Ричард вспомнил слова Леандра на одном из уроков. В человеке. А ведь кровь — это жидкость! Ричард знал, что в человеке полным-полным крови, правда, если ее истратить...Он знал, что бывает, когда истекаешь кровью: об этом часто писали в романах, которые он смог раздобыть. Да и по бегству от убийц его родителей он помнил, прекрасно помнил, как с потерей крови слабел. И все-таки...
Внутри него была уйма энергии. Только нужно было ее правильно использовать...
Очередной удар опрокинул Ричарда на спину, закрутил — и грохнул о стену. На его счастье, Окен продолжал держать руки скрещенными даже в столь кратком полете, а потому голову удар не задел. А еще — он чувствовал, что кровь начала проступать через десятки ранок.
Он понял: а ведь никогда раньше не прорывался к магии, когда был изранен. Ну, может, бывали синяки, ссадины. Но никогда кровь у него в такие моменты не выступала. Может, он потому и не замечал. Что ж, у него оставался единственный шанс проверить.
Глаза слезились от боли, и Ричард с трудом мог разглядеть силуэт поднявшегося Дуата. Он шел на полусогнутых, постоянно ожидая удара. И все-таки чувствовалось торжество в его походке, уверенность. Он будто кричал одним своим видом: "Я победил, я победил тебя!".
— Сдавайся, — Дуат объединил эти мысли и чувства в одну-единственную фразу.
Ветер крепчал, что придавало ему новых сил. Нет, он, конечно, тоже устал. Пошатывался, хрипел на ходу. Руки его тряслись, но пальцы упорно продолжали "ткать" нити воздушной энергии. Дуат готовил последний удар, особо не таясь: чувствовал, что остается одно-единственное усилие. Опять же, ветер!
Он уже поднял руки над головой, выткав особо изощренный узор. Ричард не видел этих линий, но чувствовал, что в него вот-вот ударится редкая по силе магия. Ветер завывал в руках Дуата, обещая боль и поражение.
Ричард почувствовал, как в голове застучало, и кровь пошла носом. Ее было столько, что можно захлебнуться. Но в ней, этой крови, а точнее, в хранимой там силе был единственный шанс.
Ричард закрыл нос руками. Дуат улыбнулся: он посчитал это за жест отчаяния. Нет, отнюдь. Это Ричард складывал воедино нити водной магии. Не сильные и не слабые, так. В другой раз он пренебрег бы ими. Но не сегодня, не сейчас.
Нити сложились в острие, направленное прямо на Дуата.
Парень Алесии уже не улыбался: ухмылялся.
И, наверное, именно та ухмылка придала Ричарду уверенности.
— Падай! — воскликнул Ричард, когда из его рук вырвался водяной клин.
Он врезался в грудь Дуата, подкинув его над землей, завертел и бросил на брусчатку. Ветер, им призванный, ослаб. Магические нити разорвались, и обрывки их (Ричард не видел этого, но знал по себе!) плетьми свисали с пальцев Дуата.
Силы оставили Ричарда, и он поднялся из одной гордости. Теперь настал его черед застыть над Дуатом.
И он, Ричард, не пошатывался: его буквально колотило. Из носа продолжала течь кровь, "соплями" опускаясь до самого подбородка.
— Сдавайся, — захрипел Ричард.
Он сам не узнавал своего голоса, будто это старик говорил, страдавший предсмертным кашлем.
— Сдавайся, — повторил Ричард отчетливее. Ну, он надеялся на это, во всяком случае.
Ноги Ричарда подкосились, и он упал на колени перед Дуатом.
— Сдавайся, — захрипел Ричард, и силы окончательно покинули его.
Он понимал, что теперь совершенно беззащитен перед ударом этого гада.
— Сдаюсь, — только и смог выдавить из себя Дуат, и захрипел еще сильнее Ричарда.
Он дышал с шумом, как будто выплевывая из себя воздух. Видимо, Окен уж слишком сильно ударил его по груди.
В ушах шумело, а потому Ричард не слышал, как к ним бегут людьми. Первыми, конечно же, подоспели наставники. Они стали осматривать ребят, кто-то помог Дуату подняться с земли. Кто-то подхватил Ричард под руки. Окен затуманенным взглядом смог различить Леандра.
— Ох и напугал же ты меня, парень, ох и напугал! Думал, все, нашлась на тебя управа!
Ричарду было странно слышать торжество в словах наставника. Он ожидал, что его будут ругать, мол, не помнишь уроков наставника! Медленно собирал энергию! Ан нет...Хвалили...
Ричард перевел взгляд. Дуата за плечо поддерживала Алесия, — но смотрела она прямо Ричарду в глаза.
— Я же просила тебя: не тронь его, не причини вреда! Я просила! Это месть? Месть за то, что я не стала с тобой...теснее общаться? Маленький гаденыш!
И такой у нее был взгляд, что Окен понял: им никогда больше не суждено не то что тесно общаться — вообще разговаривать она с ним не будет.
Вот потому и стало у Ричарда гадко на душе. Кажется, ты победил, а на самом деле, может быть, проиграл. Так, во всяком случае, он тогда думал.
Глава 8. Ричард
Ребята устроили небольшое празднество, как будто сами экзамен сдали. Кто-то раздобыл вино. Хотя оно было строго запрещено, разве что сидр иногда разрешали выпить, но все знали, как его раздобыть. Стража тоже скучала по вечерам, а значит, им можно было помочь, поделиться бутылочкой-другой. Впрочем, были куда более простые способы: пронести выпивку в вещах, под плащом или еще где.
— Ричард! — раздался возглас Чикета. — За тебя же радуемся!
Окен только отмахнулся. Если бы бревно могло думать. Оно посчитало бы Ричарда куда большим бревном. Все, абсолютно все болело, даже ногти. Тело отходило от сражения. Голова, как ни странно, была абсолютно чиста. Если в первое время она наполнилась потоком мыслей — Ричард даже испугался прорыва водной магии — а потом отпустило. Голова была совершенно чиста, редкие мысли были кристально чистыми. Впрочем, и мысль-то была одна — "Больно".
Ребята совершенно не страдали от того, что Ричард не присоединился к ним. Наоборот, еды и выпивки на каждого оказывалось больше.
Ричард вспомнил, как ему помогли доковылять. Казалось, что силы так и прут из него.
— Наставник, со мной все в порядке! — всплеснул он руками, и едва устоял на ногах: его подхватили ребята. — Все в порядке! Я еще одно такое сражение выдержу, а то и два!
— Ты это едва пережил! Скажи...Ты черпал энергию из собственной крови? — наконец спросил Леандр, когда они приковыляли к домику группы. — Не бойся сознаться.
— Да.
Голова кружилась. Все-таки с "еще одним сражением" он маху дал. Он сам не верил, как мог одолеть старшего. Может, Дуат его просто недооценил? А когда понял, что предстоит серьезное дело, было уже слишком поздно.
— Зачем ты это сделал? Ты мог убить себя, — Леандр выглядел печальным как никогда. — Экзамен того не стоит.
— Может быть, — плечи болели так, что Ричард ими даже пожать не смог. — Но...что тогда стоит?
— Вот поживешь с мое, поймешь, — отмахнулся Леандр.
Он распоряжался, как лучше разместить Ричарда. Парни, кажется, впервые делали все как одна команда, без пререканий и разговоров. Они наконец-то увидели, что человек — может. Что один из них — может. А если может один, то смогут и другие. Ричард, когда его уложили на кровать, был уже совершенно без сил. Он настолько устал, что не мог уснуть. В голове мелькали картинки произошедшего сражения. Он жалел, что не мог все видеть в красках. Только нити водной энергии имели цвет, все остальное было окрашено в оттенки белого и черного. Хотя, может быть, даже светлые цвета были просто не столь темными пятнами.
— Ребята, нужно еды раздобыть. Сбегайте в общий дом. Скажите, наставник Леандр прислал, там поймут. Они должны этак две-три здоровенных корзины еды выдать! Давайте! Давайте! Все бегите, чтобы принести как можно больше! — Леандр улыбался.
Когда ребята выбежали, лицо наставника посуровело.
— Итак. Ты понимаешь, насколько это было опасно? Ты мог пожертвовать жизнью, отдав всю энергию, что имеется в тебе. Еще хуже: прорыв в такие моменты особо вероятен. Ты лишишься собственной души, ее заменит стихия. Там были десятки ребят, первогодки! Если ваши обычные заклинания мы легко отражали, то представь, что было бы!
Ричард вздохнул, закашлял. В горле рождался комок. Опять простуда, а может, ангина! Если вчера все обошлось, то уж сегодня точно он что-то подхватит. Уж слишком долго он общался с водной магией.
— А еще хуже того...Некоторые из магов идут по темной дорожке...Используют других людей как сосуды энергии, если источники стихийной магии недоступны. Понимаешь? Вот откуда легенды о вампирах. Это опустившиеся маги. Это ужасно, Ричард, понимаешь?
Ричард, на самом деле, ничего не понимал. Какие-то вампиры? Темные маги? Зачем это ему? Ему просто хочется отдохнуть...
— Ладно, я побуду здесь. Вижу, ты очень устал. Еще бы! — наконец-то Леандр позволил себе улыбку. — Победил лучшего из...
И тут Ричард набрался-таки смелости, чтобы спросить.
— Вы же знали, кого выставлять? Ну, в мои противники? Или..
— Ну конечно, знали. Это лучший боец из их группы, всегда выходил победителем из учебных поединков, — кивнул Леандр.
— А то, что он общается с Алесией...
Наставник удивленно взглянул на Ричарда.
— Кого? — удивление Леандра и впрямь было неподдельным. Так, во всяком случае, показалось Ричарду.
Парень успокоился. Ему в голову пришла эта идея перед самым боем, но только сейчас он решил как следует над этим поразмыслить. Ну да ладно, можно было успокоиться.
— Ну да...Лезет всякая глупость в голову...
— Точно не чувствуешь прорыва? Может, шепот? Странные образы, видения? — Леандр заволновался.
Еще бы: потерять ученика после успешного экзамена!
— Разве только все болит. Ну как будто меня молотили кулаками несколько недель подряд, а после бросили под телегу, — Ричард нашел в себе силы улыбнуться. — Это конец? Экзамены закончатся?
— Нет, остается последний, самый главный.
Вот тут Ричарда прошиб холодный пот. Он закашлялся. Так бывало, когда он узнал нечто неожиданное. Кашель появился еще года четыре назад, после того, как Ричард научился прорываться к нитям стихийной энергии.
Неужели еще какой-то бой, может быть, против наставника выйти на поединок?
Свои страхи он озвучил.
И — неожиданное дело — Леандр расхохотался. Он смеялся долго, буквально до слез. Наконец, взял себя в руки.
— Нет! Конечно нет! Будет еще сложнее! — но сказано это было таким тоном, что Ричард посчитал это шуткой.
Что ж, можно было чуть-чуть успокоиться и отдохнуть.
К этому времени ребята уже вернулись. Они и впрямь принесли уйму еды.
— Наставник! Наставник Леандр, а может... — начало было Фиакр, но Леандр его оборвал.
— Нет, это ваш праздник. Не только Ричарда. Но и группы: ведь вы за него вовсю болели, так ведь? — и ребята ответили дружным ревом. — Вот именно. Ладно, я пойду. Надо последний день испытаний подготовить.
Ребята огорчились, но ненадолго. Празднество развеяло всякую тоску, и неважно было, что Ричард совершенно в нем не участвует. Ну, то есть как. Он периодически давал о себе знать, комментируя воспоминания ребят о сражении. Оно уже приобрело поистине легендарные масштабы. Страшно было подумать, каким оно будет вспоминаться через месяц, или через год.
Под дружные возгласы Ричард заснул.
Проснулся он от жара. Тело его колотило, во рту пересохло, а голова раскалывалась.
— Заболел-таки,— то ли произнес, то ли чихнул.
На сундучке он всегда держал ворох кусков мягкой ткани, чтобы хоть как-то справиться с насморком. Лучшим же средством от жара он считал теплое одеяло. Он укрылся лоскутным одеялом по самый нос и попытался уснуть. Но голова так трещала, что сон не шел. К головной боли присоединился жуткий озноб. Все его тело било крупной дрожью, так, что кровать даже подрагивала. Ричард пытался как-то с этим справиться, но у него ничего не выходило. Он боялся, что разбудит кого-то из парней, но те, похоже, глубоко и сладко спали.
Ричард был рад, что кому-то после этого проклятого экзамена было хорошо.
Он сумел заснуть только под самое утро. Естественно, проснулся он совершенно разбитым, с заложенным носом и больным горлом.
— Ну как после испытаний, герой? — Ивес окликнул Ричарда, когда увидел, что тот повернулся в кровати.
— Пдекдасно. Хочется умедеть, — откликнулся Ричард.
Ему совершенно ничего не хотелось делать.
— О, плохо дело, — отозвался кто-то из парней, кажется, Ауфре.
И правда. Но что, если он не придет на экзамен по болезни...
— Надо вставать, — пробубнил Ричард.
Мир плыл перед глазами, играя тысячами красок. Голова потяжелела десятикратно. Одевание заняло раз в семь или восемь больше, чем обычно. Словом, утро начиналось ужасно.
Появился Леандр. Он выглядел взволнованным, что с ним случалось крайне редко. Даже перед сражением он казался куда как бодрее и веселее.
— Так...Ага...Ричард, ну все понятно, — наставнику хватило единого взгляда, чтобы все понять. — Результаты воздействия магии. Ходить-то можешь?
Ричард сидел — точнее даже, трясся — на кровати. Ему было так плохо, что он уже ничего не хотел. А, нет, хотел: умереть. Ребята, выпившие бутылку не самого плохого (судя по запаху) вина, казались значительно бодрее.
— Смоду, — прогнусавил Ричард.
Встал он не сразу, пришлось напрячься. Мир расплывался перед глазами. Впрочем, он был магом воды, так что — в определенной степени — оказался в родной стихии. Это, к сожалению, его совершенно не обрадовало. Было очень холодно, он трясся от этого всепроникающего холода.
— Так. Это займет чуть-чуть времени. Я помогу тебе дойти, — Ричард покачал головой. — Ну, как знаешь.
— А мы... — начал было Баленс, но Леандр прервал его.
— Нет. Идет только Ричард. Это закрытое испытание, только для него и...еще пары человек. Извините, ребята, так положено. Он потом вам все расскажет. Если, конечно, захочет. Сил хватит, Ричард, или лучше здесь останешься? — участливо спросил Леандр.
— Как-нибудь добедусь, — отмахнулся парень.
Ричарда продолжала бить дрожь, постоянно казалось: все, здесь можно лечь и умереть. Но каким-то чудом он переставлял ноги и плелся дальше.
Хорошо хоть, действо проходило в общем доме, а не где-нибудь за городом. Ричард боялся, что в таком случае он просто упал и умер бы где-нибудь по дороге. Впрочем, это он попытался проделать трижды на пути к общему дому. Леандр кое-как помогал ему удержаться на ногах.
Вокруг бегали стайки народа, приветственно махавшие Ричарду. Будь он здоров, ему это было бы приятно. Но сейчас он просто кивал, желая поскорее отделаться от испытания, вернуться в кровать и умереть. Ладно, сперва выспаться — и только потом умереть. Какие-то невеселые мысли ему в голову лезли. А что же будет, когда он побывает в настоящем магическом сражении? Он прочел десятки историй о таких поединках, и от одной мысли о масштабах боев ему поплохело.
— Вот и добрались, — Леандр распахнул дверь перед Ричардом.
Он проковылял внутрь...и застыл на месте. Даже нос пробило на несколько мгновений от удивления.
Столы были отодвинуты к стенам. В центре образовалась площадка, на которой в удобных креслах разместились...
— Дядюшка Бауз! Тетушка Сю! — Ричард попытался изобразить радость.
