| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ангелина сыронизировала:
— Ну, разве еще пленить и Черчилля с Трумэном!
Сталин с улыбочкой жесткого тирана и одновременно доброго, сказочного деда Мороза ответил:
— Черчилль уже не премьер Британии. Срезался на выборах, очередной раз доказал гнилость западной демократической системы управления. А Трумэн личность не того масштаба, даже и близко с Рузвельтом его нельзя сравнить. Да и Франклин не эталон правителя! Так что....— Тут генералиссимус перешел на шепот. — Но есть одна проблема?
Ангелина Костоломова сразу же насторожилась и спросила:
— Вопрос, связанный с чем-то мифическим?
Генералиссимус охотно подтвердил:
— В данном случае да. С одним явлением очень засекреченным, об котором не знает народ. Да то народ, даже члены политбюро!
Галина Ломоносова недаром ведь правнучка великого деда, вдруг догадалась:
— Это связано с той летающей тарелкой, вернее дисколетом который, мы захватили?
Сталин что с ним не так уж часто бывало, удивился:
-Ну-да! Именно с этим... Ну бабы ваша интуиция порой поражает даже меня. Особенно когда её проявляют Блондинки в кабаре! Вот это да!
Галина Ломоносова скромно ответила:
— Дело не только в интуиции. Подобные дисколеты очень сильное оружие... Имея его можно было начать войну с Западом достаточно быстро, чтобы не дать им времени, создать в ответ, что-то похожее. А так, по-вашему, тону видно, то вы не особенно верите в собственную быструю победу над противником! А значит, данного козыря у вас нет!
Сталин откинулся в тренажерном кресле и нехотя подтвердил:
— Вот именно! К сожалению, мы потеряли данное оружие. Оно элементарно растаяло как лед на солнцепеке. Из чего его сделали представители неведомой расы непонятно. Пленные гитлеровцы говорили, что будто, эти типы сначала представились марсианами, а затем проговорились, что они и вовсе не из нашей солнечной системы. Во всяком случае, труп убитого вами иномирянина также исчез. Только одно наши ученые успели установить, что он небелкового происхождения и уже на сто процентов не человек. Это пока все...
Ангелина Костоломова тут удивилась и поскребла босой, огрубевшей, девичьей подошвой по дубовому полу правительственного вагона:
— А что разве не осталось никаких чертежей? Или проектов данного типа оружия?
Сталин не очень уверено ответил воительницам:
— Кое-что конечно же есть.... Но не того уровня, чтобы сразу же перейти к серийному производству чудо-оружия. Кое-что и хорошо известный авиаконструктор Курт Танк разрабатывал: вертолеты дискообразные. Опять скажем не совсем то, что мы видели под Берлином. Да и анализ металла, из которого сделала летающая тарелка показал, то он прочнее, чем титан многократно. Явно не земной элемент!
Галин Ломоносова, нетерпеливо постукивая босой похожей, на спелый персик пяточкой, тут же напомнила:
— Верно авиапушки, даже калибра в 45-миллиметров не могли дисколеты даже поцарапать. Жуткое оружие мы наблюдали. Появись оно на год раньше, мы никогда не дошли бы до Берлина!
Ангелина Костоломова тут наставительно заметила:
— Но вот как ни странно Галина, именно твоя патриотическая песенка, заставила, эти кошмарные дисколеты обратиться в повальное бегство... Даже более того они растаяли, ну прямо как в сказке!
Сталин по-доброму улыбнулся, перестав быть восточным деспотом, а превратился в приветливого хозяина-кавказца:
— Ты говоришь, что дисколеты, как бы растворились в воздухе? Это, в общем-то, интересно! А песню сама сочинила или исполнила из числа уже хорошо известных шлягеров?
Галина Ломоносова более чем уверено ответила:
— Да именно сама! Я люблю сочинять собственные песенки. Это можно даже сказать мое маленькое хобби!
Сталин погладил девушку-комсомолку по ослепительной как россыпь жемчуга, припудренная золотой крошкой головке:
— Маленькое хобби? А мене кажется, что ты слегка скромничаешь... Давай спой нам красавица!
И Галина Ломоносова принялась за исполнение своего вокала, а голос у нее, любая оперная певица от зависти удавится;
День не угаснет хоть светило в мрак,
Любое дело русскому подвластно!
Вот отбивает дробь привычный такт,
И труб орган извергнет громогласно!
Советский мир особый, непростой,
В нем счастлив взрослый и любой ребенок!
Хоть девушка бежит под дождь босой,
Богатый каждый — капитал с пеленок!
В стране цветет рябин рубинов цвет,
А снег как жемчуг и притом пушистый!
Пусть будет гимн Отчизны с жаром спет,
И чистыми, хрусталем горным мысли!
Стремимся воплотить свой идеал,
Создать для счастья людям мирозданье!
Чтобы случилось, то о чем мечтал,
Чтоб было светлым в радости сознанье!
Для этого цель надо нам нести,
Воздвигнуть пьедестал сверх Эвереста!
А будет зло интрига, ложь плести,
Знай, витязи убитые воскреснут!
Реально в мире то, что веришь ты,
Что знаешь и несешь солдат потомкам!
Души порывы дивной красоты,
Хоть ты бредешь голодный и с котомкой!
Добиться человек по силам все,
Лишь только надо яростно трудиться!
И не кричать, что это лишь твое,
Поскольку будут плакать милых лица!
Пожертвовать приходиться нам всем,
Зато и получить мы много можем!
Чтоб не было от жадности проблем,
Голодным в мире щедро знай, поможем!
Берлин, Париж свободны и равны,
Теперь советской армии шаг звонкий!
Кто был в цепи — легко освобождены,
А я хочу растить в любви ребенка!
Сталин зааплодировал воительнице-поэтессе и воскликнул:
-Вот это талант! Таланты редки, но расставлены природой, так "искусно", что попадаются всегда не к месту!
Ангелина на данный пассаж разумно ответила:
— О вас лично товарищ Сталин, как и об Галина Ломоносовой такого никак не скажешь.... Кстати, а сам Гитлер не сбежал?
Генералиссимус без энтузиазма ответил:
— Гитлер и Геббельс покончили с собой. Успели застрелиться. Борман, Риббентроп и некоторые прочие личности у нас в плену, как и изрядное количество ценностей Третьего Рейха. Увы, суда над ними не устроить. Но вот Борман нам уже многое рассказал. Он и Геринг, будут главными клоунами будущего Нюрнбергского судебного процесса.
Галина Ломоносова с непритворным, даже на цент вздохом отметила:
— Надо было мне пострелять... Тогда и бы Гитлер не успел бы даже шевельнуть рукой. Спеленали невинного агнца!
Ангелина тут бросила взгляд на часы и воскликнула:
— Извините верховный главнокомандующий, но через два часа начнется — большая разборка! Мы слегка можем и опоздать. А на войне опоздание плохая примета. Вам ли не знать, что это значит товарищ Сталин.
В последних словах генералиссимусу послышалась скрытая издевка. А так же намек на то, что он в свое время запоздал с нанесением превентивного удара по фашистскому Вермахту. Вот отказался ударить 12 июня... А решись, была его победа — малой кровью и на чужой территории!
Председатель ГКО холодно произнес:
— До свидания красавицы! Надеюсь вы пополните свои без того богатую коллекцию орденов. И оденьте как парадные мундиры, на прощание как говорят молодые пацаны — сфокаемся!
Девушки-комсомолки накинули форму очень быстро, и умудрились застегнуться. Коллекция орденов у них и в самом деле богатая. Самые главные ордена Славы трех степеней, Звезда Героя Советского союза, у Галины Ломоносовой еще два ордена Красного знамения, Великой отечественной войны трех степеней, орден Ленина и еще истребителя танков. Помимо этого девчата получили еще и иностранные ордена, в том числе американские почетного легиона.
Даже странно, что такие юные особи, да так щедро обвешаны регалиями.
Сталин, снимаясь с ними, вспомнил забавный эпизод:
— Маршал Жуков был против вашего награждения. Он говорил, что Алисе еще даже нет восемнадцати и нельзя баловать детей такими орденами...
Воительница-блондинка невольно покраснела:
— Я сама товарищ Сталин думала, то ордены "Победы" это слишком и мечтала о звезде героя.
Генералиссимус по сердечному ухмыльнулся:
— А Жукову сказал следующее. Если у нас кроме ордена "Победа" еще награды с бриллиантами? Ну и Георгий Константинович смутившись, пробормотал: " к сожалению, нет товарищ Сталин". Так я в ответ: лучшие друзья девушек бриллианты, да всем известно, что бриллианты. А другого ордена с бриллиантами у нас нет, так пусть и будет им "Победа"!
Ангелина Костоломова с удовольствием пожирающей буйвола пантеры, подтвердила:
— Это мудрый ответ и правильное решение. А теперь может, мы вылетим в приморье, для драки?
Сталин еще раз пожал на прощание девчатам руки:
— Да Бог вам победоносного пути!
Галина Ломоносова выразилась:
— Путь к вершинам победы тогда легкий, когда тяжесть поражений, погружена в трясину из праха твоих врагов!
Ангелина Костоломова охотно добавила:
— Простить врага не каждый может, но отказаться от незаслуженной пощады, следует любому настоящему солдату!
И воительницы, щелкая каблуками, покинули кабинет Великого Вождя.
. ГЛАВА ? 20
Геринг сам свинья хавроньей, подколол:
— Вот как шлюху припекает!
Хитрый агитатор Хопинс вполне политкорректно заметил:
— Это арабский воин, а значит не шлюха!
Геринг фальшиво присвистнул:
— А, по-моему, воительницы тут, даже хуже шлюхи! Может согреть ей пяточки раскаленным железом, а Тома?
Мюллер с готовностью профессионального истязателя, предложил:
— Немного пропесочим, ее плетью!
Герин строго возразил:
— Пусть будет сначала бой! Кто ее соперник или соперница?!
Мюллер громко шепнул:
— Вот он уже стал выходить!
Геринг с нездоровым интересом оживился:
— Говоришь он!?
Мюллер быстро и резво кивнул:
— Да он! Так будет интереснее!
Геринг довольно фыркнул:
— Значит самец! Знаете, я доволен!
Мюллер резко, вскинув руку, вскрикнул:
— Хайль Гитлер!
Фюрер кивнул:
— Правильно! Тьфу, не правильно! Надо не Гитлер, а Геринг!
Мюллер резво добавил:
— И довольно крупный!
Заиграла музыка, раскрылась клетка и, на арену неспешно вышел... лев. Довольно крупное животное с оскаленными клыками.
Геринг не на шутку обрадовался:
— Вот это согласен достойный соперник! — Прорычал генералиссимус, тряся тройным подбородком и опрокидывая вино.
Мюллер указал на хищника пальцем:
— Видите фюрер, какая у него густая грива!
Геринг охотно согласился:
— Да густая! Но девушка надеюсь, ее побреет!
Льву тоже было довольно холодно, припекало снегом могучие лапы. Зверь повернулся и зарычал.
Геринг звонко хихикнул:
— Это он не на меня!
Мюллер с подхалимажем, ответил:
— Нет величайший! На вас даже мухи боятся садиться!
Геринг охотно согласился:
— Я и сам любого придавлю как муху!
Мюллер тонко, хихикнул:
— Мы будем толочь, мух!
Девушка-воительница, покачивая роскошными бедрами, взяла и чуть-чуть сместилась! Вид грозного зверя, с оскаленной пастью внушал ей опасения. Лев рявкнул, еще раз и стал приближаться. Геринг щелкнул толстыми потными и липкими от крема и пролитого вина пальцами фаворита Мюллера по лбу:
— Что же делаем ставки господа!?
Мюллер подобострастно спросил:
— И на кого великий из величайших вождей вы хотите поставить?!
Геринг, немного его, с хмельных глаз водило, поколебавшись, хлопнул ладонью своего заместителя в делах развлечений по лбу:
— На льва! — И громко икнув, добавил. — Царя зверей! А я есть зверь!
Окружение сразу оживилось. Идоль заявил:
— И я тоже на льва!
Фельдмаршал семидесяти двух летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( все же аристократ в десятом поколении!), возразил:
— А я на милую девушку!
Шелленберг опасаясь хмельного вепря, ответил:
— Это очень глупо ставить не на того, на кого приказал фюрер!
Геринг, стараясь показать свою демократичность, поправил:
— Я не давал никакого приказа! Делайте свободные ставки!
Мюллер бодрым тоном подтвердил:
— Бой честный ничего заранее не подстроено!
Шелленберг вкрадчиво и шипя голосом кобры, сообщил:
— А я все равно на льва, чтобы быть вместе с любимым фюрером!
Геринг вскинул толстую руку:
— Зин Хайль! Ставки совершенно свободны!
Лев тем временем бросился на девушку. Та ловко царапнула хищника трезубцем и отскочила в сторону.
Геринг уже более мягким тоном похвалил арабскую девчонку:
— А она довольно ловкая!— И тут рыкнул. — Но я не могу проиграть!
Шелленберг который, сильно нервничая и, сам умудрился принять на грудь лишнего, предложил:
— Перцу этой бабе в анальное отверстие!
Геринг охотно согласился:
— Давно пора!
Лев снова прыгнул, ему удалось лапой сорвать со смуглой девчонки набедренную повязку, обнажив крепкие ягодицы. Фюрер провыл:
— Вот так лева молодец!
Девушка-воительница рассвирепела. Стыд придал её новые силы и меткость, и она ловко набросила сеть, и лев запутался в ней. Зверь отчаянно попытался распутаться, но запутывался еще больше. Его дерганье приобрели истеричный характер.
Геринг словно кликуша, провопил:
— Ну, ты и ловка дуреха! Так льву и надо!
Девушка-воительница со всего размаху попробовала пронзить своего противника трезубцем. Но острие было, причем вероятно такое оружие ей выдали специально, недостаточно острым, чтобы пробить толстую львиную шкуру. Зверь лишь получал царапины и ревел в ответ. Монстр даже попытался даже перемещаться ползками, волоча за собой по снегу сеть. Он рассчитывал добраться до настырной девчонки, которая окончательно утратила чувство страха, и даже несколько раз сильно двинула голой ногой в нос, вызвав легкое кровотечение.
На арене царил настоящий кошмар, но зато жестокая публика в восторге. Столько шума воспроизводил это зверинец. Тут даже присутствовал великий стратег армии США генерал пяти звезд Нимиц, но это никого не смущало и в первую очередь разумеет самого генерала.
Герингу естественно было очень весело:
— Ни и умора! Вот это я понимаю бой!
Шелленберг скалясь и восхищаясь, ответил:
— А храбрая чертовка!
Фюрер согласился:
— Очень храбрая!
Мюллер, у которого пробудилась совесть, предложил:
— Может бросить ей другой трезубец!
Геринг, глупо хлопая глазами, тряся тройным подбородком, спросил:
— А что этот так плох?!
Мюллер охотно, кивнул:
— Туповат! Комар нос не подточит!
Геринг уже, который сотый раз, отмахнулся:
— Нет! Я люблю наблюдать длительную агонию жертвы!
Мюллер тут с готовностью бравого солдата Швейка, ответил:
— Пускай помучится! У царя зверей и муки царские!
Девушка-воительница вертелась, продолжала отскакивать, и колоть льва, всаживая трезубец. Она вынуждена была все время перемещаться, так как холод кусал ее за босые пятки. И все же сделав несколько яростных выпадов, и лупясь с разных позиций в одну точку, она смогла серьезно зацепить льва. Полилась довольно густая и очень ядовитая на цвет кровь:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
