— Моего брата чуть не убили! — заревела я.
Эйрос прижал меня к груди, погладил по волосам и нежно прошептал:
— Успокойся. Он жив, а это самое главное.
— Да-да, ты прав, — ответила я, выбираясь из его объятья. — Просто в последнее время столько всего случилось. И зачем я, вообще, отправилась на встречу с Мивальдо!
— Кто такой Мивальдо? — удивленно спросил принц, нахмурившись.
Но я не ответила, потому что мне в голову забрела одна мысль.
Меня пытались убить в борделе "При Обочине", затем некая Мивальда дала маячок с рунами безликих Котене, теперь Юриэнна попыталась убить Вальмира. Может, эти события как-то связны? Тогда тут определенно замешены безликие. Возможно, кто-то из них под личиной Юриэнны и пытался убить брата! Но зачем?
— Мне нужно встретиться с Мивальдо, — приняла я решение.
А значит, я должна в срок успеть развести письма Хозяйки Порока!
— Да кто такой Мивальдо? — раздраженно повторил Эйрос.
— Тебя это не должно заботить, — ответила я с не меньшим раздражением.
Эйрос резко дернул меня за руку и, сделав шаг вперед, оказался возле меня очень близко, от чего я чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Меня это не должно заботить? — спросил он медленно, холодным от злости голосом, а мгновенно появившиеся щупальца энергии принялись гладить меня по волосам, плечам, спине. — Издеваешься? Я понимаю, что мы с тобой познакомились недавно, но неужели за это время ты мне не стала хоть чуть-чуть доверять? Я не прошу от тебя многого. Я сам еще тебе полностью не доверяю. Но, — Эйрос свободной рукой расшнуровал рубашку на груди, припустив горловину так, чтоб открыть часть груди, где двумя рисунками застыло подтверждение моей клятвы, — разве это не подтверждение того, что мы можем довериться друг другу?
Какие красивые все же слова! Уроки красноречия он определенно не прогуливал. И мне так стало обидно и противно от этого лицемерия, что ленты вновь предупредительно стали жечь мое запястье.
Я попыталась вырвать руку из его захвата и отойти, но он не дал мне такую возможность. Сильнее сдавив мое запястье, он еще ближе притянул меня к себе, потому мы оказались прижаты друг к другу вплотную.
— Ответь мне! — потребовал Эйрос, вновь меняясь в того, кто не терпел неподчинение. Вот только энергия продолжала гладить меня, словно успокаивая... или прося прощения?
И я хотела ответить. Высказать о клятве, о словах Котены относительно колец, но... Я никогда не нарушаю свое слово, пусть даже дано оно светлому. Вот только Эйрос ждал от меня ответа, а значит, что-то сказать мне придется. Но управа, как говориться, найдется на каждого.
— Доверие? Издеваешься? — даже шепотом мне удалось скопировать его манеру речи. — О каком "доверии" ты мне говоришь? О том, которое сразу же злится, когда речь заходит о твоей биографии? Ответь мне, Эйрос? Стоило тебе только услышать о том, что Котена рассказал мне что-то о тебе, и ты казалось взглядом готов своего друга задушить! Об этом доверии ты мне говоришь? Или о том, которое выставило меня на посмешище в борделе? Нравится со мной играть? Неведомая зверюшка? Еще слишком юна? Какое доверие ты от меня хочешь получить, когда ни разу не давал мне и намек на то, что тебе можно доверять?
Взгляд его поменялся, потеплел. Принц выпустил мою руку, отошел на шаг, а потом медленно произнес:
— Да, ты права. Прости. С этого момента я сделаю все, чтоб заслужить, хоть каплю твоего доверия. — Взяв мою руку, он встал передо мной на колено, поцеловал тыльную сторону ладошки и, посмотрев в мои глаза серьезным взглядом, добавил: — Клянусь!
Сказать, что я оторопела от этого — это ничего не сказать.
К чему он это говорит? Зачем ему мое доверие? Нас связывает только сделка, и после того как я выкраду ему принцессу, нас больше ничего не будет объединять. Какие цели тогда он преследует?
— Зачем? — Это слово вырвалось внезапно, я понадеялась, что из-за шепота принц его не услышит, но нет.
Эйрос поднялся с колена, задумчиво закусил нижнюю губу и, пожав плечами, ответил:
— Не знаю.
От его ответа я разозлилась.
Не знает он! Как же! Все прекрасно он знает, вот только мне не говорит.
Раздраженно повернувшись, я в удивлении застыла.
Две дюжины дроу и восемь оборотней стояли неподалеку, тактично отводя взгляды. Один лишь Котена сердито наблюдал за нами. Кстати, только сейчас я заметила под его глазом фиолетово-синий фингал. Это его так кто-то из караульных отделал что ли?
— Простите нас, Эш'шэр Юэнн, — сказал Кассиэль, сделав шаг вперед, — мы должно не поприветствовали Вас.
Дроу, все как один, опустились на одно колено и, склонив голову, сказали в унисон на языке дроу:
— С возвращение, Эш'шэр Юэнн!
— Я вернулась, — ответила я с радостной улыбкой, когда дроу поднялись.
Ко мне подошли два оборотня. В одном я узнала Ирмана, а вот второй явно был среди них главным: крупный, матерый оборотень был весь в шрамах, незаросших шерстью, а в кончике уха виднелись четыре круглые, золотые серьги.
Я не сильно знакома с традициями Песчаных Клыков, но серьги в ухе у оборотней, кажется, обозначают иерархический статус. Материала они бывают разного, начиная от железа и заканчивая золотом со вставками из дорогих камней. Классов золотых сережек насчитывается пять, и носят их чаще всего те, кто отдал предпочтение военной деятельности.
— Разрешите представиться, — с поклоном сказал главный, — мое имя Гериас Торинор, а это мой сын — Ирман Торинор. — Указал он на стоящего рядом оборотня. — Я хочу принести Вам свои глубочайшие извинения за доставленную проблему. Всю ответственность я беру на себя, поэтому если моих извинений вам будет недостаточно, то я готов понести любое наказание...
— Прошу остановитесь, — устало попросила я, чувствуя, что меня медленно утягивает плен сна. — Если кто и должен принести извинения, то это я. Ведь я чуть не убила вашего сына и вдобавок использовала... кхм... — я замялась, так как мне было попросту стыдно говорить, как именно я его использовала.
— Вы не виноваты, Эш'шэр Юэнн, — пришел мне на подмогу Ирман. — Это я пытался Вас остановить, поэтому и ответственность лежит на мне.
— Но ведь именно я налетела на Вас, — стояла я на своем, — сбила с ног и вдобавок использовала как способ передвижения.
— Но ведь это я гнался за Вами! — непреклонно ответил Ирман, делая шаг вперед.
— Но ведь из-за меня Вы ударились головой на камень! — шипела я раздраженно, тоже делая шаг вперед.
— Но именно я хотел Вас убить! — Еще один шаг в мою сторону.
— Вот именно хотел, а я чуть и впрямь не убила! — Я вторила за оборотнем, от чего мы чуть не стукнулись носами.
— Случайно, чуть не убила, и хотел убить — это две разные вещи! — Волчья морда предупредительно оскалилась.
— Вы еще подеритесь, чтоб узнать, кто же все-таки виноват, — с усмешкой заметила оборотниха, отчего Гериас Торинор на нее грозно взглянул.
— Хорошо, — согласилась я.
Оборотни удивленно на меня покосились, а Ирман с опаской сказал:
— Я драться с Вами не собираюсь, Эш'шэр Юэнн.
— Я тоже, — ответила я, ласково так улыбнувшись. — " Хорошо" — значит, что я признаю вашу вину. — И повернувшись, подманила к себе Кассиэля, так как окликнуть не смогла бы из-за горла. — Приказываю: арестуйте этого оборотня, который хотел убить меня!
Волчьи морды Ирмана и Гериаса ошарашено вытянулись. Такого они от меня уж точно не ожидали услышать. Лицо Кассиэля не дрогнуло. Еще бы, из-за службы под управлением моей матери, он привык исполнять любые приказы.
Ирмана окружили трое дроу. Он внимательно оглядел их, предупредительно оскалился, но протестовать не стал.
— Как будет Вам угодно, Эш'шэр Юэнн, — холодно бросил предполагаемый убийца.
М-да, могу поставить на кон свое графство и титул, что в эту минуту он мысленно костерил меня последними словами и обвинял себя в глупости из-за попытки взять вину на себя. Как у людей говориться: "За что боролись, на то и напоролись". Остальные оборотни напряглись, грозно скалясь и кидая на меня злы взгляды. Я уверена, они сейчас очень сожалели о том, что не сумели меня поймать и убить.
— Эш'шэр Юэнн, — вступился за сына Гериас, — прошу, возьмите под стражу меня, так как Ирман следовал моему приказу, поэтому и ответственность лежит на мне!
Я хмыкнула, подняв взгляд на небо и состроив задумчивую рожицу. Все в ожидание уставились на меня. Я хотела было выждать напряженную минуту, а потом с ухмылкой сказать: "Что это у вас с лицами? Я же пошутила!". Но меня опередили.
— Успокойтесь, она шутит, — раздался усталый голос Эйроса.
Я резко повернулась, возмущенно уперев руки в бока, и уже хотела сказать светлому пару ласковых слов, но меня остановило следующее действие принца. Он, протянув мне кружку с клубящимися облачками пара и приятным запахом мяты, сказал:
— Держи, чай не очень сладкий, как ты любишь. — И когда я взяла обжигающую кружку двумя руками, с улыбкой добавил: — Думаю, это должно помочь твоему горлу.
Оборотни были потрясены, дроу, наверное, тоже, но виду не подали. Выдержку они как не как на протяжении несколько столетий оттачивают.
— Шутит? — пораженно спросил Гериас и, положив руку на грудь, где находилось сердце, облегченно вздохнул. — Ну, точно, в мать пошла.
— Следите за словами, — предупредил Кассиэль, показательно положив руку на рукоятку меча.
— Прошу простить меня за бестактность, — поспешно извинился Гериас, слегка поклонившись мне.
Вот только заботило меня сейчас совсем другое. Сделав пару глотков горящего чая, я исподлобья посмотрела на Эйроса, с легким недовольством спросив:
— Как ты понял?
Горящий чай сжег боль в горле, и казалось, даже дышать стало легче.
— А ты зачем так шутишь? — с усмешкой спросил принц, указав рукой на стволы елей положенных возле зеленого костра.
Мы прошлись к импровизированным лавочкам, присели друг напротив друга и Эйрос, набрав себе в кружку чая из казанка, с ожиданием уставился на меня.
Я пожала плечами и, сделав еще пару глотков, ответила:
— Привычка, наверно. Я с Илисом постоянно спорю, и эти споры порой доходят до таких скандалов.
Я от воспоминаний улыбнулась, наблюдая, как зеленые языки огня пляшут на ветру, словно настоящий, живой огонь. Жалко, не было слышно потрескивания дров.
— Скучаешь по нему?
Я не видела, но чувствовала, как Эйрос смотрит на меня внимательным, ожидающим взглядом.
— Очень, — с улыбкой ответила я, подняв голову и тем самым встретившись с его взглядом. — Так как ты понял?
В его глазах промелькнуло недовольство: " И запомнила же!". Я ответила ему смущенным похлопыванием ресниц и легкой улыбкой: "Да-да, и не надейся, своими вопросами поменять тему!".
Вот сейчас и проверим, настолько Эйрос хочет заполучить мое доверие.
Принц вздохнул, но смотря мне прямо в глаза, спокойно ответил:
— Если внимательно наблюдать за людьми и изучить их поведение, то в скором времени ты научишься, понимать их по мимике лица, тембру голоса, жестам.
Я ошарашено открыла и закрыла рот.
— Да, — усмехнулся Эйрос, улыбнувшись слегка ядовитой улыбочкой, — уроки манипуляции я не прогуливал.
Быстро взяв себя в руки, я с любопытством спросила:
— И насколько ты уже изучил меня?
Интересно же узнать, насколько легко меня можно прочесть.
— Ненамного, — ответил он, пожав плечами. — Да и по сравнению со своим учителем я еще дилетант, так как у меня не так уж много опыта. Притом ты не человек, а дроу. Поначалу я думал, что тебя будет легко прочесть, что ты такая же как женщины в Светлых землях, но это оказалось не так. Ты странная и необычная и мне это нравится, люблю разгадывать такие личности.
Так вот зачем ему мое доверие! Ведь чем больше он узнает обо мне, тем легче будет разгадать.
— Ты только смотри не увлекись, — предупредила я, нахмурившись. — Ты еще слишком молод и можешь ошибочно увлечение принять за любовь. А мне и так женихи покоя не дают, не хватало еще и тебя вдобавок.
— Не беспокойся, — ответил Эйрос с веселой усмешкой. — Я уже подобный случай пережил, и повторять его не намерен.
Кружка опустела, поэтому я зачерпнула еще чая с котелка.
— Расскажешь? — спросила я, не слишком-то надеясь на положительный ответ.
Но принц меня удивил, весело ответив:
— Расскажу! — и, сделав глоток чая, продолжил: — Это случилось, когда мне было шестнадцать лет. Я познакомился с необычной девушкой, которая с первой же минуты очаровала меня. Ее имя было Адель, она была веселая и даже немного странная, но этим и притягивала меня, потому что понять ее я был не в силе.
— И ты ее полюбил? — с интересом спросила я, в ожидании подавшись немного вперед. — А она тебя?
— Я думал, что полюбил, и мне казалось, что она любит меня, — с грустью ответил Эйрос. — Отец, конечно же, был против такого брака. По закону я не могу взять в жены девушку, которая занимает статус ниже дочери виконта, а ее отец был маркизом. Тогда мной и овладел юношеский максимализм. Я пошел против отца, постоянно с ним спорил и ругался. Дошло до того, что я был готов, отказаться ради нее от трона! А потом я разгадал ее. — Он замолчал, вперился взглядом в зеленые языки пламени, вздохнул и с грустной усмешкой сказал: — Жаль, нету звука треска дров.
Хм, словно читает мои мысли.
— Так что было дальше? — осторожно спросила я.
— Все, оказалось, намного проще, — со вздохом ответил Эйрос, улыбнувшись мне уж очень веселой улыбкой, которая должна была обозначать, что с ним все в порядке и нечего переживать. — Ее просто подослал один из моих братьев, который и говорил ей как нужно себя вести, чтоб меня заинтересовать. Таким образом, он хотел заставить меня отказаться от трона, но я оказался хитрее. — Эйрос самодовольно улыбнулся, вот только в его глазах застыл холод, словно кусочек льда, который приложили к ожогу. — Я сказал отцу, что хочу на ней жениться. Было много скандалов и споров, но все же мы назначили день свадьбы. Вот только за день до свадьбы мою так называемую невесту и брата скомпрометировали, после чего ее казнили, а его изгнали из Светлых земель.
— Да чтоб тебя Светлый Кай на пути к единорогам! — пораженно пробормотала я, ошарашено вытаращив глаза.
Эйрос поморщился и с раздражением попросил:
— Хейса, прошу, не выражайся так. Это очень неприятно, особенно, с учетом того, что Кай был моим прадедом.
Но я его не слушала, а лихорадочно вспоминала дни нашего путешествия.
Я его не понимаю! Он ведет себя непонятно и странно. Он постоянно меняется и с этим меняет мое отношение к нему. Глупость, забота, доброта, злость, непонимание, простодушие, призрение, самолюбие — есть у каждого, и Эйрос не исключение. Но порой кажется, что Эйрос — это два разных человека соединенных в одном теле. Притом, кажется, что меняется он не только разумом и энергией, но еще и внешностью, что очень странно. В противном случае можно подумать, что у него раздвоение личности. Хотя тогда его, точно, не выбрали первым претендентом на место следующего короля.
