Цена за Жизнь

— Что они собираются сотворить? — сглотнул он, не отводя взгляда от замерших словно статуи фигур.

— Месть, — горько усмехнулась девочка, — всего лишь месть тем, кто уничтожил целую расу! Месть, за которую они заплатят всем! Не бойся,... они не станут уничтожать Сферу.... Они лишь заберут обратно свой дар, тот самый, благодаря которому вы и смогли напасть. Они закроют Врата Тропы.

— Но...

— Ты прав, — её глаза потемнели, тщетно скрываемые эмоции прорывались наружу, — прав, месть даже не в этом. Они поступают так, чтобы никто и ничто больше не могло развязать подобную войну. Миры и расы больше никогда не нападут друг на друга. Месть в том, что Драконы оставят надежду. Надежду на то, что проклятье можно снять, хотя, на самом деле, этого не произойдёт никогда...

— Почему?

— Потому, что сломать Печати сможет лишь тот, кто потеряет всё и всех, но будет верить. Скажи мне, способен ли ты на подобное? Поверь, лишь истинный Дракон мог бы справиться с этим, но скоро в этом мире не останется ни одного Творца... Десять тысячелетий вы будете обретать и терять надежду...

Она вырвала ладонь, которую он крепко сжимал в своей, и отошла в сторону. Везельвул будто и не заметил этого, он не отрывал взгляда от Сильвер, замершей за пределами круга, и её родичей, творящих последнее Волшебство Драконов.

Он не хотел видеть этого, но не мог отвернуться. Везельвул знал, что теперь каждую ночь будет видеть во сне гордых Драконов, которые даже умирали ради блага Сферы.... В памяти всплыли строки колыбельной, которую когда-то пела ему Изумруд...

...Тысячи слез на ресницах,

Тают под ветром забвенья.

Тихо скользя между нами,

Стонет от боли мгновенье...

...Стонет от боли мгновенье,

Стонет от ноши призванья,

Только горит в сердце вера,

Даже в минуту прощанья...

— Именем своим открываю я путь Вам, жизнью своей плачу за всё!

Подросток медленно опустился на колени. Голос звучал тихо, но был твёрд. Непонятно откуда взявшийся в закрытом зале, ветер путал длинные светлые пряди его волос. На вид ему было не больше шестнадцати, но это обманчивое впечатление. Не бывает у человеческих детей таких глаз: серебристая радужка всё время меняла форму и оттенок, будто амёба; парные полоски зрачков беспорядочно метались в ней, будто не в силах сфокусироваться на чём-то одном. Он был Драконом, и ему всего несколько дней назад исполнилось сто лет. Возможно, для условно бессмертной расы это даже ещё не юность, но по человеческим меркам этот мальчишка был древним стариком. Стариком, в глазах которого поселилась ненависть. Стариком, который не единожды уже заглядывал в пустые глазницы Привратника, и не раз коса того оказывалась в опасной близости от его горла. До этого проносило...

— Властью данной мне я призываю тебя, Дар Стихий!

Он чуть помедлил и вытащил из ножен, притороченных к поясу, тонкий серебряный стилет, по которому побежали алые блики.

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор!

Он вытянул правую руку и со всех сил полоснул клинком по запястью. Жидкий многоцветный огонь, заменявший Драконам Кровь хлынул на чёрные мраморные плиты. Эта субстанция на магическом рынке оценивалась в свой тысячекратный вес в драгоценных камнях. Количества энергии, содержавшейся в одной капле, хватало на то, чтобы устроить локальный Армагеддон. Нет, даже человеческие маги могли придавать магии физические свойства, но такое количество энергии в таком объёме было уникальным случаем, неповторимым.

Он отложил стилет и, сложив ладони лодочкой, набрал горсть танцующего многоцветия.

— Свободу ветров я беру взамен, ярость пламени, мощь океанов и несокрушимость земной тверди! Да сольются все стихии воедино, да появится Первая Печать!

Огненный круг, заключивший в себя Вихря, вспыхнул с новой силой, скрыв на миг коленопреклонную фигуру из вида. Когда пламя успокоилось, в ладонях побледневшего Дракона лежал серебристый медальон, покрытый вытравленными причудливыми алыми рунами.

Вихрь горько улыбнулся и разжал руки. С жалобным звоном Печать упала на пол. Кровь продолжала покидать измученное тело Дракона. Окинув взглядом остальных, он упал. Силы окончательно оставили его, лишь губы продолжали шептать вызубренные до автоматизма слова:

— Пусть станет душа моя Ключом, что позовёт в путь Ищущих Мира. Пусть ветер даст им крылья, огонь поможет в минуту опасности, океаны усмирят свой гнев и свирепые волны расступятся пред ними, а земля даст приют и укроет в своём чреве...

Вместе с последним словом он отдал последний вдох. Пламя взмыло до потолка и исчезло, рассыпавшись сверкающими искрами. На полу остались медальон и тонкое кольцо, вырезанное из цельного куска хрусталя.

Первая Печать, Печать Стихий была наложена. Ритуал прошёл согласно всем расчётам, ничего непредвиденного не произошло.... Какое дело Сфере до того, что за её спокойствие была заплачена ТАКАЯ Цена?! Что за дело до того, что ещё шестеро бессмертных ожидали своей очереди взойти на кровавый алтарь?

— Именем своим я призываю Вас, ж-жизнью своей плачу за всё!

Голос мужчины дрожал. Он растеряно оборачивался на остальных, словно ребёнок, ждущий от взрослых одобрения. Он всё ещё не верил, что всё происходящее с ним реальность, а не дикий, кошмарный сон. Он всё ещё верил, что сможет проснуться...

Эйб дай Драгон, легендарный Оберон, царь фей и духов. Один из самых старых Драконов. Так и не повзрослевший ребёнок, для которого существовало лишь настоящее, и его не волновало будущее. Ещё вчера этот проказник дразнил окрестных селян и заманивал в укромные лесочки смешливых деревенских девушек. Ещё вчера он шёл по незаметной тропинке, играя на своей дудочке, собирая вокруг себя толпы фейри, духов, призраков...

— Властью, данной мне, призываю тебя, дар мечты и иллюзий.

Схватившись за свой стилет, он вновь обернулся, ожидая, что сейчас его остановят...

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор!

Зажмурившись, он взмахнул клинком. Попасть в цель ему удалось лишь с третьего раза.... Многоцветные ручейки побежали в подставленную ладонь.

— Всю силу иллюзий беру я взамен, да станет она той Печатью, что назовут Второй, Печатью Духов!

Даже сейчас он не смог удержаться от красивых поз. Если бы он был человеком, то вполне мог бы стать великим актёром...

И вновь полыхающее пламя, и вновь медальон с рунами.

Эйб пошатнулся и начал оседать на пол. Из его горла вырвался хриплый стон, но, справившись с охватившим его отчаянием, он затараторил...

— Пусть станет душа моя Ключом, что даст силы идущим по следам прошлого. Пусть духи хранят их в нелёгком странствии, пусть феи несут весть о них всем и каждому! — Ярко-зёлёные глаза вспыхнули, и окрепший внезапно голос эхом заметался среди колонн. — Да будут они повиноваться им, как мне, сотворившему их! Пусть ни в чём не будет отказа Ищущим мира!

Столб пламени и изящная флейта, среди угасающего пламени...

— Именем своим я призываю Вас, жизнью своей плачу за всё!

Габриил дай Драгон сложил руки в молитвенном жесте и закрыл глаза. Один из тех, кто практиковал "святую магию", Драконов Дома Света. Целитель, никогда не бравший в руки оружия, он каким-то чудом смог вытащить не только себя, но и Вихря и Эйба. Без него этот маленький отряд никогда бы не вырвался из пепелища, в который превратился Дом Стихий, и не добрался до Зала Совета. Именно он не давал опустошению жизненных сил Изумруд стать критическим. Единственный из шестерых Драконов, он не бормотал проклятья и не ненавидел убийц. Он просто помогал выжить тем, кто был рядом, помогал не оступиться и не сдаться.

— Властью, данной мне, призываю тебя Дар Святой Веры.

Он снял с шеи цепочку с изящным крестом и полоснул острым концом своего амулета по венам. Не рассчитав сил, он ударил слишком сильно и пламя окружило его в считанные мгновения.

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор! Силу истинной Веры беру я взамен, да станет она Третьей Печатью, Печатью Веры.

...медальон в ладонях...

Языки пламени змейками скользили по коже золотоволосого мужчины. Сейчас он и впрямь напоминал Святого, на которого снизошло вдохновение Творца.

— Пусть станет душа моя Ключом, что потушит гнев в душах тех, кто потеряет всё. Прости их, Создатель, ибо не ведали они, что творят. Дай им шанс исправить ошибки.... Дай им веру в то, что возможно всё.... Да пребудет милость твоя с теми, кто Ищет Мира!

Медленно гаснущие искры, серебряный крест и вплавленная в него хрустальная капля-слеза...

— Именем своим я призываю Вас, жизнью своей плачу за всё!

Орион дай Драгон воздела руки к небу. Звёздный свет, прорвавшийся сквозь хрустальный купол, окутал её мерцающим ореолом. В Драконьих глазах, чёрных и таинственных, отражалось холодное ночное небо Утопии.

— Властью, данной мне, призываю тебя, Дар Звёзд.

Она не стала пользоваться оружием, просто провела выращенным за секунду когтем по руке и хладнокровно ждала, пока в ладони соберётся достаточно крови.

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор! Силу Звёзд и ночи беру я взамен, да станет она Четвёртой Печатью, Печатью Звёзд.

Она дождалась вспышки и отбросила появившийся артефакт в сторону, будто мусор. Обняв себя за плечи, девушка посмотрела прямо на Везельвула. Её глаза вспыхнули. Не имея права нарушить ритуал, она лишь оскалилась в бессильной злобе. Остались позади ночные походы, когда Чтец Путей рассказывала мальчику о звёздах и планетах, объясняла устройство мира и беззаботно смеялась над его проделками.

— Пусть станет душа моя Ключом, что укажет путь заблудившимся и отчаявшимся. Пусть ночь укроет их своим плащом, а звёздный свет разгонит тьму. Ничто не будет сокрыто от тех, кто Ищет Мира!

Стрелка лежащего среди серого пепла компаса насмешливо подрагивала.

— Именем своим я призываю Вас, жизнью своей плачу за всё!

Дарш дай Драгон снял чёрный плащ и встряхнул головой. Его мрачный взгляд остановился на Везельвуле. Показывая своё отвращение, он сплюнул. Встряхнув гривой, спускавшейся ниже талии, один из Старейших Драконов, создатель расы демонов и величайший бард Сферы, склонил голову. Его не пугала смерть, Дарш верил в то, что будет жить в своих песнях до тех пор, пока их помнят. Да и незачем ему больше было оставаться среди живых, он потерял голос, когда рыдал над телом Таи, которую любил долгие века, и которая так и не узнала об этом. Огонь, обрушившийся на Утопию Драконов, поглотил его душу и сжёг сердце.

— Властью, данной мне, призываю тебя, Дар Теней.

Чёрная сталь, выкованная подгорными тёмными гномами, жадно задрожала, предвкушая истинный деликатес, кровь своего владельца.

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор! Силу Теней и Сумерек беру я взамен, да станет она Пятой Печатью, Печатью Теней.

Он наклонился и положил медальон на плиты. Скривившись, он отбросил в сторону ненужный уже кинжал и опустился на одно колено. Чёрные пряди разметались вокруг. Дарш молчал...

— Пусть душа моя станет Ключом, что подарит мечту тем, кто способен танцевать среди теней. Пусть сквозь время и пространство летит мой голос, и вечно звучит музыка там, где Свет и Тьма сливаются в одно целое. Да поселится Мечта в сердцах тех, кто Ищет Мира...

Маленькая золотая гитара-брошь и тающие в темноте грустные аккорды...

— Именем своим я призываю Вас, жизнью своей плачу за всё!

Изумруд дай Драгон, создательница расы эльфов, одна из самых старых Драконов. Самая красивая женщина Сферы, в честь которой слагались поэмы и назывались звёзды. Златовласая Красавица, искренне считающая себя Чудовищем. В ножнах за её спиной покоился тонкий меч, сапфир в его рукояти тускло светился и мигал. Дариус, человек, полюбивший Дракона и ставший оружием, лишь бы быть рядом, умирал. Даже сталь не выдержала того пламени, что обрушилось на золотой мир. Изумруд это знала, впервые в жизни она была готова признать, что чья-то жизнь для неё ценней собственного бессмертия. Именно благодаря незримой поддержке, медленно выпивающей остатки сил девушки, Дариус ещё жил.

Она вытащила меч, нежно провела по клинку ладонью и, что-то прошептав,... отбросила его за пределы рунного круга. Серебряная сталь вспыхнула, и синеглазый мужчина бросился к ней. Магия отбросила его назад, Дариус с трудом поднял голову...

— Властью, данной мне, призываю тебя, Дар Любви.

Она зажмурилась и, покрепче сжав стилет, вскрыла запястье...

— Нет, Изи, не надо! — прошептал Дар...

Она покачала головой и вытянула перед собой руки. В сложенных ладонях плясала магия.

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор! Силу Любви и Красоты беру я взамен, да станет она Шестой Печатью, Печатью Влюблённых.

— Изумруд! Мария! — застонал принц, не в силах сдержать слёзы. Он обернулся к замершему Везельвулу. — Это ты... виноват! Ты во всём виноват! Она... как ты мог... Она... они...

Он зарыдал...

Изумруд улыбнулась и сняла с головы тонкий обруч, украшенный драгоценными камнями.

— Пусть душа моя станет Ключом, что будет хранить тех, в чьих сердцах есть хоть капля любви. Пусть поможет она тем, кто пойдёт по пути Ищущих Мира...

С тихим звоном обруч упал на чёрный мрамор.

— Я люблю тебя, Дар... — прошептал её голос, будто шорох листвы...

Лишь искорка света, ещё теплилась в сапфире, украшавшем рукоять изящного клинка, но она таяла с каждой секундой.

— Именем своим я призываю Вас, жизнью своей плачу за всё!

Рубиус дай Драгон, лорд дома Камней, глава Совета Сферы. Гениальный политик и лучший аналитик поколения. Единственный выживший боевой маг, остальные погибли в первые минуты боёв. Враги могли позволить себе платить за одного убитого Дракона десятками и даже сотнями жизней. Его названные братья, Хрусталь и Злат, вытащили его из зала Странников, где изначально собирались провести ритуал, и смогли разыскать Изумруд, Орион и Дарша. Они погибли у самого Зала Совета, выиграв миг, чтобы закрыть двери. Рубиуса заставили войти туда, он сопротивлялся изо всех сил, крича, что должен разыскать сестру. Сильвер была его единственной кровной родственницей, близнецом. Сейчас, когда он видел её, он ни о чём не жалел, он исполнил свой долг до конца.

— Властью, данной мне, призываю тебя, Дар Знания и Магии и Крови!

Многоцветные брызги...

— Кровью Дракона скрепляю я сей договор! Всё Знание Сферы беру я взамен, да станет оно Седьмой Печатью, Печатью Правителя.

Он улыбнулся и посмотрел на Везельвула. Алые глаза вспыхнули, но не гнев был в них, а надежда...

— Пусть душа моя станет Ключом, что подарит власть, знание и магию тем, кто пройдёт по грани. Пусть дойдут они до конца, пусть сломают они все Печати. Да преклонит колени каждый пред теми, кто Отыщет Мир!

...рубиновая серьга покатилась по полу...

Последний раз вспыхнули руны и погасли. На чёрных плитах остались четырнадцать артефактов...

— Пойдём... — Везельвул отвернулся. — Пойдём, Ольга. Они выполнили свой долг до конца.