— Пустите, мистер Петерсон, или я с Вами подерусь, — в дверях стоял Макс, со скрещенными на груди руками. Его воинственная поза, уверенный взгляд, резкий голос— все вместе выражало крайнюю решимость к действиям. — Без Джейн я не уйду, — и продолжил намного мягче: — Но я еще раз повторяю, что Вам совершенно нечего беспокоиться. Вы сможете в любое время приехать к ней и лично во всем убедиться. Я действительно всего лишь хочу сделать ей подарок. Отпустите ее, иначе нам придется лететь ночным рейсом с пересадками.
— Решай сама, — бросил отец, отпуская девушку. Развернулся и скрылся на кухне, всем видом показывая, что сделал все возможное.
— Я позвоню, обязательно, — тоненьким голоском пропищала Джейн маме и выскочила на улицу. Макс последовал за ней, прикрывая за собой дверь. В машине ждал приветливо улыбающийся Ноль.
— Ну вы и орать, ребята. Я отсюда слышал каждое слово. Привет, Джейн! Давно не виделись, — протянул девушке руку. — Ты как всегда бьешься с половиной мира?
Сквозь тонированное стекло автомобиля Джейн рассматривала детали быстро удаляющегося дома и думала о жизни. У каждого человека есть право выбора, мечта и возможности ей следовать, причины от нее прятаться. Предлоги. Можно всю жизнь пытаться стать идеальной для своих родителей, своего мужчины, друзей. Можно из кожи вон лезть, пытаясь соответствовать образу, который тебе придумали окружающие. А потом, спустя десятки лет, винить их в утраченной жизни. Джейн никогда не хотела стать учителем французского языка, как планировал ее отец. Она мечтала о яркой жизни, Париже, возможности общаться с интересными людьми, путешествовать и самой выбрать работу. Ей нравилось танцевать полуголой перед своим мужчиной, носить шпильки, заниматься сумасшедшим сексом и прилюдно целоваться.
Джейн посмотрела на небо — снова собирались тучи. Дождь — это хороший знак. Она могла бы положить жизнь, доказывая отцу, что соответствует его ожиданиям. Печь кексы, водить учеников на экскурсии, смотреть сериалы по вечерам, осуждать современную моду и неправильную молодежь, в душе ненавидя себя за слабость. Она едет в город своей мечты. С Максом. А родители простят. Простили один раз, простят еще. На то они и родители. Почему-то вспомнились слова Милы: "когда-то тему придется услышать от тебя что-то, кроме: да, папочка". Что ж, пришлось. Она посмотрела на Макса, настукивающего по ноге очередной запавший ему в голову ритм. Он рассеянно смотрел через свое окно, едва шевеля губами. Поборола довольную улыбку. Он приехал за ней, потому что обещал.
— Часть II
Если бы я мог, я бы изменился,
Я бы избавился от терзающей меня боли,
Я бы не повторил ни одного неверного шага.
Если бы я мог стать сильнее и взять на себя вину, я бы сделал это.
Я бы взял весь позор с собой в могилу.
Легче убежать куда подальше,
Легче онеметь, чтобы не почувствовать боль.
Гораздо проще уйти отсюда,
Чем пытаться в одиночестве справиться с этой болью.
Иногда я вспоминаю безрадостные дни своего прошлого.
Вызвав из памяти эти воспоминания, я сожалею, что это сделал.
Иногда я хочу забыть обо всём и не оглядываться назад.
Если не двигаться вперёд, тогда и прошлого не будет
(Linkin park — Easier to Run)
— Глава 15
Они едва успели на самолет. За десять минут до окончания регистрации влетели в здание аэропорта, расталкивая провожающих, в спешке прошли обязательный контроль, бросились к терминалу, — всё это на одном дыхании. Оказавшись зале ожидания и окончательно убедившись, что успели, переглянулись и, наконец, выдохнули, засмеявшись. Макс и вовсе расслабился, попытался вести себя как раньше, будто они с Джейн снова вместе, но напоролся на неприступную стену, воздвигнутую строгим взглядом девушки, которая недвусмысленно предупреждала: не подходи — убьет. Вздохнул и отошел купить воды. Требовалось перевести дух.
Джейн взглянула экран сотового — до посадки целых двадцать минут. Этого должно хватить на то, чтобы отдышаться. Вот это гонка! Она никогда так не спешила. Поймала себя на мысли, что нервно теребит край кофты и нетерпеливо постукивает левой ногой. Озадаченно осмотрела растянутую тонкую ткань — нет, в таком виде нельзя лететь в мировую столицу шопинга. Попыталась разгладить, опять же дерганными порывистыми движениями. Почему она разнервничалась? Не успели бы и что? Нет же, ее трясло от перспективы провести в родном городе несколько лишних часов. Она боялась передумать. Скорее бы взлететь и оставить позади воспоминания о гневе отца, мамином разочарованном взгляде; пожирающее любую светлую мысль чувство вины. И особенно желание бросить эту идиотскую затею, выбежать на улицу и нестись в отчий дом, упасть на колени и вымолить прощение. Джейн машинально прокручивала в голове речь, призванную оправдать свой глупый порыв перед родными. Ну почему не объявляют их рейс? Она находилась на грани.
Макс замер в нескольких метрах от нее, сжимая пару бутылок воды. Молча рассматривал взволнованное лицо спутницы, затем подошел:
— Думал, не успеем. — Протянул ей воду и принялся растирать как будто замерзшие ладони. Он чувствовал себя некомфортно. Пока не успел осознать почему, но внутренняя, непонятно откуда вдруг взявшаяся неуверенность коробила, заставляя вести себя неестественно. Словно он на сцене играет роль, в которую еще не успел вжиться, и от которой страстно мечтает избавиться, но пока не представляет как. Почему нельзя обняться, прижаться друг к другу и насладиться теплом и близостью любимого человека? Они делали это столько раз. Раньше. Он скучал. Она тоже скучала, иначе бы не согласилась уехать вместе. Зачем создавать проблемы там, где их нет?
Джейн, молча, приняла бутылку, сделала пару глотков. Она не чувствовала жажды, но ощущала жгучую необходимость чем-то занять руки и мысли. Макс, не дождавшись ее ответа, продолжил:
— Повезло нам с водителем, — улыбнулся и провел ладонью по волосам.
"Нервничает", — заключила она и снова отпила воды. Правильно, нервничай. Вот оформим документы на жилье, и ты поплатишься за все обиды, милый. Равнодушие давалось с трудом. Никаких компромиссов: она должна чувствовать лишь презрение и злость. Так будет легче.
"Переживает из-за родителей", — заключил Макс. Несмотря на расшатанные нервы, он пребывал в неплохом настроении. План удался, и скоро они помирятся. Разумеется, он надеялся, что примирение случилось в тот момент, когда она приняла его предложение. Впрочем, если хочет поупрямиться... что ж, он подождет. Даст ей немного времени. В любом случае ожидание продлится недолго: уж кто-кто, а Макс точно знает с какой стороны подходить к его Джейн. Девушка сосредоточилась на этикетке от минералки, разрывая ее на крохотные кусочки. Он бросил взгляд на табло с расписанием — еще десять минут. Неужели передумает? Когда, наконец, объявят посадку?! Ему хотелось скорее затащить Джейн в самолет, оставляя позади необоснованные сомнения и страхи.
— Н-да, прощание несколько затянулось, — протянула она, разглядывая капли пролитой воды на одежде и вновь прокручивая в голове трехчасовой скандал. — Не верится, что я все-таки решилась.
В белой, обтягивающей кофточке она выглядела невероятно соблазнительно. Даже лучше, чем в его фантазиях, создаваемых последние недели бурным больным воображением. Кстати, с завидным постоянством. Он изголодался по ней. Снова и снова представлял себе, как ласкает ее в машине на пути сюда, прижимает в стене туалета аэровокзала, или прозрачного лифта. Дай она сигнал, он сорвался бы прямо здесь и сейчас! Твою мать, сквозь ткань легко угадывались очертания лифчика. Узнать бы, какой он на ощупь, и какие в комплекте идут трусики. Джейн, видимо заметив его пристальный взгляд, ласкающий ее тело, слегка покраснела и упустила глаза. "Оттаивает", — подумал он и, осмелев, широко улыбнулся:
— Обещаю, малыш, ты не пожалеешь. — Попытался приобнять, но она резко отступила и враждебно уставилась на него, пресекая любую попытку приблизиться. Он даже вспотел под ее уничтожающим взглядом, полным ненависти и предупреждения. Она вела себя как загнанный зверек, зажатый в углу хищником, изо всех сил пытающийся противостоять неравной силе. Изо всех сил... Малыш, да что же с тобой? Это же я!
— Джейн, — не отрывая убийственного взгляда, строго произнесла она. — Так меня зовут, и я очень люблю имя, которое мне дали родители.
— Не помню, чтобы ты раньше жаловалась, — передернул плечами.
— Раньше я не считала тебя безнадежным, — парировала она.
— А теперь считаешь? — склонил голову набок, прищуриваясь.
— По крайней мере, я не представляю, чем еще можно тебе помочь. Я сделала все, что могла. И, — продолжила, выдерживая взгляд, — жаль, что ты так этого так и не оценил.
— Оценил.
Ей кажется, или он начинает злиться? Сдерживается, стискивает губы, напрягаясь всем телом — сразу видно насколько нелегко ему дается спокойствие. Липовое спокойствие. Псих, по-прежнему готовый закипеть в любую секунду. Если он сейчас закричит — это будет знак бежать. В этот же момент она развернется и с чистой совестью направится домой. Ну же Макс, покажи, что ты ничуть не изменился, что все осталось по-прежнему! Для усиления эффекта она высокомерно улыбнулась, выставляя напоказ свое пренебрежительное отношение.
— Я все еще могу вернуться домой, — насмешливо напомнила она.
— Ты в любой момент сможешь вернуться домой. — Его взгляд прожигал. — Но надеюсь, этого не случится. Я смогу переубедить тебя насчет моей безнадежности.
Надо же, на этот раз сдержался.
Джейн равнодушно пожала плечами. Открыла рот, чтобы продолжить нападать, но услышала, как объявили их посадку. Ну что ж, она сделала все, что могла. Видимо, судьба ведет ее.
Лететь пришлось в разных концах самолета, что вполне предсказуемо — регистрацию они прошли в числе последних. Впрочем, Джейн была только рада возможности подумать и привести мысли и чувства в порядок. С Максом она всегда на грани, с этим кретином невозможно даже разговаривать спокойно. Постоянный стресс, перетекающий то в безумный восторг, то в разрывающую боль. Джейн достала из сумки легкое успокоительное, которое после разрыва принимала регулярно. Выпила таблетку. Через полчаса еще одну, но легче не становилось. Не пора ли переходить на диазепам?
На самом деле, даже сейчас, находясь на высоте в десять тысяч метров и приближаясь к Таймс Сквер со скоростью в девятьсот восемьдесят километров в час, она не чувствовала, что приняла окончательное решение. Вновь и вновь обдумывала шаги к отступлению. Не верилось, что конечная цель ее путешествия — Манхеттен. Не верилось, когда ездила в университет и знавала о возможности перевода, когда звонила на работу и сообщала о своем увольнении, пока собирала сумку. И, наконец, когда, стоя в гостиной перед отцом, сообщила, что уезжает с Максом. Словно это происходило не с ней, а она лишь наблюдала за ситуацией со стороны, не способная переживать, а только рассуждать и анализировать. Захотелось превратиться в маленькую девочки и спрятаться под одеялом.
— Курицу или рыбу?
— Что? — вздрогнула Джейн и уставилась на бортпроводницу.
— Девушка, что вы кушать будете? — приветливо улыбнулась та. Джейн быстро вытерла слезы — оказывается все это время они катились по щекам, и выбрала рыбу. Есть по-прежнему не хотелось, — шел третий день голодовки. Какая может быть еда, когда она летит в Нью-Йорк! Джейн выглянула из иллюминатора и залюбовалась облаками. Она обожала летать на самолетах, правда, удавалось ей это крайне редко. Приключения начинаются! Немного приободрившись, она разглядывала бесконечное небо за толстым стеклом. Обычно, учительницы французского редко куда-то летают. Джейн улыбнулась своим мыслям. Какая же она отчаянная! Отмороженная! Под стать ее Максу. Отличная семейка бы вышла. Бедная мама, она ни разу в жизни не летала на самолетах. Что ж, Мэри имеет право распоряжаться своим временем так, как считает нужным. Как и Джейн. Пусть она снова совершает ошибку, но это будет ее собственная ошибка.
Джейн представила лица своих подруг, когда те узнают, почему она не вышла на учебу. Открыла сумку, достала зеркальце и принялась вытирать салфетками лицо. В Нью-Йорке обязательно оценят по достоинству ее новую сумку. И Джейн собиралась во всем соответствовать изысканному аксессуару.
* * *
Судя по слегка припухшему лицу, Макс спал всю дорогу. Интересно, чем он занимался ночью? Вроде бы не с похмелья. Обслуживал одну из своих бывших подружек? В голове тут же нарисовалась картина — коротко стриженная шлюшка раздевается, сжимая между зубов красную розу. Джейн брезгливо скривила лицо, новая вспышка злости и обиды придала сил, освежила. А то она уже собралась предложить Максу обезболивающее — не стоило ему спать в это время суток. Так ему и надо, подонку. Если бы у Джейн была таблетка, способная усилить его боль — она бы, не задумываясь, поделилась, улыбаясь при этом самой ангельской и невинной улыбкой. Тем временем Макс прекратил тереть лицо и неловко улыбнулся, словно извиняясь за свой заспанный вид. Как-то не очень у него получалось улыбаться в последнее время. Лучше бы вовсе не делал этого.
— Наш багаж, — Джейн кивнула в сторону своей сумки и рюкзака Макса, появившихся на конвейерной ленте. Макс покорно закинул все это себе на плечо.
"Стоило камней доложить", — посетовала Джейн на свою недогадливость. Хотя бы парочку энциклопедий! Жаль, что сейчас все ее книги в электронном формате.
* * *
— Макс, — позвала Джейн, следуя за ним и пораженно оглядываясь. Какой же огромный аэропорт! Наверное, в пять раз больше, чем в их городе. Космическое здание, яркое освещение и десятки мониторов, — пугали и восхищали одновременно. Джейн понятия не имела, как отыскать выход. Она бы моментально заблудилась, окажись в одиночестве. Да любой бы заблудился! Но люди уверенно шли каждый в свою сторону. Макс, впрочем, неплохо ориентировался, потому что не тратил время на изучение баннеров с планом здания.
— Макс, — повторила она, догоняя, — а в этой квартире будет что-нибудь, помимо голых стен? У меня с собой нет ни полотенец, ни фена, ни утюга... сам понимаешь, в сумку много не войдет. — Утюг бы вошел, — отметила она, расстроившись, что оставила столь важный в обиходе предмет дома.
— Там вроде бы есть мебель, бытовая техника, постельное белье, — нахмурился, вспоминая. Хм, он сам-то там был хоть раз? — Если что-то понадобится — купим, не переживай. Это не проблема. Ты не устала от перелета?
— От перелета — нет. Но нервы ни к черту, хочу скорее в душ. — Джейн потянулась. Осознание своего поступка еще не пришло. Джейн просто шла за Максом, пытаясь не отставать и не потеряться в толпе. Мимо поносились разные люди, мелькали их всевозможные прически, яркие одежды. Привлекали внимание шумные группы китайских, итальянских и... кажется, русских весело щебечущих детей. Мимо, чуть не сбив Джейн, пронесся высокий мужчина в костюме, Макс едва успел притянуть девушку к себе, схватив за руку.
