Значит, всё-таки основное оружие! Отлично. С трудом верилось, что Морена действительно припасла для неё нечто ценное, но "подруга" обычно не врала напрямую, только искажала правду, преувеличивая, преуменьшая или недоговаривая. А тот факт, что награда достанется именно Аине, трудно истолковать двояко. Тут либо да, либо нет. Да и логично отдать приз тому, кто его добыл. Тем более, она — хедивег. Если предводительница будет пользоваться тем чудесным мечом, у помощницы тоже должно быть что-то особенное.
Подкрепившись рагу из кореньев и остатков убитой утром косули, Аина вооружилась мечом, топориком, парой факелов, своими "когтями корса" и с воодушевлением отправилась на штурм растительной преграды. Тишина в лесу теперь казалась очень кстати — значит, не нужно бояться зверей.
Однако на деле всё оказалось не так просто. Подрубить корни топором — ещё ладно, а вот спутанные ветви поддавались хуже. Меч с них попросту соскальзывал, пришлось отсекать лозы по одной "когтями корса". Их клинки были намного короче, и шипы искололи Аине все руки. В перчатках же управляться с "когтями" было неудобно.
Кроме того, похоже, колючка была ядовитой, и постепенно девушке начал чудиться какой-то замогильный шёпот. Она резко оглядывалась, убеждалась, что никого рядом нет, и уговаривала себя продолжать не такое уж сложное занятие, но сердце против воли колотилось, как бешеное. Казалось, по ту сторону её ждёт толпа призраков, и Аина ни за что не пошла бы внутрь, если бы не обещанный приз. Что поделать, если ценное оружие не валяется на дороге просто так? Во всех легендах о подобном есть какие-то преграды. А это не дракон и не толпы бешеных карликов — всего лишь морок...
Однако, сколько бы девушка ни повторяла себе это, чем меньше прутьев живой изгороди отделяли её от "плохо кончившей" деревни, тем больше нарастало ощущение, что там присутствует нечто жуткое — невидимое, злое и враждебное. Душа то и дело уходила в пятки от слышавшихся стенаний, но Аина сердито возвращала её на место. Даже если это не морок, а настоящие призраки, из всего прочитанного ею следовало, что те часто пугали до смерти, но причинить физический вред были неспособны. Значит, главное — не поддаваться страху. Да и Морена говорила то же самое.
Наконец все прутья по контуру намеченного в собственный рост проёма были перерублены и пришла пора открывать прореху. "Не поддаваться страху" только звучало просто, а на деле оказалось довольно трудно перебороть себя и решиться раскупорить этот могильник. К тому моменту Аина уже не сомневалась, что "кончили плохо" означало именно массовую гибель жителей. Тело застыло и отказывалось повиноваться. Впрочем, разум тоже споткнулся о малодушную мысль: "Может, ну его к чёрту, это оружие, будь оно трижды необычным?" Хотя подспудно девушка понимала, что предводительница тащила их всех в такую даль не для того, чтобы вернуться с пустыми руками. Наверняка, ей от этого тоже будет какая-то выгода. А значит, отступить — не вариант.
Простояв так боги знают сколько времени, Аина вдруг поняла, что шёпот и стенания ей больше не слышатся. Кругом стояла полнейшая тишина. Она рассердилась на себя за глупость и решительно толкнула преграду сапогом. Понадобилось несколько ударов, чтобы вырезанная часть отделилась от остальных зарослей и рухнула. Девушка пинками отодвинула её в сторону и шагнула внутрь, освещая себе дорогу факелом. Сделала несколько шагов, и вдруг на неё налетел ледяной вихрь.
Нет, воздух остался неподвижным, но сквозь её тело нёсся с ураганной скоростью какой-то бесплотный поток, полный ужаса и боли. Аина рухнула на колени, выронив факел. Пламя трепыхнулось, словно тоже ощущая этот нематериальный ветер, и погасло. Девушка осталась в полной темноте. Но ей было не до того, чтобы бояться видимых угроз. Разум затопила буря чужого отчаяния. Она переживала то, что случилось здесь когда-то: предательство, смертельную ненависть, жестокую расправу, убийство стариков, женщин и детей. Казалось, ощущения каждого из них сейчас обрушились на неё.
Но было и что-то ещё, другое, странное... Чувства убийц? Праведный гнев, жажда крови, ощущение превосходства, презрение к врагу, ярость битвы, преодоление боли, удивление неожиданной гибели и... радость ей? Какая-то нездоровая, фанатичная. Всё это одновременно невозможно было уместить в голове.
Перед глазами Аины замелькали образы множества смертей. Цельной картины не складывалось — просто вспышки, вперемешку жертв и убийц. Где-то серди них угадывалось два средоточия воли, схлестнувшихся в непримиримом противостоянии. Оно накалялось, пока не взорвалось подобием тёмного солнца, уничтожив всех — и нападавших, и защитников. Чистое безумие!
Девушка изо всех сил старалась не потерять себя в этом кошмаре, но, кажется, не удержалась и закричала. Просто чтобы услышать свой голос, убедиться, что она ещё есть и может хоть что-то.
Ураган внезапно иссяк, оставив после себя лишь выжженную пустошь, но бесчувственность в тот момент ощущалась, как благо. В голове воцарилась звенящая пустота. А потом в этой пустоте постепенно начали проявляться другие образы: отца Дарлена, матери Иоланы, замка Сарена, няни Алели, военачальника Гарета, сына конюха Грена... Их гибель, предательство дяди Миграна, убийство ахсартага по имени Дибр, и клятва отомстить нартам и семейству да Болирдом за то, что сотворили с её семьёй!
Пустота вновь наполнилась переживаниями, на этот раз собственными, и они раздирали грудь мучительными противоречиями: нарты взяли её к себе, вырастили, она считала себя одной из них. Да, это было обманом, ей действительно подмешали тогда, на реке что-то в питьё и заморочили голову странными напевами. После того, как погиб её безымянный попутчик в соседней клетке, а она поймала щекой стрелу... Наверное, Эльри действительно считала, что так милосердней, и, возможно, даже была права.
Но они же лишили её прежней жизни и всех родных! Ни за что, ни про что. Точнее, просто за долю в добыче и доплату звонкой монетой. У нартов Охота считалась доблестью, и Аина сама мечтала отличиться в ней. Но на языке её родной семьи это называлось разбоем и каралось смертью. Она стала одной из разбойников!
Что с этим делать, как относиться к себе и к окружающим, как жить дальше девушка не понимала. Она плашмя упала на холодную землю, мечтая о смерти, не желая жить со всем тем, что вспомнила, и примирять непримиримое. Разум померк, не выдержав конфликта, и она провалилась в забытьё.
Очнулась Аина от боли — переносицу ломило от холода. Обнаружив себя лежащей на земле, она с кряхтением поднялась, заставляя задубевшее тело шевелиться. Сняла перчатки приложила ладони к лицу, начала в них дышать.
Приближался рассвет, серело. За колючкой оказалась ровная круглая пустошь, усеянная какой-то трухой. Ни единого целого дома, дерева или камня, словно все они распались на мельчайшие кусочки. Сверхъестественное зрелище. Воистину, конец жителей этой деревни был страшным. Что за сила могла сотворить такое?
Внезапно вернулись воспоминания о том, что произошло ночью. Аину передёрнуло. Зато никакого конфликта в голове больше не было. Она выживала, как могла. Та ещё милость, конечно, со стороны нартов — убить её семью, а саму воспитать, — но из-за этого девушка не чувствовала себя им обязанной. Теперь она, Алрина о Иолана о Дарлен ал да Сарендом, сама по себе. И будет дальше делать всё, чтобы выжить. Но от нартов рано или поздно уйдёт.
Стало понятно, почему её так тянуло к жизни знати. Но вряд ли получится просто вернуть себе титул и владения. Надо подготовить почву, придумать план. Просто сбежать и скитаться, пытаясь чего-то добиться по праву рождения, без всякой поддержки, было бы наивно. В идеале, хорошо бы уговорить Брена уйти с ней. Но это потом.
Сейчас же ей обещали, что тут найдётся особое оружие. Девушка по наитию побрела в центр пустоши, по щиколотку в странном крошеве, разгребая его ногами, как снег, чтобы не споткнуться ненароком. Почему здесь ничего не выросло за это время? Что произошло? И откуда об этом знала Морена, которая росла рядом с ней? Вопросов больше, чем ответов, но вряд ли стоило пытаться выяснить напрямик. Если здесь и правда приложили руку некие тёмные силы...
До последнего не хотелось верить в их существование или в то, что придётся с ними столкнуться. Но, видимо, другого выбора нет. Хватит покорно брести по дороге, которую уготовили ей неведомые существа с погонщиком в лице Морены. Довольно прятаться за уютными шорами, приглушающими всё то ужасное, что с ней случилось с того последнего дня в Сарене. Как ни крути, за всеми этими событиями стояла она, "подруга"... Если предводительницу и вправду направляли демоны, сможет ли Аина ей противостоять? Неизвестно, но должна. Ведь больше никто не знает, что здесь происходит, и какие у неё далеко идущие планы.
Плохо лишь то, что Брен, ослеплённый своей жаждой мести Воинам Смерти уцепился за нартов, как за средство. Может быть, и враги Народа Войны не лучше. Но они как раз могли бы пресечь эти планы. Однако, разумно ли их поддерживать? Или достаточно использовать? И сможет ли она использовать кого бы то ни было? Что-то внутри противилось самой мысли об этом.
Эх, разобраться бы, что происходит на самом деле! Пока же сведений катастрофически не хватает для понимания ситуации. И в стойбище их не получить. Надо придумать, куда податься и как. А для начала подробнее расспросить своего мужчину, чем и для чего вообще живут эти Воины, чтобы составить собственное мнение, а не полагаться на чужое. Попытаться решить, стоит ли к ним примкнуть.
Впрочем, Ху завещала не выбирать сторон. Может, так и в самом деле правильнее. Вот только это означало, что Аина отныне сама по себе. И что она сможет противопоставить тёмным силам? Стало страшно. Но бежать от опасности недостойно воина. Лучше её устранить.
Если перед тобой превосходящие силы врага, и нельзя прорваться с боем, нужно проскользнуть хитростью и поразить командующего — такова была философия Ходячей Смерти, которой Альвейд успела обучить девушку. Пригодится всё-таки её наука. Хоть и не так, как мыслилось наставнице — не на пользу нартам, а наоборот. Иронично, но закономерно: нечего лишать детей семьи и дома, пытаясь сделать из них убийц!
Ну что ж, сама — так сама. Использовать всех и всё, что подвернётся, придётся — иначе ей ничего не добиться, одной против Орды. Вряд ли в её смутные догадки мистического толка кто-то поверит, а значит, соратников девушке не видать. В конце концов, никто не сказал, что использовать надо обязательно злостно. Просто не сообщать о своих истинных целях, не тратить понапрасну время, пытаясь кому-то что-то объяснить, доказать, убедить...
На этой мысли нога Аины на что-то наткнулась. Продолговатый объект от толчка сдвинулся и его дальний конец показался над крошевом. В полусвете раннего утра можно было принять обрисовавшийся силуэт за палку, но вес был не тот. Девушка присела, чтобы рассмотреть лучше. Тёмный клинок! Она осторожно запустила руку перед собой и нащупала рукоятку, которую случайно пнула. Подняла.
Так и есть! В руках её оказалась чуть изогнутая, отлично сбалансированная лёгкая сабля из тёмного, почти чёрного металла. Осторожное прощупывание пальцем показало, что оружие острое — не затупилось, не поржавело от долгого пребывания на земле. Собственно, даже зарубок не было, а ведь клинок несомненно побывал перед этим в бою! Аина сделала несколько взмахов. Удобно! Вот только по руке бежит какой-то не слишком приятный холодок...
Немного помахав клинком, приноравливаясь, девушка заметила, что тяжело дышит и кажется самой себе разгневанной, хотя для этого не было никаких причин. Она ещё пару раз аккуратно взмахнула саблей и убедилась, что чувство разгорелось ярче. Значит, его каким-то образом вызывало оружие. В то же время, в сердце от рукоятки лился холод, остужая этот поверхностный жар. Как интересно!
Впрочем, цель поездки и ночного испытания достигнута. Больше нет смысла оставаться на этом пустыре. Хотя голоса призраков и смолкли, словно все они наконец-то смогли отправиться туда, куда должны уходить после смерти души, атмосфера беды и отчаяния осталась и незаметно давила. Когда девушка вышла обратно за колючую изгородь, ей даже стало легче дышать.
На полпути к лагерю её встретила Морена. Вопросительно задрала бровь. Аина подняла клинок, демонстрируя. Предводительница довольно улыбнулась, похвалила, но было в её лице нечто такое... Впрочем, оно всегда там было, просто сейчас девушка вдруг смогла опознать образ, дать ему характеристику — некая надменная хитрость, как у сидящей в засаде и дёргающей всех за ниточки паучихи. Подавив отвращение, Аина ответила ей улыбкой победительницы, не подозревающей о том, что ею помыкают. Кажется, её маска после ночных осознаний стала вдвое толще. Теперь она будет демонстрировать миру лицо всем довольной простушки, пока не подвернётся случай взять своё.
Внезапно взгляд девушки упал в вырез костюма Морены, приоткрытый в неизменно кокетливом распахе шубейки. Там висел тот самый кулон с аметистом в виде лилии, который ей давали надеть на ярмарку. Теперь она узнала вещицу — это была подвеска её матери! Аина не удержалась и вздрогнула.
— Увидела что-то интересное? — вкрадчиво спросила Морена.
— Да. Тот кулон, что ты мне давала надеть на ярмарку, — девушка сглотнула, махом загоняя свои чувства в живот, чтобы не выдать себя излишним зарядом слов, — Он такой красивый! Мне ещё тогда понравился. — Надо было срочно сбить предводительницу со следа, и Аина и не нашла ничего лучшего, чем внезапная наглость: — Не подаришь? Я не видела, чтобы ты его носила с тех пор, — и она подняла на "подругу" просительный взгляд с просительной улыбкой.
Та несколько секунд сверлила её взглядом с непроницаемым выражением лица. Девушка старательно дышала чуть быстрее, чем спокойный человек, как положено при лёгком волнении, соответствующем её просьбе. Казалось, у неё открылся новый уровень самоконтроля. Она ощущала, что Морена пытается её прочитать, но ничего не выходит. Это был первый раз, когда она наверняка поняла, что может скрыть от мастерицы манипуляций своё истинное состояние.
В конце концов "подруга" криво ухмыльнулась и потянулась к затылку, чтобы расстегнуть цепочку:
— Всё верно. Я помню, что тебе понравилось. И специально взяла с собой, чтобы тебе подарить. Хотя у тебя уже есть приз, — и она кивнула на саблю, протягивая Аине кулон.
— Ой, спасибо! — выразила девушка "неподдельную" радость.
Она воткнула клинок в землю, развязала платок и надела цепочку, прилежно изображая полное удовлетворение жизнью.
— Как прошло? — спросила Морена.
— Да я чуть не померла от страха! — Аина продолжала разыгрывать простодушие, однако, сильно не увлекаясь, чтобы не вызвать подозрений. — Но в итоге всё было так, как ты и сказала. Или почти. — Она вдруг решила, что немного мрачности придаст правдоподобия её переживаниям, и нахмурилась: — Мне показалось, что там были настоящие призраки, и все они прошли сквозь меня. Я ощутила их страдания и лишилась чувств. Очнулась перед рассветом, и вот! — девушка победно подняла саблю. — Завтрак есть?
