Босоногие Богини или атом-попаданец.

БОСОНОГИЕ БОГИНИ ИЛИ АТОМ-ПОПАДАНЕЦ!

АННОТАЦИЯ

Из-за вторжения насекомых-демиургов под командованием Гипервсемогущего Наддьявола Адольфа Гитлера, потерпевшим поражение человеческим богиням приходиться, убегая пуститься в тяжкий путь, босиком по сугробам сражаясь с ордами хана Батыя. Еще один шанс, дает воплощение инженера-полковника Петра Дегтярева в атом, чтобы на уровне элементарных частиц раскрыть тайны Третьего Рейха.

Ураган ревет над мирозданьем,

Как торнадо всемогущий смерч -

Но война для витязя призванье,

И не путь нам под колеса лечь!

Мы открыли в космос людям двери,

Атом расщепили — сделав залп!

Нам покорны человекам звери,

В пьесе отгремел с парадом акт!

Марс казался жутким и далеким,

А теперь в нем дворик для детей!

Сколько было знай врагов жестоких,

Не щипать им русских лебедей!

Мы достигли граней всей вселенной,

Сами стали создавать миры!

Своей силой в битвах неизменной,

Были без сомнений — знай горды!

Но случилось — страшно и подумать,

Фюрер с преисподней грязь восстал!

Где ты в жилах человека юность,

Взял бы ты и Гитлеру в нос дал!

Наступают полчища фашистов,

Преисподней яростный вулкан!

Но хотим любви земной лучистой,

И отбросить смерч зла ураган!

Но такие силы льются ада,

Что их просто так не перечесть!

Путь от высших сил придет награда-

За Отчизну: доблесть, правда, честь!

Мы сумеем Гитлеру дать сдачи,

Хоть силен усатый с Сатаной!

Нам поставили, увы, задачи,

Надо их решить враз головой!

. ГЛАВА ? 1.

Холод серебристого сугроба заставляет стыть босые, словно выточенные из светлой бронзы подошвы красивейшей девушки в откровенном, раскрашенном под цвет изумрудно-голубой волны бикини. Когда они опальные Творцы-демиурги бежали по снегу, то было еще терпимо, движение согревало полуголые мускулистые тела, а сейчас... Зябко ножки, алеют, пальчики богини, словно маковые лепестки, рдяные от сырой и поэтому особенно неприятной и жгучей стужи.

И приходилось сидеть тут как нищей простолюдинке на паперти в засаде, так как почти нагую, великолепно сложенную Создательницу Мирозданий простое мужичье, не так поймет. Средние века и пуританская мораль! На золотисто-шоколадную кожу мягко приземляются белые снежинки, они отдают прохладой и моментально тают на теплой поверхности девушки-демиурга. Её узкая с рельефными шоколадками пресса талия, поднимаясь выше, соблазнительно оттеняет шарики грудей, и широкие с проволокой мышц плечики воительницы-Творца. Если кинуть взгляд ниже, то плавный переход к роскошным и сильным бедрам девчонки, очень мускулистые и вместе с тем стройные ноги спортсменки-демиурга, точенные и поразительно гармоничные. Изящные, безупречной формы пальчики на ногах мерзнущей красавицы нервно шевелятся, чуть заостренные ноготки девчонки-богини сверкают, словно капельки росы при восходе солнца.

Вокруг лес, а далее кладбище и поле, куда собирается русское ополчение. Мужиков пахотных и посадских видимо не одна тысяч уже набралась. Конечно, вооружены они как попало, но в средние века, когда оружие исключительно холодное рогатина и увесистая дубина не столь уж и плохи. Кроме того коса, очень хороша против коня — ноги подрезать или живот. А пеший татарин — не воин.

Хотя, конечно же, Эммануэль прикинула: в поле, монголы могут, просто избегая сближения осыпать противника стрелами, практически не неся потерь. Хотя дева-демиург помнила, что монголы в тактическом построении не всегда на высоте. Потери хана Батыя в боях с русскими воинами были слишком велики, особенно учитывая колоссальный количественный перевес ордынского войска.

А как ей хочется помахать мечами, чтобы каждый богатырский удар, сносил косматых нукеров, принесших неисчислимые страдания Руси. Эммануэль поиграла бицепсом, шарик мышц, словно цунами перекатился под кожей цвета смеси оливы и бронзы.

Под тяжестью филина пышные хлопья осыпались на златогривую макушку девчонки в бикини. Та в ярости метнула пальцами босых ножек захваченный в предыдущей схватке с монголами кинжал. Мелькнув словно молния, стальное лезвие вонзилось птице в круп, от сотрясения посыпались перья. Само туловище намертво пригвоздило к верхушке березки. Кровь вяло сочилась, окрашивая вишневым цветом, белую, бархатистую скатерть покрова Госпожи Зимы.

Эммануэль (Да надо же богине выбрать себе такое экстравагантное имечко!), поглядела на мертвого филина со смесью брезгливости и сочувствия. Затем сама себе произнесла:

— Хоть ловкость у меня не перешла!

Это и стало утешением, пусть и слабоватым. Неприятно когда ты еще недавно щеголяла всемогуществом и могла сидеть на вселенском троне, или наоборот строить королей и императоров, буквально перебрасывая, словно шарики пинг-понга: планеты, созвездия, галактики.

Голоногая девчонка-божество стала подпрыгивать на месте, и размахивать руками, так она подскакивала сначала невысоко на шесть-семь метров, затем повыше и казалось, вот-вот взлетит. Ощущение тепла быстро возвращалось в мускулистые конечности, и на душе веселее, словно запели органы. В полете воительница сделала семикратное сальто, одновременно жонглируя ножками, запуская босыми пальчиками монгольские кинжалы, ловя круглой, розовой пяткой острие и с удовольствием чувствуя, легкое покалывание закаленного клинка в гуттаперчевой подошве. Затем снова бросок и клинок в полете срезает сразу три шишки, которые тут же подхватывают шаловливые пальчики богини, запуская в жонглирующий хоровод.

Оглушительный голос Корсака донесся до ушей. Вот что значит демиург-пацан — всех строит:

-Хватит! Следуйте за мной, крупный разведывательный отряд с помощью проводника предателя проник на нашу территорию, будет жестокая сеча, и не все увидят рассвет завтрашнего дня!

Спешно вооруженные, нестройные колонны мужиков с рогатинами и дубьем, могли одолеть татар, лишь устроив засаду и сцепившись с врагом в ближнем бою. Мальчишка-демиург учел это, карту местности он уже давно составил в уме. Учитывая, что орде желательно незаметно как падкой на падаль гиене проскочить как можно глубже в просторы Руси, решил сыграть в рискованный спектакль.

И Евпатий Коловрат видя, что отрок силен, быстр и говорит складно позволил ему высказать свои мысли.

А Корсак импровизировал на ходу:

-Стройтесь в колонны, бейте в барабаны, в трещотки, стучите в дубины, разверните все знамена и любые тряпки кои можно принять за знамена и двигайтесь распевая песни, не жалея луженых глоток. Пускай татары думают, что это целая армия, что нас двадцать тысяч. Избегая столкновения, они залетят в болото, там мы их и прикончим!

Гарри тоже крутой мальчик-демиург добавил:

— Только в таких условиях пешие смогут сцепиться в ближнем бою с конными! В болоте наездник не мобилен!

Евпатий попытался возразить:

-У них проводник, он не даст им сгинуть в трясине.

-А это я беру на себя! — Корсак хищно ухмыльнулся и добавил. — Болото занесено снежком, но не сковано холодами, а маршрут отхода через трясину для непосвященного самый естественный.

Князь с улыбкой ответил:

-Добро! Я верю тебе белый ангел!

Корсак на подобный комплимент неожиданно с ложной скромностью, заметил:

-Ты знаешь, это может быть кощунство. Я не ангел и не демон, хотя не человек.

-Кто ты? — Евпатий вылупил глаза.

-Не знаю! Трудно сказать кто! — Корсаку не хотелось пока говорить, как легенду об том, что они языческие боги, так тем более правду. Правда об себе как о Творцах мирозданий звучала бы слишком диком. Посему оставалось сказать пафосную банальность. Главное мы слуги великого русского народа!

Дальнейший разговор не имел смысла. Поручив командование Евпатию, точнее тот сам его по воле народа взял. Мальчишка-демиург рванул в расположение монгольских войск, чтобы хитростью извести одно из щупалец ядовитого паука запустившего лапы в священное русское тело.

Пятнадцати тысячный отряд состоял из отборных нукеров, примерно половина воинов была в железных доспехах, луки тяжелые с длинными стрелами.

Принять татарский облик, дело не сложной техники, кожа желтеет, если смазать соком коры нужного дерева, узятся глаза, ну а одежды татарской ну них и так не меряно.

Набрали трофеев. Естественно нашлась и татарская лошадка, не пешими же бежать в качестве нарочного. Гарри хотел помчаться за ним, но Корсак возразил:

— Двое слишком много для гонца и мало для эскорта.

На коне мальчишка управлялся легко — создатель бескрайних вселенных разумеется, знает и умеет все что его творение. Ну, а скакун сразу почувствовал твердую руку нового хозяина и харизму.

Хотя его скорость и медленнее бега воплощенных Богов-демиургов.

Подскочив мугланам и показав трофейную пайцзу с золотым соколом Корсак на чистейшем монгольском наречии прокричал:

-Мудрое слово — срочное дело!

Наш повелитель Бату мудрый хан!

Дал приказанье — воюйте умело,

Будет прославлен в боях Чингисхан!

Войско урусов висит на хвосте,

Ратей нагнали — угроза везде!

В битву с урусом не стоит входить,

С тыла внезапно должны их разбить!

Юный на вид Корсак заливался высоким голосом, припевая донесение на маневр монгольских былинных песен. Темник Хунрук-хан расслабился, он опасался более серьезной угрозы. После "трахбола" устроенного ифритами татары стали особенно нервными.

-Хорошо поешь юноша. Вот тебе! Лови!

Хан достал кусок запыленного, совсем неаппетитного желтоватого сахара и швырнул мальчишке-демиургу. Чтобы не вызвать подозрения Корсак засунул в рот приторное подобие леденца. Эта сладость только распалила аппетит — вызвав подобие голода. Теперь уже проще, проводник был на виду. Одет вполне роскошно, вышитая золотом парча, бархат, высокая бобровая шапка. Никак боярин Григорий Отрепьев. Развелось предателей, как собак. Первоначально Корсак хотел убить его без затей, иглу в висок и никто и не заметит, бах и душа мертва, понеслась в пекло! Однако на сей раз, нет этого гада надо схватить живьем и после пыток на кол! И все же надо поаккуратней обездвижить толстопузого. Тогда Корсак словно случайно обронил монету, с быстротой ласки сиганул с коня и сунул руку в сугроб. Затем вновь вскочил и, заставив проплясать гнедого, пронесся мимо предателя. Боярский конь рванул в сторону, вельможа с трудом удержал на голове высокую шапку. Вдали гулко прозвучал сигнал тревоги. Хунрук-хан скомандовал.

-Тихо уходим, аккуратно заметите следы вениками. Хотя нет быстрее в движение, мы легко оторвемся от их толстых коней.

Григорий Отрепьев аккуратно подъехал к хану.

-Тут надо быть осторожнее, давай я...

Лицо боярина перекосилась, послышался ужасный визг, болотная гадюка обвила чело Отрепьева. Тот дернулся, и зловещая змейка снова всадила в боярский нос ядовитые зубы. Харя моментально посинела и распухла, а рев перемежающийся со всхлипами встревожил коней. Хунрук выхватил саблю и приноровился снести голову, как чья-то стальная рука остановила разящую сталь.

-Не стоит марать клинок об такую мразь. Пусть мерзкий предатель урус сдохнет в мучениях. Собаке собачья смерть.

Молодецки прозвенел Корсак. Темник весело оскалился:

-Хорошо сказано! Ты кто?!

-Я племянник Субудая, всех урусов порубаю! — Стал складно врать мальчишка-демиург. — нареченный — Аракис "Рубящий сокол".

Темник дружески хлопнув юношу по плечу пообещал:

-Я сообщу о тебе Батыю и твоему дяде. — И нахмурил бритое чело, сдвинув косые, редкие брови на низком лбу. — Но этот толстый урус был нам нужен...

Корсак тоном не терпящим возражений ответил:

-Приказ Джихангира священен. — Мальчишка-демиург так резко вскинул голову и тряхнул, что казалось, вот-вот отлетит его толстая шея. — Я сам лично проведу вам мимо уруских полков, для разящего удара в их откормленные зады!

Хунрук махнул саблей, срубив на ходу еловую ветвь. Корсак, ссекши три шишки, покинул их в воздух и тремя неуловимыми легкими взмахами разрубил каждую из них на восемь частей. Причем шишечные чешуйки оказались, словно срезаны бритвой, даже не треснув. Сделал он это исходя из чистого лихачества, показать татарину удаль молодецкую.

-Вот это батыр! Теперь урусам точно конец!

Присвистнули в раскат нукеры. Зазвенели сабли, заиграли тетивы высотой с человечий рост луки.

-Гнать коней галопом! — Заорали их командиры.

-Нестись буйным ветром!

Повторил, стараясь, перекричать толпу Хунрук-хан.

Монголы ринулись как голодные псы, сорвавшиеся с цепи. От ударов копыт снег разлетался в разные стороны, дрожали припорошенные ели. Казалось, что ничто не способно остановить подобную лавину. Легкий, но ловкий Корсак, на небольшом жеребце, ловко скакал от кочки к кочке, а вот более тяжелые бронированные монголы первыми провалились в покрытую тонкой коркой трясину. Не сразу ордынцы сообразили, что попались в ловушку, озверевшая стая продолжала, ломиться сквозь губительную топь. И лишь когда счет утопившихся воев пошел на сотни, а огненно-рыжий конь Хунрук-хана провалился по самые уши, так что сам хан едва выполз, уцепившись за драную колючую ветвь.

-Предатель измена!

Заверещал разом охрипший срывающийся голос, запоздало прозревшего темника.

-Какая измена! Я никогда и не присягал джихангиру, поганому Батыге!

Проорал Корсак и даже пропел:

Верю что нашу святую свободу,

Хищный клинок не сумеет попрать!

Верно, служу я Российскому роду -

В бездну затопчем монгольскую рать!

Ударив плашмя хана — лишний язык не помешает, боевой Корсак ринулся в рубку. Два меча, так и мелькали, словно винты в двухлопастном вертолете. Так как конь только мешал, стесняя движения, мальчишка-демиург рубился пешим, при этом прыгая выше, быстрее и круче реального леопарда. В трясине монголы не могли использовать, свое численное преимущество, а растущие на болоте сосны затрудняли использование стрел. Но все равно, это главное оружие монголов было предельно опасным. Уже несколько раз в него попадало, даже скорость и куверты не спасают когда стрел такое неисчислимое множество. Зато и ты не остаешься в долгу, мечи рубят свирепые котелки, железные доспехи. Взмахи удары молний — сразу несколько волосатых голов разлетаются, и падают в присыпанную снегом топь. На ходу мальчишка-демиург Корсак вытаскивает стрелы, некоторые вблизи способны пробить даже его упругую лощеную кожу, королевского мастодонта. Боль легко локализуется, а мышцы продолжают яростно сокращаться. Подмога близка и многочисленные русские ратники настигают ордынцев. Первым врубается Гарри, пацан-демиург обгоняет лошадей , он сражает используя сразу два длинных меча. А за ним остальная рать. Привычные к болотам, дома и стены помогают, могучие мужики сажают нукеров на рогатины, бьют дубьем. Чтобы лишить татар главного преимущества, догадливые крестьяне зажгли гнилую солому, "дымоуха" такая, что в двух шагах ничего не видно, рубиться можно, а стрелять только в слепую. Острые косы ловко подрезают скакунам животы, часть коней еще не успела завязнуть их приходиться "стреножить" самим. Болото багровеет от пролитой крови, под ногами бурчит, пузырятся ядовитые испарения.