Дитя грани 2

— Если выждать, шанс обязательно появится. Это не армейские, долго сидеть в осаде они не смогут, особенно если мы начнём уничтожать их имущество в системе.

Хэнк продолжал упорно гнуть свою линию, что начинало меня напрягать. Понятное дело, что он предпочел избежать лишнего риска, но неужели он не чувствует того же, что и я сам. По идее должен бы.

— Мы не знаем, сколько они смогут высидеть, но зато точно известно, что к ним придёт десяток кораблей подкрепления, а может и больше, — у нас ведь нет никаких гарантий того, что мы видели все силы пиратов.

— Тогда тем более нельзя бросаться в бой с голой задницей.

— Если подойти достаточно близко, то мы сможем обнаружить большинство секретов, а оставшиеся будут как на ладони после первого же залпа, — разгорающийся спор оказался прерван доселе молчавшим Виддием, — а если не спешить, подойти поближе и одним ударом проредить их оборону, то мы сможем сравнять шансы или даже застать пиратов врасплох. Ловушка в ловушке. Вопрос только в том, как определить незримую линию, заступ за которую станет сигналом к началу атаки. Если ошибиться... сами понимаете.

— Слишком рискованно...

Новое предложение мгновенно заставило объединиться доселе несогласных друг с другом Риктуса и Хэнка, которые возразили едва ли не хором, но я их практически не слушал. Идея турианца по сути своей действительно была на грани суицида, но мне она показалась более чем перспективней. Правда, не сама по себе, а с учетом одного фактора, который ни сам Виддий, ни тем более наши враги, не могли предугадать.

— Это неплохой шанс, — несколько раз прокрутив всё в голове, я озвучил свои мысли, после чего вялый спор оборвался, и настала тревожная тишина. Казалось, что даже сам автор идеи удивился тому, что его поддержали.

— Ты ведь не всерьёз, да? Это не шанс, а ставка на чистую удачу, — судя по заметной растерянности, Риктус оказался не готов к тому, что я решу поддержать эту идею.

— Не совсем так. Не думаю, что пиратская техника замаскирована лучше, чем автономные установки и стелс-корабли гетов.

— Ты это о чем? — разумеется, о моих похождениях Киран знал, но, похоже, связать их с нынешним раскладом не смог.

— Одно время мой корабль занимался разведкой в Тиккуне и над его оборудованием успели поработать...

По окончанию обсуждения флот начал перестраиваться из стандартного линейного строя в своеобразный широкий конус с "Баронессой" на острие и только тогда тронулся на сближение. Чувствительность нашей аппаратуры превосходила аналогичную у других кораблей, а значит и все сюрпризы она засечёт раньше, что в свою очередь переводило идею Виддия из разряда откровенных авантюр в планы с неплохими шансами на успех. И теперь нам оставалось лишь ловить момент.

— Капитан, вижу непознанную сигнатуру! Вторую, третью...

Доклад Ланта был четок и быстр, но не сказать, чтобы особо нужен, поскольку я и так прекрасно видел, как одна за другой появляются новые точки на тактическом столе. Пираты действительно хорошо окопались, и если бы они решили сходу начать активно обороняться, а не втягивали нас глубже, то, пожалуй, нам бы пришлось отступить. Причем, не исключено, что с потерями. Но наш враг явно намеревался на всю катушку использовать своё преимущество, на что и была наша ставка.

— Продолжаем сближение, пусть думают, что мы не видим их сюрпризов. — Гер знал свою задачу, и повторять приказ не было резона, но мне было прекрасно видно, как напряжение охватывает всех, находящихся на командной палубе. И если молчать, то будет только хуже — в таких ситуациях лучше в который раз повторить прописные истины. — Отмечай координаты и распределяй их по флотилии, но без команды огонь не открывать.

В принципе, уже сейчас мы могли начать расчистку, но в этом случае с пиратов станется отступить и вернуться уже всеми силами. И даже за это время мы успеем зачистить базу, то потом от уцелевших кораблей врага будет немало проблем. К тому же нет никаких гарантий, что Халиат не находится на одном из них. Нет, накрыть их сейчас наш лучший шанс. Но если мы слишком глубоко влезем в заботливо расставленную ловушку, то можем и не успеть, предпринять контрмеры.

— Ближе, — на моих глазах наша флотилия плавно втягивалась в зону, пестрящую точками неопознанных объектов, — ближе...

Всё моё внимание оказалось поглощено отслеживанием положения обоих флотов, в поисках малейшего намёка на ответную активность, хотя флотилия уже более чем наполовину была окружена вражескими схронами.

— Ещё ближе... — Голос против моей воли просел до шепота, словно любой громкий звук мой спровоцировать атаку. Внутреннее напряжение, казалось, достигло своего предела, но я чувствовал, что ещё рано. Ещё немного, самую малость и... — НАЧАЛИ!

После паузы, что показалась мне бесконечно долгой, наше построение начало стремительно разваливаться. Вот корабли продвигаются вперёд, поддерживая единую скорость и формацию, а вот они хаотично расходятся в стороны, каждый беря на курс на свои цели. И "Баронесса" здесь не исключение — волна дрожи под ногами ознаменовала первый выстрел главного калибра. Желание посмотреть на обзорные экраны мгновенно становится практически невыносимым, но осознание крайне низкой информативности от визуального наблюдения позволяет удержать внимание на тактическом столе.

То, что пиратов удалось застать врасплох, стало понятно практически сразу — они попросту замешкались, и даже уничтожаемые нами орудия не сразу стали огрызаться ответным огнём. По всей видимости, их преднамеренно держали в деактивированном состоянии. Заблаговременно выделенные исполнительным Лантом точки начали гаснуть одна за другой... но только медленней, чем того хотелось бы. И не требовалось особого ума, чтобы понять, почему всё происходило именно так: пусть до экипажей и донесли всю необходимую информацию, но манёвр воплощается в жизнь без предварительной отработки, а потому накладки вполне ожидаемы. Скорее всего, некоторые корабли взяли на прицел одни и те же цели, что снижало эффективность огня.

Вскоре пришло осознание — мы не успеваем. Было бы у нас ещё немного времени, и получился бы образцово-показательный манёвр, который хоть в учебники заноси. Вот только подобные вещи получаются разве что в тех самых учебника. На деле же опомнившиеся пираты стремительно наступали на нас, что ставило передо мной дилемму: начать перестраиваться, для встречи врага, оставляя за спиной недобитые орудия, либо же добить их, рискуя подставиться под встречный удар? Оба варианта были далеки от идеала, но ещё большими проблемами грозило промедление в критический момент.

* * *

— Гер, делай что хочешь, но не отставай от этого здоровяка, — собственный голос прозвучал на удивление спокойно и буднично, хотя на деле смесь из всплесков ненависти, сопровождавших гибель каждого из наших кораблей, и азарта схватки рождал в крови бодрящий коктейль, вызывающий навязчивое желание вытряхнуть пилота из кресла и самому сесть за управление.

Но я ещё не лишился разума, чтобы посчитать, будто справлюсь с этим лучше, нежели тот, кого я самолично отобрал на данную роль. Приходилось держать себя в руках и лишь наблюдать, стараясь не особо мешать пилоту, от которого сейчас зависело куда больше, чем от меня, поскольку вокруг царил форменный хаос. И управлять им было не то что невозможно, а скорее даже вредно. И наемники, и пираты привыкли к своеобразным дуэлям и имели мало опыта в сражениях даже такого масштаба, что ставило их в равные условия. А вот у моих квариан была практика участия в крупномасштабных баталиях, и это давало нам определённое преимущество.

Прав ли я был, когда решил, что лучше пожертвовать возможностью перестроиться и вступить в бой разомкнутый строем, зато с чистым тылом? Наверное, этого мне уже никогда не узнать. Точно можно было сказать одно: мы медленно но верно дожимаем врага, вот только потери... Если к концу битвы на ходу у нас останется половина кораблей, то это уже будет чудом. Пираты сражались так упорно и отчаянно, словно это не сброд, объединившийся ради наживы, а регулярные части, защищающие собственную родину. Кто-то хорошо постарался, прополоскав им мозги, не иначе. А может тут остались идейные личности и те, кому больше некуда податься.

Добавлял головной боли и батарианские крейсер. Эти корабли никогда не славились великой огневой мощью. У них даже ярко выраженного главного калибра, то есть кинетический пушки, проходящей чуть ли не через весь корабль, не было. Зато они были очень крепкими и живучими, что в нашем случае могло стать серьёзной проблемой. Если не рассматривать возможность удачных выстрелов, то уверенно пробить броню этой махины мог разве что мой собственный фрегат-переросток. И именно к этому я стремился, вполне резонно предполагая, что если Халиат лично участвует в бою, то будет он на единственном крупном корабле, но пока не удавалось сбить даже щиты.

— Постараюсь, — меланхолично отозвался Гер, закладывая очередной вираж и, словно издеваясь, нырнул под брюхо крейсеру. Было совершенно очевидно, что стрелять из такой позиции невозможно, поскольку попытка задрать нос для наведения гарантированно закончится таранным ударом. И он сложится явно не в нашу пользу.

Но Агота подобные мелочи, казалось, не волновали: некоторое время он подстраивался под движение врага, которого, похоже, не особо напрягал пристроившийся в обоюдной мёртвой зоне корабль, после чего пальцы пилота настолько ловко запорхали по панели управления, что я едва улавливал суть его действий. Отключение щита, охлаждения главного орудия, вентиляции? Какие-то манипуляции с ПОИСКом? Какого варена он творит?! Нас же так любой шальной выстрел разнесёт!

Едва я открыл рот, чтобы озвучить этот вопрос, как слова застряли в глотке. Прямо на моих глазах по нижней проекции вражеского крейсера заскользили насыщенно-багровые точки, оставляющие на своём пути бугры раскалённого металла.

— "Да, кресло пилота явно не для меня..." — мелькнула ошарашенная мысль, как только я осознал, что Гер использует предназначенные для защиты корабля от торпед и истребителей лазерные установки, для атаки. Более того, он направил на них всю свободную энергию, тем самым превращая их в неплохое оружие, недостаточная мощность которого с лихвой компенсировалась игнорированием кинетических щитов.

Эта неожиданная атака продлилась едва ли с десяток секунд, за которые на палубе стало значительно жарче, но из крейсера начали ключом бить облака мгновенно застывающего воздуха и тот начал судорожно рыскать в стороны, пытаясь уйти из-под удара. Гер"Агот же, удовлетворённо что-то пробурчав себе под нос, даже не пытался за ним гнаться. Вместо этого он переключил системы обратно в штатный режим и, сбросив скорость, спокойно начал наводиться на двигатели батарианской махины.

Глава 21.

Победа далась дорогой ценой. Единственным неповреждённым нашим кораблём оказалась "Баронесса" и я знал, кого нужно будет обязательно за это наградить, но на этом хорошие новости заканчивались. Из наших тридцати двух кораблей шесть оказались раскурочены до состояния металлолома, два были сильно изувечены, и пока было непонятно, подлежат ли они восстановлению, и если да, то не дешевле ли будет купить новые. Почти все оставшиеся были в той или иной мере повреждены, и пригодными к боевым действиям оставалось едва ли полтора десятка.

С другой стороны, можно было смело сказать, что пиратский флот как таковой перестал существовать. На поле боя остались дрейфовать десятки искорёженных остовов, в том числе и принадлежавший сопротивлявшемуся до самого конца крейсеру, брюхо которого так удачно вскрыл мой пилот. Даже подумать страшно, сколько бы проблем он успел принести, если бы не неожиданный ход Гера. Уйти удалось всего четырём кораблям, да и те были изрядно потрёпаны, так что опасности они не представляли. По крайней мере сами по себе.

С людскими потерями пока и вовсе было непонятно — все цифры были примерными и на уточнение уйдёт не один час. Но одно было очевидно без каких-либо подсчётов: в живой силе мы потеряли больше, нежели пираты. Те-то ждали нас и наверняка успели высадить всех тех, кто не требовался для управления кораблями. Мы же были вынуждены тащить всех с собой, и последствия тут предельно очевидны.

Собственно, дел сейчас вообще было невпроворот и это при том, что мы ещё не начали штурм зарытой вглубь здоровенного астероида базы. В данный момент в срочном порядке проводились поисковые работы: нужно было собрать спасательные капсулы, сначала свои, а потом и пиратские, если на них места хватит. На этот раз я отдал приказ именно брать пленных, которых можно будет не только допросить, мало ли чего они знают полезного, но и сдать ближайшим колониями для обозначения своих намерений.

Про оказание медицинской помощи раненым и не терпящий отлагательства ремонт кораблей тоже никто не забывал. Правда, средств, чтобы полноценно их отремонтировать у меня попросту не было, и тут оставалось лишь рассчитывать на то, что получится использовать трофеи в качестве источника деталей. Для этих целей уже были сформированы призовые команды, которые обследовали повреждённые корабли пиратов, проводя зачистку и оценивая их состояние.

Были и другие заботы, которые никак не выходили у меня из головы. Поэтому, едва раздав указания, я поспешил связаться с Риктусом, поскольку кому-то другому поручить эту задачу я просто не мог.

— Возьми половину боеспособных кораблей и разузнай, что там с Бродягами. Они не из тех, кто так просто даст себя перебить.

Появившийся на экране турианец выглядел нетипично мрачно и отвечать явно не спешил, предпочитая молча изучать меня. Сам я, наверняка, выглядел ещё хуже и тут ничего не поделать — усталость, моральное истощение и осознание масштабов потерь.

— Таос, ты уверен, что оно того стоит? — наконец, произнёс Риктус, — ребятки своё дело сделали, а то, что попались, так от этого никто не застрахован. Да и кто они нам? Правильно — никто. Тебя так вообще чуть не прикончили их руками.

— Я ничего не забыл. — Отмахнулся я от этих напоминаний. Те "приключения" забыть не получится даже если очень того захочется. Хотя на конечный результат жаловаться уж точно не приходится. — Но мы и так понесли большие потери.

— Так вот оно в чем дело, брат? — глаза турианца сначала удивлённо расширились, а потом наоборот, подозрительно сощурились, — а о том, что пытаясь помочь им, ты можешь подставить тех, кто остался здесь, ты не подумал? Или уже забыл, что у пиратов осталось как минимум десяток кораблей? Нет? Тогда возьми себя в руки и заканчивай с морализмом.

Изнутри тут же поднялась волна возмущения, требующая напомнить Кирану, кто отдаёт приказы, но едва мозг осознал сказанное, как я понял — возразить мне нечего. По крайней мере по делу — Риктус был со всех сторон прав. До этого момента мы обходились минимальными потерями, и сейчас я был в тихом бешенстве из-за их обилия. Точнее, из-за потерь среди МОИХ людей. И эти эмоции мешали трезво мыслить, что было совсем не хорошо.

— Ты прав, спасибо, — глубокий вдох, медленный выдох, — но и бросать тех парней тоже не дело. Возьми три корабля из тех, что поцелее и разузнай, что к чему. Если будет возможность, помоги, но боёв избегай. Разве что подвернётся возможность... В общем, смотри по ситуации, но особо не рискуй.