебателям по слизняку. И можно без хлеба. Ладно... Гилу можно черепаху. Он тоже тормоз. Пока до него доползет — как раз неделя пройдет.

Остальные шестнадцать — второкурсники и третьекурсники. Те, кто в прошлом и позапрошлом году не нашли себе дракона по сердцу.

Или их дракон не нашел. Название у дня уж очень... двойное.

Выбор дракона? А кто выбирает-то? Дракон? Человек?

Дракон, понятно. И он может легко это сделать в любой момент, вот, как Виола. Пошла и выбрала. И поди, фыркни против. Но людям же так нельзя! Им же не ехать, им шашечки! Понты и церемониал! Дешевые спецэффекты!

Но выглядит это очень торжественно.

Под амфитеатр оборудована большая площадка в горах. Идти туда надо часа полтора, но никто не жаловался. Такое зрелище!

Мы все рассаживаемся по местам.

В самом низу третьекурсники, повыше — второй курс, первый — на самом верху. Матиас и компания, кстати, даже не были сюда допущены. За проступки.

Мужчины стоят посреди арены. Они рассредоточились по всему ее периметру, стараясь оставить расстояние между собой и остальными, хотя бы пару метров. Все одеты совершенно одинаково, и различить их можно только по цвету волос.

Санторинцы смуглые и черноволосые, наши — разные. Есть даже один рыжий. Но равенцы не такие смуглые, даже когда у них волосы черные.

Кто-то спокоен.

Кто-то бледен.

Все одеты в одинаковую одежду.

Белые штаны, белая рубашка, больше всего похожая на мешок,, в котором прорезали дырку для головы.

Все босые, все без украшений.

Все оглядываются и ждут.

Для начала — речи ректора.

Эс Чавез выпрямился, откашлялся для солидности.

— Друзья мои! Драконарии! Сегодня для вас знаменательный день! Кто-то из вас уже прошел через выбор и обрел своего дракона. Кто-то обретет его сегодня. И поверьте, это будет самым счастливым днем в вашей жизни! Но даже если ничего не произойдет — не отчаивайтесь. Вы всегда можете повторить свою попытку — через год или через два. И я верю, что у вас все будет хорошо.

Но стоит помнить, что драконарий — это не просто красивое название. Это ответственность...

Ровно через минуту я отключила мозг и перевела речь ректора в режим фонового шума.

Бюрократы одинаковы везде.

В этом мире, в том мире... какая разница? Им везде надо подчеркнуть свою значимость, везде надо рассказать о своей незаменимости... и везде,, везде только общие фразы,, без капли смысла.

Такую пургу можно гнать километрами.

В то время, как космические корабли бороздят просторы большого театра...

*— цитата. 'Операция 'Ы', прим. авт.

Олинда пнула меня в бок.

— не спи, замерзнешь!

— Словоблудие закончилось?

— Да. Выпускают малышей.

Я внимательно уставилась на Арену.

По сложившейся традиции, сначала свой выбор делает молодняк. И на Арену медленно выходили молоденькие, всего-то три-четыре метра в длину, дракончики.

Они шли не спеша, принюхивались, приглядывались.

Я смотрела с интересом.

Почему разумная жизнь во вселенной не связывается с людьми? Потому что разумная.

Драконы не просто связались, они находятся с людьми в симбиозе. Но зачем?

Эх, поле непаханое для биологов, химиков и даже зоопсихологов. Если не съедят.

За этими размышлениями, я чуть не пропустила, как один из драконов — некрупный, темно-синий, остановился напротив эса с нашего потока. Кажется, эс Кристобаль Рамос.

Какую-то долю секунды человек и дракон смотрели друг на друга. А потом Кристобаль застонал, скорчился на песке, схватился за виски... дракон аккуратно поддержал его мордой. Эс навалился на малыша всей тяжестью, но тут уж не сплоховали другие эсы, которые присутствовали на Арене. Помогли парню опуститься на пол, а потом и на носилки погрузили. И унесли. Дракон шествовал за ними, аккуратно сжимая в пасти ладонь своего человека. Я заметила, что контакт не разрывался ни на секунду. Когда мы с Виолой — я не могла видеть себя со стороны. Но мы вроде сначала кровь попробовали, а потом уже все остальное? А тут у ребят наоборот?

Они получают сильный ментальный удар, а потом закрепляют воздействие кровью? Или это только сейчас так? При санторинцах? Чтобы не открывать лишнего?

Так же обрели свою судьбу еще шестеро эсов. Трое с нашего курса, в том числе Виргилио и Рубен, двое третьекурсников, один второкурсник.

Всех их унесли на носилках, и все выглядели примерно одинаково.

Стонали, держались за головы, лица у них выглядели... хотя что там поймешь, когда лицо искажено от боли?

Это неприятно? Мне было вполне нормально, но это мне. А ребятам? Которые не привыкли постоянно и ежедневно подгружать в свой мозг новую информацию?

Наверное, это как поленом по голове, особенно впервые.

Я точно не знаю, в подробностях литература скупа. Мне только встретилось раз сравнение с ключом и замком.

Первый раз — всегда самый сложный. И вставить ключ в новый замок, и повернуть его... а потом уже все будет легче и легче. Металл тоже притирается...

Малышня сделала круг — и ушла с Арены.

И над ней в воздухе закружились драконы.