Упыри и вурдалаки, словно дикие звери почуявшие лакомую добычу, завывая бросались вперёд, переходя с бега на двух, на четыре конечности. Исходящая от Ивана аура, словно свет для мотыльков, манил их к себе, лишая осторожности и самосохранения... чем беззастенчиво пользовался богатырь.
Удар щитом в зубы одной твари, взмах мечом по шее второй, подшаг к третьей и удар кулаком, сжимающим рукоять оружия по черепу, который не выдержал подобного испытания. Если бы враги навалились разом, то могли бы завалить его массой, но святая аура слишком сильно давила на то, что заменяло им разум, не позволяя использовать даже зачатки тактики, доступные тем же лесным хищникам.
С момента пересечения барьера прошла едва ли минута, а десять неподвижных тел уже лежали на земле словно уродливые марионетки, которым обрезали ниточки. Впрочем, на их место уже спешила новая партия монстров... встреченных чередой разноцветных лучей, выпущенных наконец-то вступившими в бой волшебниками.
Иван понимал, что предвзят к чародеям: из-за разницы используемых сил, авроры слабели в зоне воздействия колокола как и тёмные твари... что не добавляло людям взаимной любви. Сам же богатырь, буквально вдыхая разлитую в воздухе мощь, каждым следующим движением обрывал существование очередного противника, отпуская его искалеченную душу на суд и очищение.
Тем временем позади, вскинув символы веры и курильницы с благовониями, прибывшие на зов о помощи попы и послушники планомерно сжимали кольцо. Хор голосов, читающий молитву, словно бы разгонял темноту и заставлял тени съёживаться, но в то же время и союзники в красных мантиях всё чаще предпочитали отступать, а их чары, по мере увеличения концентрации святой силы, становились всё слабее и слабее.
В один момент главный аврор и вовсе приказал отступать, чтобы создать внешнее оцепление на случай, если кто-то из вампиров попытается вырваться. После этого Иван ощутил облегчение, так как несмотря ни на какие слова о союзе, помощникам он доверять до конца не мог (из-за воспитания в монастыре). Не то, чтобы он был рад оставлять потенциальных врагов за спиной, но это хотя бы позволяло решать проблемы по мере их поступления, коли таковые вообще проявятся.
...
Стремительной и бесшумной тенью метнувшийся с крыши левого дома силуэт, вооружённый кривыми тонкими саблями, врезался в подставленный плоской стороной щит, тут же отлетев на несколько метров назад. Богатырь же, продолжая круговой разворот, широким взмахом прочертил линию поперёк тела второго кровососа, пытавшегося зайти к нему со спины. Раздавшийся вой боли и бессильной ярости от верхней половины тела погонщика вурдалаков стал наградой за успешный приём...
— Какая честь, — прозвучал голос ещё одного вампира, возникшего будто бы из воздуха в десятке метров от богатыря. — А я уж думал, что кроме старика внутри этого трухлявого дома, да нелюди, что зачем-то бросилась защищать местных, нас не встретит никто интересный.
Встав в защитную стойку, Иван одарил незнакомца тяжёлым изучающим взглядом. Перед ним находился высокий бледный мужчина, будто бы светящийся внутренней силой, одетый в щегольской наряд европейского дворянина (не преподавали в монастыре то, в какой стране какие тряпки носят дворяне).
— Даже не представишься, герой? — ухмыльнулся вампир, пренебрежительно складывая руки на груди. — Чего ещё можно ожидать от восточных дикарей.
Рывок... и земля уходит из-под ног Ивана, разом провалившегося в яму в два своих роста. Тут же пропитанная кровью земля сомкнулась, отрезая мужчину от свежего воздуха, заодно пытаясь раздавить.
"Как же глупо...", — посетовал сам на себя богатырь, стараясь сгруппироваться так, чтобы выплеском святой силы ослабить хватку почвы, а затем... попытаться подняться наверх.
Звон колокола, пусть этого и не могло быть, достигал его ушей даже через толщу земли.
...
"Ваня, сиди тихо. Помнишь, как нужно играть в прятки? Вот и молодец. Вот и умница. Жди меня здесь: я скоро вернусь", — последние слова старшей сестры, спрятавшей мальчика под полом родного дома, раз за разом приходили к нему во снах.
Страх, темнота, теснота, чувство собственной беспомощности... словно затягивающаяся на шее петля душили его раз за разом, заставляя просыпаться в поту и слезах. И лишь тренировки до потери сил, а также молитвы до опустошения сознания помогали вновь забыться на несколько часов, дабы на утро повторить весь ритуал.
Иван не помнил лиц родных, лишь тёплый голос матери, скрипучий смех деда, сильные руки отца... и обещание сестры, так и не вернувшейся ни в тот день, ни через сутки. Если бы не группа послушников, прибывших в деревню дабы захоронить изуродованные тела жителей деревни, а также возглавляющий их седой поп, ребёнок так и не решился бы выбраться из своего убежища, в итоге погибнув от голода и жажды.
"Бог вручает в наши руки силу, дабы мы хранили его детей от зла во всех обличиях. Покуда твои помыслы будут чисты, а дух непоколебим, не будет в мире того, кто способен тебя повергнуть. Верь в себя, Иван, верь в бога... и верь в то, что добро можно встретить даже там, где его совсем не ждёшь. Сейчас мои слова могут казаться тебе бредом обезумевшего старика, но однажды ты вспомнишь их и поймёшь мою правоту. Ну а пока... чего разлёкся, сопляк? Бревно само себя поднимать не будет!", — прозвучал в ушах отрезвляющий голос старшего наставника, вызвавший на губах лёгкую усмешку.
Сила и воля сжались в одну точку в кулаке, стискивающем рукоять меча, а затем рванули вверх, взрывной волной разбрасывая земную твердь. Почувствовав свободу, богатырь вдохнул полную грудь пыльного воздуха и прыгнул, оказываясь над ямой, образовавшейся на месте ловушки.
Звон серебряного колокола вновь наполнил тело силой, а прояснившийся взор наткнулся на вампира, стоящего над телом крылатого чёрного коня. На шее пегаса зияла широкая рана, откуда пульсирующим потоком лилась кровь, но и кровосос уже не имел столь холёный вид, как при первой встрече с Иваном.
Рывок... и меч проносится через пустоту на месте, где только что находился враг. Взмах левой рукой и щит встречается с когтистой рукой неживого аристократа.
— Что, герой, никак это была твоя лошадка? — насмешливо спросил противник, разрывая дистанцию и начиная притягивать к себе кровь. — Можешь ей гордиться: в бою это животное оказалось лучше тебя.
Без слов богатырь топнул, передавая святую силу в землю, от чего в воздух поднялись клубы пыли. Закрыв глаза, он сделал шаг, затем ещё один... а потом метнул меч, позволив звону колокола указывать цель.
— А-а-а-а! — раздался дикий крик.
Едва пыль успела осесть, взгляду мужчины предстал его враг, словно насекомое пришпиленный мечом к стене покосившегося дома. Он пытался вытащить оружие из раны, но рукоять жгла руки, а клинок резал ладони до крови, оставляя незаживающие порезы. Утончённое лицо, которое, наверное, можно было назвать красивым, исказилось в гримасе ярости и страданий, превратившись в уродливую маску зверя.
— Дети! — взвыл кровосос, отчаянно дёргаясь всем телом.
На зов своего отца откликнулись его птенцы, безмолвно бросившиеся на Ивана с разных сторон, заставляя крутиться волчком, раздавая удары кулаками и щитом. Они были медленнее, слабее, их атаки оставляли разве что тонкие царапины, тут же начинающие заживать под действием святой силы. Их головы лопались от точных попаданий, кости хрустели... но они не отступали, словно безумные вновь и вновь кидаясь вперёд.
"Как вурдалаки, почуявшие святость", — промелькнула мысль в голове мужчины, хлопком двух ладоней сокрушая голову очередного противника.
Совершенно неожиданно наступила тишина, нарушаемая только звоном колокола, что стал гораздо реже, да молитвой попов, вплотную подошедших к тому, что можно было назвать площадью деревни. Вокруг лежали тела монстров, но стоило бросить взгляд на то место, где должен был находиться главный враг, как руки опустились, а кисти сжались в кулаки до хруста суставов.
— Ушёл, мразь, — выплюнул Иван, впившись глазами в лежащий на земле обломок меча, клинок коего был будто бы переплавлен посередине и даже дымился.
Встряхнувшись, мужчина подбежал к чёрному пегасу, опускаясь перед ним на колени. Конь уже не дышал, но его глаза всё равно были открыты. Ужасная рана на шее не оставляла сомнений в участи верного друга, в очередной раз пришедшего на выручку своему всаднику, несмотря ни на усталость, ни на подавляющую силу противника.
"Вместе, мы бы с ним управились", — горько подумал Иван, осторожно закрывая глаза скакуна.
— Так вот о чём ты говорил, старик? — в пустоту спросил богатырь, но ответа ожидаемо не дождался. — Прости, старина. У меня ещё есть работа.
Поднявшись во весь рост, мужчина бросил взгляд на обломок меча и скривился. Дальше ему пришлось идти только со щитом, но к счастью для всех, перед церковью более не обнаружилось ни единого врага.
— Медведь, — удивлённо моргнув, изрёк Иван, глядя прямо на тушу могучего зверя, шкура коего была изорвана во многих местах, морда красовалась практически разорванной пастью, а когти несли на себе следы вырванного мяса. — Нелюдь...
Всплывшие в памяти слова вампира обрели смысл, стоило лишь обозреть поле минувшего боя: изрытая земля, изломанные упыри, разорванный пополам кровосос доказывали, что зверь... или скорее уж магик... дорого продал свою жизнь. Однако же оставалось непонятно, что он делал в деревне, да и почему не сбежал при первой возможности? В конце концов в том, что подобная туша смогла бы прорваться к лесу, где его даже тупые твари преследовать не стали бы, Иван не сомневался.
"В любом случае, это был достойный поступок", — подумал богатырь, решив для себя, что проследит за упокоением останков магика, дабы его не утащили на свои опыты ни волшебники, ни энтузиасты из числа церковных служителей (какой бы ни была причина, сражавшийся с тёмными силами воин, невзирая на его вид и веру, заслуживал последних почестей).
Тем временем к церкви вышли попы с послушниками, а за ними подтянулись и волшебники. Из разговоров стало понятно, что красующийся сквозной дырой старший вампир, несмотря на своё печальное состояние, сумел вырваться из кольца оцепления и сбежать. Новость была откровенно паршивой, но сделать с этим уже ничего не получалось: уж больно хорошо тварь заметала следы.
"Или так говорят нам волшебники. В конце концов, у меня остался кусок меча, на котором есть плоть этого существа", — подумал Иван, вместе с попами направляясь к воротам церкви.
Звон колокола наконец затих, двери отворились, а церковники увидели небольшую толпу из женщин, стариков, детей и пары мужчин, что стояли у дальней стены и держали в руках вилы, топоры, одну косу. Увидев спасителей, они словно бы потеряли ту опору, что позволяла готовиться к встрече с врагом, коего нельзя победить своими силами: раздались всхлипы, причитания, зазвучали благодарности...
Иван был среди тех, кто поднялись в маленькую колокольню, где обнаружили тело худощавого старика, висящего на верёвке, просунув руку в петлю. Пожилой мужчина в грязной от крови рясе до последнего заставлял колокол звонить, что из-за глубокой раны в боку давалось ему совсем не легко. Однако же даже сейчас, когда последнее дыхание покинуло его грудь, в воздухе чувствовалась святая сила, буквально пропитавшая собой каждый элемент обстановки.
— Нужно доложить обо всём Патриарху, — произнёс старший поп, выводя своих спутников из созерцательного состояния. — Останки нашего брата следует доставить в главный храм для подобающего захоронения. Работаем!..
Комментарий к Отступление 4
Всем добра и здоровья.
========== Глава 31 ==========
Пусть горит в ночи луна,
Пусть трепещут небеса,
Кровь проливший на земле,
Не укроется во тьме.
Ночью следуя и днём,
За указующим перстом,
Ты покоя не найдёшь,
И покой не принесёшь.
Гибели не устрашись,
Крови зря не убоись,
Принеси покой душе,
В полуночной тишине...
Завершив шептать слова, ведьма нить судьбы сплела, золотом сверкнули очи и разнёсся смех по роще. Перепуганные птицы поднялись из своих гнёзд, волки вынырнули разом из пучины сладких грёз... Зашумели кроны леса, полетела ввысь листва, и раздались в тишине стариковские слова:
— Непростительная дерзость... чужаков к нам привела.
* * *
Облаком кровавого тумана промчавшись над колеёй, накатанной колёсами телеги, молодо выглядящий бледный мужчина приземлился на тропу перед домом, расположенным на отшибе от всех сколь-нибудь крупных поселений. Тут же завыли проснувшиеся от нехорошего предчувствия собаки, закудахтали куры, заржала в сарае лошадь.
— Тупые животные, — процедил сквозь зубы аристократ, выглядящий далеко не столь элегантно, как это было ещё пару часов назад.
Взмах руки... и два пса, бросившиеся на чужака осели на землю со сломанными шеями. Ещё одно движение... и струйки крови стягиваются в одну точку, превращаясь сперва в шар, а затем и в меч (сколь бы голоден он ни был, но опускаться до употребления жизни низших тварей не собирался). Третий взмах... и тяжёлая деревянная дверь срывается с петель, падая внутрь добротного двухэтажного дома, откуда уже доносятся крики женщин и ругань мужчин.
"Славно, что эта чернь предпочла жить отдельно", — оскалился вампир, ускоряясь в коротком рывке, чтобы оказаться внутри жилища маглов.
...Прошло меньше минуты, как к дому приблизилась группа из пяти человек в плащах и широкополых шляпах. Они были вооружены арбалетами причудливой конструкции, короткими прямыми мечами, двигались плавно и не произносили ни слова.
...Вампир, оторвавшись от шеи молодой женщины, одетой в длинную ночную рубаху, зло скривился и скосил взгляд алых глаз на вход. Его нюх предупредил о появлении преследователей, которые неким неизвестным образом шли по следу с самого момента побега из той деревни, где планировалось набрать мяса...
Внезапно интуиция взвыла об опасности, заставляя метнуться к окну, выбивая его своим телом вместе со ставнями. Тут же за спиной вспыхнуло яркое пламя, а затем воздух расчертили несколько магических болтов, один из которых был отбит кровавым мечом.
Попытка обернуться туманом провалилась, так как рядом взорвалась маленькая золотистая сфера с крылышками стрекозы, обдав пространство кислой энергией святости. За первым взрывом последовали второй, третий... десятый, из-за чего пришлось приземляться на ноги и уходить в перекат.
— Ш-ш-ш-ш... — кровосос подскочил в вертикальное положение, оборачиваясь к пятёрке преследователей, с некоторым удивлением осознавая, что их стало вдвое больше. — Проклятые куклы!
Ответом стал град болтов, выпущенный из арбалетов, стреляющих с невероятной скоростью, перезаряжаясь совершенно самостоятельно. Пришлось проявлять чудеса ловкости, скорости и мастерства фехтования, чтобы не превратиться в утыканную иголками бархатную подушечку. Впрочем, долго это не продлилось, так как оружие противников разрядилось... но передышка так и не настала, так как они бросились в ближний бой.
