Полковник тяжело вздохнул.
— Я бы и Гиллиана отпустил, если бы мог. Но он остался, чтобы дать уйти Риану. У Риана была на днях течка, и они зачали ребёнка.
— Так ты знал ещё тогда? — ахнул капитан. — И промолчал?
— Повстанцы правы, Мак, ты это знаешь. И тогда и сейчас. Так больше жить нельзя. Я с каждым годом в этом убеждаюсь. Через несколько поколений такой жизни мы начнём вырождаться, и ещё не поздно что-то изменить. Я это понял в те самые дни, когда арестовали сначала Гейла, а потом Рейгана. Ещё Гейл говорил, что поле созревает, что рано или поздно менять систему придётся, если мы хотим жить. И ты тогда правильно понял замысел Рейгана. Вопрос в том, как много крови будет пролито, пока сильные мира сего это осознают.
— Но почему ты отпустил Риана во второй раз? Ведь ты так рисковал!
— Потому что Риан был единственным преемником Рейгана. И потому, что вскоре должен был родиться наш младший сын. Риан уже был на третьей луне. Он начал разговаривать с сыном, как ты всегда разговаривал с нашими мальчиками. Я был обязан дать ему шанс выжить и благополучно родить ребёнка. Знаешь, Мак, я всё чаще жалею, что не родился омегой. Каждый раз, как прохожу мимо корпуса обслуги и вижу Тиммонса и ребятишек. Наверно, это очень интересно и поразительно — чувствовать в себе маленькую жизнь, как она растёт... шевелится...
— Рожать — это больно, — улыбнулся капитан. — Ты же видел, как рождались наши мальчишки.
— Ради малыша можно и потерпеть, — вернул ему улыбку муж. — Когда я присутствовал при рождении Льюиса и взял его в руки в первый раз... Я никогда не забуду это чувство. Чувство гордости за наше совместное творение. И я испытывал его каждый раз, когда рождались все наши дети — и Льюис, и Вернер и Линк. Ради этого я и отпустил Риана. Чтобы он успел подержать сына на руках. Успел вкусить этого счастья. А сейчас его сын вырос, и я чувствую себя так, как будто именно я первый брал его на руки после рождения.
— Да, славный мальчик вырос. Не знаю, как он попал к Воронам, но это было большой удачей.
Войдя в свою квартиру, супруги вскоре улеглись в постель, но сон всё не шёл.
— Аарон, как ты думаешь, слухи, что Риан — сын Рейгана, правдивы?
— Это не слухи, только достоверно об этом мало кто знает. Я понял это когда присутствовал на самом первом допросе Рейгана. — Полковник подложил руку под голову, а его муж пристроился на другом плече. — Когда мы его взяли, и я узнал, что Рейган омега, мне уже тогда показалось, что Риан и он слишком похожи. Никакое совпадение или просто дальнее родство не может объяснить это сходство. И это не только внешние черты, но и нечто другое. Гейл об этом тоже упоминал, когда мы разговаривали у него в камере. Но когда я ворвался в кабинет и взглянул на живого Рейгана, то понял, что тут речь идёт о самом близком родстве. А на допросах я в глаза ему смотрел. Этот пройдоха, конечно, умел держать лицо, но каждый раз, когда упоминали Риана, в его глазах я видел ярость и страх. Так омега реагирует только тогда, когда кто-то грозит его ребёнку. Я часто это видел в твоих глазах, когда что-то грозило нашим мальчишкам.
— Тогда почему он не ушёл с сыном, когда Риан пробрался к нему в тюрьму?
— Рейган был тяжело болен. Ему оставались какие-то луны. Он не хотел умирать на глазах сына. Казнь помогла ему умереть быстро и без лишних мучений. Я перед судом пришёл к нему, чтобы поговорить, и Рейган подтвердил, что Риан его сын. На казни я командовал расстрельной группой по его просьбе. Перед тем, как отдать приказ, Рейган просто кивнул мне, давая понять, что он готов. Он даже не вздрогнул, когда в него попали первые пули. Просто улыбнулся. И Риан это всё видел — сидел на одной из ближайших крыш.
— Значит, Салли его внук?
— Да, милый. Салли — внук Рейгана. Он достаточно силён духом, смел и решителен. Таким был Рейган. Таким всегда был Риан. Это у них в крови.
— Сможет ли Салли вынести этот груз? Он же домашний мальчик.
— Один — вряд ли... хотя не такой уж и домашний. Вполне самостоятельный и дерзкий. Просто прячет это. Судя по тому, что о нём выяснили до приезда сюда, в Кайеле о его выходках ещё долго не забудут. — Губы альфы тронула ухмылка.
— И он теперь не один. — Фрост погладил мужа по седеющим волосам на груди.
— Да, он не один. Быть может один из этих парней когда-нибудь станет его мужем и зачнёт ему ребёнка... — Голос полковника стал ещё теплее. — Я бы хотел увидеть детей Салли.
— Ты же не общаешься с мальчиком вне службы, — хмыкнул капитан, привставая и глядя на мужа. — Когда ты успел так к нему привязаться? Или ты всё же запал на его сладкий запах? — И провокационно шевельнул бёдрами, прижимаясь плотнее.
— Нет, конечно. Для меня есть только ты, Мак. И всегда был, с самой первой минуты нашей встречи. — Полковник с улыбкой провёл по его коротко остриженным светло-русым волосам, в которых тоже начала проклёвываться седина. — Просто Салли... он... необыкновенный. Есть в нём что-то такое...
— Тоже заметил? — Капитан наклонился и потёрся щекой о плечо мужа.
— Это трудно не заметить. Для этого надо быть циничным сухарём.
— Ну, таких у нас пол-базы как минимум.
Капитан так пристально смотрел на мужа, знакомо прикусывая нижнюю губу, что тот начал снова заливаться краской.
— Что, снова предлагаешь вспомнить молодость и зависнуть на полночи? Мак, нам уже не по двадцать лет, и у тебя уже не так много смазки...
— Но мы и не настолько стары, чтобы отказываться от маленьких удовольствий. — И капитан с видом фокусника достал из-под своей подушки маленькую круглую жестяную коробочку.
Салли с выдохом величайшего облегчения распахнул окно во всю ширь.
— Наконец-то это закончилось! Ребята, вы не представляете, какой это кайф!
Альфа и бета понимающе переглянулись. Им эти четыре дня тоже дались нелегко. То, что в дверь по вечерам снова начинали ломиться, было ерундой — достаточно было Дензелу рявкнуть как следует, и всё стихало. А вот между собой...
Дон проверил стул на прочность и остался доволен. Вечером второго дня всем троим пришлось так круто, что они едва не переломали половину мебели и пришлось перебраться на пол. Досталось даже столу, на который то Салли наваливался грудью, то его укладывали на этот самый стол на спину. Бета едва успевал подкладывать подушку, чтобы Салли ненароком не ударился головой. Проснувшись незадолго до полуденной вспышки, парни огляделись по сторонам и устыдились, увидев, что натворили. Особенно, узрев валяющиеся в самых неожиданных местах использованные презервативы. Прибираться было некогда — до вспышки оставалось всего ничего. Едва успели принять душ, сходить в туалет и хоть что-нибудь съесть, попутно приняв по таблетке энергетика. Салли выглядел ещё более измотанным, чем после первой вечерней вспышки. Если бы он не запасся энергетиком, то не смог бы даже сесть.
Третий день был таким же бешеным. В разгар дневной вспышки Дон в сердцах поклялся себе, что просто зашьёт рот этому кобелю, их альфе, к дьяволам собачьим — он опять попытался пометить Салли. И вечером тоже, отчего парни всё-таки едва не сцепились в драке после того, как Дон пару раз приложил альфу лицом о стол. Остановил их обезумевший омега, который вцепился в них обоих. Потом Салли долго плакал от бессилия и злости на самого себя, пока не заснул в объятиях своих "хозяев".
На четвёртый день стало полегче. Салли, чувствуя, что скоро всё закончится, нашёл в себе силы самостоятельно приготовить что-нибудь на ужин — проснулся он за три часа до дневной вспышки. Разумеется, под присмотром своих любовников. В обед и вечером Дензел снова получил по голове, а Дон — сдачи. А утром пятого дня, просыпаясь, омега понял, что его мучениям настал конец, и заплакал уже от облегчения. Даже сильнейшая усталость не могла омрачить его радости. Друзья никуда его не отпустили, хотя Салли буквально рвался на работу, а после завтрака к ним заглянул капитан Фрост, убедился, что всё в порядке, оглядел насупленного альфу с заживающей ссадиной на лице, бету с "фонарём" под глазом, потирающего отбитую руку, и поздравил с удачно прошедшей течкой. Ребята действительно легко отделались — обычно при групповом спаривании драки за очерёдность получались куда жёстче. Вплоть до переломов, пробитых голов и остывающих трупов.
Пятый день по умолчанию стал уборочным. Парни разжились инструментами и начали ремонтировать то, что не успели доломать, заново покрасили исцарапанную возбуждёнными соседями дверь. Заодно продемонстрировали своему омежке рукастость и хозяйственность.
— В следующий раз заранее возьмём отгул, — решил Дон.
— И договоримся с ребятами из корпуса обслуги, чтоб поесть приносили, — добавил Дензел, бережно ставя рамочку с фотографией родителей Салли на место.
— Сирил тогда нас просто закормит, — хмыкнул Дон. — Суп был — объедение, особенно на пустой желудок.
Дензел мысленно похвалил себя, с удовольствием вспоминая, как он в первый раз разогревал для Салли большую половину своей порции, сам наливал в тарелку и придерживал её, пока Салли торопливо ел. Изголодавшийся и заметно осунувшийся омега так и не смог заставить себя есть как следует — организм упорно отказывался от слишком твёрдой пищи — быстро умял свою долю и очень эмоционально расцеловал его в благодарность, из-за чего они опять едва не начали миловаться, почти поддавшись разгорающемуся влечению. Дон заметно скис, вспоминая как лопал свою порцию, но промолчал. Зато пирожки поделили ровно на троих. Когда Сирил принёс еду в следующий раз, половину всего супа оставили для Салли.
Ближе к обеду Салли начал морщиться от первых спазмов очистки, но отличного настроения это ему тоже не испортило. Он растянулся на постели, вдыхая запах своих ребят, которые пристроились рядом. После второго дня Дензел перестал смущаться и спокойно позволил Дону придвинуться вплотную, чтобы возможность потискать Салли досталась не только альфе.
— Парни, вы у меня самые лучшие, — в который раз повторил Салли, блаженствуя. — Лишний раз убеждаюсь, что сделал правильный выбор.
— Правда? — Дензел вспомнил, как перед самым началом вечерней вспышки второго дня они ласкали его в четыре руки, и заметно покраснел. Идея принадлежала Дону, и видеть, какое это доставляет удовольствие их омежке, было приятно.
— Честное слово. Я и представить себе раньше не мог, что буду с кем-то спать с таким удовольствием! Если бы не это мозговыносящая гормональная дурь... — Салли уткнулся в грудь альфы. — Боги, на кого я был похож!
— И не говори, — вздохнул Дон, рассматривая почти отбитую о Дензела руку. — И ты бы видел нашего альфу со стороны — самое настоящее животное! — Дензел виновато опустил голову. — Я едва не начал жалеть, что добровольно подписался на этот дурдом. Клянусь всем святым, был бы на вашем месте кто-то другой — я точно плюнул бы и ушёл.
— Дерк себе зубы до корней сотрёт! — вдруг засмеялся Дензел.
— С чего вдруг? — удивился Дон.
— А он мне сказал, что я обязательно напортачу во время течки. И ты ничего сделать не сможешь.
— Сделать-то сделал, но какой ценой? — проворчал бета, с преувеличенно страдальческим видом поджимая пострадавшую руку. — Как я стрелять-то буду?
— Зайди к Оливье, — посоветовал Салли, погладив его по этой самой руке.
— Зайду. А ты как себя чувствуешь?
— Нормально. Только отдохнуть надо, поесть как следует... — Салли вздохнул и вдруг улыбнулся, глядя в окно, за которым разошлись облака и выпустили солнце. — Ребята... а как на счёт провести нашу следующую ночь втроём? Мне понравилось, как было перед второй вечерней.
Дон с самодовольным видом поиграл бровями, бросив взгляд на алеющего альфу.
— А я что говорил? А ты ещё в первый вечер говорил "уйди". Чуть руку мне не оторвал!
— Что? Не мог я такого сказать! — возмутился Дензел, вскакивая.
— Сказал-сказал. Едва не прибил меня даже. Еле-еле тебе мозги вправил.
— Не мог я такого сказать! — продолжал упираться Дензел. — Врёшь!
— Тихо-тихо, не шуми, — примирительно поцеловал его Салли. — Ты же был тогда не в себе. Мало ли что мог ляпнуть.
— А меня? — обиженно протянул Дон и потянул его к себе. Салли не стал жадничать и утешил и его тоже.
— И всё-таки вы у меня лучше всех. Даже договор расторгать не хочется, когда можно будет на него плюнуть.
— Тогда, может, стоит оставить всё, как есть, пока ты себе пару не найдёшь? — Дон уставился в потолок с откровенно рассеянным видом. — В идеале, конечно, хотелось бы, чтобы ты выбрал одного из нас...
— Не раньше, чем я достигну своей цели. А до того никакой семьи и детей. Пожалуй, ты прав — так действительно будет лучше всего.
Видеть Салли прежним было истинной отрадой. Дензел обнял его за талию, притянул к себе и поцеловал в висок.
— С возвращением.
— Спасибо. — Салли прислонился к нему и снова прикрыл глаза.
Дон насупился, скрестив руки на груди.
— Я опять ревную.
— Зря. Я уже говорил, что вы оба для меня одинаковые.
— А чего тогда от него не отлипаешь?
— А ты придвинься ближе. Чего как неродной?
Дон ухмыльнулся и практически зажал его между собой и альфой — полуторка всё-таки была узковата для троих.
— Так?
— Сдавливать совсем необязательно, — проворчал Салли, устраиваясь поперёк и закидывая на него ноги. — Странно у нас как-то получается, вы не находите? — задумчиво сказал он. — Другие хозяева со своими омегами так не миндальничают.
— Дураки потому что, — покачал головой Дензел, осторожно пропихивая одну руку под плечо Дона, а второй обнимая Салли за талию. — Относятся к ним как к вещам.
— Не как к вещам, — поправил Дон, подпихивая свою правую руку под поясницу омеги. — Для них омеги — совершенно чужие люди. А Салли для нас совсем не чужой. Он наш друг. Самый близкий и лучший.
— А это ничего, что вы с этим самым другом трахаетесь напропалую? — Салли лукаво прищурился.
— Так ведь не просто так, — невозмутимо откликнулся бета. — Во-первых, мы таким образом защищаем тебя от других. Во-вторых, у каждого из нас свои потребности и проблемы, а секс помогает решать некоторые из них. А то, что мы друзья и нравимся друг другу, добавляет особую нотку удовольствия и избавляет от такой дряни как натуральная ревность, иначе мы с Дензом бы точно разодрались из-за тебя до крови.
— А кто только что говорил, что он ревнует? — напомнил Салли.
— Чуть-чуть можно. А вообще, мы очень даже хорошо устроились.
— Согласен, — кивнул Дензел.
Салли улыбнулся, пригреваясь рядом с ними. Омега чувствовал себя безмерно счастливым. Течка благополучно закончилась, с выбором "хозяев" он не ошибся, при этом получил не только сразу двух отличных, ласковых и заботливых любовников и надёжных защитников, но и верных друзей, с которыми хоть в бой хоть в койку. Он даже удивился тому, как успел к ним привязаться за такое короткое время. Расставаться с обоими совершенно не хотелось. Прежде так хорошо и спокойно ему было только с приёмными родителями. И даже трудная работа впереди не пугала. Из их троицы начала складываться неплохая команда. Больше того — маленькая, но сплочённая стая, и это внушало надежду на благополучный исход его поисков. Впереди маячили неприятности со стороны руководства, угроза его приёмной семье, долгий поиск выхода на подполье, волнительная встреча с родителями... и Алексом... Потребуется немало сил, как физических, так и душевных, чтобы всё выдержать. А пока можно просто порадоваться жизни, что Салли и делал.
