Вольный Ветер

Согласишься, что мир — божество во плоти,

Будешь верить в любовь и бессрочную дружбу,

Похоронишь ответы под грифом "не нужно"

И поймешь: не вернулся.

И не уходил. [22]

...Закончил менестрель и ободряюще мне подмигнул. Посетители зааплодировали, а я, спрыгнув на пол, направилась к Скирну. Менестрель спел ещё несколько песен, а потом ушёл наверх. Мы же с парнем направились в лес, по давно намеченному маршруту.

И пока я не вышла за двери таверны, я всё время ощущала на себе пристальный и пугающий взгляд глаз незнакомца.

По лесу мы шли в полном молчании. А сам же лес жил своей обычной ночной жизнью. Где-то ухала сова, ветер шелестел листвой спящих деревьев, ночные звери сновали туда-сюда, впрочем, не приближаясь к нам.

Тут откуда-то сбоку, куда не доставал свет факела, донеслось приглушённое рычание. Я медленно, не останавливаясь, повернула голову в ту сторону и всмотрелась в заросли, вытягивая зрачки. Но там никого не было, даже ветки не качались.

— Вот мы и пришли, — раздался голос парня, а мы и вправду вышли на полянку. Она была небольшой и покрытой пушистым ковром различных полевых трав. По краям стояла плотная стена леса, а над нею перемигивались далёкие звёздочки.

— Ндааа... — протянула я, проходя вслед за парнем на середину поляны. — Как же ты его сюда заманил то?

— А он у нас был падким на молодых парней, — сказал и осёкся, покосившись на меня.

— Да ладно уж, рассказывай! — усмехнулась я.

— Ну, я попросил Мэлласа подыграть мне. Он назначил "свидание" барону здесь неподалёку. Под дубом. Ну, а дальше... — он махнул рукой в сторону. Я машинально проследила за его движением и замерла, вглядываясь в налитые кровью глаза нежити.

— Оборотень, — прошептала я одними губами. Скирн услышал и резко обернулся.

Именно это послужило сигналом для нежити (а это была именно нежить — результат помешения рассудка у истинных и обращённых оборотней). Оборотень взвился в воздух, распластываясь в прыжке. Я резко толкнула парня, от чего он отлетел на самый край поляны, а сама откатилась в сторону. Оборотень проскользил по земле, пропахав в ней глубокие борозды огромными когтями. Он удивлённо помотал головой, обернулся на нас, сердито зарычал, показывая клыки в оскале, и рванулся на меня. Скирн издал предупреждающий крик, но я в нём не нуждалась. Когти оборотня вспороли воздух в паре сантиметров от моей груди, а я же рванула со всех ног к краю поляны. Оборотень бросился следом огромным прыжком. Я сделала несколько шагов по стволу дерева и, оттолкнувшись от него, с разворота врезала оборотню ногой прямо по оскаленной морде. Я вложила в этот удар всю имеющуюся у меня силу, и оборотень, взвизгнув, отлетел на другой конец поляны, ударившись спиной о ствол древней берёзы. Пока нежить приходила в себя, я на пару со Скирном бросилась на утёк сквозь заросли. По какой-то досадной случайности оборотень лежал как раз у тропки, по которой мы сюда пришли, поэтому нам с парнем пришлось бежать в совершенно другую сторону. Сначала впереди бежал Скирн, но после того, как он в очередной раз споткнулся обо что-то в темноте, я обогнала его, схватила за руку стальной хваткой и припустила, еле различая заросшую и петляющую тропку. Сзади уже слышалось утробное рычание и дыхание нежити, идущей по следам своей добычи, то бишь нас. Скирн бежал и не разговаривал, сберегая дыхание, а я тихо ругала свою непредусмотрительность — поддаться на уговоры и оставить всё оружие, не захватив с собой при этом даже кинжала!

Демон!!!

Тут рычание прекратилось, да и вообще оборотня не стало слышно. Я остановилась и стала судорожно прислушиваться, напрягая свой слух. Но по-прежнему ничего. Была АБСОЛЮТНАЯ тишина. А такая тишина может быть только перед бурей.

Рядом тяжело дышал Скирн, приводя дыхание в порядок.

— Ты как? — отвлеклась, чтобы спросить.

И тут же послышался хруст ломаемых веток. Оборотень бросился на парня. Я с содроганием поняла, что не успеваю, но всё равно бросилась вперёд.

И я не успела на какие-то жалкие секунды, нет, даже доли секунды. Скирн резко обернулся на звук, и тут же оборотень вцепился в него когтями, снеся в заросли папоротника. Я бросилась следом, забивая внутрь себя не к стати вырвавшиеся слёзы. Грудь сдавило, а в горле встал противный ком. Я на одном дыхании подлетела к оборотню, который забыл обо мне. Нежить запоздало обернулась, почуяв мой запах, но было поздно. Метнувшись к зверю, я схватила его голову руками и рванула в разные стороны. Хрустнули ломаемые позвонки, и туша убийцы моего друга безжизненно осела у моих ног. Я же, глотая всё-таки вырвавшиеся слёзы, подняла Скирна на руки и отправилась в деревню.

Когда хозяин таверны увидел меня с телом Скирна, он тут же всё понял и бросился ко мне, не забыв послать одного из слуг в замок. Через пять минут появился герцог и Лиодор. Я же тихо сидела у стойки, шальными глазами глядя перед собой и не замечая всё ещё капающих слёз. Было больно. Больно и холодно.

На лестнице стояли посетители таверны, выбравшиеся из своих комнат на громкие крики снизу. Среди них был тот эльф, по-прежнему в капюшоне, был и менестрель. Полуэльф стоял в самом низу и пристально смотрел в окно, сжимая кулаки.

Тут ко мне подошёл Лиодор. Когда я не откликнулась на его голос, он встряхнул меня за плечи так, что моя голова мотнулась, словно у придушённого лисицей цыплёнка. Моргнув, посмотрела на наставника. И ответила на его вопрос глухим безжизненным голосом:

— Оборотень в лесу, я отведу, — и пошла показывать место драки.

Нечисть лежала на том же месте, рядом с окровавленной и примятой травой.

— У него свёрнута шея! — потрясённо сказал один из воинов герцога, осмотрев оборотня.

Лиодор задумчиво посмотрел на меня, но промолчал....

Откуда взялся оборотень — никто не знал. Почему — тем более. Прочесав весь лес, люди герцога ничего не нашли. Скирн был первой и последней жертвой нечисти.

Через неделю мы уехали. А перед этим я побывала в таверне. Менестрель сидел за столом, задумчиво вертя в руках кружку. Потом он внезапно встал, взгромоздился на стол и, ухватив лютню, запел:

Всё кончено. Надежда — на исходе.

Мне трудно этим воздухом дышать.

Под ветхим саваном хрипит душа,

Обрывки мыслей серой пеной бродят.

Ещё один удар. Какой по счёту?

Не буду врать, не помню. И — зачем?

В очередном безжалостном луче

Горит попытка робкого полёта.

Мне не везло всегда. По мелочам,

По крупному. Я думал, что привык,

Ан нет, не получилось... Мой язык

Не вовремя ругался и молчал,

Не вовремя любил и ненавидел.

Нет места на исписанных листах

Для доброй светлой сказки. Я устал

Раз в сутки двери отворять обиде.

Зачем долбить незыблемую стену?

Зачем сражаться? Результат один:

С младенчества — до призрачных седин

Огонь ни разу не бежал по венам.

Сойду с пути — в угоду злой Судьбе.

Сложу оружье. Уступлю войну...

Но кто-то вдруг язвительно шепнул:

"Сдаваться? Только — самому себе!

Забудь о мире равнодушных глаз!

Ты сам — Убийца и Творец Вселенных,

Наивных, мудрых, странных, и — бесценных...

Пусть, проиграл, но — жив. Не в этот раз!"

Гримасы возмущения на лицах

Собравшихся меня похоронить.

Разорван душный круг пустой возни.

Всё кончено. Но всё ещё случится! [23]

Я открыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся, оставляя мокрые дорожки, солёные слёзы. Выпутавшись из рук дроу, который обнимал меня во сне, отошла к стенке и прислонилась к ней лбом.

Вот и всё. Последнее воспоминание, которое я хотела забыть. Последнее, что было у меня связано с живым другом детства.

Тут меня скрутила ужасная судорога. Ноги подкосились, и я, вскрикнув, рухнула на колени. Когда боль отступила, попыталась встать, опираясь о стену, так как навалилась жуткая слабость. Но боль вернулась снова, выкручивая суставы, дробя кости, разрывая мышцы. Стиснув зубы, я закрыла глаза, из которых брызнули слезы, и постаралась отрешиться от реальности.

Я не заметила, как проснулся эльф. Он удивлённо спросонья посмотрел на меня, а потом позвал меня по имени — я не услышала. Лишь только опёрлась руками о пол, сильнее стискивая зубы, сдерживая отчаянный крик. Тут зажгло глаза, и из горла всё-таки вырвался стон. Потом появилось ощущение, будто под ногти вогнали раскалённые иглы. А по спине прошла судорога, заставляя меня выгнуться дугой и вскрикнуть. Было чувство, что мне сломали позвоночник особо варварским способом.

А потом боль отступила. Так же внезапно, как и появилась. Я обессилено опёрлась на руки. Тут на мои плечи лёг мягкий совершенно невесомый плащ. Он был похож на шёлковый. Я поражённо открыла глаза. Ведь у дроу плаща не было. Тогда кто?

Но в камере по-прежнему были только мы. Только Оверн как-то странно разглядывал меня, стоя у противоположной стены. Я удивлённо на него посмотрела.

— Что?..

Вопрос застрял в горле, когда я опустила взгляд на свои руки, пытаясь подняться. Попытка встать, естественно, провалилась, так как ноги предательски подкосились снова. С руками всё было нормально, если можно назвать нормальным то, что они стали покрыты какого-то тёмно-тёмно-синего цвета чешуйками, как у змеи. А ногти превратились в чуть загнутые внутрь когти, при чём они были серебряного цвета с синим перламутром.

— Что за?..

— Поздравляю с днём перерождения, — сказал Оверн, подходя и помогая подняться.

— Что?

У меня что, что-то со слухом?!!

— "Со слухом у тебя всё нормально" — раздался в голове его голос. При чём звучал он так, будто дроу говорил в слух — "Твоё перерождение завершено. Теперь ты — Тень Прошлого"

Я неверяще посмотрела на серьёзного эльфа. А потом перевела взгляд на "плащ", который колыхался, словно на ветру. Только сейчас я заметила, что он был иссиня-чёрного цвета, а низ свисал рваными клочьями.

Тут в конце коридора раздались неторопливые шаги. И плащ всколыхнулся сильнее, а его рваные края посветлели, став такими же, как когти на руках, и сверкнули жидкой сталью.

— "Думаю, не нужно пока показывать им твой истинный облик"

Я безмолвно кивнула ему, и сразу же кожа посветлела, чешуйки срослись, плащ с лёгким шелестом растворился дымкой, предварительно обернувшись вокруг меня.

Тут же в замке повернулся ключ, и в проёме показался стражник. Он кивнул мне, показывая на выход, предупреждающе положив руку на рукоять меча. Эльф проводил меня хмурым взглядом, а я же, всё ещё не очень твёрдо ступая, направилась за стражником наверх.

На этот раз меня провели не в кабинет, а в....

СПАЛЬНЮ?!! Что за?..

В помещении горел единственный магический светлячок, который не разгонял тьму, а лишь рассеивал её, позволяя обыкновенному человеку видеть лишь силуэты. Я машинально вытянула зрачки, недоумевая, для чего меня привели именно сюда.

— Так что же вы решили? — раздался голос Кресара, а сам мужчина встал с кресла и остановился напротив меня, на расстоянии в несколько метров.

— Я уже дала ответ и менять его не буду, — сказала и приготовилась к угрозам. А вот собеседник только криво усмехнулся.

— Жаль, — тихо сказал и каким-то образом оказался на расстоянии вытянутой руки от меня. Потом сдул на моё лицо какой-то зеленоватый порошок, который тут же втянулся в лёгкие. Всё это произошло за удар сердца. А в следующий момент Кресар уже вновь стоял у кресла, победно ухмыляясь.

— На меня не действуют яды, — произнесла я, судорожно соображая.

Неужели он, зная, кто я, надеялся на яд?

— Этот подействует, — удовлетворённо произнёс он.

И тут я с удивлёнием почувствовала, как зрачки вновь становятся круглыми, оставляя меня в сумерках. Слух и обоняние внезапно отключились, словно кто-то надел на меня колпак. И я с содроганием поняла, что только что лишилась всех своих способностей, дарованных расой Тер'реа'Саха'ас.

— Как я вижу, вы уже поняли, что произошло, — раздался голос Кресара из темноты, а его силуэт стал медленно приближаться ко мне.

Я неосознанно попятилась, но быстро уткнулась спиной в стену. Тогда я решила, что уж с мужиком как-то справлюсь. Вот только не пришёл мне в голову вопрос, а каким макаром он видит в темноте и двигается с нечеловеческой скоростью? Поэтому, когда моя рука была поймана на полпути к его лицу и прижата к стене над моей головой, словно железными тисками, когда к ней присоединилась вторая, когда потом он прижал меня к стене, я была очень удивлена. А когда рядом с моим лицом зажглись жёлтые глаза с вертикалями зрачков, то у меня просто перехватило дух.

Он — Тер'реа'Саха'ас....

— Как видите, я не так прост, как может показаться, — усмехнулся и наклонился ещё ближе, почти касаясь моих губ.

Я протестующе дёрнулась, а он бесцеремонно прижал меня к стене ещё сильнее.

— Вам со мной не справиться. Я сильнее физически. Так что лучше не сопротивляйся, — последнее он уже прошептал, касаясь губами моего уха.

Я беззвучно зарычала, понимая, что шансов нет.

ДЕМОН!!!

Он лишь усмехнулся и грубо впился поцелуем в мои губы.

— Ну же, расслабься, — снова шёпот, а его руки пробираются под тонкую ткань рубашки, отпуская меня.

Я тут же замахиваюсь на него. Но сделать ничего не успеваю. Он перехватывает мои запястья одной рукой, а другой сдирает рубаху.

— Я же сказал, — он ещё сильнее прижал меня к стене, хотя казалось, куда уж сильнее. Запястья ныли от его хватки, в то время как он, попутно касаясь губами моей кожи на скулах, шее, ключицах, срывал с меня одежду.

Я сделала последний рывок и попыталась ударить его ногой, но добилась лишь того, что он поймал меня за бедро и, победно улыбнувшись, впился в мои губы, прижимая к себе.

То, что было дальше, я постараюсь забыть, как страшный сон....

Нет, как КОШМАР....

На утро пришли служанки, молча выкупали неживую меня, накормили с ложечки, как маленького ребёнка, одели в штаны и рубаху. Потом пришли стражники и отвели меня в камеру.

Когда за спиной захлопнулась дверь, а в замке провернулся ключ, я обессилено сползла по стене, утыкаясь в колени лицом.

Хотелось сесть и тихо умереть. Без боли. Без страданий. Просто так. Умереть и избавиться от проблем и прошлого. От всего.

Просто умереть....

— Вера? — дроу подсел ко мне. — Что... Вера? — он, ухватив меня за щёки ладонями, поднял лицо. — Что они с тобой сделали? — поражённо прошептал он, видя, как из глаз одна за другой катятся слёзы. — "Что? Вера?" — задал он мысленный вопрос и замер. А я застонала, поняв, что он сейчас видит все события вечера и ночи.