Единственное, что не могло не радовать, это кажущееся отсутствие опасности. Но стоило мне об этом подумать, как я наткнулся на пантеру. Большая черная кошка спрыгнула с дерева в десятке метров от меня, и я подумал: а ведь могла и подождать, а потом свалиться мне на плечи. И я не уверен, что мне удалось бы отбиться от нее при помощи ножа.
Я замер.
Но пантера, судя по всему, не собиралась нападать. Она долго смотрела на меня, а потом развернулась и скрылась в зарослях.
Ее появление не прошло даром. Кошка подала прекрасную идею о том, как сориентироваться на местности. Да просто забраться на дерево и осмотреться! Только вот любое не подходило. Нужно было такое, чтобы возвышалось над лесом и было при этом доступным.
Дальше я шел, поглядывая вверх, и прозевал нападение, устроенное из засады. Коварная ящерица, похожая на небольшого динозавра, выскочила из кустов и прямиком ко мне. Я услышал шуршание листвы и клекот за мгновение до того, как эта тварь вцепилась своими клыками в мою голень. Я зашипел от боли, ударил ее по черепушке прикладом, но она лишь крепче сжала зубки и затрясла головой, стремясь вырвать кусок плоти из моей ноги. Пришлось принять меры. Я развернул дробовик и, стараясь не отстрелить себе конечность, разрядил оружие в наглого ящера. Мелкие чешуйки не смогли защитить его от крупной дроби. Но сразу он не сдох и ногу мою не отпустил — пришлось разжимать челюсти ножом.
Звук выстрела переполошил окрестности. Лесное население подняло такой шум, что хоть уши затыкай. Впрочем, уже через пять минут птицы и звери угомонились, и я продолжил поиски.
Если в самом начале пути я еще пытался двигаться в направлении, отмеченном указателем, то вскоре понял полную бесперспективность моих стараний и шел наугад. Уверенный в том, что рано или поздно я куда-нибудь приду. Таким нехитрым способом я обнаружил то, что искал. Нет, не Храм, а дерево. Оно росло на поляне — высокое, могучее, развесистое. Именно то, что надо. Подумав немного, я забрался на самую нижнюю ветвь и разместил на ней свой рюкзак и часть оружия, прихватив с собой лишь нож и пистолет. Потом начался затяжной подъем.
Прямого пути наверх не было. Я лез, нарезая мелкую спираль вокруг ствола. Наткнулся на змею, которую сбросил вниз прежде, чем она меня цапнула. А потом был атакован маленькой, но чрезвычайно агрессивной птичкой, защищавшей свое гнездо.
И вот мне удалось добраться до самой макушки. Я высунулся из кроны, впервые ощутив кожей ярость местного солнца, завертел головой и увидел Храм. Уверен, что это он и был — никаких других строений я не заметил. Да и это не могло быть ничем иным, как Храмом. Оплетенный ползучими растениями, он возвышался над бескрайней, похожей на зеленый океан лесной гладью остроконечным островом, расположенным, судя по положению солнца, к востоку от моего местопребывания. На западе, сродни морской волне, возвышался покатый холм, наверняка, тот самый, упомянутый на указателе. А к северу я разглядел скалы, так же, как и все в этом мире, густо заросшие растительностью.
До Храма было не больше пары километров пути. Я мысленно прикинул свой дальнейший путь и возможные ориентиры, а потом начал спускаться вниз...
Вроде и близко была цель, но на дорогу у меня ушло почти три часа и дюжина патронов: пришлось пристрелить дикого кабана, бросившегося на меня из кустов, а потом еще пару раз отгонять какую-то зеленокожую тварь, настырно преследовавшую меня до самого Храма.
Вот и он. Лес давно и бесповоротно поглотил поселение, расположенное у подножия величественного строения, но сам Храм оказался ему не по зубам. И все же лес не сдавался, опутывал его гибкими лианами и корнями, словно сетью, пытавшейся утянуть последний осколок исчезнувшей цивилизации в зеленую пучину.
Я не знаток архитектуры, но могу с уверенностью сказать, что, по крайней мере, в Новом Мире ничего подобного не было. От Храма веяло тысячелетиями. Его стены украшали живописные барельефы, но рассмотреть их во всей красе мешала вездесущая зелень. Однако даже того, что я увидел, оказалось достаточно, чтобы прийти к выводу: либо мир, частью которого являлся Храм, не имел ничего общего с тем, в котором я появился на свет, либо у строителей была слишком богатая и извращенная фантазия.
Впрочем, меня это мало занимало — я пришел сюда не для того, чтобы любоваться достопримечательностями. Я пришел, чтобы забрать то, что хранилось в Храме. Правда, меня здесь никто не ждал, поэтому не удосужился распахнуть настежь огромные каменные двери. А я понятия не имел о том, как их открыть. Я обшарил весь фасад в поисках какого-нибудь механизма, рычага или еще чего. Не нашел. Потом прошелся вдоль Храма в надежде отыскать запасной выход и наткнулся на тесный лаз, скрытый от постороннего взгляда вездесущими лианами. Чтобы протиснуться в него, мне пришлось сбросить рюкзак и спрятать его от греха подальше в кустах. С собой я взял лишь дробовик, пистолет и нож. И полез.
Изнутри Храм выглядел так же уныло, как и снаружи. Такое впечатление, будто сюда уже пару тысячелетий не ступала нога человека. Повсюду обломки камней, паутина, пыль. Сумрак разгонял свет, струившийся сквозь проломы в потолке, так что я сразу же разглядел то, что искал: кинжал, о котором говорил Ильюшин. Слегка изогнутый клинок висел в центре зала над чудом уцелевшим постаментом. Висел сам по себе, без видимой поддержки. Не веря своим глазам, я провел ладонью сначала над ним, а потом под ним.
Ничего.
Поборов невесть откуда взявшуюся нерешительность, я взялся за рукоять и тут же почувствовал тяжесть кинжала, легшего в ладонь.
Тишину нарушило отчетливое шипение, донесшееся из постамента, и сразу же я ощутил резкий запах... А потом зашуршало со всех сторон. Я резко обернулся и увидел, как из нор, которыми были усеяны стены Храма, полезли чудовища. Вроде бы и люди, но не совсем. Вместо лиц — уродливые светящиеся в сумраке рожи, а тела покрывали такие же ярко пульсирующие, как нарывы, полосы. Они выползали из нор, опираясь на четыре конечности и прижимаясь к полу, а потом поднимались во весь рост и бросались на меня. Я встречал их выстрелами из дробовика и видел, как картечь разрывала тела, разбрызгивая во все стороны кислотно-ядовитую кровь. Они злобно шипели от боли, падали и корчились в предсмертных муках на полу храма. А я стрелял, стрелял, стрелял и сам орал так, что в ушах звенело. Вроде бы и патроны должны были давно закончиться, но ствол продолжал изрыгать заряд за зарядом, пока не раскалился докрасна, обжигая руки. Только после этого я бросил его на пол и выхватил пистолет. А когда и он вышел из строя, я продолжил отбиваться от монстров кинжалом...
Было это на самом деле или нет? Может быть, привиделось?
Не знаю. Только вот когда я пришел в себя, Храм куда-то исчез. Я обнаружил, что нахожусь на какой-то поляне. На небе светила яркая и невероятно огромная полная луна. Но еще больше света давал костер, горевший посреди поляны. Вокруг него плясали то ли люди, то ли черти — сразу и не разобрать. Перед глазами стоял густой туман, а голова болела так, что хотелось сорвать ее с плеч и зафутболить подальше в лесные дебри.
Лишь когда туман рассеялся, я понял, что на поляне собрались, скорее, люди, нежели какая-то нечисть. В заблуждение вводила покрывавшая их тела то ли краска, то ли еще что-то, светящееся в темноте. Впрочем, людьми их можно было назвать с большой натяжкой — сущие дикари в набедренных повязках, бесновавшиеся под ритмы барабанного боя. Мужики плясали вокруг костра, сисястые бабы сидели на отшибе и подбадривали своих жеребцов гортанными криками и ударами в ладоши. Заводилой у этой банды был немолодой уже затейник в причудливом наряде. Его голову украшали роскошные рога, а в руке он держал погремушку, задававшую общий ритм представления. Временами он выкрикивал что-то грозное и тыкал в мою сторону своим музыкальным инструментом.
К слову сказать, на этом представлении я не был желанным гостем. Скорее, наоборот. Меня привязали к столбу, верхушку которого украшала жуткая резная физиономия. Так как ноги отказывались меня держать, то я стоял на коленях с заведенными за спину руками. Очень хотелось сбежать куда-нибудь в тишину, да столб не пускал.
А у самого костра шли какие-то подозрительные приготовления. Тощий, как жердь, старик заботливо смазывал жиром прутья решетки, похожей на жаровню...
Кабана они решили тут жарить, что ли?
Лишь когда старик взглянул в мою сторону и оскалился беззубой улыбкой, меня осенила ужасная догадка.
Нет, вовсе не кабан был главным блюдом на этом празднике жизни.
Я задергался, забился, пытаясь порвать веревки, однако мои старания привели лишь к тому, что улыбка на роже старика стала еще шире. Он не верил, что мне удастся освободиться.
Но кто-то из нас ошибся. Возможно, оба. Почти разуверившись в успехе, я вдруг ощутил, как путы ослабли. И тут же тихий гнусавый голос шепнул мне на самое ухо:
— Беги, приятель!
И я побежал. Вскочил на ноги и бросился в лес. Дикари были слишком увлечены танцульками и не сразу поняли, что случилось. Может, и не заметили бы, корчившиеся в экстазе, если бы их внимание не привлек беззубый старик. Он заверещал, привлекая всеобщее внимание. К нему подключились, взвыли бабы, а потом началась погоня.
Я бежал, не разбирая дороги. Это на поляне было светло, как днем, а в лесу царила непроглядная темень. Но я бежал, натыкался на деревья, спотыкался и падал, однако продолжал бежать, прекрасно понимая, что, если остановлюсь, то меня поймают и сожрут — даже косточек не оставят.
Дикари оказались расчетливее меня: в погоню они взяли факелы. Я видел мелькавшие среди деревьев огни, когда время от времени оборачивался. Но все равно я не мог взять в толк, как они умудрялись идти по следу, не смотря на то, что я петлял и запутывал следы, как заяц.
Закончилось все очень печально. Сначала земля ушла у меня из-под ног, и я полетел вниз. Правда, летел не долго, упал во что-то мягкое, обволакивающее, нахлебался вонючей воды, рванулся вверх, однако сразу же понял, что прочно увяз в болоте. Я пытался вырваться из него, но руки проваливались в вязкую жижу. Единственное, чего мне удалось добиться, это высунуть голову из трясины, чтобы сделать глубокий вдох.
Надо мной снова светила полная луна, но что толку? Хотя... Я разглядел небольшое деревце, росшее на самом краю ямы, в которую я угодил. Я потянулся, и мне удалось зацепиться за ветку, склонившуюся над болотом. Правда, она была такая тонкая, что я боялся, что она вот-вот отломится. Поэтому я особо не дергался — меня радовало уже то, что я перестал погружаться.
Появились мои преследователи, приблизились к краю ямы, взглянули на меня с сожалением, о чем-то поговорили и, вздыхая о потерянном ужине, ушли.
А я даже не знал, радоваться мне этому или огорчаться?
Через пару минут я почувствовал, что, хоть и медленно, но я все же продолжал погружаться в пучину. Делать нечего, придется тянуть. И я потянул. Раздался треск, и ветка оказалась у меня в руке, а я ушел под воду так, что наружу остались торчать лишь рот и глаза.
Я тысячу раз представлял себе свою смерть. Но никогда не думал о том, что моя жизнь закончится в болоте.
Жуткий конец...
И даже не знаю, что расстраивало больше: сам факт грядущей смерти или беспомощность, которая к ней вела...
— Здорова, братиш! Поплавать решил или как?
Голос прозвучал неожиданно, как гром с небес. Я узнал его — этот немощный гнусавый голосок. Это он призвал меня к побегу, закончившемуся в вязкой трясине.
— Вытащи...— Хотелось сказать мне, но вместо слов прозвучало лишь бульканье.
Однако незнакомец оказался догадлив. Сначала раздался треск. А потом что-то упало рядом со мной. Скосив глаза, я увидел кусок лианы. Пришлось вынуть руку из жижи, чтобы схватиться за ее конец. При этом я окончательно погрузился в бездонную пучину.
Все остальное происходило словно в тумане и уже без моего участия. Почти. Единственное, на что я оказался способен,— это судорожно сжимать в руке лиану. Поэтому я не заметил, как оказался на суше. Потом я долго выхаркивал болотную жижу, еще дольше приходил в себя, наслаждаясь тем, на что обычно не обращаешь внимания: способностью дышать и жизнью, как таковой...
Моим спасителем оказался странный старик, тощий и болезный — ума не приложу, как ему удалось вытащить меня из болота. Внешне он мало чем отличался от тех дикарей, которые пытались меня сожрать. Его тело покрывала густая татуировка, которая, если не считать похожей на юбку набедренной повязки, банданы и плетеных сандалий, заменяла ему одежду. С момента нашей встречи он произнес не больше пары слов — все больше бормотал что-то неразборчиво под нос и хихикал. Но я уже знал, что по-русски он говорит... когда не молчит.
Почти насильно он дал мне пожевать каких-то терпких на вкус листьев, и мир наполнился красками. Я почувствовал себя полным сил, но при этом едва соображал, что происходит вокруг. Поэтому, когда незнакомец сказал "пошли", я последовал за ним без промедлений, как за мессией, который обязательно приведет меня к свету.
Потом мы куда-то шли, долго, до самого рассвета, пока не добрались до необычной хижины, заросшей зеленью настолько, что она была похожа на холм среди деревьев. Даже на ее крыше рос густой кустарник.
Раздвинув лианы, старик вошел в хижину. Я последовал за ним.
Убранство жилища было более чем скромным. Впрочем, я особо не приглядывался. Когда старик указал мне на плетеную лежанку, я беспрекословно улегся, и меня тут же вырубило, как электричество в отдаленном районе...
Первое, что я ощутил, очнувшись после то ли сна, то ли забытья, была полная опустошенность. Наверное, так чувствует себя жертва вампира, высосавшего из нее всю до последней капли кровь. Первое, что я увидел, открыв глаза, был все тот же старик, сидевший в углу хижины. Невидящим застывшим взглядом он смотрел в пустоту и, не вынимая изо рта мундштук, вдыхал густой дым, валивший из причудливого кальяна.
Несмотря на вялость, я нашел в себе силы подняться с ложа, осмотрелся. В хижине не было ничего такого, что я не заметил, едва в ней появившись. Самым странным в ней, если не считать ее хозяина, был шар, висевший под потолком. Это была стеклянная сфера, внутри которой порхали какие-то существа, раскаленные настолько, что резало глаза и разглядеть их в деталях не представлялось возможным. А старик... Чем дольше я разглядывал его, тем больше приходил к мысли, что не такой уж он и старый. Его волосы, которые я изначально посчитал седыми, попросту выгорели на жарком солнце и казались белыми на фоне смуглой морщинистой кожи. Но определить его возраст мне так и не удалось. Незнакомцу могло быть и тридцать лет, и все шестьдесят.
Уж не об этом ли человеке говорил Доктор, посылая меня в Джунгли?
Это было бы невероятной удачей.
Но для того, чтобы выяснить, он это или нет, мне нужно было вернуть его из мира грез. А это оказалось не так-то просто. Когда я окликнул "старика", он никак не отреагировал. Тогда я потряс его за плечо, а он выпустил мне в лицо клубок дыма, настолько едкого, что я едва не задохнулся. Я вырвал из его рта мундштук, но он выкатил глаза и начал задыхаться, поэтому я поспешил вернуть "соску" на прежнее место.
