Вопреки Напарник (полуфабрикат)

— Нет, так просто не бывает!

— Что не бывает? — тут же спросил Лок, благоразумно выдерживающий удобную для друга дистанцию.

— Не бывает таких совершенных людей!

— О чём ты?

— Да о тебе! — Марк запустил пальцы в свои волосы. — Я тут поймал себя на мысли, что ты какой-то идеальный. Умный, обаятельный, Мастер боевых искусств, потрясающе готовишь, любишь учиться, с тобой можно просто сидеть и молчать... и нисколько не надоест! Новые навыки тоже хватаешь на лету... Всё понимаешь, готов пойти на всё ради своих... даже со мной переспал... Прощаешь, хотя стоило бы прибить... Так не бывает!

— Вспомнил свою жену? — понимающе улыбнулся Лок.

— Да... Ну, не бывает настолько идеальных людей! Ты мне точно не мерещишься?

— Глюк не способен столько занудствовать, — усмехнулся Лок. — Ты же сам как-то меня занудой назвал. Забыл уже?

— Это во Флиссе что ли? Да это когда было-то... — Марк только отмахнулся.

— А ещё ворчишь, когда я отказываюсь лежать спокойно. И Карлос с Анжело постоянно находят повод придраться... А помнишь, как я при тебе выматерился в семь этажей? Я ведь помню, как тебя тогда передёрнуло.

— Это от неожиданности. Я ни разу до того от тебя таких грязных матюков не слышал. Да и тебе надо было выплеснуться...

— А как я потом почти плакался Ральфу на свою натуру? Разве тебе не было противно слушать мои стенания по этому поводу?

— Только первую минуту. Ты к тому моменту успел оголодать и вымотаться за день...

— И всё-таки это было не слишком хорошо. Значит, я не так идеален. А что касается обаяния... Я всего лишь пытаюсь быть предельно вежливым и выстраиваю линию общения, подстраиваясь под собеседника. Есть куча приёмов, освоение которых доступно многим.

— Ты и под меня подстраивался? — нахмурился Марк.

— Только в первый день, а уже на второй надобности в этом не было. Я только боялся, что это обаяние может всё испортить, если включится чисто по привычке... Потому и старался быть с тобой как можно искреннее. Только недавно я полностью успокоился по этому поводу.

— Но ты ведь и тогда, когда не стремишься показывать себя с самой лучшей стороны, умудряешься людей покорять. Помнишь, как мы в космопорт на поезде ехали? Как только подсели бродяги и начались песни, на тебя начали смотреть иначе. Ты реально всех очаровал, я видел.

— Просто обстановка была располагающая, — пожал плечами аналитик. — А когда я в хорошем настроении, то мало задумываюсь о том, чтобы намеренно нравиться всем. Это получается как-то само собой. Когда удаётся настроиться на общую волну, то искренность всегда нравится, и ты становишься частью общего.

— Но мне показалось, что тут дело не в эффекте больших компаний. Когда ты сыграл на гитаре, то на тебя смотрели не просто как на своего... По-моему, это всё-таки часть твоего природного чего-то. Может, побочный эффект твоих задатков?

— Не знаю... может быть. — Лок откинул с очков сползшую чёлку, и Марк снова засмотрелся на его пальцы. — Когда я начал учиться в "Нагате", привык к тамошним людям и начал общаться с ними на равных, то заметил, что многим захотелось быть поближе ко мне, поболтать просто так... Мне это показалось странным, поскольку часто раздражало, и я обратился за разъяснениями к господину Маюри, который считал, что у меня всё-таки есть Дар. Господин Маюри сказал, что у тех, кто имеет задатки менталиста, иногда спонтанно получается влиять на окружающих. Что-то вроде неосознанного выражения каких-то стремлений и желаний. Он даже предположил, что я подсознательно ищу своих, и притягиваю к себе людей, чтобы найти тех, с кем мне будет лучше всего. А когда понимаю, что человек не тот, то так же инстинктивно от него отгораживаюсь, и всё становится на свои места. Если так и есть, то я не считаю это чем-то выдающимся. Наоборот, это не вполне честно. Я пытался что-то с этим сделать, но не выходит. Так что это скорее минус, чем плюс, при моей-то непереносимости отдельных типов... Остаётся только это терпеть и по возможности использовать для пользы нашего дела.

— И всё-таки ты слишком идеален...

— Если я и кажусь идеальным, то только потому, что стараюсь не показывать некоторые свои стороны и привычки всем подряд. Сдерживаюсь. И ты это уже знаешь.

— Да не в этом дело... — Марк попытался поточнее сформулировать охватившее его смятение. — Я ещё дома подумал, что если бы ты был девчонкой, то я бы реально женился, не раздумывая. Ты как раз то, что мне нужно... только...

— Только парень?

— Ага. И всё время, пока мы здесь, я в этом только убеждаюсь. Мы же почти постоянно вместе, а совместный быт часто портит даже самые хорошие отношения. Я видел, как ты иногда волновался по этому поводу... — Лок улыбнулся и кивнул. — Я тоже опасался, что некоторые мои привычки будут тебя раздражать, и мы в конце концов поцапаемся из-за какой-то мелочи... но мы на удивление быстро ужились.

— А когда я к тебе в карман залез? Я до сих пор помню, как Олег залез в твой стол, когда тебя в кабинете не было, что-то взял, ты заметил и чуть не прибил его...

— Было лёгкое раздражение, но реально я не злился. Ты так мне признался, что я понял, что просто не смогу нормально на тебя разозлиться.

— Вот как...

— И даже когда ты заболел и валялся в горячке, я смотрел на тебя и не испытывал неприязни, раздражения, ни разу не подумал "Как же мне это всё настое...ало!"... Я просто знал, что должен заботиться о тебе. Хотел заботиться о тебе. И я делал это.

— А... когда у нас... случилось? Тебя разве не напрягало, что я... Хотя бы на секунду-другую?

— Представь себе нет. Я думал только о том, чтобы не причинить тебе вреда... и всё-таки наломал дров... Не бывает так!

— Я раньше тоже так думал. Когда я начал жить среди обычных людей, то видел главным образом их недостатки, а потом уже достоинства, что только добавляло сложностей с общением. Даже у папы недостатков хватало, пусть я его и любил настолько, что всё это легко прощал.

— Например?

— Когда папа очень сильно уставал, то становился жутким болтуном. Он мог часами рассуждать на самые разные темы. Говорил, бывало, с такой уверенностью в своей правоте, что иногда это могло довести до белого каления. Однажды Фил у нас заночевал — с женой повздорил — они с папой на вечер пива взяли и до поздней ночи сидели на кухне. Я сидел в своей комнате в наушниках — готовился к зачёту — и всё равно чувствовал, как они там спорят. Не слишком-то было приятно... Я даже боялся, что они подерутся, но обошлось. Потом Фил просто заглянул ко мне и сказал: "Давай-ка батю твоего спать укладывать, а то проспим завтра." Папа не хотел укладываться, но вдвоём мы его всё-таки уложили... Папа и мне, бывало, мозг выносил своими разговорами по кругу... В общем, никто и никогда не казался мне идеальным. В том числе и девушки, с которыми я встречался раньше. Но не так давно я встретил человека, в котором собралось сразу столько качеств, которые мне всегда нравились в других людях, что я даже сразу не поверил, что так бывает. Никогда не встречал таких, чтобы столько всего в одном, а тут встретил.

— И кто этот человек? — ревниво спросил Марк, косясь на улыбающегося своим мыслям напарника.

— Ты.

— Я? — не поверил Брэзел.

— Да, ты. И всё это тебе удивительным образом к лицу. Твоя прямота, твёрдость, уверенность в выбранном пути, усердие, решительность... и многое другое. Даже когда ты дуешься, ворчишь или возмущаешься, на это можно смотреть без неприязни — ни капли не раздражает. Так что с моей точки зрения ты тоже идеален. И я тебя прекрасно понимаю.

— Думаешь, это стало ещё одной причиной, по которой я... сорвался? — нахмурился парень. — Моё воспитание, основанное на стремлении заботиться и защищать, подтолкнуло?

— Разум и душа — загадка природы. Любой психиатр, незацикленный только на общепринятых категориях и теориях, скажет то же самое. Порой совершенно непонятно, откуда что берётся... Когда влечение вернулось?

— После того, как дядя обвинил меня в том, что я... влюбился в тебя... и пригрозил, что если я согрешу — и он узнает — то откажется от нашего родства.

— И что ты в тот момент почувствовал?

— Так ты ещё и квалифицированный психолог?! — фыркнул Марк, снова складывая руки на согнутых коленях.

— Немного. Это один из элементов моей работы. Я же аналитик... и это один из моих самых нужных инструментов для выживания среди обычных людей. Вот только вне работы мои навыки психолога часто больше мешают, чем помогают.

— Почему?

— Слыхал про такую комедию "Горе от ума"? — Лок покрепче обхватил колени руками.

— Это что-то из русской классики? Смотрел постановку в одном из театров... Мы тогда всем классом ходили. Только мне не понравилось. Мне больше "Макбет" понравился.

— Да мне пьеса тоже не понравилась, а вот название как раз в тему моих проблем с личными отношениями. Ты же знаешь, я очень разборчив в общении... и дело тут не только в особой восприимчивости мутантов.

— Восприимчивость... Ты с её помощью распознал Байли? Ты ведь мог и не доверяться ему, а просто выскочить из машины... но ты остался.

— Да, так и было, — кивнул Лок, тепло улыбаясь. — Я в патрульную машину залез, рассудив, что её точно проверять не будут — на хрена мне попадать в интернат... Окно было приоткрыто, я его отжал, чтобы можно было пролезть, потом поднял на прежнюю высоту и спрятался под задним сидением. Потом, когда хозяева прошли мимо, хотел вылезти, а тут папа с Филом вернулись. Пришлось остаться, чтобы при первой же возможности выскочить на ходу, когда звуки будет заглушать мотор. Они сидели, болтали, перекусывали... и я почувствовал, что эти патрульные — хорошие люди. Особенно мне папа понравился — он на водительском месте сидел. Постоянно шутил, оживлённый такой... И я понимаю, что начинаю прислушиваться к тому, что папа рассказывает. Какую-то историю. Мне жутко интересно стало, я набрался смелости и выглянул. И папа меня увидел в зеркало заднего обзора. Мы так... взглядами встретились... Он очень удивился, резко ко мне повернулся, спросил, как я в машине оказался. А я толком ещё не пришёл в себя... вспомнил и заплакал. Папа тут же перебрался на заднее сидение, на колени к себе усадил, обнял так и начал меня успокаивать. Я сам не понял, как прижался к нему, в рубашку вцепился... Дрожу весь... Папа и спросил: "Что ты трясёшься, как мутант?" Я и брякнул: "Я и есть мутант." Он сперва не поверил, но я всё никак не успокаивался, и он понял, что со мной и правда что-то неладно. Отогнал машину в какой-то переулок... По пути Фил сходил в лавочку, купил мне шоколадку... толстую сливочную плитку почти в двести граммов с изюмом и орешками... — Лок облизнулся и широко улыбнулся, прикрыв глаза и вспоминая. — Такая вкусная была... Единственный раз, когда я такую вкусную шоколадку пробовал, было ещё при наших, когда Рис где-то подработал и купил целый набор к Новому Году. Наши первые конфеты — жевательные, мармеладные, карамельки, шоколадные... Плитки там тоже были — молочные, сливочные... Большую часть нам, детям, отдали. — Потом улыбка померкла. — Мои бывшие хозяева шоколада почти не ели. Только горький и тёмный, а мне он не нравится... — Судорожный вздох, стиснутые кулаки... Марк едва удержался от того, чтобы всё же придвинуться ближе и обнять друга, чтобы помочь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. — Меня так тронуло, что мне купили такую вкусную шоколадку, что я снова разревелся и всё им рассказал. Папа долго молчал, а потом отвёз меня в "Радугу", наплевав на порядок и протокол. Фил очень удивился, но ничего не сказал. Когда мы приехали и нас встретил Карлос, то он меня сперва испугал, и я за отцову спину спрятался, но папа сказал, что этот человек меня не обидит. И я ему поверил. Карлос сразу разглядел во мне мутанта, они поговорили, и папа сказал, что здесь я буду в безопасности. Пообещал, что мы ещё увидимся — я так в него вцепился, что чуть форменную рубашку не порвал. — Лок дёрнул уголками рта, вспоминая. — Потом, после очной ставки и опознания, он долго сидел рядом со мной... успокаивал... и до настоящего срыва не дошло. Потом оформил шефство... И скоро я окончательно уверился, что не ошибся. А когда папа спросил, хочу ли я стать его сыном и остаться с ним насовсем... Я согласился и ни разу не пожалел. Даже когда он на меня ругался.

— Тогда ты и начал учиться анализировать людей?

— Я начал этому учиться ещё в банде. Это было одним из условий выживания. А потом я начал учиться этому в "Нагате"... а потом понял, что это не всегда полезно. Особенно, когда дело касается любви. Когда я пытаюсь анализировать тех, кто рядом со мной — это часто получается само собой — то это мешает — тёплые чувства начинают уходить. Это очень болезненно.

— Поэтому у тебя до сих пор нет постоянной подружки?

— Именно. И это одна из причин, по которым я решил не жениться. Не хочу портить жизнь той, что будет рядом... и себе нервы трепать. С ними и так много напряга.

— Ты и меня... анализируешь?

— Конечно. Правда, когда я осознал, насколько особенным ты для меня стал, то стал побаиваться, что не смогу оценивать тебя достаточно критично. Ведь когда мы кого-то любим, то про объективность часто не вспоминаем... — Марк вспомнил, как Лок впервые открыто признался в своей любви... — Но в последнее время я всё чаще концентрируюсь на анализе твоего поведения. Ты же сейчас очень нестабилен, дёргаешься из-за своей проблемы... Я пытаюсь как-то помочь, облегчить твой груз, а тут без элементарного анализа не обойтись. Поэтому я и... решился. Мне тогда показалось, что если ты удовлетворишь свою потребность, то это хотя бы стихнет на время... Только тебе, как оказалось, только хуже стало.

— Сейчас я почти в норме... пока. Держусь. Ты только футболку при мне не задирай.

— Я и не задираю. — Лок хмыкнул. — Мне, кстати, тоже бывает не по себе, когда вижу тебя полуголым.

— Почему? — напрягся Марк.

— Ты меня вспомни. Мелкий, тощий...

— Ты не тощий, — возмутился Марк, чудовищным усилием воли задавливая начавшее поднимать голову вожделение. Хватило такой мелочи как воспоминание. — Ты достаточно крепкий... У тебя кость такая... и плечи узковаты... Тебя только подкормить надо, а то похудел из-за болезни.

— Вот именно. А ещё ростом не вышел. Особенно по здешним меркам. — Лок сочувственно смотрел на друга. — И такие рослые мускулистые парни, как ты, всегда возбуждали во мне восхищение и зависть. Дориана помнишь? — Марк кивнул, напоминая себе, что слово "возбуждали" использовано без сексуального подтекста — из-за этой ерундовой мысли он снова начинал ревновать. — Я всегда мечтал, что обязательно вырасту таким же большим и сильным, как он... а так и остался мелким.

— И сейчас комплексуешь? — Марк вытер со лба и шеи выступивший пот, но от напарника не отодвинулся.

— Да нет... — Лок достал из кармана носовой платок и придвинул к нему. Марк дождался, пока друг уберёт свою руку, и только тогда взял платок. — Папа однажды увидел, как я с завистью разглядываю в Сети фотографии спортсменов и бодибилдеров, ищу статьи и советы, как прибавить в росте несколько сантиметров или накачать мускулатуру, и сказал, чтобы перестал дурью маяться. Я тогда обиделся и сказал, что это не дурь. Что не хочу оставаться "Кнопкой", как меня часто в "Нагате" старшие называли.