Что заставило меня принарядиться перед беседой с Камико? С чего я удосужился сложить эту девчачью одежду? Я целыми днями играю в послушную девочку. Черт, я просто заставляю себя к этому приспособиться.
Мой рот искривляется в отвращении от моих действий. Жалок. Я жалок. За последние две недели я едва касался агонии.
И это откровенно ужасно. Магия Сидзуэ, с ужасом понимаю я, настолько искажает мои мысли, что я теряю способность сопротивляться.
Проклятье. Не думай о бессмысленном, Ранма. Прошлое в прошлом. Важно именно настоящее и то, как я собираюсь победить.
Вытаскиваю свой разум из ямы и снова смотрю сквозь тьму.
— Где я? — вслух спрашиваю я.
Как ни странно, я получаю ответ.
— Нуль-пространство, — отвечает бестелесный голос Митико. — Нуль-пространство это зона минимальной активности, служащая промежуточным пунктом для входа, выхода и подготовки. Как только ХТ-02, Огура Камико, полностью интегрируется, вы покинете нуль-пространство и войдете в виртуальное пространство, метафорическую реальность, основанную на вашей психике. После этого немедленно начнется корректировка.
Складываю руки и с медленным вращением плыву назад.
— А что, собственно, такое корректировка?
Митико без малейших колебаний отвечает на вопрос.
— Корректировка: процедура, использующая технологические устройства для расширения и сдерживания способности ХТ-02 к нейронному переназначению. В частности, корректировка это процесс, решающий или вызывающий внутренние конфликты. В свою очередь, это порождает смену психических парадигм и предрасположенности субъекта.
— Не могли бы вы, э-э, объяснить еще раз? Может быть, скажем, языком, что я смогу понять?
Краткая пауза, я почти могу видеть разочарованное лицо Митико. Ага, в будущем меня ожидают дополнительные уроки, спасибо, Митико.
— Смена парадигмы: принципиальное изменение подхода. Классическим научным примером был переход от геоцентрической модели солнечной системы к гелиоцентрической. Предрасположенность: естественное предпочтение, укоренившееся в неврологии мозга механизмами награды и наказания. Смена предрасположенности это результат полупостоянного изменения реакций мозга на конкретные раздражители. К примеру, изменить предрасположенность возможно увеличением или уменьшением награждения, связанного с решением математических задач.
Нахмурив лицо, пытаюсь перевести слова Митико в примеры, которые я могу понять.
— Таким образом, корректировка может, скажем, заставить меня думать, что Институт мой друг, а не враг?
— Верно, — отвечает Митико. — Замена врага на союзника представляет собой смену парадигмы. Такой результат в пределах возможности корректировки. Однако корректировка это энтропийный процесс, что по своей сути уничтожает информацию. Таким образом, вместе с ростом необходимого для оказания изменений количества информации растут и риски. Чрезмерная корректировка вызывает серьезные неврологические повреждения. Известные побочные эффекты включают: нервную дегенерацию, потерю памяти, психические заболевания, кому, вегетативное состояние и смерть. Для избежания или уменьшения этих побочных эффектов используется итерационный процесс. Временные интервалы между процедурами корректировки позволяют разуму приспособиться и опереться на психические изменения. Обработка ставит субъект в новые ситуации и заставляет мозг генерировать оправдания и объяснения. Окукливание и личностная имплантация позволяет непосредственный ввод завершенных идей и парадигм, которые впоследствии возможно усилить, модифицировать или объединить с существующими психическими процессами.
— Ладно. Думаю, мне понятно. Так что, хоть корректировка и будет возиться с моей головой, я не проснусь с мыслью, что мы все одна большая разрушающая мир семья.
— Верно. Семейные чувства вряд ли полностью сформируются до завершения второй или третьей вашей корректировки, — отвечает Митико.
— Э-э… ладно, — неловко ерзаю я. — Хоть все эти парадигмы и интересны, мне вообще-то хочется знать, как именно работает корректировка. Я имею в виду, с моей точки зрения.
— Корректировка, с точки зрения субъекта, упрощена и весьма метафорична. С технологической стороны, корректировка осуществляется путем перемещения аспектов, виртуальных представлений личности субъекта, в узловую точку нуль-пространства. Впоследствии ХТ-02 сможет усилить, ослабить, переопределить или объединить существующие черты в…
— Митико, пожалуйста, воздержись от сообщения Саотоме-тян всего, что нужно знать о корректировке.
Камико выпрямляется во тьме рядом со мной. Своими туфлями на низком каблуке, брюками, бордовым свитером и серьезным поведением она проецирует в пустоту ощущение порядка. Даже сила тяжести подчиняется присутствию Камико, придавая ее уверенную ориентацию, тогда как я парю свободно.
— Предоставленная информация не выходит за рамки позволенного сенши.
— Меня не столько беспокоит секретность, сколько тот факт, что Саотоме-тян почти наверняка попытается саботировать свою корректировку. Передача ей знаний для повышения эффективности не упрощает мою работу.
— Эй! Ты понимаешь, что я сейчас парень, а? — говорю я, ткнув в себя. Спустя секунду улыбаюсь. Никакой агонии за слова, что я парень. Круто. — Я парень! Я парень! Я парень! — радостно кричу я, продолжая вращаться во тьме.
Камико смотрит на меня и вздыхает.
— Митико, пожалуйста, введи нас и придай Саотоме-тян более подходящую форму.
— Эй, — ворчу я, — мне нравится, как я… а-а-а-а!
Бух.
После небольшого падения врезаюсь головой в землю . Поглаживая череп, перекатываюсь в сидячее положение оглядываюсь по сторонам.
Мы в пустоши. Растрескавшуюся, выжженную грязь разбавляют лишь тянущиеся к небу заостренные стальные колонны. Смотрю вслед за ними вверх и вижу оранжево-фиолетовое небо, увенчанное титаническим золотым гало.
Пустошь заканчивается далеко впереди. Заметнее всего вершина горы и мерцающий кристальный шпиль. Их окружает низкое болото. Длинные реки прокладывают свой путь через густую растительность, только чтобы их разделила пересекающая горизонт могучая стена. Позади болот, к востоку, земля превращается в покрытые зеленью холмы.
— Митико, Саотоме-тян все еще в мужской форме, — зовет Камико. Через несколько секунд она вздыхает. — Всегда она так, когда кто-то прерывает ее объяснения. Идемте, Саотоме-тян, нам нужно работать.
Фыркаю, скрещиваю руки и продолжаю сидеть на земле.
— И с чего бы мне тебе помогать?
Резкий взгляд карих глаз Камико пронзает меня. Непоколебимо выдерживаю ее. Безбоязненно ставлю на то, что у Камико нет доступа к агонии и блаженству. На первое намекает отсутствие наказание за называние себя парнем, на второе намекают раздельные трубы, но есть только один способ убедиться.
Когда Камико трет пальцами виски, мои подозрения подтверждаются.
— Пожалуйста, не начинайте снова, Саотоме-тян. На этом этапе я не стану терпеть упрямство. Корректировка это серьезный риск, даже если субъект сотрудничает.
— Если ты пытаешься убедить меня шевелиться, тебе придется стараться получше.
— Похоже, я выразилась недостаточно ясно, — строго говорит Камико. — Вы обеспечите по крайней мере минимальный уровень сотрудничества, Саотоме-тян. Это не вариант. В случае вашего отказа я буду назначать дополнительные сеансы с Сидзуэ до тех пор, пока вы не послушаетесь.
Внутренне хмурюсь. Мне отчасти хочется продолжать сидеть, но даже час с Сидзуэ того не стоит. Черт, если бы мне хватило ума держать перед Артемидой рот на замке, я бы уже вполне мог выбраться из этой передряги.
— Ладно, — говорю я. Вскакиваю на ноги. — Но не жди ничего, кроме абсолютного минимума.
— Отлично. Тогда приступим. Побыстрее, пожалуйста. У меня нет всего дня.
Камико поворачивается спиной и уходит. Молча следую за ней, кипя от разочарования.
Пустошь исчезает с головокружительной скоростью, десятки километров проходятся за считанные минуты. Вскоре мы движемся через светлые джунгли, а после этого через холмы. Вдали появляется маленькая деревня. Лишь тогда наш темп замедляется, пока не приближается к чему-то объяснимому.
Деревня крошечна, десяток домов выстроились кругом, еще пара стоит в отдалении. Грунтовая дорога, по которой мы идем, приводит нас к центру деревни, но не раньше, чем пройти мимо богатого додзе.
Когда мы проходим мимо, я смотрю на тренирующегося снаружи человека. Саотоме Ранма. Клон одет в покрытый пылью белый ги. Помимо этого мы идентичны. У него то же сложение, волосы и лицо. Он двигается как я, с идеальной имитацией моей грации завершая сложное ката.
Затем он исчезает за гребнем холма.
Проселок сменяется кирпичом. Вымощен весь центр деревни, но зелени здесь больше, чем камня. Повсюду мягкая трава и невысокие деревья. Посредине стоит статуя. Саотоме Ранма, пяти метров высотой и вырезанный из мрамора. Греческий бог поднял в воздух Геккайю, тогда как у его ног лежит раздавленный Сафуран.
Признательно киваю. Ага. Я и правда настолько великолепен.
Перед статуей стоит еще один Ранма. Он в блестяще-белой тоге, и его руки широко разведены, как будто он принимает бесконечную похвалу собравшейся вокруг него толпы. Ученицы Фуринкан проталкиваются вперед, сражаясь между собой за возможность проснуться к его славе, только чтобы упасть в обморок, столкнувшись с величественным сиянием мужчины.
Ладно. Признаю. Это чересчур.
Мой взгляд отрывается от Ранмы в тоге, изучает ряд домов и останавливается на крошечном грязном здании. Церковь, на шпиле которой вместо креста знак Венеры.
Камико останавливается, и мое внимание переключается на ближайшее окружение.
Мы стоим перед сидящей на скамье рыжей девушкой. Девушка пустыми голубыми глазами смотрит куда-то вдаль. Еще один клон, на этот раз моей женской формы. Над ее плечами парят еще две копии, каждая не выше уха. Двое мужчин в обычных моих китайских рубашках и кунг-фу штанах, разница меж ними лишь в том, что один во всем красном, а другой в черном.
В то время как девушка сидит молча, черный и красный карлики шумно спорят.
— Девушки должны носить юбки и платья. Девушки должны пользоваться косметикой и украшать себя. Девушки должны быть добрыми, а не жестокими, — заявляет черный Ранма.
— И что? — презрительно говорит красный Ранма. — Она не девушка. Она парень!
— Парень? Тогда что это? — спрашивает черный Ранма. Карлик подчеркнуто подпрыгивает на левой груди девушки. — В последний раз, когда я проверял, у парней не было сисек.
— Она парень, даже когда она девушка, — возражает красный Ранма. Копия отворачивается в подчеркнутом жесте отрицания истины.
— Не важно, как ты на это смотришь, она девушка! — Карлик хватается за ухо девушки и засовывает в него свое лицо. — Так что встань и оденься как следует!
Девушка с остекленевшим взглядом начинает вставать, но красный Ранма запрыгивает ей на голову и, несмотря на свой крошечный размер, толкает ее обратно.
— Сиди! — приказывает красный Ранма. — Не слушай Шовиниста! Ты парень, а парни не ведут себя как девушки.
— Эти трое подойдут, — прерывает Камико. — Принесите их в пустошь, чтобы я могла конвертировать их во что-нибудь полезное.
Смотрю на Камико, затем снова на девушку на скамье. Спор продолжается с новой силой. Нет ни единого признака, что бой между красным и черным когда-нибудь прекратится.
На моем лице проступает нахмуренность. Я правда собираюсь это сделать? Помочь Камико надругаться над моим разумом? Если остаться с Сидзуэ, я точно стану куклой. Что хуже, пока я остаюсь в ее хватке, не будет ни шанса на побег.
Тем не менее, где гарантия, что так будет по-другому? Буду ли я после корректировки все еще в состоянии бороться? Или Камико подтолкнет меня к краю, так что я буду мечтать о том, чтобы стать волшебной принцессой?
— Лучше забрать и покончить с этим, Саотоме-тян, — давит Камико. — От того, что вы ждете, приятнее это не станет.
— Алмазноглазый элегантный ястреб охотится на свою добычу. Как же жестока ваша красота. Но не стоит сегодня вырывать любого из нас, ведьма. Ваши когти сломаются от силы Саотоме Ранмы.
С поэтичной прозой на сцену выходит кэндоист. Боккэн лежит у него на правом плече, он принимает эпичную позу в своем синем кэндоистском ги. На секунду я думаю, что это Куно. Эта иллюзия развеивается, когда я замечаю лицо кэндоиста. Такое же, как и мое.
— Вы, — испускает Камико долгий, раздраженный вздох.
— Именно. Это я, — произносит кэндоист. — Теперь, давайте же встретимся в яростной битве. Готовьтесь к поражению, ибо имя мое — Победа!
Выкрикнув последнее как боевой клич, кэндоист Ранма рвется вперед, его меч готовится нанести удар. Камико не делает ни единого движения, чтобы защититься, вместо этого она поднимает руку и говорит только одно слово:
— Приди.
Небеса взрываются. Из ниоткуда материализуются чернильные облака, и синь исчезает в черноте. На деревню падает тень. Жуткий мрак, нарушаемый лишь исходящим от небесного гало зловещим свечением. Но это гало вообще не гало. Это гигантская тиара, удерживаемая в воздухе воткнутыми в мою голову зубчатыми щупами.
Небе смешивается, а затем выпучивается вниз. Бурлящая масса спускается, как будто бы пытаясь дотянуться и выдавить землю. Из тьмы вырывается монстр. Четырехногий титан, шириной с корабль. Он врезается в землю. Кирпичи разбиваются. Грязь идет волнами.
Затем он набрасывается.
Существо движется со смертоносной грацией, рассекая когтями размером с автобус. Удар попадает прямо по кэндоисту, отбрасывая его в сторону. Он пролетает по низкой дуге, врезавшись в итоге в статую. Невероятно, в полете кэндоист-клон оправляется. Он отскакивает и приземляется на ноги, его деревянные сандалии скользят по траве, как будто бы это лед.
— Я нападаю! — выкрикивает кэндоист.
Демон воет в ответ.
Ужас. Все до единой капли крови в моей теле обращаются в лед. Я стою, окаменев, не в силах думать, не то что двигаться. И не только я. Весь городок застыл. Ученицы Фуринкан без сознания на земле. Ранма в тоге стоит неподвижно как статуя. Кэндоист замирает посреди рывка, его косичка от шока стоит торчком.
В тишине только Камико сохраняет способность двигаться. Она бесстрашно подходит к колоссальному существу и забирается ему на спину, используя торчащие из его тела стальные молнии как опору.
Маленькая грубая рука зажимает мне рот.
Инстинктивно отшатываюсь, вдруг освободившись от паралича, но мой похититель силой тащит меня назад. Вырываюсь из рук. Хватка сжимается, прижимая меня спиной к паре грудей. С силой гориллы девушка отрывает меня от земли, а затем, прежде чем я успеваю среагировать, швыряет меня через открытое окно в церковь.
Сжимаюсь в комок, так что прохожу через портал невредимо, после чего приземляюсь на ноги. Разворачиваюсь к напавшей лицом. Мои усилия встречает мальчишеская ухмылка. Ленивым прыжком девушка скользит в здание вслед за мной.
