Вирус разума. Правила игры

— Придется разделиться, — прошептал Полковник, — ты, Серега, ступай за ними, посмотри, что и как. Я тебе Младшого сейчас направлю, в помощь и для связи. Он меня в курсе событий держать будет, да и тебе, в случай чего, поможет. А я тут за Кириллом присмотрю, постараюсь хотя бы понять, что делать.

Сергей ужом скользнул в сторону, и только когда лес надежно закрыл его от деревни, распрямился в полный рост и кинулся легкой рысцой, нагоняя ушедших в лес товарищей. Фора составляла километра два-три, так что поторопиться стоило. Сергей бежал ходко, ни на минуту, однако, не забывая о возможных ловушках, да и нарваться на кого-нибудь из деревенских тоже не хотелось. Бег поэтому получался рваный. То и дело приходилось замирать на несколько секунд, прислушиваясь к лесу: не затрещит ли где-то поблизости испуганно птица, не хрустнет ли под неосторожной ногой ветка. Постоит, послушает, окрестности осмотрит — и вперед, метров двадцать-тридцать, от дерева к дереву. Опять замрет, опять послушает — и снова в путь. Так и бежал Серега минут тридцать. За это время группа ушла вперед, так что два-три километра обернулись всей пятеркой.

Он уже пару минут крался быстрой рысью вдоль тропы, по которой недавно прошла целая группа людей. Следы были вполне читабельны, да и шедшие впереди не особо скрывались. Казалось вот-вот — и он увидит мелькающие впереди спины. Чтобы случайно не обнаружить себя раньше времени, Сергей с трудом сдерживал шаг, борясь с искушением проверить, как там его товарищи, и лишь успокаивал себя мыслью, дескать, пока идут, ничего непоправимого с ними не случится. То ли он слежкой слишком увлекся, то ли Младшой действительно мог глаза отводить, но заметил его Серега, лишь когда буквально наткнулся на его лохматую спину. Наткнулся и встал как вкопанный, не потому, что испугался или удивился очень. Просто Младшой нежно так приобнял Серегу, прижав к своему лохматому боку, и не дал ему не то чтобы шагу ступить, а просто с места двинуться. Тот, конечно, порыпался для порядку и даже поматерился громко, но про себя, однако, против танка не попрешь. Ни на миллиметр не сдвинулся. Ну нет так нет — Серега успокоился и расслабился. Видимо, почувствовав, как спало напряжение в его мышцах, расслабился и Младшой, однако лапу не опустил, а другой повел чуть в сторону, словно показывая куда-то. Сергей проследил за направлением лапы и увидел едва видимую в лучах поднимающегося солнца тонкую, как волос проволоку.

— Ни хрена себе!? Растяжка!? Здесь, в лесу!? Это кто же у нас такой ловкий? — Серега мягко вывернулся из под мохнатой лапы и плавным кошачьим движением приблизился к проволоке. Аккуратно, едва-едва касаясь сверкающей нити, он осмотрел ее сначала справа от тропы, до толстого ствола рябины, а затем и влево, где в кустах прятался весьма хитроумный механизм. Проволока была привязана к чеке, фиксировавшей стальную скобу, к которой был привязан тонкий нейлоновый канат. Один его конец уходил куда-то вверх, а второй был намотан на барабан, закрепленный тут же.

— Все страньше и страньше, — процитировал он небезызвестную Алису, — и на кого же этот подарочек настроен? Неужели на меня? Пронюхали как-то охотнички, что я по следу иду? Или это обычная предосторожность? Ладно, скоро узнаем. Однако, похоже, что эта образина мне жизнь спасла.

Сергей молча показал Младшому поднятый вверх палец. По-хорошему, нужно было, конечно, растяжку обезвредить, однако Сергей здраво рассудил, что это могло его демаскировать раньше времени. К чему кричать на весь лес: "Ребята, вот он я, никуда не убежал, никого не испугался, иду следом за вами, своих друзей выручать!" Поэтому он просто аккуратно переступил натянутую проволоку и двинул следом за успевшей прилично удалиться группой охотников, конвоировавших его друзей, махнув Младшому, чтобы не отставал.

* * *

Разговор как-то не клеился. Кирилл хранил гордое молчание, не испытывая ни малейшего желания общаться с переигравшим его Кратосом, а тот, в свою очередь, молча ходил вокруг него кругами, весьма довольный собой и полный презрения к этому человечишке, дерзнувшему с ним тягаться. Все шло как нельзя лучше. Аспер уже наверняка получил сигнал бедствия и вот-вот кинется на помощь. Сейчас приведут девчонку, и он убьет их обоих на глазах у братца. Все его надежды, все замыслы последних лет, весь его хитроумный план, с такой тщательностью выстраиваемый, — все рухнет в одночасье. Жаль, что лично он, Кратос, не увидит его лица в этот момент. Придется срочно уносить ноги, чтобы не попасть под раздачу. Однако бедным воображением он никогда особо не страдал. Так что всю картину, во всех ее радующих душу красках, он вполне себе представить может. Ощущение удачи не покидало его в последнее время...

— Иваныч! — в распахнутую дверь сунулась всклокоченная, с вытаращенными глазами и перекошенным ртом голова Грязнова. — Иваныч, девчонка сбежала!

— Что?! Как сбежала?! — Кратос подскочил к двери и схватил его за грудки. — Что ты мелешь, старик?

— Сбежала, Иваныч, как есть сбежала. Видать, ночью караульного Митьку снадобьем опоила и ушла.

— Да как она могла. Она же как овощ была, еле двигалась?

— Тут, Иваныч, без старухи не обошлось. Как пить дать, ее работа.

— Ну и где она, эта старуха?

— Я мальца послал, сейчас приведет.

— Что-то случилось, Леонид Иванович? — с плохо скрываемым ехидством спросил Кирилл.

— Что? — нервно дернулся Кратос, — вас это не касается, — он хмуро посмотрел на улыбающегося Кирилла и вдруг резко вскинул руку, щелкнув пальцами, — заткнись пока, ты мне мешаешь.

Кирилл попытался было ответить, но вдруг понял, что не в силах разомкнуть застывших в улыбке губ. Настроение как-то слегка подпортилось, а улыбка на лице осталась. И выглядела она уже не веселой и насмешливой, скорее, даже жалкой. И от осознания этого настроение испортилось еще больше.

За дверью послышался детский прерывистый от сбитого дыхания шепот.

— Тимофей Ипатич, Тимофей Ипатич, нету бабки Оли. Ушла. Совсем ушла, вещи свои собрала и ушла.

— Как ушла?! Куда ушла?

— Куда, не знаю, — упрямо шептал мальчишка, — а только книги свои собрала, вещи теплые, продукты какие-то и ушла. Мамка весь дом осмотрела и сказала, что совсем ушла.

— Я же говорил, Иваныч, без старухи не обошлось. Сама ушла и девчонку увела с собой.

— Собери мужиков, собак возьмите и в погоню. Далеко они уйти не могли. Девчонка все-таки слаба, как бы там старуха ее не поддерживала.

Ипатич махнул рукой и затрусил в сторону домов.

Кратос обернулся к Кириллу, задумчиво посмотрел на него и, приняв решение, произнес:

— Поднимайся, пойдем отсюда.

Кирилл не без труда встал, сделал несколько полуприседаний, разгоняющих по затекшим ногам кровь, и вышел из сарая вслед за Кратосом. Пройдя через деревню, они вошли в большой дом, именно в тот дом, где в свое время держали девушку. В большой прихожей сидел, виновато потупив взор, здоровенный детина, то и дело протиравший еще не до конца проснувшиеся глаза. Кратос провел Кирилла в комнату и захлопнул за ним дверь.

— М-м-м-м, — Кирилл несколько раз пнул закрывшуюся дверь.

— Чего тебе? — Кратос, казалось, получал некоторое удовольствие, глядя на жалкую улыбку, застывшую на лице пленника.

Кирилл жестами, как мог, показал ему, дескать, заклятие-то сними. Тот, хмыкнув, щелкнул пальцами и вновь захлопнул дверь.

Разминая по-прежнему связанными руками затекшее лицо, Кирилл осмотрел комнату. Следов пребывания Лады в этой комнате не осталось, но его не покидала твердая уверенность, что он чувствует ее ауру, следы ее энергетики, которыми лучился буквально каждый предмет в этой комнате.

Он кружил по комнате и все никак не мог остановиться от радостного возбуждения, внезапно охватившего его. Лада, мало того, что жива, она еще и смогла сбежать от этих уродов. А это значит, что не все так плохо. Первая цель их операции достигнута. Лада свободна. Пусть не совсем так, как хотелось, пусть они с парнями попались, главное, Лада свободна. Ищи ее теперь, как ветра в поле. То, что она одна, или почти одна, (старушку что помогла ей бежать, можно в расчет не принимать) Кирилла ни чуть не пугало. С ее-то умением общаться с животными ей ни тайга, ни джунгли не страшны. Теперь можно было и подумать о том, как самим отсюда выбраться. Жаль парней увели неизвестно куда, ну да их, скорее всего, Серега вытащит. В том, что тот где-то поблизости, Кирилл ни на секунду не сомневался. За себя он тоже особо не беспокоился, впереди его по-прежнему не ожидало ничего фатального, он это чувствовал. Теперь можно было избавиться от веревки, стягивающей руки. Нельзя сказать, что она причиняла Кириллу какие-то особые неудобства. Связан он был профессионально: путы не давали волю рукам и в то же время совершенно не стягивали запястья, так что он вполне мог находиться в них несколько дней, не рискуя потерять руки из-за проблем с кровоснабжением. Тем не менее веревку нужно было снять, хотя бы в качестве демонстрации собственных возможностей и стойкости духа. Он прикрыл глаза, сосредоточился и, поднеся связанные руки почти вплотную к губам, зашептал:

Как старик, вспоминающий молодость,

Видит каждый пенек стройным деревцем,

Так и ты, веревка крученая,

Вспомни, как была прямою и гладкою.

Как тугие девичьи косы

Расплетаются от ветра буйного,

Так и ты, узелок несговорчивый,

Расплетись от моего-то дыхания.

Кирилл сильно дунул на узел и стал повторять всю фразу еще раз.

Только после того, как он произнес ее трижды и в третий раз дунул на узел, веревка вдруг дрогнула и, словно живая, зашевелилась на его руках. Узел сам собой развязался, веревка заскользила по рукам и вскоре, распутавшись окончательно, упала к его ногам. Упала и успокоилась, вновь превратившись в обычную веревку.

Этому нехитрому трюку научил его в свое время Аспер. Кирилл еще в детстве на спор мог развязать любой узел, делал он это, разумеется, руками, безошибочно определяя, в какой момент и в какую именно сторону нужно потянуть тот или иной фрагмент веревки. Аспер лишь подсказал, как не прикладывать к этому руки.

Итак — руки свободны. Теперь очередь этого дурацкого чепчика. Узел развязываться не желал, хоть ты тресни, даже заклинание не помогло, а конструкция шапки не позволяла стянуть ее с головы, не развязав тесемок. Порвать их тоже не получилось. Кирилл вроде и силой не обижен, но тесемки не поддались. В конце-концов после десятка бесплодных попыток он сдался. Видимо, чепчик был защищен магией, и без помощи Деда тут не обойдешься.

— Ну, нет, так нет. Тогда будем думать о том, как отсюда выбраться, — Кирилл просканировал ближайшее пространство. Стерегли его крепко. В доме за дверью один, чуть поодаль в сенях еще двое, на улице один у входа, и двое под окном. Все вооружены и настроены весьма решительно. Шансов убежать пока не просматривалось, по крайней мере, без боя. Кирилл трезво оценивал свои возможности, и неравный бой с вооруженным, превосходящим по численности и решительно настроенным противником не сулил ему ничего хорошего. Да и разузнать подробности о том, что же все-таки произошло с Ладой, было бы не плохо.

Кирилл расслабился и сел на скамью, приготовившись к ожиданию дальнейших событий.

* * *

Судя по той основательности, с какой все было обустроено, ловушка была многоразовой, даже чека смазана маслом, чтобы выскакивать без задержки. Скорее всего, настраивали ее не конкретно на Серегу. Ловушка, вероятно, охраняла что-то важное. Что именно, выяснилось уже через пару минут. Где-то впереди послышался треск лодочного мотора, который стал стремительно удаляться, уходя вправо. Наплевав на осторожность, Сергей стремглав кинулся на звук и вскоре вылетел на берег небольшой реки. По водной глади, весело стуча мотором, двигалась длинная деревянная лодка, в которой сидели охотники и конвоируемые ими Борис и Виктор. Лодка ходко шла вниз по течению и вскоре скрылась за поворотом.

— Черт! Черт! Черт! — Серега в сердцах несколько раз пнул ствол ближайшего дерева. — Теперь догони их попробуй! Черт! Черт! Черт!

На плечо сзади мягко легла волосатая лапа. Как подошел Младшой, Серега опять не услышал, но удивляться уже не стал, а лишь проронил горько:

— Ну, что, брат, опоздали мы. Увезли парней, теперь хрен догонишь.

— Гр-р-р-ры, — раздалось в ответ, и Младшой на языке жестов, понятном любому, пояснил, дескать, ты беги в том направлении, куда скрылась лодка, а я прослежу за ними. И не дожидаясь ответа, Младшой бросился в погоню. Он двигался настолько стремительно, что Сергей поневоле поверил, что он действительно сможет догнать лодку и проследить за ними. Ему ничего другого не оставалось, как припустить следом за ним вдоль берега, особо не высовываясь, но и не теряя реку из вида.

Бешенная гонка продолжалась больше часа. Сергей бежал уже на чистом автоматизме, слабо надеясь на успех предприятия, когда вдруг где-то далеко впереди услышал слабый, но явно приближающийся звук лодочного мотора. А через несколько минут не только услышал, но и увидел возвращающуюся назад лодку. Он навел на лодку бинокль и замер. Возвращались охотники, а вот ни Бориса, ни Виктора в лодке не было.

— Куда они делись? Что с ними? Их убили? Но зачем так сложно? Хотели бы убить, убили бы раньше. Зачем тащиться в такую даль? Их что, отпустили? Завезли так, чтобы не могли вернуться, и отпустили? Что-то слабо верится. Не в чести тут подобная благотворительность. Тогда что же? Может, их на рудник отправили, в качестве рабов? Тимоха, помнится, что-то про рудник рассказывал. Тогда они допустили большую ошибку. Как-то слабо представляются и Виктор, и Борис в роли рабов на руднике. Не те они люди. Эх, сюда бы Борькин "Винторез", а то в наличии остался только "Кипарис", — автомат Серега бросил, когда болтался вверх ногами подвешенный за веревку. А искать его потом в высокой траве, да еще в темноте, времени не было. Впрочем, "Кипарис" с глушителем был не самый плохой вариант в этой ситуации. Охотников в любом случае отпускать было нельзя, да и лодка могла вполне пригодиться, предстояло ведь еще и за Кириллом возвращаться.

— Хоть и предупреждал Полковник о черных мыслях, да, похоже, деваться все равно некуда. Авось, этого самого колдуна среди тех, кто в лодке, сейчас нет, — Сергей занял позицию и приготовился к стрельбе. — Хорошо бы одного живым взять, чтобы ситуацию прояснить, ну уж тут как получится.

Он уже был готов стрелять, когда вновь ощутил на плече лапу своего волосатого напарника.

— Черт, Младшой, ты меня до инфаркта доведешь.

Шерсть Снежного человека была мокрой, значит, он уже успел поплавать. Возможно, пришлось переправляться на другой берег, чтобы проследить, куда отвели пленников. И это было хорошо.

— Ну чего помешал? Нам лодка нужна. Я сейчас их всех завалю, а ты за лодкой сгоняешь.

— Нет, — отрицательно помотал головой великан и решительно отодвинул его себе за спину.

На Сергея вдруг навалилась гнетущая тоска и усталость. Любое движение удавалось ему с большим трудом, да и желание делать это движение проходило, не успев даже зародиться в его ставшей вдруг невыносимо тяжелой голове. Захотелось все бросить, упасть на землю, обхватить голову руками и лежать, не двигаясь, пуская слюни и сопли и жалея до слез себя бедного. Наверное, он так бы и поступил, если бы ощущения эти не показались ему вдруг знакомыми. Когда-то их команду знакомили с новыми разработками ученых, и в частности с низкочастотными генераторами, планируемыми к применению при подавлении массовых беспорядков. Они тогда попали под его излучение. Как сказал командир, чтобы знали, с чем имеете дело. Боевая группа, прошедшая огонь и воду, в две минуты превратилась в толпу безвольных, стонущих и плачущих мужиков, с которыми можно было делать все, что вздумается. Ни о каком противодействии с их стороны и речи быть не могло. Ощущения, которые испытывал Сергей сейчас, были не в пример слабее. Он понял, что источником излучения является Младшой, и сам Сергей попал под, так сказать, отраженный удар. Основная его сила пришлась на лодку, точнее, на людей, которые в ней плыли. Лодка резко сбросила обороты, свернула к берегу и ткнулась носом в песчаный берег. Охотники полезли из лодки. Оскальзываясь на камнях и корнях деревьев, они стали карабкаться на высокий берег, туда, где стояли Младшой и Серега. Движения их были нетвердыми и какими-то рваными. Люди явно находились под неким воздействием, не только лишавшим их воли, но и заставлявшим их выполнять чужие команды. Один за другим они подходили к Младшому, бросали к его ногам оружие и ножи и отходили в сторону.