Писатель-террорист всю жизнь обитал в сферах чистого разума. Поэтому он был крайне шокирован, когда в его уютную и заботливо обставленную холостяцкую квартиру внезапно ворвались бойцы непонятной принадлежности и без опознавательных знаков. Не слушая вялых протестов, они скрутили его и увезли с собой. Пришел в себя он только в большом и совершенно пустом помещении в недостроенном здании, где, помимо него, оказалось еще несколько дюжин людей — военных, штатских, несомненных "братков" из Синдиката и даже государственных чиновников средне-высокого ранга.
Последнее возмутило его больше всего. Придя в себя, он начал усиленно "качать права", пытаясь объяснить невозмутимо молчаливой охране, что не имеет никакого отношения к проклятым "слугам государства" и не желает иметь с ними ничего общего. И несмотря на отсутствие видимой реакции, протестовал так до самого вечера, пока их всех не вывели в заросший двор, освещенный светом фар автомобилей, и после недолгой процедуры сверки списков деловито расстреляли.
Генерал второй величины Ргуэн, после прошлогодней кампании на Филлине получивший непыльный рост в одном из департаментов управления Военного Космофлота в Столице, был все-таки неглупым подонком. Он все понял правильно и даже не пытался бежать. Попрощавшись с семьей, он отослал прочь помощников и секретарей и теперь в одиночку глушил алкоголь в своем кабинете. На полностью очищенном от бумаг столе рядом с полными и пустыми бутылками лежал маленький черный пистолет.
То, что старший группы, прибывшей для его ареста, в первую очередь схватил это оружие, очень не понравилось генералу.
— Да что же... Что это вы делаете?! — громко и пьяно запротестовал он. — Как вы с-смеете?! Я хочу сам! Одним выстрелом!...
— Э-э, нет, ваше превосходительство! Не спешите! — немолодой "ликвидатор" строго покачал головой. — Если бы вы проделали все сразу, то с вас все взятки были бы гладки. А теперь вы, возможно, еще понадобитесь живым... на Филлине!
— Что?! — Ргуэн от страха вмиг протрезвел. — Но я же только выполнял приказ! И Империя никогда не выдавала... Лучше убейте!
— Все так говорят — "Лучше убейте", — философски пожал плечами "ликвидатор", за сегодняшний день понавидавшийся всякого. — Сдохнуть — это легко! А вот ты попробуй — поживи... до суда!
Хорошо ли быть заместителем начальника управления по воспитанию во 2-м округе Второй провинции?!
Хорошо! Живешь в курортном городе с прекрасным климатом. Все побережье застроено санаториями, домами отдыха, пансионатами — тут тебе и медицинское обслуживание по высшему разряду, и всевозможные развлечения для всей семьи, и снабжение по первой категории — не хуже, чем в Столице. И на отдых порой приезжают весьма примечательные люди — все, что нужно для заведения полезных знакомств!
Хорошо и приятно жить в таком месте! Удобно жить!
А теперь зададим вопрос по-иному: легко ли быть заместителем начальника окружного управления по воспитанию в самом известном курортном городе в Центральных Провинциях?!
Очень нелегко! С одной стороны, сложный контингент. Попробуй, проведи все положенные мероприятия с отдыхающими и заставь что-то сделать вечно занятый и знающий себе цену персонал!А вокруг куча желающих пробраться на это замечательное местечко и ждущих лишь малейшего его промаха! Тем не менее, Ткеар занимал свою должность уже семь лет и не собирался ее покидать. Он даже дважды отказывался от повышений, так как они подразумевали перевод в другую провинцию.
Многолетний опыт подковерной борьбы замечательно развил в нем интуицию и чувство опасности. Наверное поэтому в то самое утро Ткеар решил намеренно опоздать на работу. Благо, имелся достаточно веский предлог — заболел ребенок, и надо было дождаться прихода врача.
Сообщения из Столицы встревожили и напугали его. Но не настолько, чтобы заставить опасаться за свою жизнь. Во-первых, Управление по воспитанию держало нейтралитет в борьбе между Оонком и Гдоодом и спокойно могло присоединиться к победителю. Во-вторых, как считал Ткеар, что бы ни происходило в Столице, это ни в коей мере не затронет далекий от всех политических дрязг курортный город, где никогда не происходило ничего знаменательного.
То, что он трагически ошибся по обоим пунктам, Ткеар понял, только подъезжая к месту работы. Весь административный квартал был оцеплен полицией и непонятными людьми в масках и неизвестной полувоенной форме без эмблем и нашивок. Небольшой флигель, который окружное Управление по воспитанию делило с местным отделением Управления Двора, весело полыхал, а из соседних зданий под конвоем выводили серых от страха городских чиновников и без особых церемоний запихивали их в "черные воронки".
Останавливаться было опасно, но Ткеар все же рискнул. Он совершенно не понимал, что происходит, и отчаянно нуждался в информации. Бросив машину за углом, он смешался с толпой зевак и, без труда разговорив нескольких полицейских из оцепления, вскоре выяснил все интересующие его подробности.
Как оказалось, пока в Столице взрывали Совет Пятнадцати, а неведомые террористы истребляли Императорскую семью, в курортном городе тоже переменилась власть. Теперь им управлял некий уполномоченный, по слухам, начальник одного из районных отделов Службы Безопасности. Силовые функции под его командой выполнял таинственный "Черный отряд", составленный, в основном, из сотрудников той же СБ. Управление по воспитанию и Управление Двора упразднялись и ликвидировались — похоже, вместе с персоналом.
Вернувшись к машине, Ткеар обессиленно опустил голову на руль. Старая, привычная и в чем-то комфортная жизнь внезапно закончилась, а в новой ему больше не было места. Наверное, он мог бы еще пуститься в бегство, но куда? И зачем? Запасными документами он как-то не обзавелся, а с его служебной карточкой его задержали бы на первом же фильтре.
Неужели выхода нет?! Ткеар вывел на планшет трансляцию с Площади и был вознагражден церемонией провозглашения нового Императора. Она буквально вдохнула в него жизнь. Ткеар внезапно вспомнил, что как заместитель окружного Управления по воспитанию (а теперь, фактически, его начальник) он имеет право на некие действия согласно инструкции для чрезвычайных ситуаций (а сложившаяся ситуация таки была самой, что ни на есть, чрезвычайной).
Сделав пару звонков, Ткеар помчался домой. Ему повезло: "Черный отряд" все еще продолжал отработку основных списков и пока не начал заниматься пропущенными по той или иной причине номерами. Наскоро побросав в чемоданы все необходимые вещи и устроив больного сына на заднем сиденье автомобиля, он почти насильно усадил жену за руль, всучил ей все имеющиеся дома деньги и приказал немедленно отправляться к дяде в соседнюю провинцию.
Проводив родных, Ткеар подхватил с земли небольшой чемоданчик. Резервная "точка" находилась совсем недалеко от его дома, и туда можно было добраться пешком.
Страха за себя Ткеар больше не испытывал. Только некоторую неуверенность от осознания сложности стоящей перед ним задачи, да отчаянную надежду на то, что благодаря молодому Императору и новому Первому министру его труды не будут напрасными.
— Первый готов! — азартно выкрикнул Круанмэ.
— Что?! — Кэноэ недоуменно повернулся к кузену.
Голос и интонация были знакомыми. Подобными возгласами обычно отмечались победы в компьютерных поединках. Неужели и здесь...?
— Говорю, готов первый ролик для телевидения, — Круанмэ повернулся к Кэноэ с торжествующей улыбкой. — Показать?
— Конечно!
— Пока еще без звука, — предупредил Круанмэ. — Его мы сейчас наложим поверх. Хотя тут ясно и так.
Кэноэ машинально кивнул. На экране перед ним предстало летнее солнечное утро. И тысячи людей, сплошным потоком идущие по городским улицам. Легкий ветерок чуть покачивал разноцветные шарики и многочисленные голубые с золотом флажки. Над колоннами реяли немного поблекшие транспаранты. "Верны Императору", "Император — наш рулевой", "Слава Императору" — обычные казенные лозунги, которые десятками выпекало Управление по воспитанию, однако сегодня в этих выцветших призывах внезапно чувствовался реальный смысл. В нескольких местах Кэноэ с некоторым удивлением даже видел над толпой портреты — свои и Кээрт. Интересно, где они их взяли?!
— Это же город Гомзи в 38-й провинции! — вдруг опознала место действия Кээрт.
И верно. Теперь и Кэноэ начал узнавать улицы, которые в прошлый раз он видел зимой, покрытыми грязью и заваленными обломками после землетрясения. Пожалуй, именно здесь полтора года назад и начался тот самый путь, который привел его на Филлину, а затем и сюда — в бункер под Министерством информации.
Приятно все-таки, когда о тебе помнят, особенно, хорошее.
Интересно, а не забыл ли его губернатор 38-й провинции?!
— Наарит! — позвал Кэноэ. — Как ты думаешь, мы сможем сейчас связаться с твоим дядей?
С помощью аппарата связи советника Тропаэро губернатора удалось разыскать всего за несколько минут.
— Ваше высочество? — губернатор чуть прищурился, узнавая Кэноэ. — Или мне следует теперь называть вас — ваше величество?
— Называйте, как вам будет удобно, — сухо сказал Кэноэ. Императорские почести пока больше смущали его: они тянули за собой слишком многое. — Расскажите, как у вас дела. Как обстановка?
— Неважная, — губернатор слегка пожевал губами. Вид у него был усталый и невыспавшийся. — Кстати, вопрос с вашим титулованием — это серьезно. Только что по телевидению передали, что вы самозванец, и призвали всех к порядку.
— Но вы, как губернатор, можете внести в этот вопрос ясность. Своей властью, — усмехнулся Кэноэ.
— Увы, соответствующей властью я в данный момент не обладаю.
— Вас отправили в отставку?! — возмутился Кэноэ.
— Официально — нет. Я лишь временно отстранен от должности по распоряжению Оонка. Провинцией сейчас управляет специальный уполномоченный... в чине маршала Службы Безопасности. Он не связан никакими законами и ограничениями и поэтому имеет возможность выполнять некие действия, которые было бы не совсем уместно совершать мне.
— Иными словами, в провинции идут беззаконные аресты и бессудные расправы, а вы только наблюдаете за ними со стороны!
— Такова сейчас политическая реальность, — губернатор равнодушно пожал плечами. — Кстати, пока что ярость "Черных отрядов" направлена против Синдиката, коррумпированных чиновников и открытых противников Оонка среди правящих кланов. Не уверен, что все они заслуживают вашей защиты.
— Произвол плох тем, что не знает границ! — Суорд встал рядом с Кэноэ, чтобы оказаться в фокусе камеры. — Сейчас под маховик репрессий попали также Управление Двора и Управление по воспитанию. Они что — тоже враги государства?! И не боитесь ли вы, достойнейший, что сами можете оказаться в каком-нибудь из черных списков? За последний час мне поступили сообщения о скоропостижной кончине нескольких ваших коллег.
В лице губернатора абсолютно ничего не отразилось. Даже взгляд остался таким же — доброжелательным и немного рассеянным.
— А, господин Первый министр? Вы тоже здесь?!
— К вашим услугам, — Суорд наклонил голову перед экраном с легкой улыбкой. — И я бы хотел знать, собираетесь ли вы что-то предпринимать, достойнейший?
— Я отслеживаю ситуацию, — недовольно заявил губернатор. — Что, по-вашему, я еще могу сделать?!
— Вообще-то, по всем законам вы остаетесь губернатором провинции, — заметил Суорд. — Оонк и раньше не имел никакого права назначать уполномоченных, а сейчас в связи с роспуском Совета Пятнадцати его решения и вовсе ничтожны!
— Я могу подтвердить ваши полномочия Императорским Указом, — вставил Кэноэ. — Тогда вы могли бы, например, подчинить себе территориалов и приступить к наведению порядка в провинции.
— Поднять бунт?!
— Нет, усмирить мятеж! — веско произнес Суорд. — Пока сила еще на вашей стороне!
— Увы, уже нет, — губернатор снова недовольно пожевал губами. — Насколько мне известно, уполномоченный Оонка заручился поддержкой командования территориальными войсками в провинции. А поднимать части по одной?... И каждый раз демонстрировать Императорский Указ? Боюсь, это нерационально.
— Вы можете принести присягу Императору в прямом эфире, — предложил Кэноэ. — Мы контролируем Центральный государственный канал, и вас увидит вся Держава! И тогда ни у кого не возникнет сомнений в ваших полномочиях.
Губернатор нервно облизал губы. Глаза его бегали.
— Это... это очень решительный шаг, — наконец, произнес он. — Наверное, дайте мне немного времени на размышление... ваше... э-э-э... величество! Я... м-м-м... подумаю, посоветуюсь с коллегами... Разыщите меня, наверное, завтра.
— Хорошо, думайте, — нейтральным голосом сказал Кэноэ. — Но помните, что вам нечего терять. С Оонком вас, скорее всего, не ждет ничего хорошего, а с Императором вы, как минимум, сохраните власть!
— Э-э-э... Я буду об этом помнить, ваше величество! — проговорил губернатор, быстро кланяясь, и поспешно отключил связь.
— Ф-фух! Ну и дела! — Кэноэ с усилием провел по лицу руками. — Я не ожидал этого!
— Нас с вами пока не принимают всерьез, — пожал плечами Суорд. — Но это поправимо.
— Вы думаете?! — Кэноэ поднял голову. — И что же мне делать?!
— Вам — пока продолжать связываться с верхушкой Империи. Показывать себя и заявлять свои права. У Оонка больше противников, чем сторонников. Попробуйте дать им возможность поднять ваше знамя против него! Может быть, что-то у вас и получится.
В течение следующих трех часов Кэноэ с помощью советника Тропаэро связался еще с доброй дюжиной губернаторов, но нигде не добился успеха. Его благосклонно выслушивали, вежливо называя величеством, жаловались на своеволие оонковских уполномоченных, но ничего не собирались предпринимать и категорически не брали на себя никаких обязательств.
— Оонк в качестве единоличного верховного правителя — это не то, чего хотелось бы большинству из нас, — напрямик сказал ему глава одной из Центральных Провинций, высокий старик с умными и цепкими глазами. — Но чтобы вас кто-то поддержал, вам нужно продемонстрировать реальную силу. За вами люди на Площади. Неплохо как для начала, но этого мало. Ваша пропаганда, вернее, пропаганда Союза Борьбы в вашу пользу, достаточно хороша, но Оонк тоже борется за умы. Может быть, он действует грубо, но весьма эффективно. Покажите, что вы можете быть сильнее Оонка, ваше величество, и тогда я подумаю над вашими предложениями.
Губернатор прервал связь. Кэноэ выразительно оглянулся по сторонам.
— Я уже не в первый раз слышу, что Оонк ведет пропаганду против нас. Это имеется в виду, что меня называют самозванцем?!
— Хуже! — лаконично сообщил Таутинг. — Это даже не пропаганда, а заранее подготовленные информационные диверсии, направленные на уничтожение репутации Совета Пятнадцати, Императорского Дома и Союза Борьбы!
— Всех сразу?!
— Оонк не разменивается по мелочам, — Таутинг не удержался от кривоватой улыбки. — Для распространения материалов используются телеканалы "Столица", "Отдых" и "Домашнее телевидение", остальные их просто ретранслируют. Причем, если мы контролируем новостной канал, который обычно ассоциируется с официозом, то Оонк действует через развлекательные. Им не обязательно верят, но их смотрят.
