— Давай-ка кое-что проясним раз и навсегда, — девушка едва заметно вздрогнула и напряглась, наверное ожидая неприятных для себя известий. — Во-первых, запомни, что я никогда не бросаю в беде тех, с кем меня свела судьба, если есть хоть один крохотный шанс им помочь. Не знаю, какие байки о волшебниках в вашей деревеньке травили долгими зимними вечерами, но почему-то уверен, что мы, реальные, гораздо лучше тех, кого вы там навоображали себе...
— Да разное о вас рассказывали, всего и не упомнишь, — неопределенно ответила Айка, от смущения потупив взор, но заметно внутренне расслабившись. — Хотя добрых слов в ваш адрес, не скрою, звучало куда меньше, чем ругательств.
— Вот-вот, — кривая ухмылка, впрочем весьма добродушная, вновь приклеилась на губы мага. — Вполне возможно, что некоторыми шибко лестными эпитетами нас и заслуженно наградили за... Впрочем, рано тебе еще в такие подробности волшебной политики вдаваться. Всему свое время!
— А что будет "во-вторых"? — поинтересовалась рыженькая у чародея, грустно призадумавшегося о былом.
Он встрепенулся, вернувшись в реальный мир, и непонимающе уставился на девчонку, с нескрываемым любопытством буравящую его детско-пытливым взглядом из-под пушистых ресниц.
— Ну, раз было "во-первых", которое я запомнила, как вы и сказали, то, значит, должно последовать и продолжение?
Дэр сперва поразился такой дотошливой внимательности к мелочам, потом осознал логически выверенную наблюдательность девушки, затем оценил её желание докопаться до самых корешков сути, и в результате заливисто рассмеялся, вытирая выступившие слезы рукавом. Вволю оторвавшись, он огорошил Айку, терпеливо дожидавшуюся окончания приступа веселья, нежданным даже для себя самого предложением:
— Пойдешь ко мне в ученицы? Мне уже давно пора бы начинать передавать кому-нибудь свои знания и секреты.
— А у меня есть выбор? — широко распахнув глазищи, изумилась Айка.
— Выбор всегда имеется, — стараясь выглядеть серьезным, волшебник даже немного нахмурил брови, будто это могло дезавуировать легкую блуждающую улыбочку на устах. — Ты, при желании, можешь вернуться обратно в свой поселок. Скажешь, что просто проводила чудного мага до ближайшего городка и пожелала ему на прощание попутного ветра в согбенную спину. Я так думаю, что многие из твоих односельчан сразу прекратят копошиться в пепелищах на месте своих хибарок, чтобы радостно поприветствовать возвращение любимой ведьмы. Так они вроде бы тебя ласково величали перед самым моим приходом? Вполне возможно, что они к твоему приходу еще не все пожарища успели потушить, не придется им тогда новый костерок специально для тебя разводить...
— Еще чего! Нет, туда я точно не хочу возвращаться! — возмутилась Айка, мгновенно воспылав праведной злостью на односельчан, даже щеки окрасились ярким румянцем.
— Тогда могу тебя в городе к кому-нибудь попытаться пристроить на житьё-бытьё. Может родственники какие, кроме отца с мачехой, еще имеются? Хотя бы дальние. Будешь у них как сыр в масле кататься, полы подметая, за покупками в ближайшие лавочки бегая, за детишками ихними следя. Чем не жизнь?
— В городке, куда мы сейчас идем, тетка должна жить, отцова сестра, — грустно протянула рыженькая, не на шутку расстроившись от реально замаячившей перед носом перспективы провести остаток дней в прислугах. — Да только нужна я ей, как медведю тапочки! Она с родным братом-то лет двадцать не виделась, крепко поссорившись при дележе наследства, а о моем существовании и не догадывается, поди. Она отцу никак простить не может, что ему по завещанию, дескать, больше досталось. И главное, что корчма ему в единоличное пользование оставлена, а ей лишь немного денег отписали, да барахла разного...
— Не знает значит тетушка о тебе? — хитро прищурив глаз, волшебник медленно поскрябал в затылке, наглядно изображая мучительные потуги напряженного мыслительного процесса. — Вот наверное обрадуется при встрече.
— Ага, обрадуется, — окончательно повесив нос, вяло подтвердила юная спутница с самой кислой миной из тех, какие только вообще возможно изобразить на лице. — На радостях нас супчиком из свежих мухоморчиков накормит, киселем из белены напоит, да пирожков вам в дорожку напечет ...с крысиным ядом. Если не поленится, так и к колдунье местной сбегает зажечь красно-черную свечку для верности, чтоб освещала ваш путь, до тех пор, пока в её огне не сгинете.
— Миленький портретик получился. Ну, не хочешь к тетушке родной, так я запросто могу тебя к свободолюбивым бродягам приткнуть в первый попавшийся табор, — улыбка Анклом уже не скрывалась, а наоборот расползлась по всему лицу, как будущий блин по сковородке. — Они уж точно обрадуются пополнению. Возможно, что и десяток сребров отслюнявят щедрой рукой. Хотя я постараюсь начать торговаться с пятидесяти монеток...
— Да вы просто шутите! — Айка наконец-то раскрыла истину, не замедлив ответить улыбкой магу.
— Когда спрашивал, пойдешь ли ко мне в ученицы, то нет, не шутил. Вопрос был задан серьезно.
— А у меня есть способности, чтобы стать волшебницей? — засомневалась девушка.
Дэр помолчал минут пять, прикидывая в уме все аргументы "за" и "против". Врать и заранее обнадеживать попусту ему не хотелось. А ясного представления о предполагаемых магических возможностях Айки он пока не имел. Окончательно запутавшись в своих рассуждения, Анкл ответил с предельной откровенностью:
— Я не знаю. С одной стороны, вроде как многое говорит о том, что есть в тебе скрытые задатки, которые позволят при правильном обучении управлять стихиями. А с другой, я никак не могу увидеть их напрямую, что весьма странно. Вот когда попадем ко мне домой, тогда после специального глубокого тестирования можно будет получить уже более однозначный ответ. А пока твои шансы 50 на 50, — и упреждая невысказанный вопрос девушки, который так явно отразился на её лице, маг с нажимом добавил: — Но ты ничего не теряешь в любом случае. Хуже, чем сейчас твое положение не станет. От костра я тебя спас, но теперь просто-напросто ума не приложу, какое, где и с кем твое новое место в этом постепенно сходящем с ума мире. Но если в тебе, девочка, не отыщется даже крупицы волшебства, то ты без проблем останешься жить в моем доме до тех пор, пока тебе самой там захочется находиться. Бездельничать не дам, — Анкл озорно подмигнул конопатой. — Забот хватает, и толковый помощник мне по-любому требуется. И без разницы, кто он — маг или нет. Однозначно гарантирую, что скучать не будешь: приключений на наш век хватит. Но и работа у волшебника — не мешки с зерном весь день таскать на мельницу, так что не переломишься. А в свободное время займемся твоим обучением — обычным и околомагическим. Знаешь, Айка, чтобы уметь элементарно управлять стихиями на, так скажем, бытовом уровне, совсем не обязательно родиться чародеем. Многому можно научиться, даже если...
Он еще не договорил до конца, а рыженькая уже радостно засверкала глазами, перебив его затянувшийся монолог своим согласием:
— Да, я хочу стать вашей ученицей.
— Вот и отлично! Тебе нужно будет потом, когда окончательно окрепнешь и ...умоешься, — дэр насмешливо ощерился, — произнести официальную просьбу принять тебя в ученицы. Мне же, — Анкл встал и, ощерившись еще ехиднее, критически посмотрел на свой потрепанно-бродячий вид в маленьком зеркальце, незаметно объявившемся у него на ладони, — ...когда умоюсь, следует ответить тебе официальным согласием. Но! — указательный палец дэра строго покачался перед носом девушки, тоже медленно и еще не вполне уверенно поднявшейся с охапки веток. — Я не сторонник официоза, хотя никуда от традиций не деться, они тоже нужны, как защита от вселенского бардака. А потому твое настоящее ученичество можно считать неофициально начатым прямо с этой самой минуты. Так вот, правило номер один, Айка: чтоб я больше не слышал от тебя в свой адрес никаких "выканий'. Так отстраненно-отчужденно подобает лишь с посторонними разговаривать. Ну а учитель с учеником — это в некотором роде почти как семья. Так что будь попроще, и к тебе стихии потянутся... А прямо сейчас нам пора бы хоть к какой-то цивилизации направиться. Идти, надеюсь, уже можешь?
Рыженькая с отчаянной решимостью кивнула головой, упрямо сжав губы. Да она теперь на всё готова, коли появилась возможность не прозябать в захудалой деревушке на окраине мироздания, а прожить яркую и увлекательную жизнь рядом с таким замечательным учителем. Маг ей вообще-то сразу понравился, не говоря о том, что она ему своей жизнью обязана. И возможно, что уже дважды.
... — И как же мне тебя называть, если "выкать" категорически запрещено? — уже в который раз за последние три часа допытывалась Айка у волшебника, пока они неспешно брели по пыльной грунтовой дороге в направлении Уходвинска. Быстрее передвигаться не получалось, девушка сгоряча переоценила свои силы, еще не полностью восстановившись после болезни.
Волшебник, подметив её неуверенную поступь с первых минут пути, тоже брел вразвалочку, точно на прогулке, да с ненавязчивым тактом привальчики устраивал едва ли не через каждую пару пройденных верст. То ему птичьи песенки захочется послушать, особо звучные именно под этим дубом. То, присев на корягу, вздумается десяток минут полюбоваться кустом малины изумительной пышности и красоты. То отдышаться потребовалось и помедитировать заодно, а то она, Айка — молодая да резвая, дескать, ломится вперед с такой скоростью, точно на собственную тризну опаздывает. Но Анкл ведь уже не в тех годах, чтоб с девчонками в догонялки играть. Он последнюю сотню лет больше предпочитает соревноваться в бросании костей на игральную доску. В этой нехитрой, но затягивающей забаве и бегать не приходится, разве что за очередным жбаном пива, да и выигрыш чаще выпадает, чем в погоне за длинной юбкой.
— Да как хочешь, так и называй, — снова с шутливой небрежностью отмахнулся от вопроса маг. — Можешь по имени или нейтрально: учителем, наставником. При посторонних волшебниках не возбраняется упомянуть о моей должности. Дэр — звучит емко и круто! Этот титул у знающих вызывает чувство завистливого восхищения, а значит, повышает и твой статус тоже. Имеешь право и веское основание гордо нос к небу задирать: я, Айка — ученица самого дэра Анкла, того еще хрыча старого! Но хоть он и стар, занудлив, а так же вечно поддатый, может всё-таки запросто меня таким чудесам обучить, до каких вам, крутолобым зазнайкам, и за следующие пятьсот лет самостоятельно не допетрить. Правда, есть один минус — достал он уже меня своими трудновыполнимыми заданиями до самых печенок!
— Наставник, но ты не выглядишь настолько старым, а уж тем более занудливым, чтоб я такое говорила, — смешливо фыркнув в ладошку, удивилась девушка, наивно округлив глаза.
— Выглядеть и быть — это, как говорят в Метафе, заклинанья из двух разных манускриптов. А упоминать "старого хрыча" всуе или что-то подобное — и не вздумай! Одним подзатыльником не отделаешься. Хотя мысленно обзывать точно будешь, когда придет время. У меня еще и не такие безобидные тирады о своем учителе в уме крутились на последних годах обучения, когда задания становились всё труднее и заковыристее, а количество советов и подсказок наоборот катастрофически сокращалось. Дескать, "учись думать в первую очередь своей головой, в которую я не один год основы вдалбливал. Их достаточно для выполнения полученного задания, только включи мозги, разбуди фантазию и не бойся экспериментировать, ведь ничего страшного не случится, даже если тебя неправильно смонтированным заклинанием по стенке моей лаборатории тонким слоем размажет. Просто одним туповатым магом-недоучкой меньше станет, зато остальным несколько десятков лет безопасной жизни гарантированы. Пока еще какой-нибудь ухарь, не желающий толком в магию вникать и головушкой самостоятельно думать, снова в ученики не напросится". До сих пор эти слова учителя вспоминаю, когда сталкиваюсь с доселе неведомой для меня проблемкой в магии. И в первую очередь включаю мозги. Возможно, потому и дожил до тех лет, когда сам себя могу с некоторой гордостью старым пердуном мысленно обозвать.
До Уходвинска они доковыляли неспешным прогулочным шагом лишь ближе к вечеру следующего дня. Городишко неожиданно выпрыгнул навстречу путникам, словно ночной тать из придорожных кустов, стоило только им свернуть на повороте влево, миновав развилку, соединившую их мало исхоженную грунтовку с еще менее утоптанной тропинкой, петляющей промеж зарослей от Уходвинска в направлении горных кряжей на западе. Лес резко оборвался, и дорожка без намека на плавность перехода втиснулась между двух скособоченных домов на городской окраине, мгновенно превратившись в неширокую улочку, но не изменившись сколь-нибудь значительно в лучшую сторону.
Очутившись среди жилищ, маг на минуту остановился, придержав за плечо спутницу, которая намеривалась продолжить уверенное движение вперед и только вперед. Но стоило сперва немного осмотреться, да и дух перевести не помешало бы. Анкл дольше, чем его ученица пожил на свете, а потому привык в незнакомых местах вести себя более осторожно, зная, как зачастую простолюдины любят неожиданные появления чужаков на их законной территории. А уж волшебников они прямо-таки обожают, как и любое другое явление, не шибко понятное их скудным умишкам, вовсе не желающим лишний разок поднапрячься над обдумыванием какой-либо посторонней мысли, если она не сулит им скорой материальной выгоды.
На покосившемся заборчике расселась стайка воробьев, оживленно что-то обсуждающих между собой. Что они там чирикали-обсуждали, выяснилось спустя два взмаха ресниц. Самый озорной из них стремительно сорвался с насиженного места и после короткого перелета, круто спикировав вниз, нагло уселся невдалеке от затаившейся в бурьяне трехцветной облезлой кошки. Та нетерпеливо повозила хвостом по земле, покрутила задом, поудобнее изготавливаясь к прыжку, и сиганула из чахлых кустиков наружу. Озорник в это время уже взмывал вверх, что-то весело чирикая. Кошка, впустую пропахав когтями по пыльной улочке, тихонько мяукнула с явным огорчением. Воробей вернулся к стае, но едва он уселся на плетень, как с него тут же слетел следующий кандидат на баловство. Этот специально пронесся на бреющем полете над неудачливой охотницей, едва ли не клюнув её в темечко. Когда она распласталась в пыли, заметив очередную жертву, вроде как прикинувшись невзрачной дорожной кочкой, воробей, заложив крутой вираж, приземлился поблизости от нее, на расстоянии одного лишь кошачьего прыжка. Талантливо изображая глуповатую невинность, птичка деловито тюкала клювиком по дорожке, дескать, на ничейный продуктовый склад случайно наткнулась. Изготовка, прыжок, ...и всё повторяется по заранее согласованному сценарию. Через минуту над бедняжкой, собравшейся уже, не солоно хлебавши, вразвалочку убираться восвояси, кружил следующий любитель острых ощущений. Очевидно, развлечение продолжалось, как минимум, пару часов кряду. А если судить по основательной запыленности кошачьей шкуры, так вообще выходило, что она с самого утра тут кувыркается по дороге на радость птичьей стае.
