"Рассказ Зои" (Война старика 4)

Генерал, конечно, не был глупцом; на нем был бронежилет, который защищал большинство частей его тела, подверженных ножевым ранениям. Но голова и шея генерала все еще были уязвимы. Генерал считал, что рискнуть стоит, но теперь, наблюдая, как он пытается защититься, я пришла к выводу, что самой слабой частью нашего плана была та, где генерал, предположительно, оставался не зарезанным.

Ил уже заносил нож. Ни один из охранников генерала, ни Гикори, ни Дикори не подоспели бы вовремя. Гикори и Дикори научили меня, как обезоруживать противника; проблема была в том, что я лежала на полу и не могла блокировать удар ножом. И вообще, глаги были расой Конклава, я не потратила времени на изучение их слабых мест.

Но пока я лежала на спине и смотрела на Ила, мне кое-что пришло в голову.

Может, я и не очень много знаю о глагах, но точно знаю, как выглядит колено.

Я уперлась в пол, оттолкнулась и изо всех сил ударила пяткой в ближнее колено Лернина Ила. Колено болезненно изогнулось, и мне показалось, что в его ноге что-то хрустнуло, отчего меня затошнило. Он взвизгнул от боли и схватился за ногу, выронив нож. Я отползла в сторону так быстро, как только могла. Генерал Гау вскочил с кресла и повалил Ила на пол.

Гикори и Дикори внезапно оказались рядом и стащили меня с возвышения. Гау что-то крикнул своим охранникам, которые бросились к генералу.

— Его сотрудники! — сказал Гау. — Остановите его сотрудников!

Я посмотрела в сторону стойки и увидела, как трое глагов схватились за свое снаряжение. Люди Ила явно были замешаны в убийстве и теперь пытались подать сигнал своим заговорщикам, что они обнаружены. Люди Гау резко затормозили и развернулись, перепрыгивая через стойку, чтобы добраться до сотрудников Ила. Те побросали свое снаряжение, но не раньше, чем по крайней мере один из них успел передать сообщение. Мы знали это, потому что по всей штаб-квартире Конклава начали срабатывать сигналы тревоги.

Космическая станция подверглась нападению.

Изображение

* * *

Примерно через минуту после того, как Ил совершил свою неуклюжую атаку на генерала Гау, боевой крейсер импо под названием "Фарре" выпустил шесть ракет по той части космической станции Конклава, где находились офисы Гау. Крейсером "Фарре" командовал импо по имени Эалт Рамл. Оказывается, Рамл достиг соглашения с Нербросом Эсером и Лернином Илом о принятии командования новым флотом Конклава после того, как Гау будет убит. Затем Рамл отправит весь флот на станцию Феникс, уничтожит ее и начнет работать по списку населенных человеческих миров. В обмен на это все, что должен был сделать Рамл, — это быть готовым совершить небольшую позорную бомбардировку офисов и флагманского корабля Гау, когда поступит соответствующий сигнал, как часть более масштабной, организованной попытки государственного переворота, главным событием которой станет убийство Гау и уничтожение ключевых боевых кораблей лояльных ему рас.

Когда Гау сообщил своим советникам, что ему известно, что один из них был предателем, один из сотрудников Ила отправил Рамлу зашифрованное сообщение, в котором сообщал, что все вот-вот пойдет наперекосяк. Рамл, в свою очередь, отправил свои собственные закодированные сообщения трем другим боевым крейсерам, находившимся вблизи станции Конклава, каждым из которых командовал кто-то, кого Рамл привлек на свою сторону. Все четыре корабля начали прогревать свои системы вооружения и выбирать цели: Рамл нацелился на офисы Гау, в то время как другие предатели нацелились на флагман Гау "Нежная звезда" и другие корабли.

Если бы все шло по плану, Рамл и его заговорщики вывели бы из строя корабли, которые, скорее всего, пришли бы на помощь Гау, но это не имело бы значения, потому что Рамл открыл бы доступ из офисов Гау в космос, выбрасывая всех, кто в них находился (включая, на тот момент, меня), в холодный безвоздушный вакуум. Несколько минут спустя, когда сотрудники Ила прислали подтверждение, как раз перед тем, как у них отобрали снаряжение, Рамл запустил свои ракеты и подготовил к запуску еще один залп.

И, как я полагаю, был крайне удивлен, когда "Фарре" был поражен бортовым залпом трех ракет, выпущенных почти в тот же момент с "Нежной звезды". "Звезда" и шесть других кораблей, которым доверяли, были приведены Гау в состояние боевой готовности, чтобы следить за любыми кораблями, которые начнут прогревать свои системы вооружения. "Звезда" заметила, что "Фарре" разогревает свои ракетные батареи, и незаметно нацелилась на корабль, подготовив собственную оборону.

Гау запретил какие-либо действия до тех пор, пока не полетят чужие ракеты, но в тот момент, когда "Фарре" выпустил залп, "Звезда" сделала то же самое, а затем включила противоракетную оборону от двух нацеленных на нее ракет, посланных аррисианским крейсером "Вут-Рой".

"Звезда" уничтожила одну из ракет и получила незначительный урон от второй. "Фарре", который не ожидал контратаки, получил тяжелые повреждения от ракет "Звезды" и еще большие повреждения, когда у него взорвался двигатель, разрушив половину корабля и убив сотни людей на борту, включая Эалта Рамла и его офицеров на мостике. Пять из шести ракет, выпущенных "Фарре", были выведены из строя системой защиты космической станции; шестая попала в нее, проделав дыру в отсеке станции рядом с офисами Гау. Система герметичных дверей станции изолировала повреждение за считанные минуты, но сорок четыре человека погибли.

Все это произошло менее чем за две минуты, поскольку сражение разыгралось на невероятно близком расстоянии. В отличие от космических сражений в развлекательных шоу, настоящие сражения между космическими кораблями происходят на огромных расстояниях. Однако в этой битве все корабли находились на орбитах вокруг станции. Некоторые из участвовавших в ней кораблей располагались всего в нескольких километрах друг от друга. Это в значительной степени равносильно нападению друг на друга с ножами на борту космических кораблей.

По крайней мере, мне так сказали. Я придерживаюсь того, что мне об этой битве рассказывают другие, потому что в то время Гикори и Дикори вытаскивали меня из кабинета советников генерала Гау. Последнее, что я видела, это как Гау прижимал Лернина Ила к полу, в то же время пытаясь помешать другим своим советникам выбить из него все дерьмо. Было слишком шумно, чтобы мое устройство-переводчик могло работать, но я подозревала, что Гау пытался объяснить остальным, что Ил нужен ему живым. Что тут скажешь. Никто не любит предателей.

* * *

Мне также сказали, что битва за пределами космической станции продолжалась бы дольше, чем на самом деле, если бы вскоре после первого ракетного залпа не произошла забавная вещь: внезапно поблизости от космической станции Конклава появился крейсер Обина, вызвав серию сигналов тревоги о сближении, в дополнение к уже действующим сигналам тревоги о нападении. Это было необычно, но что действительно привлекло всеобщее внимание, так это другие корабли, появившиеся примерно через тридцать секунд. Станции потребовалось несколько минут, чтобы идентифицировать их.

И в этот момент все, кто сражался друг с другом, поняли, что теперь у них есть более важный повод для беспокойства.

Я не сразу узнала обо всем этом. Гикори и Дикори оттащили меня в конференц-зал на некотором расстоянии от помещения совета и охраняли зал, когда сигнализация внезапно смолкла.

— Ну, наконец-то я воспользовалась своей тренировкой, — заявила я Гикори. Я была взбудоражена остатками адреналина после покушения и расхаживала взад-вперед по залу. Гикори ничего не сказал на это и продолжил осматривать коридор в поисках угроз. Я вздохнула и подождала, пока он не просигналил, что можно двигаться.

Десять минут спустя Гикори что-то сказал Дикори и направился к двери. Гикори вышел в коридор и скрылся из виду. Вскоре после этого я услышала, как Гикори с кем-то спорит. Гикори вернулся в сопровождении шести очень серьезных на вид охранников и генерала Гау.

— Что случилось? — спросила я. — Вы в порядке?

— Какое отношение вы имеете к консу? — спросил меня генерал Гау, проигнорировав мой вопрос.

— Консу? — удивилась я. — Никакого. Я попросила обинян попытаться связаться с ними от моего имени, чтобы узнать, могут ли они помочь мне спасти Роанок. Это было несколько дней назад. С тех пор я ничего не слышала об этом от обинян.

— Думаю, у вас есть ответ, — сказал Гау. — Они здесь. И хотят с вами встретиться.

— Здесь сейчас есть корабль консу? — удивилась я.

— На самом деле, консу, который спрашивал о вас, находится на корабле обинян, — сообщил Гау. — Для меня это вообще не имеет никакого смысла, но это неважно. За кораблем обинян последовали корабли консу.

— Корабли, — проговорила я. — Сколько их?

— Пока что? — уточнил Гау. — Около шестисот.

— Извините? — удивилась я. Мой адреналин снова подскочил.

— Их становится все больше, — сказал Гау. — Пожалуйста, не поймите меня неправильно, Зоя, но если вы чем-то разозлили консу, надеюсь, они выместят это на вас, а не на нас.

Я повернулась и недоверчиво посмотрела на Гикори.

— Ты же говорила, что тебе нужна помощь, — сказал Гикори.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ

Я вошла на складскую палубу другого корабля Обина.

— Так это и есть тот человек, у которого целая раса для выполнения своих приказов, — сказал консу, ожидавший меня там. Я предположила, что здесь было единственное место на обинском корабле, где он мог поместиться.

И невольно улыбнулась.

— Ты смеешься надо мной, — заявил консу. Он прекрасно говорил на нашем языке легким, ласковым голосом, что было странно, учитывая, насколько он был похож на большое и дико разъяренное насекомое.

— Извините, — произнесла я. — Просто уже второй раз за день кто-то говорит мне это.

— Ну что ж, — сказал консу. Он развернулся так, что мне захотелось с криком убежать в другую сторону, и откуда-то из глубины его тела появилась жутковато похожая на человеческую рука, которая поманила меня к себе. — Подойди и дай мне на тебя взглянуть.

Я сделала один шаг вперед, а затем мне стало очень трудно сделать следующий шаг.

— Ты спрашивала обо мне, человек, — пояснил консу.

Я выпрямилась и подошла к нему. Он трогал и подталкивал меня своими маленькими ручками, в то время как его гигантские рубящие лапы, которыми консу обезглавливали врагов в бою, нависали по обе стороны от меня, примерно на уровне головы. Мне удалось не потерять самообладания.

— Да, хорошо, — сказал наконец консу, и в его голосе я услышала что-то похожее на разочарование. — В тебе нет ничего особенного, не так ли? Физически. Есть ли что-то особенное в твоем менталитете?

— Конечно, нет, — ответила я. — Я — это просто я.

— Мы все просто сами по себе, — не согласился консу и, к моему большому облегчению, снова весь сложился. — Это аксиома. Что в тебе такого, что заставляет сотни обинян идти на смерть, чтобы добраться до меня, вот о чем я спрашиваю.

Меня снова затошнило. — Вы сказали, что сотни обинян погибли, чтобы доставить вас ко мне?

— О, да, — сказал консу. — Твои любимцы окружили мой корабль своими судами и попытались подняться на борт. Корабль убил всех, кто пытался. Они были настойчивы, и в конце концов мне стало любопытно. Я разрешил одному из них подняться на борт корабля, и он рассказал мне, что ты потребовала, чтобы обиняне убедили консу помочь тебе. Я хотел своими глазами увидеть, что за существо могло так небрежно потребовать этого и могло заставить обинян выполнить требование такой ценой для себя.

Он снова с любопытством посмотрел на меня. — Ты выглядишь расстроенной, — заметил он.

— Я думаю о тех обинянах, которые погибли, — созналась я.

— Они сделали то, о чем ты их просила, — скучающим тоном произнес консу.

— Вам не обязательно было убивать так много их, — упрекнула я.

— Твоим любимцам не стоило приносить в жертву столь многих своих людей, — сказал консу. — И все же они поступили так. Ты кажешься глупой, поэтому я объясню тебе это. Твои любимцы, насколько они способны мыслить, поступили разумно. Консу не будут говорить с обинянами по их просьбам. Мы уже давно ответили на их вопросы, и нам неинтересно продолжать обсуждение этой темы.

— Но вы же говорите с ними, — сказала я.

— Я умираю, — сказал консу. — Я отправляюсь, — и тут он издал звук как трактор, падающий с холма — в смертное путешествие, к которому консу готовятся заранее, и которое разрешается, если в этой жизни они окажутся достойными. В таком путешествии консу могут делать все, что им заблагорассудится, в том числе разговаривать с запрещенными существами, и могут, если их соответствующим образом попросят, даровать последнее благословение. Твои любимцы десятилетиями шпионили за нами — мы знали об этом, но ничего не предпринимали — и знали маршрут смертного путешествия и церемониальные корабли, на которых передвигаются участники такого путешествия. Твои любимцы понимали, что это единственный способ поговорить с нами. И они знали, что потребуется, чтобы заинтересовать меня или любого другого посетителя настолько, чтобы он их услышал. Ты должна была знать это, когда выдвигала свое требование.

— Я этого не знала, — ответила я.

— Тогда ты глупа, человек, — сказал консу. — Если бы я был склонен испытывать жалость к обинянам, то сделал бы это потому, что они потратили свои усилия впустую и отвлекли меня от моего путешествия из-за кого-то, кто не знает, во что это обойдется. Но мне их не жаль. Они, по крайней мере, знали цену и охотно платили ее. Сейчас либо ты расскажешь мне, какой помощи ты требуешь от меня, либо я уйду, и смерть твоих любимцев действительно окажется напрасной.

— Мне нужна помощь, чтобы спасти мою колонию, — пояснила я и заставила себя сосредоточиться. — Мои друзья и семья живут там и находятся под угрозой нападения. Это маленькая колония, и она не в состоянии защитить себя. Союз колоний нам не поможет. Обинянам не разрешено помогать нам. У консу есть технология, которая могла бы нам помочь. Я прошу вашей помощи.

— Ты выразилась "прошу", — сказал консу. — Твои любимцы сказали "потребовала".

— Я потребовала помощи у обинян, потому что знала, что могу, — сказала я. — Вас я прошу.

— Мне нет дела ни до твоей колонии, ни до тебя, — заявил консу.

— Вы только что сказали, что в рамках своего смертного путешествия можете даровать благо, — напомнила я. — Возможно, это оно и есть.

— Возможно, что, поговорив с тобой, я оказал услугу обинянам, — сказал консу.

Я моргнула, услышав это. — Какая им польза от простого разговора с вами, если вы даже не подумаете о том, чтобы помочь мне? — спросила я. — Тогда это вы впустую потратили их жертвы и усилия.

— Это мой выбор, — заявил консу. — Обиняне понимали, что ответом на принесенные жертвы может быть "нет". Это еще одна вещь, которую они понимают, а ты — нет.

— Я знаю, что многого здесь не понимаю, — сказала я. — Я это вижу. Мне жаль. Но мне все еще нужна помощь для моей семьи и друзей.

— Сколько у тебя родственников и друзей? — спросил консу.