Каким бы неловким и травмирующим ни был для него этот разговор, он был благодарен Сириусу и Ремусу за то, что они наконец-то все объяснили, и он был благодарен за то, что Сириус сделал все возможное, чтобы не допустить неловкости.
Это все равно было невероятно неловко, но все могло быть гораздо хуже, подумал он.
Он привел себя в порядок, решив принять душ до ужина, а не после.
Он просто надеялся, что в ближайшее время ему не придется снова говорить об этом.
* * *
Как только Гарри поднялся наверх, Сириус посмотрел на Римуса и испустил долгий вздох.
— Как ты думаешь, мы оставили ему шрам на всю жизнь?
Римус усмехнулся, потирая затылок.
— Нет, я так не думаю, но мы вывалили на него много информации. Думаю, ты все хорошо донес.
Сириус посмотрел на потолок.
— Мне кажется, что он, наверное, сидит в своей комнате и мечтает оказаться где угодно, только не здесь.
Ремус улыбнулся.
— По крайней мере, мы были достаточно милы, чтобы только поговорить с ним, ты помнишь, как мы узнали об этом?
Сириус покраснел, но кивнул.
— О, помню. Летом перед третьим курсом Монти подслушал, как я рассказывал тебе и Джеймсу, что у меня был минет. Он пригласил нас с ним в лагерь в саду, и мы сидели вокруг костра и жарили зефир, пока Флимонт Поттер рассказывал нам все о влажных снах и мастурбации. Я был совершенно ошарашен, а когда он начал объяснять про оральный секс и спросил меня, что я знаю об этом, поскольку я, очевидно, был самым опытным в группе... Мерлин, я хотел заползти в нору и умереть.
Римус хихикнул.
— А потом еще и еще. Но он был основателен. Он рассказал нам то, что нам нужно было знать, а потом аккуратно отправил нас по той книге в школе, помнишь, как она называлась?
— Ублажение вашей ведьмы или волшебника, пошаговое руководство, — с улыбкой повторил Сириус. — У меня все еще есть мой экземпляр. Я думал подарить ее Гарри на Рождество.
— Это умная идея. Я думаю, книга ответит на все остальные вопросы, которые могут у него возникнуть, не смущая его еще больше.
— Я тоже. В книге описаны эрогенные зоны, все сексуальные позиции с иллюстрациями, мужская и женская репродуктивная система и способы получения удовольствия, а также первая глава посвящена безопасному сексу.
— Как ты думаешь, Фи когда-нибудь узнает, что он прислал нам эту книгу? — спросил Ремус.
Сириус усмехнулся.
— Если честно, я бы не хотел об этом думать.
Римус засмеялся.
— Согласен. Хотя, должен признать, я рад, что разговор окончен. Ты хорошо поработал, Бродяга.
Сириус усмехнулся и взъерошил его волосы.
— Мерлин, надеюсь, мы оба справились. И я надеюсь, что пройдет еще много времени, прежде чем нам придется беспокоиться о том, что он будет делать что-то подобное. Подумать только, ему почти столько же лет, сколько было мне, когда я делал минет, просто немыслимо.
— Расскажи мне об этом, — сказал Ремус с усмешкой. — Тебе стоит сводить его в магазин, помочь ему выбрать мыло и дезодорант, может быть, одеколон. Помоги ему решить, что он хочет носить. Он растет, Падфут, и я думаю, что самостоятельный выбор в этом вопросе пойдет ему на пользу.
Сириус кивнул, испустив долгий вздох.
— Согласен. Мы займемся этим завтра, мне самому нужно несколько вещей, плюс я забыл купить ингредиенты для гоголь-моголя, который любит Минни, и я забыл купить сливочное пиво.
Ремус хихикнул.
— Звучит как план.
— Я бы пригласил тебя с собой, но тебе нужно решить, когда ты собираешься сказать Теду и Энди, что встречаешься с их дочерью.
Римус покраснел.
— Я не думаю, что сейчас подходящее время.
— Они должны знать, Рем, особенно перед тем, как мы все будем там на Рождество.
— Я знаю, знаю... Я просто... Я никогда не проходил через все эти знакомства с родителями. Для меня это все в новинку.
Сириус только усмехнулся.
— Ты уже познакомился с родителями, и это не единственное, о чем тебе нужно думать, Муни. Тонкс знает, что ты заботишься о ней. Она знает, как долго ты отталкивал ее и как упрямо игнорировал свои чувства к ней, но я уже знаю, что она не знает, почему.
Ремус колебался.
— Бродяга...
— Нет, — прервал Сириус. — Не надо меня переубеждать, Муни. Она твоя вторая половинка. Она чувствует эту связь так же ясно, как и ты, и ты должен сказать ей об этом.
Римус медленно сглотнул.
— Когда она узнает, кто я...
— Что? Ты думаешь, это изменит ее отношение к тебе?
Римус склонил голову в стыде.
— Я бы не смог этого вынести. Не от нее.
Сириус потянулся, чтобы сжать плечо своего друга.
— Чем дольше ты будешь ждать, чтобы сказать ей, тем больше это будет выглядеть для нее как предательство. Она знает тебя много лет, и ты никогда не рассказывал ей о себе, но теперь, когда вы вместе... Муни, ты должен сказать ей, что ты оборотень.
Римус только кивнул, прикусив нижнюю губу.
— Я знаю. Боже, я знаю. — Он зарылся лицом в свои руки. — Я даже не знаю, как это сделать.
Сириус сочувственно улыбнулся.
— Рем, мы только что провели с двенадцатилетним ребенком беседу о половом созревании, мастурбации и сексе. Ты можешь, мать твою, сказать своей девушке, что ты оборотень.
Он хихикнул и ухмыльнулся своему другу.
— Это вряд ли одно и то же.
— Нет, блин, все должно быть гораздо проще!
Римус ухмыльнулся.
— Обязательно. Просто... пока нет... мне нужно больше времени.
Сириус просто кивнул.
— Ты не обязан говорить ей прямо сейчас, Рем, но ты должен сказать ей в ближайшее время. Хорошо?
— Хорошо.
Сириус только надеялся, что его друг послушал его.
Глава 91: Та, в которой Тед заходит, пока Ремус ласкает Тонкс... А Ремус добавляет еще один палец
Римус долго думал над тем, что сказал ему Сириус, но он все еще не был готов рассказать Тонкс о своей тайне. Она еще не расспросила его о том, что он не появлялся в три ночи Луны, и он задумался над этим. Почему она не расспросила его? Разве она не хотела знать, куда он ходит или что делает?
Но в тот момент все эти мысли улетучились в окно, когда на следующий день после обеда он зажал ее между столами на ее маленькой кухне и глубоко поцеловал. Его руки лежали на ее бедрах, а ее руки были в заднем кармане его джинсов, сжимая его задницу.
Ремусу очень нравилось, когда ее руки были на его заднице.
Ему очень нравилось.
Он приник к ее губам и усмехнулся, когда она вздохнула и откинула голову назад.
— Ммм, я думаю, что мы должны перенести это в спальню.
— Стоит ли? — спросил Римус, осыпая ее шею мягкими поцелуями. — Почему?
Тонкс усмехнулась, повернув голову, чтобы игриво укусить его за мочку уха.
— У меня на тебя очень плохие планы, мистер Люпин, очень плохие планы.
Бровь Ремуса только приподнялась.
— О? У меня тоже, и я думаю, что эта стойка — отличное место для их начала.
Она крепче сжала его задницу и прижалась губами к его губам, целуя его. Ее губы встретились с его губами мягко и медленно, задерживаясь на каждом прикосновении, как будто у нее было все время в мире, чтобы поцеловать его в этот ленивый полдень.
Ремус притянул ее ближе, его руки мягко сжали ее бедра, одна рука скользнула по середине ее спины, когда он прижал ее ближе к себе. Его язык танцевал с ее языком, и его кровь положительно гудела в ее присутствии. Находясь рядом с ней, он чувствовал себя полным, цельным, и его сердце учащенно забилось. Он хотел укусить ее, пометить ее как свою, раз и навсегда признать ее своей подругой.
Под давлением этого желания он отстранился, прислонившись лбом к ее лбу.
— Нимфадора....
Тонкс просто улыбнулась ему.
— Римус?
Его губы снова мягко коснулись ее губ. Он хотел объяснить, рассказать ей, как она сделала его голову такой туманной, но вместо этого он поднял ее на стойку. Его рука двинулась по ее бедру, проникая между ног и натирая джинсы с такой силой, что от трения она задыхалась.
— Давай снимем их, — пробормотал он, прижимаясь губами к ее шее. — Я хочу прикоснуться к тебе, попробовать тебя на вкус...
Тонкс только кивнула, ее голова откинулась на шкаф, когда его рука скользнула внутрь джинсов, и его пальцы нашли ее. Она издала небольшой вздох, ее бедра подались навстречу его руке, когда он стал работать пальцами. Его указательный палец скользнул вверх и обвел ее клитор, как раз когда кто-то прочистил горло позади них.
Ремус повернулся, просунул в нее третий палец и надавил на ее клитор, готовый пригрозить любому, кто посмеет их прервать, но вид стоящего мужчины заставил его покраснеть, и он быстро вынул руку из джинсов и трусиков Тонкс и сунул ее в карман.
— Э, привет, Тед.
Тед засунул руки в карманы, его глаза расширились от удивления.
— Я-я зашел узнать, не хочет ли Дора... э-э, извини.
Он собрался уходить, но Тонкс спрыгнула со стойки и бросилась вперед.
— Папа!
Тед повернулся, его уши покраснели.
— Я только что воспользовался камином, я должен был аппарировать и постучать, это моя вина. Я не... — Он посмотрел на Римуса. — Я не знал, что Люпин будет здесь.
Тонкс взяла руку Римуса в свою.
— Папа, мы с Ремусом вместе, нет необходимости использовать такие формальности, ведь ты знаешь его уже много лет.
— Да, я знаю его много лет, что только доказывает, что он не должен целоваться с моей дочерью на ее кухне и совать свои руки... — Он открыто посмотрел на Римуса.
Ремус покраснел и попытался отдернуть от нее руку, но она удержалась.
— Папа, с кем я встречаюсь — это мой выбор, а не твой.
— Дора, — начал Тед, но Тонкс посмотрела на него, и он быстро закрыл рот.
— И ты должен радоваться за меня, потому что он делает меня невероятно счастливой, — сказала она, ее глаза переместились на лицо Римуса, на ее губах появилась мягкая улыбка.
Тед на мгновение замолчал.
— Как долго это продолжается?
— С последней недели сентября, — вызывающе сказала Тонкс.
Тед только кивнул.
Римус сглотнул.
— Тед, я знаю, что я последний человек, которого ты представлял себе рядом со своей дочерью, но она самая невероятная женщина, которую я когда-либо знал, и я знаю, что не заслуживаю ее... Я пытался сказать ей об этом, но... она довольно упряма.
Тонкс усмехнулась.
— А я — да.
Она встала на носочки и поцеловала его в щеку.
Тед кивнул, его взгляд остановился на Римусе, прежде чем он сделал отрывистый кивок.
— Почему бы вам двоим не прийти на ужин в наш дом завтра вечером?
Тонкс улыбнулась ему, придвинулась и поцеловала отца в щеку.
— Спасибо, папа.
Тед только кивнул.
— Увидимся в четыре.
Когда позади них зажегся камин, Тонкс вернулась в объятия Римуса.
— Не так, как я планировала, чтобы родители узнали, но это тоже подходит. Знаешь, мама прекрасно знает, что я занимаюсь сексом, я ей уже говорила, но папа... Я думаю, что у него только что было грубое пробуждение от того, что мне уже не пять лет.
Римус хихикнул.
— Я не могу поверить, что он не проклял меня на следующей неделе, вообще-то. Нимфадора, мои пальцы были внутри тебя.
— Ты добавил третий палец, когда понял, что за тобой кто-то стоит, — обвинила Тонкс.
— Я не знал, что это был твой отец, — запротестовал Римус. — Он определенно должен был меня проклясть.
— Он бы не стал, — сказала она с улыбкой. — Папа не такой, и, по крайней мере, на мне все еще была одежда.
Римус хихикнул, облизывая губы.
— Хорошо, что он не пришел на пять минут позже.
Она засмеялась, ее глаза заблестели.
— И почему же, мистер Люпин?
Римус поднял ее обратно на стойку, зажав ее бедра между своими руками с лукавой улыбкой.
— Я думаю, вы знаете почему, мисс Тонкс.
Она усмехнулась и глубоко поцеловала его.
— Почему бы мне не помочь тебе с этим?
Он ухмыльнулся, когда ее руки расстегнули молнию на джинсах, и она стянула их вниз по бедрам.
— Почему бы и нет? — сказал он, снова целуя ее, и его рука вернулась к ее трусикам.
Когда она издала лепет, когда его пальцы снова проникли в нее, он стал еще сильнее, поглаживая ее, а когда она притянула его рот к своему, он почувствовал себя как дома.
Сириус взял Гарри за покупками на следующий день.
Он помог ему выбрать новое мыло, и Гарри с удовольствием выбрал новые туалетные принадлежности для себя. Он нашел то, что ему особенно понравилось, — новое мыло с запахом цитрусовых и кедра, и выбрал новый шампунь, который сам пах лесом. Сириус уговорил его купить мужской одеколон с запахом дуба и специй, но Гарри не знал, хочет он им пользоваться или нет.
— Ты не обязан, — сказал ему Сириус с улыбкой. — Но поверь мне, распыли его утром после душа, и ты будешь чувствовать себя прекрасно, будешь пахнуть великолепно, и девочкам это понравится. Но не больше двух распылений, ты же не хочешь переборщить с ароматом.
Гарри покраснел в ответ.
Сириус также купил ему дезодорант, за что Гарри был ему благодарен, вспоминая свои потные тренировки по квиддичу. Кроме того, он уговорил Сириуса купить ему новые майки, потому что некоторые из них после тренировок становились совсем грязными.
Но Гарри почувствовал себя лучше, когда вернулся домой со своими новыми покупками, и он признал, что после первого душа с новыми средствами он действительно почувствовал себя более взрослым. Когда он смотрел на себя в зеркало, он удивлялся физическим изменениям. Крошечных волосков под мышками почти не осталось, и он задумался, сколько времени пройдет, прежде чем у него появятся волосы на лице. Он воспользовался своим новым дезодорантом, но решил не использовать одеколон, когда спустился вниз к ужину.
Сириус как раз накрывал на стол, когда он вошел в кухню, и он усмехнулся. "Хорошо выглядишь, Сохатик, наверняка девочки заметили. Может быть, даже несколько парней".
Гарри покраснел.
— Дядя Бродяга!
Сириус рассмеялся и указал своей палочкой на арку в кухне.
— Думаю, пришло время измерить тебя снова.
Гарри закатил глаза, но усмехнулся.
— Мы только что сделали это, когда я вернулся домой, пять сантиметров, помнишь?
— Мы сделали это, и я думаю, что ты снова вырос. Встань к стене.
Гарри послушно встал у дверного косяка, пока Сириус измерял его, отмечая стену зарубкой от своей палочки.
— Я же говорил тебе, — торжествующе сказал Сириус. — Еще полсантиметра.
Гарри ухмыльнулся.
— Теперь я настоящий великан.
— Эй, не надо сарказма, однажды ты станешь выше меня, к сожалению, Джейми превзошел меня в росте, великий болван, каким он был.
Гарри хихикнул.
— Что у нас на ужин?
— Я приготовил пастуший пирог; он должен быть почти готов. Возьми из холодильника немного сырых овощей. — Увидев лицо Гарри, он усмехнулся. — Овощи полезны для тебя.
— Знаешь, что действительно полезно для меня, паточный пирог. Он приносит счастье. Это известный факт.
Сириус рассмеялся.
— Хорошая попытка, умник. Бери овощи, а я займусь ужином.
Как только они сели за стол и Гарри стал хрустеть овощами, Гарри снова заговорил.
