Да, у Владимира, в том мире не было сестры по той причине, что ко времени его достославного полёта на Марс та, скорее всего, просто померла. От чего — Юля не знала. Но так как здесь она была жива, то померла не от какой-то смертельной болезни. Скорее всего по причине несчастного случая. Также становился ясным смысл фразы 'мы тут обменялись' — 'обменялись' с братом. Бабка Василиса, увидев Владимира живым и здоровым, не могла не перемениться в лице, увидев живого покойника.
Меж тем, события приняли весьма скверный оборот. Девушка, шедшая им навстречу, случайно оторвала взгляд от посыпанной песком тропинки на снегу, подняла глаза и увидела совсем рядом людей, явно её встречающих. Далее ей достаточно было встретиться взглядом глаза в глаза с Владимиром.
Эффект это имело жуткий. Она как на стенку натолкнулась. В отличие от бабки Василисы, та застыла на месте и её глаза наполнились ужасом. Она медленно стала оседать прямо на утрамбованный множеством людей снег. Видя это Юля не долго думая рванула вперёд.
— Эй, эй! Дамочка!!! Спокойно! Всё в порядке! — попыталась она её успокоить, но было поздно. 'Дамочка' таки осела на снег, и разразилась истерикой.
Успокаивать её пришлось долго. Когда похоже было что истерика пошла на убыль Владимир сделал ошибку. Он сказал:
— Марина, успокойся!
Это вызвало новую серию истерических рыданий. Владимир и Юля, с трудом оттащили рыдающую к ближайшей очищенной от снега лавочке и усадили её, чтобы она снова не валилась на тротуар.
— НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!!! — причитала Марина, даже и не пытаясь успокоиться — НЕ МОЖЕТ!
На успокоение и приведение Марины в более-менее вменяемое состояние пришлось потратить очень много времени.
Сначала там, во дворе на лавочке, потом, когда отвели её домой, уже дома. Пришлось изобретать на ходу сказочку, что типа Владимир брат того убиенного, только сама семья об этом, кроме отца, не знала. По виду Марины, было похоже, что она приняла это, хоть и корявое, но какое-никакое объяснение фантастической похожести её брата и Владимира.
Мало помалу, разговорили Марину и она поведала весьма печальную историю.
Из неё же и стала ясна полностью причина такой реакции и самой Марины и соседки.
Оказалось, что конкретно Владимира (здешнего), схоронили всего-то около четырёх месяцев назад. Причём его убили. И убили на глазах самой Марины.
Были какие-то бандитские разборки, и здешний Владимир был в них как-то замешан. Саму Марину не тронули, так как за неё заступилась 'братва'.
Из сбивчивого рассказа Марины стало ясно, что судьба у её брата сложилась весьма скверно. Когда началась Перестройка, он увлёкся теми посулами, что постоянно высыпали на народ пропагандисты от КПСС. Будучи весьма деятельной натурой, он организовывает несколько кооперативов, которые почти тут же уплывают 'в тень'. Не желая выходить из бизнеса, Владимир-2 также эволюционирует вслед за своими предприятиями. Вокруг него появляется целый 'взвод' весьма тёмных личностей. Вместе с ними они пытаются расширить зону деятельности. Но у них это особо не получается. Вся эта канитель продолжается до прошлого года, когда выходит серьёзная стычка между группировками, контролирующими разные районы. Новый босс, старающийся подгрести под себя всё, что только можно, схлестнулся с Владимиром, и его группировкой. Итогом этого конфликта стало убийство Владимира.
Но и сам тот босс со своими братками тоже понёс определённые потери. Уголовные дела, против убийц, закрыли, как оно тут водилось обычно, по взяткам следователям.
— Честных следователей в городе и районе уже не осталось. Их всех или поубивали, или просто сделали так, что они или поуходили из органов, или их выгнали — пояснила Марина.
— Конфликт между группировками как разрешился?
— Да никак. Приехали какие-то 'смотрящие' или ещё как — не знаю. Порешили, что всё остаётся так, как и до конфликта. Больше я никого из них и не видела. А они и не навязывались. Больше не знаю.
— А кто тот самый босс, что так гнусно поступил с Владимиром?
— А какая разница, теперь, кто он! Брата нет, а и сам тот босс, убит недавно.
— ?!! — у Юли, тут же возникли вполне конкретные ассоциации. Но она сдержалась и предоставила продолжать расспросы самому Владимиру, хотя её красноречивый взгляд от него не укрылся.
— Где и когда? — спросил Владимир.
— На прошлой неделе. Ещё в праздники. Убили всех. Ворвались в его дом, убили всех и дом спалили.
— А где, где был его дом?
— На Больших Хуторах.
— Похоже тот самый! — не удержалась Юля.
— Да, тот самый. Больше некому.
— Вы тоже слышали?.. Да, а что я ... это же по новостям крутили. Весь город уже, наверное, знает... и давно. Это я от всех отгородилась.
— Получается, с этой разборкой, может выйти продолжение конфликта... — задумчиво сказал Владимир.
— Не думаю. Там всех главарей убили. Их там всего-то трое было. И трое охраны. Непонятно, как они вообще-то с таким малым количеством охраны там были...
— Может страх потеряли? Ведь они, по вашим словам, тут почти что главные были. И на воровской закон полагались.
— Возможно... А и чёрт с ними!!! — злобно бросила Марина — пускай им в аду самое жаркое место достанется! За брата!
— Уже досталось — мрачно выговорил Владимир, припоминая некоторые детали того самого побоища, что его и тогда несколько смутили. Он вспомнил, что и жутко ожиревший босс, и некий, скользкого вида тип, которого Владимир прирезал одним из последних, явно его узнали. Когда он встретился с ними взглядами, они сначала впадали в оцепенение, а после на их лицах проступал такой ужас, что казалось сам Ад, через Владимира смотрит им в глаза. Впрочем, Владимиру тогда было не до разрешения таких логических загадок и неувязок.
Марина поднялась со стула и прошла к холодильнику. Там оказалась початая бутылка водки. Она её достала и приготовилась было поставить рюмки и себе и гостям, но Владимир вдруг весьма решительно её остановил.
— Не надо!
Марина остановилась и непонимающим взглядом посмотрела на Владимира.
— ЕМУ бы это не понравилось.
Марина сникла. Кивнула и молча поставила бутылку на прежнее место в холодильнике.
— Да. Вы правы — глухо согласилась она и вернулась на своё место — он и сам почти не пил. И другим напиваться не позволял.
Удостоверившись, что продолжений истерик не будет, и Марина достаточно успокоилась, они тихо попрощались и ушли.
После посещения сестры долго шли молча. Настроение у обоих было подавленное. Ощущение было такое, как будто вся скорбь этого ужасного мира придавила их. Когда-то, Владимир читал, что такое состояние мира, один автор назвал Инферно. Кажется это был Иван Ефремов, в одном из своих произведений-предупреждений. Он их много написал. Там, в том произведении, был описан мир, где победил во всепланетном масштабе капитализм. И то, что они видели ныне вокруг слишком сильно походило на то, что описал великий писатель. Он мысленно пробежался по той самой книге и это добавило понимания и своих ощущений, и окружения.
Понимания-то добавило. Но прибавило и скорби. Ведь в том мире, который так красочно был описан Ефремовым, если бы не пришельцы из далёкого коммунистического мира, это Инферно длилось бы вечно. До скончания веков той самой калечной цивилизации. И до конца тех веков, уже по самому описанию было видно, оставалось весьма не много.
Тут была та же самая ситуация. Вот-вот, должен был грянуть системный кризис, плавно переходящий в Кризис Конца Ресурсов. А это, в условиях слабости оставшихся стран социализма, грозило вполне закончиться тем самым Инферно. Сначала — Глобальная война — Третья мировая, по счёту, а после Инферно. Для тех кто выживет и станет рабами малюсенькой кучки сверхбогатых семей Запада.
Безнадега. Полная безнадега — вот что веяло со всех сторон.
А тут ещё и эта дикая ситуация с сестрой. С одной стороны прекрасно — обрёл сестру. С другой... — ведь надо и её, тогда вытаскивать отсюда. Иначе Владимир это вообще не мыслил.
Иначе, это оставаться здесь, пытаться выжить и, если получится, исправить этот мир. А последняя задача, без помощи его родного мира, представлялась Владимиру ну совершенно нереальной.
Уже отойдя от дома достаточно далеко, Владимир внезапно остановился, посмотрел на тёмное небо и чуть не выматерился от переполнявших его противоречивых чувств.
— Кошмар! — наконец, выговорил он и далее долго шёл молча, видимо собираясь с мыслями.
— Тут дело такое... — наконец решил он нарушить молчание, но было видно, что говорить ему трудно — там у нас... Марина погибла. Нелепая случайность, в горах. Она тогда увлеклась, как и многие, экстремальными видами спорта. Вот её и потянуло в альпинизм. Я тогда отправился в Армию как и все, а она в альпинисты. Ну... это была действительно нелепейшая случайность. Буквально на ровном месте.
Владимир снова замолчал. Несколько минут шли молча.
— Это та случайность, от которой не убережешься... Даже здесь, на асфальте... А я это узнал спустя год. Когда вернулся в Союз...
— Думаю, что теперь вы должны быть счастливы — постаралась Юля перевести разговор на позитив — теперь у неё снова есть брат, а у тебя сестра.
— Это так — помолчав ответил Владимир — и... если всё у нас сложится благополучно... Я ЕЁ ОТСЮДА ВЫТАЩУ!
— Так и сделаем! — оптимистично закончила Юля, заметив, что у Владимира камень с души упал.
Вечером, когда Юля уже собиралась уходить из общежития, у неё состоялся ещё один весьма важный разговор с Владимиром. Ей, к этому времени уже вкратце рассказали об утреннем происшествии.
— Владимир! Мне сказали, что у тебя конфликт какой-то с торговцами-грузинами вышел.
— Да было дело. Пьяные придурки полезли на меня с пистолетом. Думали запугать. Типа: 'мы тут самые крутые, и вы нам все должны сапоги лизать, а если не будете, то мы вас всех 'заррэжэм и прыррэжэм'.
— Ты что, им морды набил, что ли?
— Да есть немного. И пистолет отобрал. Сказал на 'память о встрече'. Потом, правда отдал — без затворной рамы.
— А они что?
— Да торгаши они... тут же торговаться полезли. Ну я им и пригрозил в понятном им стиле, что если будут выпендриваться, братва — наша братва - приедет уже не с пистолетами, а с чем потяжелее. И на родину к ним поедет не Гога, а маленькая коробка того, что от него собрать сумеют. Гога — кличка того самого, что на меня полез.
— И как, подействовало?
— Более чем. Сейчас заискивают. Перед Элей, тут же хвосты поджимают, двери ей открывают. Остальных же баб, кто не наши, хватают за что попало.
— Плохо! Ты хоть в курсе, что если мы себя уже так поставили, то нам и далее ТАК держаться надо?
— Имею представление. Что меня тут и тревожит.
— Вот-вот — встревожено подтвердила его опасения Юля — если статус не выдержим и сорвёмся — затопчут.
— Да уж. Проблемка!.. А кстати! Они к тебе не цеплялись?
— Да нет... они меня кажеца сразу идентифицировали на принадлежность к нашей группе...
— Жаль! — хищно оскалившись, вдруг выговорил Владимир.
— Это как 'жаль'?!! — возмутилась Юля.
— А то эти чмы после 'знакомства' ещё и с тобой вообще бы из общаги съехали!
Юля хрюкнула в кулак и сквозь душивший её смех выговорила:
— Ну это недолго организовать!
Юля
Через пару дней договорились с администрацией, что группа займёт ещё и соседнюю, меньшую комнату. Теперь стало несколько попросторнее жить и бóльшую комнату стали использовать днём для общих собраний, коллективных завтраков, обедов и ужинов.
В связи с расширением жилплощади, стало возможным перетащить к себе и Лену с Юлей. Юлю это несколько высвобождало для других дел (в том числе и для продолжения тренировок группы), чем не замедлили воспользоваться Михаил с Владимиром.
Так как Владимир заведовал разведкой, то в первую очередь именно он постарался 'нагрузить' Юлю очередным заданием.
Задание же заключалось в том, чтобы составить квалифицированное мнение, составить социально-психологический портрет местного общества. Без этого, дальнейшие планы строить было несколько опасно. Нужно иметь хоть какое-то представление о том, чего такого 'фундаментального' ожидать от 'среды' и чего ожидать не следует.
Квалифицированное заключение, могла выдать только квалифицированная же Юля. Чем она и занялась в один, далеко не прекрасный для неё день...
Прежде чем выполнить указание Владимира, Юля прошлась по тем местам, где кучковалась молодёжь. Так как она привыкла к тому, что ей, как правило, ещё 'дома' давали задания исключительно связанные с молодёжью, она и тут решила идти по накатанной колее.
Но для того, чтобы эффективно общаться, надо выглядеть не просто очень хорошо, но и в соответствии с теми представлениями о благополучии и успешности, что есть в той среде в которую собираешься вписаться. Иначе там сходу авторитета не сыщешь.
Пройдясь по таким местам, она поняла, что если кто-то одевается как на ночной бал, дискотеку — тот и считается лучшим.
Вполне возможно, что её первые впечатления были не очень верны, но в любом случае, большинство из молодёжи именно так и выглядело.
Дополнительное приглядывание к особо колоритным персонажам и их окружению дало ещё одно наблюдение: 'закосить' под спортсмена или эстрадную диву также считалось весьма престижным.
Тут же из этого следовал вывод: нужно взять в ближайшем ларьке какие-нибудь журналы с такими персонажами и просто 'просканировать' их на примерный гардероб таких вот личностей.
Купив несколько таких журналов (они оказались весьма не дешёвыми — относительно других), Юля зашла в кафе и внимательно их изучила.
То, что она увидела в этих журналах, ей сильно не понравилось. Практически все эти скудно, и не очень, одетые бабы, что в изобилии изображены на страницах и обложках тех журналов, производили впечатление либо дур либо шлюх. Единственное, что их отличало от последних — представительниц первой и древнейшей профессии — это очень богатая бижутерия. Платья и прочие наряды совершенно не выглядели чем-то выдающимся и дорогим. Хотя по тому, как их выставляли, и как рекламировали, все эти тряпки и тряпочки (а как ещё назвать это 'нечто' занимающее по суммарной площади несколько квадратных сантиметров?), по смыслу, должны были бы стоить весьма не дёшево.
Вообще-то, у Юли подстройка под окружение, мимикрия под группу, в которую надо внедриться, всегда считалось чем-то вроде фирменного приёмчика.
Из всей её группы на факультете только у неё получалось такое производить максимально быстро и без особых нареканий наставников. А после выхода на стажировку, и вовсе стало как бы само собой разумеющимся.
Возможно, эта самая способность у неё осталась от тех самых плохих времён, что она весьма не любила вспоминать, но это умение сослужило ей большую службу. И сейчас она рассчитывала на то же.
Вот только задача эта, как она сейчас её видела, оказалась далеко не такой простой, как казалось до этого, и как это обстояло на родине. Важным тут было, скопировать приблизительно внешность, но сохранить в неприкосновенности своё внутреннее содержание. В данных обстоятельствах получалось, что она, если захочет сразу попасть в верхние горизонты местного молодёжного сообщества, то закосить ей придётся под кого-то из этих... супердорогих б...й. После длительных и тяжёлых раздумий, колебаний, она, как ей казалось, выбрала таки золотую середину: одежда должна выглядеть дорогой, но подчёркивающей именно достоинство.
