— Даг! — Сентер строго посмотрел на него. — Не юли! Я тебя, что ли, за язык тянул, когда ты бил себя в грудь пяткой и заявлял, что готов и все такое прочее?! К тому же, ты тогда был совершенно трезв! Майдер уже оформлен как сотрудник компании на временную работу... почти под своим нынешним именем. И я рассчитывал, прежде всего, на тебя!
— Слушай! — Билон дернул Сентера за рукав. — Может, мне и в самом деле лучше к этому... Ферту?
— Нет-нет! — Даг сделался совсем красным, словно вареный рак. Ни на Билона, ни на Сентера он не смотрел. — Извините, это я от неожиданности... Конечно, я беру тебя, Майдер... Я очень рад...
— Ты уверен?!
— Да, Вилам! — Даг несколько раз кивнул. — Конечно... Я оправдаю...
— Даг, а что у меня будет за работа? — Билону хотелось поскорее прервать неловкую сцену. — Ну, чем вы тут будете заниматься?
— Да все тем же самым, — Даг несмело поднял голову. — Разведкой.
Сняв с полки, он раскатил на столе большую карту.
— Вот это — Гишкарнайский щит, наш участок находится здесь, на его кромке. Более десяти тысяч квадратных километров, картографирован лишь частично, и то очень давно и, наверное, с ошибками...
— Извини, можно попонятнее? — попросил Билон.
— В общем, наше начальство пытается с нашей помощью сэкономить один полевой сезон. Научники считают, что этот район перспективен на уран, а наша задача — попробовать его отыскать, практически вслепую. Это значит — очень много образцов, очень много проб воды из местных источников, и мне очень нужен человек, который бы вел скрупулезный учет этого хозяйства и заносил бы все находки на карту, пока мы будем бродить по горам да оврагам. В общем, ты же в Зерманде видел, как мы это делали?
— Видел, — кивнул Билон. — Надеюсь, вспомню.
— Не грусти! — хлопнул его по плечу Сентер. — Отработаешь в поле сезон, а там посмотрим. Главное — не вешать нос. Еще статью потом напишешь, как отважные геологи нашли уран. Вы ж его найдете, Даг?
— А кто его знает? Вообще-то, это авантюра. Мне кажется, нас послали просто на удачу. Мол, мы в Зерманде на этот уран случайно наткнулись, может, и здесь отыщем. По крайней мере, знаем, что это такое, и как оно выглядит. Кстати, начальство не только уран интересует, но еще молибден, олово и медь. Именно в таком порядке.
— Майдер, а ты, кстати, узнал, для чего уран нужен? — поинтересовался Сентер. — А то вдруг с ним все так стали носиться, а никому не понятно, что в нем такого?
— Нет, так и не узнал, — покачал головой Билон. — Не было возможности. Но могу предположить, что это как-то связано с пришельцами.
— Я не доволен тем, как развивается наш урановый проект, — президент Лёрид Кирстен слегка хлопнул ладонью по небольшой стопке бумаг. — Неужели на всем Западном континенте больше не осталось ни килограмма урана?!
— Его просто никто не искал, — пояснил генерал Могли. — Специалисты Министерства природных ресурсов определили восемнадцать участков, где могут находиться месторождения урановой руды. В ближайшее время там должны начаться геологоразведывательные... э-э-э... геологоразведочные работы.
— Даже если собрать вместе не девять, а девяносто женщин, ребенок все равно родится не раньше, чем через девять месяцев, — язвительно заметил Кирстен. — Какой самый ранний срок начала разработки этих месторождений?
— В самом лучшем случае — через год.
— Генерал! Я вас спрашиваю о реальных сроках!
— Если нам очень сильно повезет, то, действительно, хватит года... ну... полутора, — пожал плечами генерал Могли. — Если же просто повезет... Учитывая, что промышленность обещает дать новые полевые радиометры только в четвертом или пятом квинтале... Два-три года. Но это реально.
— Что же, будем надеяться, что к этому времени добытый уран для чего-то пригодится, — проворчал Кирстен, брезгливо отодвигая в сторону стопку бумаг. — Пока что проект производит одни только дрязги. Эти, с позволения сказать, ученые ничего еще не добились, однако очень активно подсиживают и жалуются друг на друга. Причем, им почему-то кажется, что разбирать их споры должен не меньше, чем президент, будто я понимаю в их научных проблемах больше их. Вы не считаете, генерал, что они заняты чем-то не тем, чем надо?! Когда я поручал урановый проект вам, я полагал, что там будет больше порядка и больше конкретных результатов.
— Скорых результатов не ждите, — генерал Могли стойко выдержал недовольный пристальный взгляд Кирстена. — Участники проекта, увы, не блещут талантами. Им просто неоткуда взяться. Ваши предшественники, господин президент, не уделяли внимания фундаментальной науке, а корпорации ее не финансировали. Не выгодно — не дает быстрой отдачи. Что касается вилкандской группы, то это, к сожалению, зеленая молодежь. Их собственные знания кончились, а наставника, который подсказал бы ответ, поблизости нет. Тем не менее, это лучшие специалисты в данной области в Гордане. Других у нас нет.
— А что же тогда делают ваши агенты в Приморье? — хмуро спросил Кирстен.
— Им удалось разыскать и привлечь несколько человек, но это, скажем так, звезды не первой и даже не второй величины. Увы, но мы опоздали. Лучшие специалисты уже работают над... другим проектом, очевидно, чинетским. Остальные присоединятся к ним в ближайшее время. Так, по донесению одного из моих агентов, несколько дней назад из Вилканда в Чинерту отбыли еще двое ученых — радиохимик и специалист по центрифугам.
— Центрифугам? — переспросил Кирстен. — А это еще зачем?
— Есть предположение, что центрифуги могут использоваться для разделения изотопов урана, — объяснил генерал Могли.
— То есть для того, до чего нашим ученым еще далеко как до неба, — президент ненадолго задумался. — Сеймор, а слейте-ка вы информацию о чинетском проекте пришельцам.
— Как слить?! — подскочил в своем кресле Сеймор Скэб.
— Ну... не мне же вас учить, как. Вы, помнится, просто виртуозно умеете случайно проговариваться.
— Господин президент, вы меня не так поняли, — торопливо сказал Скэб. — Означает ли ваш приказ, что меняется наша политика в отношении Чинерты?
— Сеймор! — Кирстен глубоко вздохнул. — Я понимаю, что вы хотите жить с пришельцами душа в душу, но я пока не собираюсь отказываться и от плана, предложенного чинетами. Когда придет время, я сам выберу, какой из двух вариантов более выгодный для Горданы — верно служить пришельцам или попытаться выкинуть их с нашей планеты пинком под зад! Но до этого я хочу обладать максимальной степенью свободы, ясно?! Однако мне в любом случае не нужны доверительные отношения между пришельцами и чинетами. Немного взаимного недоверия — это именно то, что требуется. На фоне их коварства бы будем выглядеть чистыми, белыми и пушистыми.
— Но если засвечивать их проект, неизбежно вылезет наружу и наш, — напомнил Скэб.
— Ну и пусть вылезает! Что нам скрывать — наши неудачи?! Пусть пришельцы немного порадуются, видя, что эта задачка оказалась нам не по зубам!
— Но проект вы не сворачиваете? — уточнил генерал Могли.
— Конечно, нет! Нам всегда пригодится хороший камень за пазухой! Будто у пришельцев его нет! Микробное оружие! Ну и мерзость, однако!... Просто проект перестает быть срочным и превращается в долго — срочный. Это означает, что уран необходимо найти, и чем раньше, тем лучше, но... без чрезмерных затрат. И еще. Мне нужно, чтобы эти... ученые работали, а не мерялись своими... ну, чем они там меряются. Возьмите какого-нибудь генерала — тупого и бравого, но хорошего организатора, и назначьте его руководителем проекта. Пусть строит их в колонну по одному и ведет... к светлому будущему!...
— Слушаюсь, господин президент! — подскочил с места генерал Могли.
— Вольно, вольно, генерал! Садитесь. Этот вопрос мы закрыли. У вас есть еще что-нибудь... интересное?
— Может, вас это заинтересует? В гранидское посольство прибыл новый советник по взаимоотношениям с пришельцами. Некий полковник Собеско. Участник боя в Тороканских воротах.
— Это действительно интересно! — засмеялся Кирстен. — По-моему, это намек. В Лешеке, похоже, решили воевать. Сбросьте эту информацию Рэстану, это по его части. Но за этим полковником надо проследить. Лишних инцидентов с пришельцами мне пока не нужно, а как его использовать, мы придумаем. Забавно, тут могут быть различные комбинации... Ладно, это подождет. Ленни, вы тоже подумайте, что с этим можно сделать.
— Да, господин президент! — коротко кивнул Ленни Чоллон.
— Теперь перейдем к внутренним делам. Буремен, Ронайс, я очень доволен! Вы молодцы! Я читал ваши сводки, Дуган. Операция "Очищение" идет по плану?
— Так точно, господин президент! — молодцевато отрапортовал Дуган Буремен. — В двух пилотных дистриктах отселение уже практически завершено, в шести дистриктах первой очереди завершаются подготовительные работы. Правда, еще не готовы зоны приемки спецпоселенцев...
— Ничего страшного, Дуган. Я думаю, эту проблему можно будет решить в рабочем порядке. Лишь бы вагоны побыстрее высвобождались... Черные — люди предприимчивые, вот пусть и покрутятся. Тем более, сейчас лето, дождей немного...
— Дождей там летом вообще не бывает! — вставил Буремен.
— Тем более. И не допускайте утечек информации. Как говорится, на Ронайса надейтесь, но сами не плошайте.
— Слушаюсь, господин президент! — довольно рявкнул Буремен.
— Ронайс, вам же ничего не могу сказать, только "Браво"! Ни одной публикации, ни одного телесюжета — чистая работа!
— Спасибо, господин президент! — Мексли Ронайс благодарно прижал руку к сердцу.
— Однако не снижайте планку. Мне нравится, как вы взялись за телевидение, но работы там еще непочатый край. Телеэкран должен развлекать, в крайнем случае, интриговать, рассказывать о чем-то таинственном и непонятном. Я хочу, чтобы в нашем обществе он играл роль анестезии, обезболивающего. Чтобы простые горданцы, посмотрев вечером телевизор, ложились спать довольными и умиротворенными. По крайней мере, пока не наладится ситуация в экономике. Как с ней, кстати?
— Предварительные данные показывают, что по итогам первого квинтала экономический спад составил около четырех процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, — отрапортовал Тейно Вайкел. — Это много, учитывая, сколько денег было вброшено в экономику в конце прошлого года.
— Нехорошо, — поморщился Кирстен. — Засекретьте эти данные, сообщите, скажем, что мы переходим на новую форму статистики, например, не по квинталам, а по трех— или четырехмесячным периодам. В общем, тут надо напустить побольше мути.
— Не поможет, — коротко сказал Вайкел. — Специалисты и так будут знать, а сокрытие информации только вызовет кривотолки. Просто мы уделим больше вниманию сравнениям с предыдущим периодом. Тут у нас, и в самом деле, небольшой рост — экономика, как и цветы, весной всегда оживает.
— А у нас нет возможности еще чем-нибудь... подкормить этот цветочек? — вкрадчиво поинтересовался Кирстен.
— Нет, мы использовали все резервы. Надо только набраться терпения и ждать, когда дадут эффект уже принятые нами меры. К сожалению, у экономики огромная инерция. Быстро изменения в ней не происходят.
— Да, Тейно, вы правы. Придется ждать. Однако, пока экономика лечит сама себя, мы же не собираемся бездельничать, верно?!
Глава 40. Договаривающиеся стороны
Катер летел на автопилоте на средней высоте. Небо было чистым, до цели — еще почти сто километров, и Боорк мог немного отвлечься от пилотирования, чтобы в очередной раз попытаться навести порядок в своих мыслях и чувствах.
Многие мальчишки в детстве хотят стать отважными суперагентами, рушащими коварные планы врагов по тайным войнам. Боорк в своих мечтаниях всегда видел себя первопроходцем-исследователем, раскрывающим секреты Дальнего Космоса. Именно поэтому он и пошел в свое время в летное училище.
Что заставило его пойти на эту авантюру, ввязаться в интриги и тайные операции Службы Безопасности, которые всегда были ему чужды и враждебны? — спрашивал он себя и не находил ответа. В последние несколько декад он не раз и не два ощущал себя щепкой, увлеченной бурным потоком, который не только несет ее за собой, но и обтачивает, придавая новую форму. Боорк чувствовал, как он меняется, становится иным, не таким, каким он был в прошлом. И эти перемены происходили с ним слишком быстро...
Интересно, обладай щепка свободой воли, могла бы она плыть поперек течения? Боорк не находил в себе силы противостоять подхватившему его ходу событий. Повышение в чине, инструкторские курсы, вскоре — отлет на Филлину и голубые нашивки офицера Военного Космофлота... Судьба, несколько лет бившая и ломавшая его, вдруг неожиданно расщедрилась, выдавая ему один подарок за другим. А за подарки судьбы всегда надо платить... Нет, расплачиваться...
Впрочем, Боорк не забывал, что он сам привел в движение весь тот механизм, в чьи жернова, колеса и шестеренки он попал. И, даже зная, чем все обернулось, не изменил бы ничего. Внутренне противясь своей неожиданной и нежеланной карьере, он, кажется, начал осознавать, что в ней нет ничего незаслуженного.
Всю жизнь он отстаивал свое право на внутреннюю свободу, на совершение поступка, на возможность сверять свои решения только со своей совестью и был готов за это платить по самой высокой цене. Он привык к тому, что всегда кому-то противостоит — равнодушным и не желающим ничего знать обывателям, начальству, самой власти. Он привык к положению гонимого и подавляемого меньшинства, и вдруг... все это исчезло! Его поступки не осуждаются, а вознаграждаются. Он со своим личным мнением больше не выглядит одинокой былинкой, пытающейся противостоять потоку. Представители власти просят его о поддержке, а чтобы ее оказать, не нужно никого предавать, и в первую очередь, себя...
Неужели можно служить, не прислуживаясь?! Боорк не сомневался, что рано или поздно ему придется дать однозначный ответ на этот вопрос, но пока ничто не мешало ему поступать по совести и, притом, с общественной пользой. А если назвать авантюру, в которую он влез, приключением, то жизнь и вовсе приобретает совершенно особый колорит.
Бросив взгляд на приборы, Боорк отключил автопилот и пошел на снижение. Он шел в полную неизвестность, а впереди его ждал важный и ответственный разговор, однако никакой неуверенности в себе Боорк больше не чувствовал.
Он справится.
Боорк посадил катер на берегу реки, аккуратно пристроив его под широкую крону высокого раскидистого дерева. Его никто не встречал, но это его не беспокоило. Судя по показаниям приборов, маячок должен был находиться где-то совсем рядом, да и его прилет не мог остаться не замеченным.
И верно, через несколько минут из стены зарослей вынырнул маленький кронт — тот самый, что расхаживал с охотничьим арбалетом. Сейчас он был без оружия.
— Господин, — поклонился он Боорку. — Прошу вас следовать за мной. Вас ждут.
Пробравшись через заросли, Боорк вышел на небольшую прогалину. Не так давно там рухнуло громадное старое дерево, а густой подлесок не успел затянуть эту лесную рану. На широком стволе рядком сидели шестеро филитов.
