— Так тебе и надо, собственник! Может, хоть теперь я смогу быть с детьми столько, сколько хочу, когда их станет больше?
Мак, уже строивший планы по возвращению на службу и начавший навёрстывать боевую форму, снова встал на дыбы и заехал альфе кулаком уже в солнечное сплетение, да так, что тому чуть реально плохо не стало. Аарон едва смог разогнуться и придти в себя. Мак не разговаривал с мужем до первого токсикоза, после чего они помирились. Аарон, бережно обтирая его бледное лицо, пожаловался на свою обиду и разочарование — ведь они мечтали всё делать вместе, а что в итоге?.. Мак выслушал его молча, но ничего не сказал. Больше подобных эксцессов не было.
Вернер появился на свет в срок, в приличной больничной палате, в присутствии отца и знакомого санитара Дея, который обрадовался им, как родным. Диего вместе с Льюисом сидел в коридоре и ждал. По возвращению домой Аарона ждал серьёзный разговор. Омеги согласились сесть за стол переговоров, и достойный компромисс наконец был достигнут. Альфа получил полный доступ к обоим детям, но только под суровым омежьим контролем. Ухаживая за сыновьями, Аарон видел, как пристально за ним наблюдают, но упрямо шёл к цели. Пусть видят, что малышам ничего не грозит. Он даже попросил Диего сшить специальную переноску под его размер, чтобы можно было освободить руки во время прогулок с детьми, и с гордостью учился правильно сажать в неё малыша. Его первая прогулка в парке с Вернером на груди стала настоящим родительским триумфом альфы.
Во время одной из таких семейных прогулок в парке Аарон столкнулся со своими сослуживцами. Те были потрясены обликом своего командира, но не посмели выдать ни одного комментария. Аарон, согласно сценарию, тут же сменил нейтральный тон на суровый и потребовал отдать ему Льюиса. Мак безропотно подчинился, но при этом царапнул ладонь мужа ногтем, выражая недовольство. Короткий разговор развеял сомнения штурмовиков и сержанта.
— Может, для альфы считается ненормальным возиться с детьми — это чисто омежье дело — но я хочу быть уверен, что мои дети растут здоровыми, и намерен держать это под личным контролем. Пусть привыкают к отцу сразу.
— А как же все эти... проблемы, сэр? — скривился сержант, намекая на возню с подгузниками и прочими детскими причиндалами.
— Это неотъемлемая часть роста и воспитания детей. Остаётся только смириться и чётко и дисциплинированно, как мы выполняем все комплексы на тренировках, выполнять все необходимые действия и здесь. Мы — альфы. Не нам бояться трудностей. Я считаю — если ты не способен выдержать такую малость, то ты не альфа. Кроме того, это экономит нервы, когда ты точно знаешь, почему ребёнок кричит, и что при этом надо делать. Не так уж это и трудно. Как на операции после тренировок.
Солдаты слушали своего командира, удивлённо переглядываясь. Они знали про основательность и дотошность Аарона, но то, что он перенесёт тот же принцип и на ниву ухода за детьми, стало для всех полной неожиданностью. А через неделю к Аарону подошёл один из штурмовиков другого отряда и, отчаянно краснея, попросил совета — его муж попал в больницу с аппендицитом, за ребёнком, которому едва исполнилось пять лун, остался присматривать сосед, но после службы с сыном альфа возился сам. Позднее Аарон навестил этого штурмовика, который тоже жил в городе, и, к собственной радости, увидел точно такую же крепкую дружную семью, какая была у него самого.
Этот год был удивительным, полным открытий. В какой-то момент Аарон, наблюдая за омегами с детьми в парках и на улицах города, снова пожалел, что не родился омегой. Да, судьба омеги тяжела, порой страшна, но разве всё это может сравниться с настоящим чудом — рождением детей? Почему его сородичи и беты не понимают этого? При чём тут "неудачное" анатомическое строение, когда это чудо лежит в твоих руках, смотрит на тебя своими глазёнками, а потом, спустя какое-то время, начинает тебе улыбаться? Когда оно засыпает на твоих руках, а ты боишься лишний раз пошевелиться, чтобы не разбудить?
По поводу третьего ребёнка Мак был категоричен — подождём. Аарон не настаивал, радуясь тому, что уже есть. Пока Мак тренировался, а Диего хлопотал по хозяйству, Аарон в свободное от службы время возился с детьми. Он гордился своими мальчиками так, словно вынашивал и рожал их сам. Своим восторгом хотелось делиться со всем миром, но увы... Угроза обвинения в неблагонадёжности и разлука с детьми, Маком, Акселем, Тони и Диего были надёжным стимулом, чтобы сдерживаться. Альфа слишком сильно любил свою семью, чтобы бросить её на произвол судьбы.
Когда Вернера отдали в детский сад, Мак вышел на службу в чине ефрейтора и персонального помощника командира. После тепла и уюта родной квартиры переключаться на уставные отношения было непросто, но деваться было попросту некуда. Да ещё и презрительное отношение со стороны новых коллег, на которых нередко ругался за ужином Аарон, оптимизма не добавляло. Чтобы пресечь все возражения и кривотолки сразу, Аарон предложил всем желающим сразиться с новым ефрейтором на ковре. Наблюдая, как эти самоуверенные кобели проигрывают его омеге, альфа едва сдерживал смех, после чего прямым текстом повторил всё то, что никогда не уставал втолковывать своей первой роте. Первый же рейд против боевиков Робинсона закончился тем, что половина его бойцов получила ранения. Аарон не постеснялся зайти в лазарет и показать кадры оперативной съёмки, на которой ясно было видно, что стреляли омеги. Он безжалостно распекал всех вместе и каждого в отдельности. При этом за его плечом стоял Мак и украдкой ухмылялся, вспоминая самое начало своей службы и с грустью вспоминая таких "стариков" как Арнольд Корса, Гарольд Рейвен, Гленстон и другие.
С каждым годом выездных рейдов становилось всё больше. Случалось и такое, что их вызывали посреди ночи. Это были не только перехваты, но и более активное, чем прежде, участие в подавлении уличных беспорядков. Времени на детей оставалось всё меньше, и Аарон старался как-то это скомпенсировать, когда была возможность. И старался не зря. И Льюис и Вернер обожали отца, ждали его домой до последнего, пока папа или Диего угрозами и посулами не загоняли их спать. Всё чаще, каким бы уставшим Аарон не возвращался, он вставал ночью и уходил в детскую, чтобы посмотреть на своих малышей. Позже к нему всегда присоединялся Мак, и они, обнявшись, сидели рядом с постельками сыновей, наслаждаясь периодами затишья. Да, служба вынуждает их расставаться с детьми снова и снова, но если бы не эта проклятая служба, то детей бы просто не было. Как и их счастливой семьи, в которой однажды родится ещё один малыш.
За ужином "волчата" всё же подсели и начали наперебой делиться новостями. Мак несколько раз потребовал, чтобы они дали отцу спокойно поесть, но те будто не слышали. Проигнорировали ребятишки и выговор от Диего, но Аарон и не думал их прогонять. Он отдыхал в кругу своей семьи, давая себе расслабиться. Порой он боялся, что маска, которую он носит уже много лет, прирастёт к нему намертво.
— Пока мы тебя ждали, — сел рядом с мужем Мак, стоило мальчикам отвлечься на подоспевшие плюшки к чаю, — передавали экстренный выпуск новостей.
— Что нового? Снова Робинсон?
— Нет, Риан. Нашли труп ревизора из ведомства Глена, а на лбу — метка. Вроде бы действительно его работа, но я уверен, что на этот раз Риан здесь не при чём. Как будто кто-то намеренно хочет спихнуть это убийство на него.
— Почему ты так решил? — насторожился Аарон.
— Риан обычно режет своих жертв ножом по определённой схеме. Соответственно грехам, начиная с самого незначительного. А этот труп был буквально искромсан, как будто его разделывал обезумевший мясник. Непохоже на Риана. — Мак задумчиво поскрёб стол ногтями. — Если вскоре появится опровергающая листовка, то я прав. Риан не безумец. Он просто делает своё дело...
Вдруг в дверь кто-то позвонил. Диего тут же выгнал детей из-за стола и увёл в комнату, а Мак пошёл открывать. Аарон принюхался и прислушался к себе — внутри завибрировало, а волосы на затылке начали вставать дыбом. Альфа.
— А, это ты... Аарон уже дома? — донёсся с порога знакомый голос. Глен? Что он тут забыл?
— Да. Проходи, — холодно пригласил визитёра Мак.
Увидев брата, Аарон даже из-за стола не встал. Просто окинул пристальным взглядом фигуру в сером плаще.
— Чем обязан?
— Поговорить надо. Могу я присесть?
— Конечно.
Альфа придвинул себе табурет и сел. За прошедшие годы Глен почти не изменился, только осунулся ещё больше, черты лица заострились, местами он был плохо выбрит. Аарон слышал, что подполье серьёзно проредило число его сотрудников... Сам Аарон при неменьшей загруженности выглядел куда лучше — сказывались благотворное влияние семьи и отменное домашнее питание.
Мак встал за плечом мужа, внимательно глядя на гостя и выжидающе скрестив руки на груди.
— Аарон, может, скажешь... этому... чтобы ушёл? — поморщился Глен.
— "Этот" — мой муж, Глен. Как бы ты к нему не относился. И у нас друг от друга тайн нет. Выкладывай, с чем пришёл, и уходи. Мне завтра рано вставать.
— Хорошо. — Глен тяжело вздохнул. — Слышал про убийство одного из моих ревизоров?
— Мак только что рассказал — видел новости.
— Не думал, что скажу это... — Глен потеребил край рукава. — только я не верю, что моего человека убил этот дьявол. Поводов для его убийства не было. Он был чист.
— Откуда такая уверенность?
— Грейс был моим человеком и вёл внутреннее расследование. Накануне смерти он сообщил, что раскопал нечто очень важное. Мы должны были встретиться, чтобы он передал мне эти сведения, но встреча не состоялась. Его убили.
— Так я и знал, — фыркнул Мак.
— Знал? Откуда? — с любопытством взглянул на него Глен.
— Понял сразу, как увидел труп в новостях. Наши журналисты в последнее время прямо-таки смакуют "мясо"... Я видел снимки других убитых Рианом. Это не его почерк. А метка не такая уж и сложная. Нарисовать её мог кто угодно. Понятно, что этот труп просто спихивают на подполье.
Глен усмехнулся своим мыслям.
— Так вот почему ты на нём женился, Аарон... Твой омега не так глуп, как я сперва подумал. Я пришёл к тому же выводу, когда увидел тело на опознании...
— Куда? А ну, назад! Ваши родители...
Глен обернулся к двери и увидел детей, которых держал за воротники Диего.
— Прости, Мак, но они такие любопытные! — забормотал рыжий омега. — И вынь да положь им отца! Совсем не слушаются.
Льюис и Вернер с любопытством воззрились на незнакомого дядю, и Аарон заметил тень на лице брата.
— Это... ваши? — наконец заговорил Глен.
— Да, это наши дети. — Мак подозвал мальчиков к себе и приобнял. — Старшего зовут Льюис, второго — Вернер.
— А кто этот дядя? — спросил Вернер, склонив головёнку набок.
— Это дядя Глен, — объяснил Аарон. — Пришёл в гости и заодно обсудить кое-что по работе.
— Опять работа? — обиделся Льюис. — Ты же уже дома, папа! Почему они сюда приходить начали?!
Мак зашипел на старшего сына, но тот и не думал униматься. Маленький альфа смело взобрался к отцу на колени и прижался к нему. Следом залез и Вернер, шмыгая носом.
— Так уж получилось... — Аарон виновато обнял сыновей. — Ничего, вот дядя Глен уйдёт и мы поиграем.
— А больше никто не придёт?
— Не придёт.
Глен поджал губы. Лоб альфы прорезали глубокие складки.
— Аарон... как ты этого добился?
— Чего?
— Они сами к тебе идут.
— Я их отец. Я люблю их. Я ухаживал за ними, когда они были маленькими — помогал своим омегам. Они знают меня и любят так же, как и я их.
— А почему мой Сид на меня даже не смотрит, когда я с ним разговариваю?
Аарон только грустно улыбнулся. Он продолжал переписываться с друзьями-омегами из имения и знал, что Глен всё же обзавёлся ребёнком. Омега Риччи прожил в имении до самых родов, но не сумел их пережить — не выдержало сердце нагрузок. Симон ухаживал за мальчиком до двух лет, после чего им занялся Людовик. Лично. Понятно, что под властью такого деспотичного и жестокого человека ничего хорошего из ребёнка не могло получиться.
— Больше внимания уделять надо. Общаться лично и подолгу, а не набегами. Играть. Гулять. Читать сказки на ночь. Нам с Маком служба сейчас не так много времени оставляет на это, но мы не тратим свободные часы впустую...
Вдруг в дверь снова позвонили. Мальчишки обиженно надулись.
— Да что за день такой? — проворчал Диего и пошёл открывать. Щёлкнул замок, и Аарон уловил слабый, смутно знакомый запах. — Вам кого?
— Простите за беспокойство... — тихо заговорил гость, и сердце альфы бухнулось о рёбра. Не может быть... — Аарон Бейли здесь живёт?
— Да... — В голосе Диего проскочило удивление. — Проходите, пожалуйста...
— А вы... Мак?
— Нет, меня зовут Диего. Я денщик этой семьи.
Аарон, отказываясь верить своим ушам, бережно ссадил детей с колен и метнулся в переднюю. Неужели?.. Но как? Спустя столько лет...
Рядом с растерянным Диего стоял, сбрасывая с головы капюшон тёмного плаща... Гай. Он заметно состарился, но остался таким же, каким Аарон его помнил — хрупким, стройным, с мягкой тёплой улыбкой и такими же ясными голубыми глазами. Разве что морщин прибавилось и седины в волосах.
— Здравствуй, Аарон.
— Папа... Ты...
— Я случайно узнал, где ты живёшь... и вот...
— Папа...
Аарон стремительно обнял своего родителя, чувствуя, как веки горят от наворачивающихся слёз. Он блаженно вдыхал аромат омеги — такой родной, чистый, как порыв утреннего ветра. С оттенком горечи.
— Мальчик мой... ты не забыл меня... — Гай ласково пригладил волосы сына и поцеловал его в нос. С самую горбинку.
— Как... как я мог забыть?.. Ты же мой папа...
Мак, держа детей за руки, тоже вышел встречать нежданного гостя. Гай заметил их, замер, и по его бледной щеке скатилась слеза.
— Аарон... это... они?
— Да, папа, это мой Мак... и наши дети. — Аарон с гордостью обернулся, не выпуская омегу из своих объятий.
Гай придирчиво оглядел зятя с головы до ног, принюхался и улыбнулся.
— Рад тебя видеть, Мак.
— Я тоже очень рад знакомству. Аарон много о вас рассказывал, а ваш красный свитер наши мальчики носили зимой по очереди.
— Красный? Тот... самый? — Гай потрясённо взглянул на сына.
— Да, папа, тот самый. Льюис, сынок, принеси его, пожалуйста.
Мальчик радостно кивнул и метнулся в комнату, из которой вернулся с длинным вязаным шерстяным свитером, пережившим не одну стирку.
— А вы наш дедушка Гай? Папа Аарон показывал вашу фотографию.
Омега дрожащими пальцами погладил свитер, потом — русые волосы старшего внука.
— Я... могу?.. — прошептал он.
— Конечно, — кивнул Мак и подтолкнул Вернера вперёд.
Глен наблюдал за этой картиной из-за дверного косяка и смотрел очень внимательно. Как Льюис сразу, стоило отцу приказать, метнулся выполнять... даже не заворчав. Как дети смело подходят к незнакомому омеге, как тот, безмолвно плача, поочерёдно обнимает их. Как поднимает глаза на Мака и обнимает и его тоже. Как Аарон привлекает их обоих к себе, а Диего встаёт рядом, держа детей за руки...
