Путь Чжао 2

— А по моему вопросу есть что сказать? — прервал Виктор смех на канале.

— Да у всех так, — согласился админ 'Шанграо', — прем как на параде, демонстративно светим факелами. Все как в тот раз.

Боюсь, что генерал Сяо не лучше покойного адмирала Лю. (

Админ с 'Цаоцзян' зачем то завершил предложение скобкой.

— Адмирал Сяо, — поправил админ с корвета 'Байка'.

Я тебя умоляю. Еще в мае Сяо Цзингуан командовал пехотным корпусом. У него весь опыт адмиральства, это круиз пассажиром на лайнере до Юпитера. Офицеры моего корабля кстати, считают так же, как и я.

— Мои вчера вечером в офицерской кают-кампании о том же шептались, — согласился админ с 'Шанграо'.

-На полной тяге в 屁股. — грустно изрек админ корвета 'Байка'.

Посмотреть бы общий план операции. У кого нибудь появился доступ в командирскую рабочую область?

— Ты еще о доступе в общность штаба помечтай, — хохотнул админ с 'Шанграо'. — В свое время все узнаем.

Хочется то побыстрее! У меня такое впечатление, что общего плана операции даже командиры не знают. Только свою часть.

— Ты как будто срочную не служил, — снова засмеялся админ с 'Шанграо'. — Забыл главное правило? Всяк солдат знай свой маневр! Заметь, что про маневры других знать не полагается. А как ты правильно отметил, командует нами армейский генерал.

— Да у него просто сисадмин по инфобезу беспределит, — прорезался на канале админ с корвета 'Мэйчжоу'. — Вы его поправки к политике безопасности видели?

Виктор пару минут наблюдал за беседой в чате, но поняв, что админы с других кораблей знают не больше него, свернул окно. По правде говоря, еще вчера он считал, что первый удар новый командующий нанесет по Каллисто. Ганимед при всей своей знаковости в информационной повестке Солнечной системы за прошедшие месяцы был зачищен высадившейся пехотой почти на треть экваториальной дуги. И он не понимал, зачем рисковать кораблями, ведь рано или поздно пехота зачистит поверхность спутника целиком.

Правда пехота при этих зачистках продолжала нести потери. Земляне сражались отчаянно, до последнего держали позиции, а исчерпав все возможности к сопротивлению, обычно подрывали орудие вместе с собой. Так, словно марсианской пехоте противостояли не изнеженные земляне, а самые настоящие жители Марса. Те, в чьих жилах течет красный песок.

И когда взяли первого пленного, оказалось, что в этой неожиданной стойкости землян отчасти виноват Виктор. Его поступки на борту захваченного линейного корабля земные пропагандисты показали с выгодной для себя стороны. Использовав их, как доказательство того, что марсиане окончательно потеряли человеческий облик и убивают просто от врожденной злобы. А подтверждением этому служило перекошенное лицо Виктора, когда тот расстреливал каюту с пленными, обрекая людей на смерть от вакуума. Любая экспертиза подтверждала отсутствие постобработки, или синтеза кадра, а предшествующие события в ролик просто не попали. Поэтому, думая, что их в любом случае ждет смерть, военнослужащие Лиги сражались до последнего.

От этих мыслей его отвлек сигнал входящего вызова. Виктор не глядя ткнул в экран, принимая вызов.

— Серверная, старшина Чжао.

— Старшина, мне нужно, что бы до откачки воздуха у меня был полный список пользователей корабля с указанием действующих прав доступа.

— Принято, — сухо ответил Виктор.

Сисадмином в штабе адмирала Сяо служил целый капитан! Самый высокий чин среди тех коллег, о которых Виктор хотя бы слышал. Их брат вообще редко поднимался в чинах, но капитан Лян Вэньфэн будто и не слышал о такой дискриминации. Бравый подтянутый офицер, с непривычным для коренного марсианина волевым квадратным подбородком. Вроде бы неплохой специалист и полная пригоршня песка в штанах, как человек.

— Кстати, старшина, я вывел систему видеонаблюдения некоторых отсеков из пространства общности корабля и перевел под свое управление оперативный и тактические сегменты корабля. А так же ходатайствовал о занесении в ваше личное дело записи о получении несанкционированного доступа к конфиденциальной информации.

От неожиданности, Виктор на секунду опешил. Полный доступ к системам корабля для системного администратора был столь же естественным, как восход Солнца. И все это принимали, как данность, ведь флотские сисадмины находились под особым контролем со стороны спецслужб. И вот, этот напыщенный штабной офицерик сунул свой нос, куда офицеры его обычно не совали! Ну как же, капитан же тоже сисадмин!

— Как вам будет угодно, товарищ капитан, — ответил Виктор меланхолично.

Внутри него все кипело, но интонации кажется удалось сохранить нейтральными.

— Старшина, извольте обращаться по уставу! — Лян Вэньфэй все равно остался недоволен.

— Так точно, товарищ капитан! — покорно отозвался Виктор.

— Так то лучше, старшина. — в голосе капитана Лян Виктор уловил нотки довольной снисходительности. — В нашей профессии крайне важна дисциплина и субординация. А у вас как я посмотрю, с этим большие проблемы. Как же, герой войны, ученик самого Чэнь Дженова! Запомните старшина, вашей админской вольнице в этой эскадре пришел конец! Все понятно?

— Так точно, товарищ капитан, — повторил Виктор.

— Вот и замечательно, — подытожил капитан Лян. — А еще, будьте любезны сообщить своим коллегам с других кораблей, что их доступ к указанным подсистемам тоже ограничен.

— Товарищ капитан, хочу напомнить, что по уставу вы обязаны предоставить цепочку наследования на случай вашей гибели. — Виктор все-таки не удержался. Капитан Лян переплюнул в способности выбешивать даже старпома 'Тунцзи'. Чаудари в своей грубоватой прямолинейности хотя бы не смотрелся чопорным снобом из старых аристократических семей Земли.

Штабной сисадмин ответил почти сразу, но тон его голоса разом понизился от снисходительно прохладного до ледяного.

— Спасибо за напоминание, старшина. И я не думаю, что в этот раз очередь дойдет до вас. Конец связи.

Виктор со злым шипением выдохнул через сжатые зубы.

— Не хватало мне одного Чаудари! — и развернул чат, набрав там одну строчку текста.

Народ, гляньте ваши новые полномочия.

И не став дожидаться ответа, свернул его обратно в трей.

Увы, но 'Звездный' статус делал Виктора объектом зависти или раздражения для некоторых людей. И что печальнее всего, обычно эти люди были его старше по званию. А он еще и форсирует эту неприязнь своими импульсивными словами!

Сделав несколько глубоких вдохов, Виктор взял себя в руки и приступил к выполнению задания от капитана Лян. Формально Виктор ему не подчинялся, но штабной офицер способен испортить жизнь любому, даже дважды герою Марса. Да и Чаудари вряд ли станет защищать его в случае конфликта. А жаловаться командиру Виктору не позволяла гордость.

В процессе работы он развернул тактическую схему и выругался, поняв, что от этого функционала капитан Лян его отключил тоже. Теперь Виктор ничем не отличался от десятков других, обычных членов экипажа, которые сидели в стальных коробках своих отсеков и не имели никакого представления от том, что твориться вокруг корабля. Выполняли свой кусок работы и надеялись, что те, кто управляет кораблем и его оружием знают что делают и сделают все, как надо.

Новое и не очень приятное ощущение. Впервые за неполные пять лет службы во флоте, Виктор оказался наглухо отрезанным от происходящего. Все, что ему оставалось доступным, это ощущение тяги, маневров и толчков отдачи, когда они вступят в бой.

— 操你妈! — грубо высказал Виктор свое отношение к ситуации. — Везет как повешенному!

Да еще и это дурацкое задание. Капитан Лян мог добыть нужную информацию и сам, права доступа ему позволяли. Но зачем марать руки самому, если есть админы младше по званию?

Работу он закончил, когда по его расчету импровизированный бомбардировщик уже достиг низкой орбиты Ганимеда. Там что-то происходило, но 'Тунцзи' все еще шел по инерции, а консоль категорически отказывалась выдавать не то что тактическую схему, но даже и просто подключиться к любому из телескопов корабля. Капитан Лян явно переборщил и отрезал доступ даже к тем устройствам наблюдения, которые мог использовать любой член экипажа.

Виктор все еще ковырялся в настройках общности, ища способы обойти установленные капитаном ограничения, когда по общей трансляции раздался голос командира Вей.

— Внимание экипажу! Имею сообщить, что все цели на экваторе Ганимеда успешно поражены. Транспорт 'Хуин' передает, что огонь с поверхности не зафиксирован, а значит, вскоре мы начинаем маневр выхода на круговую орбиту. Мы возвращаемся, товарищи! Конец сообщения.

— Очень информативно, товарищ командир, — ядовито прокомментировал Виктор. Он добавил себя в группу обычных членов экипажа, тем самым получив доступ хотя бы к камерам внешнего обзора, но более специализированные устройства оставались для него недоступны. А назначить себя например артиллеристом и получить доступ ко всему спектру сенсоров, Виктор не рискнул, такие изменения в штатной структуре общности слишком уж бросались в глаза.

Почти сразу же после обращения командира рявкнула боевая тревога и едва она умолкла, зазвенел сигнал готовности к вакууму. Две минуты до откачки воздуха. Виктор неторопливо оторвал себя от кресла и подтянулся к принайтованной у переборке броне. После ранения как-то так получилось, что 'Мо Гуэй' прописался у него отсеке. Броня заняла место положенного по штату внутрикорабельного скафандра и к удивлению Виктора ни оружейник, ни даже старпом не сказали ни слова против.

Надев броню, он примагнитил себя к палубе и подключился к наружным камерам, выведя картинку в дополненную реальность скафандра. Переборки растаяли, открыв вид на пространство. Огромный полосатый Юпитер, еще более огромный темно бронзовый Ганимед впереди, маленькое Солнце, мириады колючих звезд. Вид почти не отличался от того, что он наблюдал два месяца назад, находясь на обшивке 'Тунцзи'. Да и как он мог отличатся, если показывали его те же самые экраны внутри брони.

— Надо будет хоть раз наружу в обычном скафандре выйти, — пробормотал Виктор, вращая головой. — Посмотреть на мир через стекло.

Отличия от первого подхода к Ганимеду он ощутил почти сразу. Пилот играл тягой, то убирая ее почти до нуля, то снова выводя на максимум. Такой рваный ритм работы двигателя затруднял прицеливание с поверхности, но требовал от пилота недюжинного мастерства, что бы оставаться в допустимом коридоре траекторий. И это не программировалось заранее, ведь по уставу в боевой обстановке применялось только ручное пилотирование. По причине пресловутого 'тактического застоя ВИ', насколько Виктор помнил прочитанное по этой теме.

— Чжао, готов к труду? — отвлек его голос капитан-лейтенанта Чаудари.

— Так точно, — со вздохом признался Виктор. — Ограниченно годен к несению службы.

— Да я в курсе, рапорт доктора читал. — хмыкнул капитан-лейтенант. — А раз ты готов, то поступаешь в распоряжение старшего механика.

— Ограничено годен, — напомнил Виктор.

— Сварочный аппарат поднимешь, — отмахнулся Чаудари.

— В настоящий момент у меня еще есть задачи.

— Так мы еще и не на орбите, — остался непреклонен старший помощник, — Время у тебя есть, будь любезен успеть.

— Есть успеть, — ответил Виктор в пустоту, старпом уже лишил его своего внимания.

Так что пришлось форсировать работы, стараясь абстрагироваться от толков ускорения импульсов маневровых, что мотали его броню из стороны в сторону. Хуже всего были только наступавшие иногда секунды невесомости, когда пилот снижал тягу почти до нуля. Виктор не успевал к ним приготовиться и мучительно дергал кадыком, пытаясь загнать обратно всплывающий к горлу желудок.

Так что сигнал окончания тяги он встретил вздохом облегчения, сохранил результаты работы и связался со старшим помощником.

— Товарищ старший лейтенант, старшина Чжао направлен в ваше распоряжение!

— Задолбал своей уставщиной, Чжао! — весело приветствовал его старший механник. — Ты сам как?

— Около дела.

— Ну значит как отбой тревоги сыграют, иди к шлюзу на миделе, бери ранец, сварочник и батареи, будем крепления варить.

— Крепления? — переспросил Виктор.

— На месте объясним.

В теории работать они могли начинать прямо сейчас, 'Тунцзи' уже вышел на орбиту и отключил двигатели. Но Виктор чувствовал, что маневровые тянут его ко внутренней переборке отсека, а значит они сейчас пытались скрыться от возможного наблюдения с поверхности. Конечно командир сказала, что ракеты с транспорта поразили все цели на Ганимеде. Но на самом то деле, боеголовки поразили вероятные места расположения орудий, а значит оставался шанс, что по ним уже выстрелили.

— На какой мы хоть высоте то? — произнес Виктор вслух. В прошлый раз они шли на пятисоткилометровой орбите и были видны с Ганимеда довольно далеко и на север и на юг от экватора. И орбитальные расстояния почти не давали времени для маневра, выходили лишь считанные десятки секунд подлетного времени снарядов.

Он снова переключился на внешние камеры, попытался прикинуть высоту на глазок. Ганимед висел над головой, словно неровный, плохо обработанный потолок дикой пещеры и сколько Виктор не присматривался, щуря глаза, определить орбиту не получалось. И триста и семьсот километров казались одинаково верным ответом, он просто не помнил, как точно выглядел Ганимед в прошлый раз.

Перегрузка от работы маневровых была столь мала, что занятый разглядыванием Ганимеда, Виктор не сразу заметил ее отсутствие. Пожалуй, если бы не сигнал отбоя боевой тревоги, он бы еще пару минут пялился на экраны, не замечая полноценной микрогравитации.

— Пора на работу, — хмыкнул он, переводя магниты в подошвах из режима якорения в штатное состояние. Все равно, большую часть пути до шлюза он проведет в воздухе. Точнее в ваккууме, ведь несмотря на отбой боевой тревоги индикаторы брони сообщали что атмосферу в корабль так и не вернули.

Он как раз пролетал, через проем люка, когда в памяти отчего то всплыло, как трясся в судорогах огромный линкор, когда ярусом ниже ревел огненный ад перегретого лития. Виктор дернулся, едва не влепившись наплечником в коммингс. Хоть с тех пор и прошел уже почти целый год, моменты того дня все еще иногда всплывали. Как и моменты на 'Гуан Ши', или тот новогодний вечер... Виктор резко выдохнул, заставив себя сосредоточиться на маршруте.

Поскольку отсек механиков располагался поблизости от шлюза, хаб на миделе уже опустел. Виктор вооружился сварочным аппаратом, взял расходники, влез в ранец и пройдя шлюзование, вылетел наружу, закружившись в поисках бригады. Никого в пределах видимости он не обнаружил.

— Здесь старшина Чжао, прибыл в распоряжение товарища Хвана. — сообщил он на общем канале.

— К корме полста на треть оборота влево, — коротко сообщил Хван свое местоположение.

Виктор опустился на дорожку, примагнитился и пошагал к корме, повернув на первом перекрестке налево. Вскоре из-за изгиба корпуса показалась и сгрудившаяся вокруг старшего лейтенанта Хвана бригада.