Отголоски других миров

— Об этом мне уже доложили, только видите, как все обернулось. Почти как в фильме "Люди в черном", верните Галактику, а не то уничтожим. Вот вам и кино.

— А президент в курсе?

— Ждет моего звонка, — и генерал указал пальцем на телефон, стоящий в числе многих возле него, — Короче, немедленно подготовьте этого самого Горина к отправке. Как они его заберут это их дело, главное, обеспечить безопасность корабля, в том случае, если они захотят осуществить посадку на Землю. Второго прецедента, который мы имели с их кораблем по вине американцев, допустить нельзя. Вполне возможно, что их прилет не случаен и потому, неизвестно как они прореагируют в дальнейшем, что их корабль был уничтожен над нашей территорией. Поэтому, продумайте самым тщательным образом текст ответного послания. Всем все ясно? И постоянно докладывать мне лично обо всем происходящем. От меня ждут информации каждые десять минут. Сами знаете, в Кремле любят лаконичные ответы, без если да кабы.

На этом совещание закончилось, и все стали расходиться. На Сомова возложили обязанность скоординировать работу всех отделов, непосредственно задействованных в предстоящей операции. Он отлично понимал, что главное, это не допустить осечки, поэтому по возвращении к себе, позвонил Кумарову.

— Альберт Николаевич, как только выведите Горина из состояния гиперсна, сообщите, я сам переговорю с ним и подготовлю к отправке.

Спустя минут десять, Кумаров перезвонил, и сказал, что все готово. Сомов тут же направился в лабораторию.

Экран был введен в цилиндр, внутри которого лежал все еще связанный Горин. Как только появилось изображение его лица, и полковник увидел, что тот смотрит на него, он сразу же обратился к нему:

— Кажется, вашим мытарствам приходит конец, — стараясь говорить спокойно и даже немного в шутливой форме, произнес Сомов. Горин молчал, и потому полковник продолжил.

— Эх, Михаил Леонидович, заварили вы кашу со своим контейнером, а нам приходится её расхлебывать. Ну, как говориться, нам не привыкать. Одним словом, хозяева контейнера прилетели, требуют вернуть хотя бы то, что осталось. По их мнению, житель их планеты Норфон сидит в вас и просится домой. Так что ждите, закончим переговоры, и придется вам отправиться невесть куда.

Михаил улыбнулся и спокойно произнес:

— Вот видите, а мне морочили голову, что Анна у вас. Помните, как у Горького: — "Правда, бог свободного человека".

— Согласен и с Горьким и с вами, но что делать, работа у нас такая, как говорится, не обессудьте. Только вы уж меня извините, пока полежите там, а то еще, отчалите, не ровен час, куда не попадя, а инопланетяне сдуру пальнут по Земле каким-нибудь ядерным зарядом или еще чем-нибудь.

— Не волнуйтесь, не сбегу.

— И на том спасибо.

Тем временем было подготовлено и послано сообщение на корабль норфониан:

— Готовы немедленно передать Михаила Горина и жителя вашей планеты. Просим продумать вопрос переправки, так как по ряду обстоятельств, не можем обеспечить безопасность приземления.

Ответ поступил через несколько минут.

— Сообщаем координаты приземления посадочного модуля. Защиту берем на себя. Время приземления 00-01 по Москве.

— Надо же, они даже стилистику нашу знают, — произнес Сомов, когда прочитал сообщение, которое ему показал Береговой.

— Вот так-то, Лев Максимович, дожили мы с тобой до того дня, когда возможно пожмем руку представителю другой цивилизации, и вряд ли кто об этом узнает.

— Что делать, Илья Андреевич, такая у нас работа. А вот у тебя, я думаю, теперь точно забот прибавится, как считаешь?

— Пожалуй.

Две машины в сопровождении нескольких патрульных и милицейских машин выехали из здания управления федеральной службы разведки и взяли курс в область. Как только машины пересекли кольцевую, милицию сменили три бронетранспортера, ожидавшие на въезде в Москву. Колонна машин шла к указанному месту встречи, которое находилось примерно в ста километрах от Москвы. Времени было достаточно, и потому скорость держали не больше шестидесяти километров. На подъезде, колонна свернула с шоссе и, проехав пять километров, остановилась. Справа от дороги раскинулось поле, которое серпом опоясывал лес. От одного края до другого было, по меньшей мере, около трех километров. К тому времени, когда машины подъехали, территория по периметру была оцеплена прибывшими на нескольких вертолетах сотрудниками спецвойск службы безопасности.

Михаил сидел на заднем сиденье одной из машин, зажатый с обеих сторон сотрудниками спецслужб. Всю дорогу они молчали, а Михаил мысленно разговаривал с Блоем и представлял себе, как произойдет его встреча с инопланетянами. В темноте кузова не было видно, что на его лице была улыбка. Он радовался, что все его мытарства скоро кончатся. Наконец, кто-то открыл дверь машины, и попросили его выйти. Михаил с удовольствием вылез и размял затекшие ноги.

— Без трех минут, товарищ полковник, — услышал он чей-то голос и увидел фигуру полковника и профиль лица, напряженно смотрящего в небо.

— Летят, Лев Максимович? — неожиданно произнес Михаил.

Полковник обернулся и неожиданно грустно, произнес:

— Еще нет, но скоро прибудут.

— Воздух-то, какой, надо подышать напоследок, а то кто знает, вернусь или нет, а может, меня там тоже закуют в кандалы и начнут изучать, что там у меня внутри, как считаете, товарищ полковник, не исключен такой вариант?

— Шутник вы однако, Горин. Скажите откровенно, хотя бы напоследок. Ведь никакого прибора не было?

— Конечно нет.

— Так зачем же тогда вся эта комедия?

— Комедия? Нет, я комедию никакую не устраивал, я просто чужую жизнь спасал, вот и все. Вам трудно это понять, да и я не сразу в это поверил. Они такие же, как и мы. Смеются, плачут, радуются, живут и умирают. Оказавшись во мне, им больше всего хотелось просто вернуться домой, понимаете, вернуться и забыть весь тот кошмар, который они испытали, оказавшись запертыми в чужом теле. А вы, готовы были порезать меня и Анну на куски, лишь бы узнать, кто они, эти зеленые человечки. И знаете, что самое интересное?

— Что?

— Что вы бы их все равно никогда не увидели бы?

— Почему?

— Потому что во мне только их душа. Понимаете, душа инопланетянина, оказавшегося одиноким странником во вселенной. И знаете, как это страшно, когда за тобой гоняются, впрочем, вам этого не понять.

В этот момент на небе бесшумно скользнула тень корабля и медленно опустилась в сотне метров от стоявших на шоссе.

— Наверное, мне пора, — весело произнес Михаил, и, не спрашивая разрешения, шагнул навстречу прилетевшему кораблю.

Сомов хотел было окликнуть его, чтобы он подождал, возможно, они сами выйдут навстречу или дадут какой-то сигнал, но потом махнул рукой, и подумал:

— Пусть идет, наверно так будет лучше всего, — и продолжал пристально всматриваться в силуэт корабля, не покажется ли кто из него.

Горин шел медленно, словно растягивал удовольствие. Он понимал, что это могут быть его последние шаги в жизни по земле родной планеты, и потому не спешил. До корабля осталось совсем немного, когда он увидел, как открылся люк и вырвавшийся оттуда поток света, осветил пространство перед входом. Михаил сделал несколько шагов, и, оказавшись у входа, вдруг остановился, и сам не зная почему, повернулся и помахал стоящим на шоссе рукой, словно прощаясь с остающимися на Земле людьми, после чего запрыгнул в проем.

Как только он оказался внутри, дверь тут же закрылась. Он не оборачивался, но почувствовал, что вслед за этим закрылись еще одна, а возможно и две двери позади него, отделяя корабль от внешнего мира. Вдоль узкого коридора прошла световая волна, и воздух стал меняться. Михаилу вдруг стало трудно дышать и чтобы не потерять сознание, он схватился рукой за стену. В этот момент прямо перед ним раздвинулась перегородка, и он увидел двух рослых инопланетянин, в точности, как их описывала Клемсинга. Невольно сердце учащенно забилось, так как один из них, сразу же начал надевать Михаилу на лицо какую-то маску. Он не сразу сообразил, для чего, хотя и слышал, как Блой о чем-то ему говорит, но в этот момент, он увидел Анну. Она высунулась из-за спины инопланетянина и, улыбаясь, смотрела на него. У неё на лице была точно такая же маска, и когда он почувствовал, что дышать стало легче, понял, что это обычная система жизнеобеспечения, ведь атмосфера на Норфоне отличалась от Земной. Он кинулся к ней и крепко обнял. Маски мешали, хотелось снять их и расцеловаться. Они смеялись и радовались, что снова вместе, живы и здоровы. Норфонианцы стояли поодаль, не смея просить их пройти и занять места в салоне корабля. Наконец, когда Михаил и Анна и сами поняли, что их ждут, прошли в салон.

Спустя несколько минут, посадочный модуль состыковался с основным кораблем, Михаил и Анна присоединились к остальным членам экспедиции. Двое врачей, которые были на корабле, с согласия Михаила провели обследование его организма и, убедившись, что с ним все в порядке, поблагодарили и пожелали доброй дороги. Они остались наедине, но спустя несколько минут, в медицинский отсек вошел норфонианец и, извинившись, попросил их пройти к командиру корабля.

В просторной комнате, которая ничем не напоминала каюту, а скорее была обычной комнатой в доме, находилось несколько человек. В тот момент, когда Анна и Михаил вошли, норфонианцы умолкли, поздоровались и, представившись, сразу перешли к рассмотрению вопросов, связанных с контейнером и цилиндрами.

Михаил подробно рассказал все, что произошло на Земле с того момента, как он увидел во время отдыха на озере космический корабль и до момента, как его неожиданно привезли к кораблю, на котором они сейчас находятся. В заключение своего рассказа, он добавил:

— Я приношу вам самые глубокие соболезнования, что поступил так, чем вызвал невольно гибель ваших людей.

— Трудно сказать, лучше или хуже было бы, если бы все сложилось иначе, — ответил один из норфонианцев, и спросил:

— Значит, вы не в курсе, куда мог деться космический корабль, который доставил контейнер на Землю?

— Нет, этого я не знаю.

— Но вы уверены, что сто тридцать два цилиндра были снова переправлены на корабль?

— Во всяком случае, об этом упомянул полковник Сомов, который нас допрашивал.

Норфонианцы о чем-то переговаривались между собой, и Михаил, хотя и понимал, что это не хорошо, не удержался и спросил Блоя, о чем они говорят.

— Размышляют. Куда мог скрыться корабль, который похитил контейнер.

— Похитил контейнер?

— Ну да. Оказывается, нас похитили какие-то бандиты, видимо, в надежде получить выкуп, а потом каким-то образом, оказались в окрестностях вашей планеты.

— Вот оно, что, теперь ясно, зачем они спрятали контейнер в озере. Хотели освободиться на время от груза, и начать торговаться о выкупе.

— Вероятно. Только непонятно, куда они могли скрыться.

— А какие здесь могут быть проблемы?

— Так ведь корабль у них не предназначен для межзвездных переходов. Стало быть, открыть портал перехода они не могли, следовательно, они должны находится в пределах вашей системы.

— И что теперь?

— Не знаю, возможно, нас отправят на Норфон, а сами вызовут поисковую группу и начнут прочесывать окрестности вашей системы, и искать корабль, хотя... Вряд ли в этом есть смысл.

— Почему ты так считаешь?

— Это не я так считаю, это они решают, целесообразно этим заниматься или нет. Раз цилиндры были вынуты из контейнера, они все одновременно должны были открыться. Стало быть, маловероятно, что кто-то кроме нас выжил. Короче, решают, что делать.

— Понятно.

Норфонианец, снова обратился к Михаилу.

— Вы полагаете, что корабль вряд ли мог скрыться на вашей планете?

— Если честно, то вряд ли, но мне трудно об этом судить. Возможно, вам следует переговорить об этом с теми, с кем вы вели переговоры до этого.

— Хорошо, спасибо, а теперь вас проводят в каюту, где вы сможете отдохнуть. Полагаю, скоро мы отправимся на Норфон.

Спустя несколько часов, Михаил и Анна были доставлены на Норфон, в клинический центр. Операция по удалению биоэнергетической субстанции Блоя, прошла успешно. Спустя короткое время, он смог увидеться с Анной. Их жизни ничего не угрожало, и теперь перед ними встал вопрос, как быть, возвращаться на Землю, или попросить разрешения и какое-то время остаться на Норфоне. Им не терпелось увидеться с Клемсингой и Блоем, поэтому, узнав, что они смогут встретиться с ним через пару дней, остались в клинике, куда те должны были прибыть на обследование.

По каким-то причинам, Клемсинга и Блой возвратились с Гутрона раньше намеченного срока, уже на следующий день. Михаил и Анна гуляли по больничной территории, с любопытством рассматривая местную растительность и зверушек, которые то и дело попадались им на глаза в кроне деревьев и на земле. Неожиданно они увидели двух норфонианцев, которые шли по аллее им навстречу. Михаил решил, что это кто-то из больных или посетителей прогуливаются, и не обратили на них внимание. Однако, когда те подошли совсем близко, один из них вынул лингво-переводчик и поднеся ко рту, что-то произнес:

— Блой, ты видишь эту парочку монстров с планеты Земля. Гуляют себе под ручку, словно влюбленная парочка и даже не соизволят поздороваться.

Михаил и Анна замерли от неожиданности, все еще не понимая, кто перед ними, но Клемсинга, уже подошла и, обняв Анну, сказала:

— Как я рада вас видеть в добром здравии. Вы теперь как родные для нас.

Блой приложил руку к сердцу и поклонился, а потом рассмеялся и протянул Михаил руку, добавив:

— Как самочувствие?

— Нормально, скучно немного, поболтать не с кем.

— Я об этом как раз хотел сказать, но вы меня опередили.

— А что, будет, о чем вспомнить и внукам рассказать, — произнесла Клемсинга, и как-то подозрительно, как показалось Анне, посмотрела на неё.

Они вчетвером пошли по аллее парка, оживленно беседуя, обмениваясь впечатлениями и вспоминая проведенные вместе дни.

Подходя к дверям корпуса, в котором жили Михаил и Анна, Анна неожиданно спросила:

— Что посоветуете, домой возвращаться или здесь остаться?

— Сложно что-то посоветовать. Конечно, здесь вы будете в большей безопасности, чем дома, но вряд ли вы сможете освоиться. Слишком много различий между нами, да и потом, родной дом, какой бы он ни был, всегда останется самым близким и желанным. Поживите, осмотритесь, представьте себя туристами, а потом домой, обязательно домой. Мне, если честно, у вас понравилось, особенно там, у озера, а как о доме вспоминала, сразу тянуло к родным местам.

— А нам помогут вернуться обратно, как вы считаете?

— Конечно, об этом можно даже не спрашивать. А кроме того, вы не пробовали воспользоваться своими возможностями?

— Нет, с тех пор, как вы покинули наши тела, мы даже перестали слышать мысли друг друга.

— Ничего, не расстраивайтесь. Возможно это стресс после перенесенной операции. Как никак, а душу-то из вас вынули, — улыбаясь, произнес Блой.

— С чужой душой можно и расстаться, — в тон ему произнес Михаил.