— Что это? — спросила я, подходя к возникшей преграде. Потрогала и постучала по гладкой поверхности. Камень был ледяным.
— Странно, — произнес Каперий, — должна быть только энергетическая граница. Пока длится голосование — это своеобразная защита. По договору, на время выбора все хранители становятся смертными, чтобы их слово могло подкрепиться сразу всеми четырьмя энергиями Овиров, не входя в конфликт с главенствующей энергией хранителя.
— Значит, этой стены тут быть не должно? — спросил Лиус и ударил по ней. Черный камень поглотил звук удара.
— Не должно, — настороженно сказал Каперий.
Я начала волноваться. Что они там делают? Почему так долго голосуют. Мы подпирали стенку какое — то время, как вдруг сумрачные, сопровождавшие Прима, упали на четвереньки и начали обнюхивать часть черного камня, как собаки, водя носами по холодной преграде. Все это время мы машинально держались от них подальше, украдкой наблюдая за неподвижными амбалами, стоявшими метрах в десяти от нас. Сумрачные менялись. Их плечи резко раздались, послышался треск костей, черный дым обволакивал тела, кожа разрывалась, обнажая обломанные кости. Один из них выгнулся и протяжно завыл, а от второго отделился еще один сумрачный и поднялся. В его глазах плескалась сама тьма, заполнив глазницу и вытекая с одного краешка черной тоненькой струйкой. Но опять упал и с рычанием согнулся пополам, увеличиваясь в размерах.
— Святые небеса, — прошептал Каперий и испуганно попятился назад, развернулся и побежал к выходу. Но проход к лестнице закрыла такая же черная стена. Прислужник Пелии смачно впечатался в неё со всего размаху и осел, оглушено тряся головой.
Вой сумрачного прекратился, и он тоже отделил от себя еще одного темного. Теперь все четверо мужчин корчились на полу. Их лица странно преображались, челюсти раздались шире, обнажились острые клыки, кости продолжали трещать и чудовища разделились еще раз. Лиус схватил Пушика и задвинул меня и его за свою спину, наблюдая за множившимися телами.
— Это еще что за твари? — спросил он, не спуская глаз с чудовищ.
— Похожие амбалы были в храме у Прима, — ответила я, выглядывая из-за спины наставника, — но эти другие. Те просто здоровенные мужики и в зверей не превращались. Подвинься.
Я встала рядом с Лиусом и достала свиксы.
— Убить их как знаешь? — он тоже достал меч.
— Другие растворялись в дыму, когда я их резала, эти не знаю.
Он глянул на меня и хмыкнул:
— Резала?
— Я больше не та испуганная осска, — приосанившись, ответила я.
Наставник не успел ответить, потому что восемь новоявленных сумрачных, до неузнаваемости изменившихся и превратившихся в полузверей, разом зарычали, вскочив и обернув на нас свои разросшиеся головы. Из глаз чудищ текли тонкие черные струйки вязкой жидкости. Один, который завыл самый первый, пригнулся, словно готовился к прыжку, и медленно начал приближаться.
* * *
— Твой голос, Като? — спросила Авадалла, спустя время, когда сияние опало.
— Да, изгнание, — ответил хранитель, напрягшийся от хлынувших ощущений. Все тело ломило, он, будто чувствовал течение крови по венам и стук своего сердца, а так же холод, идущий откуда — то со спины.
— Пелия, твой выбор? — продолжала Ава, и хранитель заметил, как её руки чуть подрагивают. Осанка женщины изменилась — она сгорбилась под гнётом навалившихся лет, а седина в её уложенных в высокую прическу волосах потускнела и осалилась.
— Сделаю выбор после слов Прима, — жестко ответила Пелия, охватив руками свои плечи, холод достал и её нежную кожу.
— Мой выбор — изгнание, — простонала ведущая и обмякла, упав на колени, не в силах больше держать разрастающиеся артритом колени, — Прим, выскажись.
Като хотел было ей помочь, но тускло светящиеся нити энергии не отпускали хранителей, позволяя передвигаться лишь в паре метров от себя.
— Мой выбор... — Прим хлопнул в ладоши, — он только мой. И не в вашу пользу.
Хранитель захохотал и еще раз звучно ударил ладонью об ладонь:
— Глупцы! Не только знания об инфине живы в подэгидных мирах! — рыжий свел руки, рыкнул в них что-то и раскинул ладони, с которых вырвался серо — черный дым.
— dar nite, — донеслось до Като, и он увидел, как плетение энергий, отделявших хранителей от сопровождающих подернулось и затянулось глухой черной стеной.
— Dar har! — вскричал Прим, и обвязывающие людей путы энергетических нитей растворились в воздухе. Тут же, сквозь каменную стену, донесся глухой вой, еле прослушиваемый сквозь черную толщею.
— Голосую против, — засмеялась Пелия, — ваш договор — дурацкая игра Овиров, уверенных, что мы им никогда не воспользуемся. Сплошные дыры и недосказанность.
— Пелия, — прошипел Като, доставая меч, — Даже минуя обещания богов, ты разве не с нами?
— Я ни с кем, — надменно промолвила хранительница первой эпохи, — но Прим мне обещал даже твои территории. В это верится с трудом, но так хочется в это верить.
Она мечтательно прикрыла глаза и зашла за спину рыжего.
— Какие чудные ощущения, — оскалился Прим, — я их предвидел. Как только эта сука, принеся верность Ладиру, начала умирать на моих глазах, я сразу продумал пути выхода. Ваша осса мне семечка, она одна, еще и сердобольная, вообще лишь жалкий кролик среди охоты мадованских шигров.
— Решил с Форуса убежать? — подала голос Ава, силясь встать, но не смогла. Если бы голосование завершилось, она бы снова наполнилась энергией Виура, но странные выкрики и сопротивление Прима оставили её в состоянии, близком к смертной женщине.
— Разве в нашей реальности побег актуален? — хохотнул Прим и прислушался к шуму, доносившемуся из-за стены, — все правильно, щенки. Attach!
И тут же развернулся к Като:
— Беги обратно, за свои черные скалы, жалкое подобие правителя, — хохоча, прокричал рыжий, — твой жалкий кусок землицы ничто, по сравнению с тем, что я получу. Оставлю тебя, как музейный экспонат, якобы правящий частичкой реальности.
Прим сделал пасс рукой и возле него заструился дымчатый вихрь, охватывая руку повелителя до локтя. Он бросил дым в Авадаллу и та со вскриком ударилась о стену и упала без сознания. Като бросился к ней, призвал Ладира, коснувшись кулаком правой руки сердца, затухающе стучавшего в груди хранительницы. Но не нашел откликов, завершения голосования не было и все хранители сейчас были простыми смертными людьми. Что за черный дым, рассеивающий энергетические путы? Ава умирала, это левир понимал. Он встал и яростно взглянул на довольного Прима.
— Ты что творишь? Верни её к жизни!
— Еще чего, — расхохотался рыжий, — пусть сдохнет вместе со своими болотными топями.
— Прим, — Пелия легонько тронула плечо злодея, — ты обещал.
— Ах, да, — ухмыльнулся тот, — прости Като. Но все — таки тебя я не оставлю.
И он послал дымящуюся струю в мужчину. Тот ловко увернулся и ринулся на хранителя, не дав ему собрать новый виток дыма, подсечкой сбив того с ног. Прим хотел встать, но Като прижал его и перехватил черную руку. Пальцы обожгло, но он только крепче сжал кисть, придавливая ее к полу.
— Я человек, но ты забыл, кто я, — прорычал он в лицо рыжему, — забыл, что Ладир и мне даровал воинские тайны.
Он вывернул руку, послышался треск костей и Прим взвыл. Пелия кинулась на спину Като, обхватив его шею, и попыталась оттянуть назад, но женская сила, не подкрепленная Огнэмом, сильно уступала физической мощи правителя четвертой. Он схватил её и отшвырнул, как плешивую кошку, но рыжий успел воспользоваться паузой. Сжав зубы, он сделал мах сломанной рукой, шепнул что — то, с руки полетел дым, окутывая стол переговоров и возвращая на место овал, вдавленный Авадаллой до начала голосования. Еще одна часть дыма расползлась по стене, и та осыпалась черным пеплом.
* * *
Мы прыгнули одновременно. Я и сумрачный полузверь. Его челюсти раскрылись, непропорционально огромная пасть попыталась дотянуться до моего горла, но я резко ушла вниз и скрестила мечи над собой. Тело шмякнулось с противным звуком, а отсеченная голова по инерции пролетела дальше и упала у ног Лиуса. Тот восхищенно присвистнул, но тут же кинулся ко мне, отбивая атаку другого чудовища. Отбросив свиксы, я вытянула когти и пронзила молнией двоих сумрачных, одного за другим. Те взвыли и рассеялись, оставив после себя лишь черную дымку.
— У тебя получилось! — вскрикнул Лиус, отсекая голову от зверя.
— Я же говорила! — крикнула в ответ, собирая энергию в кончиках пальцев и направляя удар еще по двоим.
Оставшиеся в живых два зверя отскочили к дальней стене и дым вокруг них заклубился еще сильнее, а протяжный вой вынудил прижать руки к ушам. Они стремительно делились, и уже через мгновение, вместо двоих сумрачных переда нами стояла целая толпа когтистых тварей, припавших на четвереньки, готовых к прыжку.
— Тьма, — выругался Лиус, вставая в боевую позицию.
— Скотина Прим, — плюнула я, и искры между коготками засияли еще ярче.
Тут рухнула стена, и мы все повернули головы. Я увидела поверженного Прима и Като, схватившего рыжего за руку, неправильно выгнутую и окруженную черным дымом. За ними с колен поднималась Пелия.
Мой хранитель сжал горло предателя свободной рукой, Прим прохрипел с выпученными глазами:
— Attach.
И сумрачные бросились на левира, сбив его с ног. Сразу два зверя вгрызлись ему в плечи, оставляя после своих зубов глубокие рваные раны.
— Нет! — закричала я и бросилась к Като, в прыжке пронзая когтями головы чудищ. Откинув их от Като, я с тревогой осмотрела раны. Они молниеносно затягивались на теле хранителя, срастаясь с зеленоватым свечением.
— Энергия вернулась, — он облегченно выдохнул и вскочил, — надо добить тварей.
Я кивнула и бросилась в кучу сумрачных, теснящих Лиуса к вжавшимся от страха Пушу и Каперию. Като бросился к неподвижно лежащей Аве и прислушался, дыхание, неровное и прерывистое, все же было. Жива, отметил он про себя.
— Лови, — крикнул Лиус, швыряя брату большой клинок. Тот ловко перехватил его в полете и бросился на помощь, разрезая нападавших зверей.
— Когда ж ты сдохнешь?! — заорал мне Прим и медленно начал отходить в толпу сумрачных, окруживших своего хозяина.
— Только после вас, — крикнула я в ответ и получила болезненный укус в руку.
— Ах ты ж зараза, — прошипела, протыкая черные глаза зверя. Боль только разозлила и я пошла на Прима, расшвыривая молнии, убивая сумрачных, с шипением превращавшихся в дымок. Уже почти приблизилась, оставалось по одной твари, стоящих возле рыжего, но не идущих в атаку. Хранитель смекнул, что остается без своих призрачных защитников и спешно начал что — то шептать. Его руки окутались черным дымом, который заклубился и пополз вниз охватывая тело предателя. Я рванула было вперед, как острая боль пронзила справа, и стало трудно дышать. Я удивленно посмотрела вниз, и увидела окровавленное лезвие своего свикса, торчащее из моих ребер.
— Прим! Подожди меня, куда ты? — крикнула Пелия и, опустив рукоятку свикса, который вогнала в спину оссы, метнулась к исчезающему в дыме гаду. Ворвалась в разрастающийся тьмой поток и тот с громким хлопком резком сомкнулся в одну маленькую точку, и распался черными искрами. Оставшиеся сумрачные закатили глаза и повалились, тоже рассеиваясь в дым.
Я смотрела на это отстраненно, как на фантастическое кино, мое сознание ускользало, а в глазах начала появляться красная пелена. 'Вот и всё, что ли?', подумала я, рухнув на колени. Глупо как -то, и не правильно, и не вовремя, хотя разве можно умереть вовремя?
Ко мне кинулись друзья, Като осторожно обнял обмякшее тело:
— Саша, девочка моя, не умирай, слышишь? Потерпи, совсем чуточку, держись милая.
Я улыбнулась красивому обеспокоенному лицу хранителя и провалилась в бездонную тьму.
Часть третья. 'НОВЫЙ ПОРЯДОК'
Глава 20. Затишье
Я падала. Нет, не падала, ощущение было больше похоже на полет, только вот куда и как, не понятно. Тьма вокруг меня была густой и вязкой, как желе, но я все равно чувствовала, как меня куда — то тянет. Вокруг разливалось мягкое тепло и накатывало удивительно спокойствие, блаженное и сладкое, будто я получила что-то очень желаемое и больше мне никуда не надо торопиться. Было легко и ощущение счастья поглощало сознание. Немного погодя, тяга начала приносить дискомфорт и я поежилась, стараясь отвязаться от того нечто, что тащило меня. Вдруг меня сжали и тяга усилилась. Теперь я старалась освободиться от невидимых тисков еще сильнее, но с каждым усилием тиски сжимались еще крепче, а тяга стремительней набирала скорость. Не знаю, сколько длилось наше противостояние, но когда я подумала, что сдавили меня так, что можно лопнуть, впереди вспыхнула яркая вспышка и я резко полетела в неё, очутившись в знакомом салатовом пространстве.
— Ух, еле успел.
— Ладир? — спросила я зеленое свечение, и передо мной материализовался мой старичок — отец.
— Что ж ты, Сашенька помирать вздумала? — спросил он с легкой улыбкой, — не такую судьбу я тебе готовил, чуть все карты мне не поломала.
— Я умерла? — удивилась, садясь в заботливо сотканное из энергии мягкое кресло. Вспомнила! Меня Пелия заколола, и нахмурилась, — Выходит, получилось у этой гадины? Со спины, как тварь, рубанула.
— М-да. Неожиданно вышло. И увидеть нельзя было, в том храме наша энергия нам неподвластна, сами придумали, сами и напоролись.
— Ты меня вернул, зачем? — я прикрыла глаза, — там так хорошо было, темно, правда, но очень хорошо.
— Хочешь обратно? — засмеялся Ладир.
Я подумала, друзья мои наверное горюют, и Прим куда — то исчез вместе с предательницей. Нет, не хочу обратно умирать и отрицательно покачала головой:
— Не. Спасибо тебе. Ты сказал, еле успел, выходит, не всесильны ваши высочества?
— Пожалуйста. Смерть — блаженное забвение, Саш. Нет ни ада, ни рая, как вы сами себе придумали на Земле, — он опять усмехнулся, — начало невозможно вернуть, если оно само этого не хочет. Еще пару часов, и я бы не смог вытянуть тебя из этой ямы. Созданная нами, она, опять же нам не всегда подвластна, так нужно. Для порядка.
— Зачем ты вернул меня? — ох и намудрили же Овиры с реальностью своей.
— Я не хочу, чтобы ваш мир канул в забытье, но мои братья уже готовы уйти. Ты поможешь удержать баланс и реальность останется. Может, не в таком виде, как сейчас, но вы будете жить.
— Ты тоже уйдешь?
Ладир погрустнел:
— Да.
— Почему? Пусть уходят остальные, тебе же не обязательно следовать за Овирами? — тоже расстроилась я, не знаю, почему.
— Мы связаны, можно сказать, одно целое. Невозможно разделиться.
— Но как я удержу этот ваш баланс? — опять на меня возлагали важную миссию.
— О-о-о, — протянул 'отец', — ты сама поймешь. Еще рано, поэтому пока... возвращайся на Форус, девонька.
Он дохнул на меня блестящим лучиком энергии и я снова погрузилась во тьму.
Выплывала тяжело, с жуткой болью в легких и слабостью. Открыв глаза, я увидела сидящего напротив меня Като. Его голова была опущена, а легкие размеренно вздымались. Он спал. Я попробовала пошевелиться, но смогла лишь чуть-чуть приподнять руку, что сразу же отозвалось новой волной боли, концентрирующейся в правом боку.
