Легенда об Огненном Змее (Агентство "Лилит" - 2)

Едва я вошла в рощу, её наполнил тихий мелодичный звон. Это налетел ветер. Вскоре он утих — так же внезапно. У меня было такое чувство, что здесь прогулялся царь Мидас1. Хорошо, что золотые деревья росли редко, а ветви у них как правило начинались примерно в двух метрах от земли. Прогулка по густому лесу с металлической листвой мало кому показалась бы приятной.

Время от времени я щурилась от солнца, играющего в золотых кронах. Метров через сто золото стало всё более настойчиво чередоваться с яркой белизной, которая постепенно вытеснила почти все краски. Пустошь из белого похожего на пемзу камня оказалась небольшой, а за ней синела полоска реки. Либо её вода была очень чистой, либо имела такой цвет из-за химического состава. К счастью, река не кипела — я уже и так истомилась от зноя. Ладно ещё, большой пень, он же Колодец Пророков, красовавшийся в центре пустоши, отбрасывал тень. Впрочем, пень оказался не таким уж и большим — метра два в диаметре и примерно столько же в высоту. Забраться на него было легко благодаря многочисленным неровностям и окаменевшим наплывам, неизвестно когда образовавшимся в нижней части ствола самого старого дерева Хангар-Тану. Глядя на светло-серый пень, я пыталась представить себе, как выглядело это дерево в лучшие времена. То, что от него сейчас осталось, походило скорей на остатки гранитной колонны.

Но самое странное ждало меня, когда я, забравшись на колодец, заглянула в него. Как и говорила Алета, тут имелась перекладина, только вот никакого черпака для воды я не увидела. К перекладине была привязана толстая и явно очень прочная верёвка, конец которой терялся где-то в тёмной глубине колодца. Далеко же тут до воды добираться. Ни влагой, ни прохладой снизу не тянуло. Пахло лишь нагретым камнем. Ну и что мне теперь делать? Спускаться по этому канату, не зная, где он кончается и есть ли тут вообще вода? Мне вспомнился один старый фильм ужасов, где героине, чтобы разгадать страшную тайну, пришлось спуститься в глубокий колодец. Туда, где жила мёртвая девочка. Именно жила, потому что она не была мёртвой в полном смысле этого слова. Девочка-мерг... Я тут в общем-то для того же, для чего и героиня "Звонка" — пообщаться с мёртвыми. Наверное, по этому канату можно спуститься прямо к ним, в Царство мёртвых, но эта идея меня не привлекала.

Я слезла с колодца и села в тени, привалившись спиной к твёрдому, как камень, пню. Сейчас немного передохну и подумаю, что делать дальше. Я знала — стоит мне опустить веки, и я отключусь. И просплю неизвестно сколько. Поэтому я старательно таращила глаза, стараясь развлечь себя обзором окрестностей. Справа сияла золотая роща, слева, за рекой, простиралась белая скалистая долина, за которой пестрели какие-то заросли.

Я всё-таки задремала, но меня тут же разбудил чудный звон золотых деревьев. Открыв глаза, я с изумлением обнаружила, что сижу на траве — густой и ярко-зелёной, мягкой, как трава в саду возле моего замка. Я думала, что здесь, на Хангар-Тану, такой нет. Да и пень больше не напоминал обрубок гранитного столба. Его покрывала тёплая от солнца золотисто-коричневая кора... Нет, это уже был не пень. Надо мной возвышалось огромное дерево. Его крона была так высоко, что, казалось, она упирается в небо. Она походила на пронизанное солнечными лучами облако или скорее тучу, то и дело меняющую цвета с дымчато-синего на голубой, потом изумрудный, серебряный, золотистый... Крона была высоко, но на могучем стволе имелись какие-то наросты, и на одном из них, тараща на меня огромные жёлтые глазищи, сидел золотисто-коричневый зверёк. Боже, это что — белка Рататоск, живущая на дереве Иггдрасиль1? На его вершине сидит мудрый орёл, а глубоко под землёй живёт огромный дракон или змей, который гложет его корни. Великий Змей, Марах-Аскейру...

Зверёк спустился ниже, и я увидела, что это не белка, а кошка, очень похожая на Тамит.

— Подожди, сейчас он придёт, — сказала она.

— Кто?

Кошка не ответила. Цепляясь коготками за кору, она стала быстро карабкаться вверх и вскоре исчезла в пронизанной солнцем облачной кроне, которая становилась всё светлей и светлей, пока не растаяла в небе. Дерева я больше не видела, зато я знала, что открылась дорога между небом и землёй... Нет, между всеми тремя мирами. Всё вокруг как-то неуловимо изменилось. Двойной диск — золото в оранжевой огненной оправе — сияло по-прежнему, но теперь я могла на него смотреть. Я видела лик, обрамлённый пламенеющей гривой. Божественно-прекрасный лик. И по мере того, как он приближался, образ божества становился всё более полным. Вскоре я видела уже его целиком — солнечного льва, который спускался ко мне по невидимой тропе. Иногда он излучал такое сияние, что я зажмуривалась, но потом открывала глаза и обнаруживала, что очередная вспышка сделала его плоть ещё более материальной. Эльг на моих глазах преображался, превращаясь в золотистого лурда с огненной гривой. Я знала, что если следующая вспышка не убьёт меня, я смогу увидеть бога совсем близко. Я даже смогу прикоснуться к нему и заговорить с ним... Последняя вспышка была подобна электрическому заряду, пронзившему меня той странной болью, которая иногда будит нас посреди ночи.

На этот раз я действительно проснулась. Я полулежала, прислонившись к старому пню, который снова превратился в обломок оббитой колонны, странным образом вросшей в рыхлый белый камень. Сперва я не поняла, что за яркое пламя заставило меня зажмуриться. Когда глаза привыкли к свету, я увидела, что это не пламя, а рыжая грива огромного льва, который лежал в паре шагов от меня. Я была в тени, а он на солнце, отчего казался сделанным из огня и золота.

Ну и дела. Я снова почувствовала себя героиней "Хроник Нарнии". На этот раз Джил Поул. Она хотела пить и боялась подойти к ручью, потому что возле него лежал Аслан, божественный лев1. Я тоже хотела пить, только вот ручья рядом не было. Лишь колодец — не то пустой, не то бездонный, а метрах в пятидесяти отсюда текла обманчиво-синяя река, пить из которой я бы не решилась, даже умирая от жажды. В отличие от той маленькой девочки я не боялась огромного льва. Лурд мог напасть на человека, только если тот намеревался причинить вред его напарнику. Ну и, разумеется, я была уверена, что этот лев не заговорит. Не спросит что-нибудь типа: "Девочка, где же мальчик?" Где Дион, твой названный брат, который пошёл из-за тебя против своего народа, согласился участвовать в твоих авантюрах, и ещё неизвестно, что его из-за всего этого ждёт...

"В этом колодце давно уже нет воды", — сказал лев.

Морда его оставалась неподвижной, но я знала, что это его голос только что прозвучал у меня в голове... А если не его, то чей? Может, это продолжение сна? Или начало безумия? Ничего удивительного. Даже странно, что я так долго продержалась.

"Говори вслух. Я умею передавать собеседнику свои мысли, но читать чужие не умею".

— И на том спасибо, — пробормотала я. — Ты кто?

"Саннид2. Это имя мне дали в другой жизни и в другом мире, но я и тут называю себя так".

Я посмотрела лурду в глаза и поняла, что лежащее передо мной существо только с виду зверь. Сколь бы ни были умны здешние львы, в этом взгляде светился ум, намного превосходящий звериный. Я вспомнила существ, которых видела в Лабиринте. Представителей древней расы, которые могут выбрать себе любой облик.

— Ты маноа?

"Да, пожалуй. Здесь они называют себя саху, и сейчас я один из них, хотя в глубине души не могу считать себя этим существом. Для этого я слишком хорошо помню свои другие жизни. Так ты знаешь, кто такие маноа? Это хорошо. Меньше придётся тебе объяснять. А когда-то я был человеком, очень искусным магом, и жил на планете Эрса.

— Понятно... Как это у тебя получается — ходить по воздуху?

"Что? Я такого не умею".

— Мне показалось, ты спустился ко мне сверху.

"Ничего подобного. Я пришёл сюда по земле. Вон оттуда, — лев мотнул головой в сторону реки. — Там в одном месте стало так мелко, что можно пройти по камням. Ты спала. Видимо, в момент пробуждения конец твоего сна и реальность сложились в одну удивительную картину".

— Значит, раньше ты жил в другом мире... А как ты попал в этот?

"Долгая история. Хотя, время у нас есть. Если ты надумаешь туда спуститься, то лучше сделать это немного позже, когда наши старейшины соберутся в ближайшем отсюда зале".

— Спуститься в этот колодец?

"Если ты хочешь с ними поговорить. Это спуск в подземные владения саху. Они лучше чувствуют себя под землёй. Небесный огонь их раздражает, а подземный они любят. Они лучше людей переносят жару, но не любят солнце".

— И стараются скормить его своему Великому Змею?

"В этой легенде, как и в любой другой, есть доля истины. Везде примерно одно и то же. Если в каком-то мире живут разные племена, они непременно обвиняют друг друга во всём плохом, что там происходит, не желая понять, что они творят и разрушают этот мир общими усилиями. Правда, тут всё несколько иначе, чем на Эрсе. Саху — очень древнее племя. Они умнее альти-лурду, среди них много искусных магов, и они действуют хитростью. В этом колодце давно уже нет воды. Больше двадцати лет по здешнему летоисчислению".

— Тогда что они тут все пили? Альды, которые долгое время ходили сюда общаться с предками.

"Саху помещали тут подвесную ёмкость и наполняли её водой, смешанной с одним зельем. Оно действует на человека так, что он плохо отличает иллюзию от реальности. Ему можно внушить, что он видит... не совсем то, что находится перед ним в действительности".

— Понятно. И легко запудрить ему мозги. Я подозревала, что тут что-то нечисто.

"Тебе проще. Ты же не выросла в почитании здешних святынь. Когда-то в этом колодце и правда была вода, вызывающая видения, которые могли помочь человеку что-то понять, предвидеть. Вода, размывающая границу между нашим разумом и тем великим разумом, который объемлет всё. Когда-то это было, но колодец высох. И саху решили использовать священное место альдов для того, чтобы дурачить их, заставляя делать то, что выгодно саху".

— И что же им выгодно? Погубить этот мир? Насколько я поняла, они советовали им истреблять как можно больше аскейров, а лучше от этого не становится, только хуже. За что они так ненавидят альдов?

"Это давняя неприязнь, и начало ей положено ещё в том мире, откуда пришли и альды, и саху".

— Я знаю, откуда они пришли. С планеты, которую сейчас называют Терра-I. Перед страшной катастрофой маги, называвшие себя эойями, переправили сюда племя альти-лурду. Альды и их звери — результат эксперимента эойев...

"Да, едва ли не самого удачного их эксперимента. А вот саху или маноа — результат их самого первого эксперимента в животворящей магии. Я уже долго живу среди саху. Выходит, ты знакома и с другими древними расами долгожителей. Такой богатый опыт у столь юного существа".

— Так уж сложилось, что в последнее время я постоянно общаюсь с представителями древнейших рас, а недавно даже познакомилась с парочкой бессмертных. Они-то меня сюда и снарядили. С моего согласия, разумеется. Я знала, что здесь должны быть маноа. Не удивлюсь, если встречу и кого-нибудь из эойев.

"Не встретишь. Этой расы больше не существует. Представителей древнейших рас остаётся всё меньше и меньше, и их пути постоянно пересекаются. Так что, если ты познакомилась с кем-то из них, то велика вероятность познакомиться и с другими".

— Почему манойи стали называть себя здесь иначе?

"Саху на их языке означает "хозяева". Маноа хотели забыть об унижениях, которых натерпелись в Атле. Эойи создали их как своих слуг. Они многому их научили, даже магии, но никогда их не любили. А вот альти-лурду эойи полюбили. Прекрасные и сильные люди, имеющие глубокую связь с прекрасными и сильными животными... Эойи любили этих своих детей и позаботились о том, чтобы вовремя их спасти, переправив сюда. На маноа им было наплевать, но те сумели сами сюда перебраться. Они решили стать тут хозяевами, но альды... Это же прирождённые воители, гордые и властные, как и те звери, свойствами которых эойи наделили это племя. Я не владею магией эойев, но знаю, что в альдах есть звериная кровь, поэтому бывают случаи, хотя и очень редко, когда у них рождаются звероподобные дети. Сейчас эти случаи участились, поскольку это племя давно уже не смешивалось с другими племенами. Связи с демирами большая редкость, альды считают их ниже себя. Так вот альды тоже решили поставить себя тут господами. Они сразу стали занимать лучшие территории. Маноа, теперь уже саху, владели изменяющей и животворящей магией хуже эойев, но всё же среди них были весьма искусные маги. Они выращивали свирепых великанов, с которыми альды очень долго воевали. В конце концов все великаны были истреблены, а самые лучшие маги племени саху умерли. Как мы уже с тобой знаем, это очень старая раса, и каждое новое их поколение слабее предыдущего — во всех отношениях. Их нынешние маги — лишь жалкое подобие тех, что пришли сюда когда-то. В общем, альды так и заняли лучшие территории. Они позволили демирам селиться поблизости, а саху остались пустынные, засушливые области. Потом они стали селиться в глубоких пещерах. И постепенно обнаружили, что подземелья этого мира просторны и очень даже удобны для жизни. Теперь саху живут гораздо ближе к альдам, чем те думают, поскольку никогда не исследовали подземные пустоты, которых тут много. И многие из нижних пещер имеют выход наружу. Альды — люди солнца, и нижний мир для них — обитель тьмы и смерти. Они сторонятся его, а саху его освоили. Они изучили и поняли этот мир лучше, чем альти-лурду. Они постигли его душу. Саху недаром молятся Великому Змею, Мараху-Аскейру, и считают его создателем этого мира. По сути так оно и есть. А я... Думаю, мне удалось сюда попасть, потому что создатель Хангар-Тану явился из моего мира. То есть не совсем так, но... Великие маги древности создали Огненного Змея при помощи изменяющей магии, а для своего эксперимента использовали существо из моего мира..."

— Сагна. Очень милая ящерка. Я видела его в замке Астерия. Это последний из расы астеров.

"Я не знал никого из астеров, но слышал о них от саху. Бессмертный рассказал тебе о том, как возник этот мир?"

— Да.

"Я узнал об этом от саху, а ещё до этого кое-что понял сам — благодаря моей глубинной связи с этим миром. С Огненным Змеем, чей прародитель — огненная ящерка с планеты Эрса".

— А как ты попал сюда, Саннид? Сколько ты уже тут?

"Почти пятьдесят лет по здешнему летоисчислению. Я не из расы долгожителей. Я из тех, кто рождался уже так много раз, что обрёл способность запоминать предыдущие жизни. Вообще-то дело тут не только в количестве рождений. Несколько своих последних жизней на Эрсе я был сильным магом, а самую последнюю — звёздным магом. Умел путешествовать по далёким мирам, оставляя плотное тело в надёжном месте..."

— У меня было всё наоборот. Я одно из тонких тел оставляла в надёжном месте, но вот всё равно не уберегла... Извини. Продолжай, я слушаю.

"Однажды я побывал тут, увидел прекрасную золотоволосую воительницу и влюбился в неё без памяти. И направил почти всю свою магическую силу на то, чтобы в следующей жизни родиться здесь. Я даже время пытался рассчитать... Не буду рассказывать тебе всего, что я сделал для достижения своей цели. Я знал, что это безумная затея, но не желал от неё отказываться, хоть и понимал, что вряд ли попаду именно в тот временной отрезок, какой мне нужен. И, разумеется, промахнулся. Более того. Я родился тут в племени демиров, к которым альды относятся свысока. А зря. Лучше бы побольше с ними смешивались. Это бы повысило их плодовитость, свело на нет рождение звероподобных уродцев и случаи безумия. Память о прошлой жизни, о девушке, в которую я влюбился, о том, как мечтал обрести новую жизнь именно в этом мире, проснулась во мне, когда я достиг юношеского возраста. Я был сыном гончара, целыми днями трудился. Прекрасных воительниц, конечно, видел, иногда даже близко, но они не удостаивали меня своего внимания. Казалось бы, это должно было меня сильно огорчить, но я вдруг понял, что ни о чём не жалею. Теперь я увидел здешнюю жизнь изнутри, получше узнал альдов, которыми так восхищался, когда посетил этот мир в прошлой жизни... Нет, кое-чем в них я и сейчас восхищаюсь, но вижу в них и другое. Я перестал сожалеть, что так и не встретил ту девушку. Да, она была прекрасна, но, возможно, узнав её поближе, я бы в ней разочаровался. Там, на Эрсе, я был человеком, оторванным от жизни. У меня рано обнаружился дар звёздного мага. Очень редкий дар. Я с детства был с головой погружён в постижение тайного учения, совершенствование своего магического искусства. Не скажу, что кто-то прятал меня от жизни. Скорей я сам прятался от неё, живя мечтами о далёких мирах и занимаясь их поисками. В чём-то я был мудрее своих ровесников, а в чём-то сильно от них отстал. Девушки меня не интересовали. Парни, впрочем, тоже. Воительница из далёкого мира поразила меня. Моя первая любовь оказалась отделена от меня непреодолимой бездной, полной сияющих звёзд, а я был совершенно неискушённым в делах любви и чувствовал себя растерянным. Я боялся кому-то рассказать об этой девушке, о своей тоске по ней. Боялся, что меня поднимут на смех и посоветуют поискать подружку поближе. Может, они были бы и правы. Может, окажись тогда рядом со мной хороший друг, он помог бы мне взглянуть на это иначе, но друзей у меня не было. Я всегда был очень замкнутым, а мой дар был так силён, что многие меня не то чтобы боялись, но... К тому времени я уже слишком привык к одиночеству. Я мог думать только о ней и о звёздах. Она стала моей звездой. Самой прекрасной звездой во вселенной. Я поставил цель найти её, преодолеть эту бездну между нами. Знаешь, я рассказал о ней только одному человеку..."