Упорная бескомпромиссная борьба с дремой началась с новой силой. В конце концов, сон всё же сморил её. Глаза сами собой закрылись, и девушка погрузилась в мир бессвязных сновидений, но уже не в родной Феармар. Сны были беспокойными, сменяли друг друга, не оставляя после себя какого-то заметного следа. Постепенно движение их замедлялось, подводило принцессу всё ближе к тонкой черте небытия. От падения за эту черту её спас лай Шарара. Стелла с трудом разомкнула веки и увидела, как щенок бежит по песку. Но куда он бежит? Смочив лоб парой капель драгоценной влаги, девушка более-менее пришла в себя.
Мимо неё промчался табун нгаров — миниатюрных единорогов, обитавших на границе пустыни и лугов поймы Валмана. Их что-то или кто-то напугал.
Шарар остановился у черепа нгара и принюхался. Усталые глаза хозяйки посмотрели туда же, куда смотрел пёс: на песчаных дюнах резвились маленькие дракончики. Маленькие — это ростом с собаку. Их было трое, но они уже научились извергать пламя.
Стелла заняла выжидательную позицию: вдруг маленькие 'огнемёты' не нападут? Но она им не понравилась. Дракончики поползли к ней; забавные кривые лапки быстро семенили по песку; дым тонкой струйкой выходил из ноздрей. Эта струйка сулила принцессе крупные неприятности.
— Мало здесь огня, мало меня поджаривает — так они ещё хотят добавить!
Ей почему-то вспомнилась старинная лиэнская пословица: 'Легче разворошить пчелиный улей, чем загнать пчёл обратно'. В случае с дракончиками улей она не трогала, зато ко всей оставшейся жизни эта пословица подходила как нельзя лучше.
Конечности были ватными от усталости и жары; пот тонкой струйкой стекал по спине.
Дракончики почувствовали её слабость и поспешили напасть.
Принцесса сбросила на песок всё, что мешало движениям, что хоть как-то могло облегчить её мучения. Решив не полагаться на изменчивую фортуну меча, она доверилась былой меткости. Лук Аннона и пальцы не подвели; глаза, несмотря на одуряющий блеск песка, не утратили зоркости. Одна стрела, вторая... Обе в цель. С облегчением выдохнув, девушка вся ушла в стрельбу. Она сама была теми стрелами, которые пускали вернувшие прежнюю чувствительность пальцы, хрупкими древесными побегами, побеждавшими огонь.
Дракончики были мертвы. Шарар взобрался на бессильно поникшую голову одного из них и залаял. Стелла не взглянула на него, она его даже не слышала.
Борьба была окончена — а палящее солнце осталось прежним. Принцесса бездумно выпустила из рук лук и сползла на разбросанную по песку одежду. Рядом что-то росло, что-то похожее на куст — точно её бедные глаза разглядеть не могли. Перед ними плыли круги, большие красные круги. Да, это куст. Он большой, колючий. От него есть тень. Девушка подползла ближе, спрятала голову в колышущейся тени, накрылась верхней одеждой.
Поджаренные солнцем лошади понурили головы. Морда Лайнес почти касалась её руки. Принцесса с трудом заставила себя сесть, затем встать и потянулась за фляжкой с водой. Нужно немного попить и ехать дальше, чтобы найти надежное укрытие от этого палящего солнца. Её постигло жестокое разочарование: желанная влага едва прикрывала донышко. Неужели испарилась, или фляжка перевернулась? Так или иначе, это конец. Пустыня не пощадит её, она уже многих уморила в своих жарких объятиях. Та же участь, видимо, ожидала и Стеллу.
Глаза всё больше и больше слепли. Девушка сидела на стопке одежды, всеми силами стараясь бороться с жаром, сном и усталостью.
И тут ее кольнуло: она не знала, в каком направлении двигаться дальше. Плодородные земли где-то неподалёку, на юге, но где же юг в этом изменчивом мире?
Солнце наполовину спряталось за Чёрной скалой. Немного полегчало, но воздух был по-прежнему раскалён до предела.
Прикрыв глаза, Стелла водила языком по обветренным сухим губам. Горло начинало покалывать, стало больно глотать, но принцесса продолжала упорно сглатывать слюну, чтобы хоть как-то заменить ею потребность в воде.
Ей не выбраться отсюда без посторонней помощи.
Девушка тщетно пыталась вспомнить, в какую сторону поскакали нгары. Она была в отчаянье; такого, пожалуй, с ней не было даже в Добисе. Умереть в пустыне... И никто не узнает, что ты жил, не вспомнит твоего имени.
Интересно, что чувствует приговорённый к смерти? Вначале ужас и отчаянье, желание всеми силами спасти свою жизнь. Как же мучительны эти долгие, бесконечные часы ожидания, эта жесточайшая из всех пыток! И сознание, что ничего не изменить, невозможно сделать что-нибудь, чтобы предотвратить неизбежное. А потом... потом появляется пустота; страх куда-то уходит, а ожидание становится ещё томительнее. 'Скорей бы всё это закончилось! Скорей бы конец!', — наверное, думает он. Порой после долгих упорных попыток удержать ускользающую сквозь пальцы жизнь такой человек начинает желать смерти, как избавления. Избавления от неизвестности. Неизвестность страшнее всего.
Смерти не боятся лишь единицы. Страх корениться в подсознании, для которого кончина — что-то противоестественное, не существующее. Никто не думает о том, что когда-нибудь может умереть. Люди полагают, что смерть — это то, чего с ними никогда не случится, то, что бывает с другими.
Девушка только начинала бояться смерти, когда милостивая судьба сжалилась над ней, послав желанное избавление от бед.
Подул ветер; песок закружился в бешеном танце. Принцесса прижалась к лошадям, укутав голову плащом. Когда она осторожно выглянула из-под него, то убедилась, что тревога была ложной и буря и не думала начинаться. Всё еще не решаясь поднять голову, девушка огляделась по сторонам... и увидела ноги чужой лошади. Она стояла шагах в семи от неё и показалась знакомой.
Где же она видела эти белые носочки? Белые носочки вороной поджарой лошади.
Торопясь разрешить свои сомнения, Стелла медленно перевела взгляд с коня на всадника. Так как её глаза скользили по нему снизу вверх, сначала она увидела щеголеватые сапоги с мягкими отворотами. Дальнейший осмотр выявил зауженные штаны по последней моде, что-то вроде длинного приталенного жилета, светлую рубашку, перчатки из дорогой — уж девушка-то в этом понимала! — кожи под цвет сапог и расшитый по кайме серебром чёрный плащ на шёлковой подкладке с пряжкой в виде бегущего оленя. Этот плащ только ускорил рост побегов сомнения в её душе. Их не осталось вовсе, когда девушка встретилась взглядом с внимательными серыми глазами дакирца. Тот самый. Валар. Кто угодно, только не он! Ей почему-то не хотелось снова встретиться с этим странным человеком, который, казалось, знал что-то, чего не знала она. Наверное, он нравится дакирским девушкам — в отношении вкуса и внешности ему жаловаться не на что. Но она не была дакирской девушкой.
По губам Валара скользнула легкая улыбка. Он чувствует, что она его боится. Неужели мимолётное проявление слабости так отчётливо отразилось на её лице?
Стелла заняла выжидательную позицию.
— Стеарх, куда ты меня привёл? Кажется, нам тут не рады, — рассмеялся дакирец.
Конь энергично замотал головой.
— Как ты думаешь, нам ответят, если мы поздороваемся с этой милой девушкой?
Жеребец кивнул и что-то начертил копытом на песке. Приглядевшись, принцесса поняла, что это не просто набор палочек и крючков, а слова. Она открыла рот от удивления. Мало того, что Стеарх отвечал на вопросы хозяина, он ещё что-то настоятельно ему советовал!
— Добрый вечер, Ваше высочество, — Валар отвесил ей лёгкий поклон. В его голосе сквозила едва заметная ирония, но Стелла её расслышала. — Вы заблудились?
— Спасибо за заботу, но это не Ваше дело.
— Ваше высочество, зачем же так грубо?
— Если я повторю то же самое вежливо, Вас устроит?
— Вопрос в том, устроит ли это Вас. Не слишком ли опрометчиво Вы поступаете? Я ведь хочу помочь Вам живой и невредимой вернуться в Лиэну.
— Я еду в Дакиру. — Она почему-то его боялась и отвечала короткими быстрыми фразами.
— Согласитесь, Вы выбрали странный маршрут. — В его тоне не было ни тени враждебности. — Если мне не изменяет память, в прошлый раз мы виделись с Вами гораздо южнее. Хотели сбить преследователей со следа? Пожалуй, мне стоит дать Вам ещё один совет: если уж Вы действительно решились ехать дальше, поезжайте прямо к Симонароки.
— Я бы поехала, если бы знала куда, — в отчаянье пробормотала девушка.
— Так спросите. Людям на то и дан язык, чтобы задавать вопросы.
— Просто иногда люди не могут их задавать.
— Держите! — Он бросил ей фляжку с водой. — И давно Вы скитаетесь по этой пустыне? Сюда не стоит заезжать без проводника.
Стелла промолчала. Несколько мгновений она в нерешительности вертела флягу в руках, а потом решилась. Внутри оказалась самая обыкновенная вода, её страхи были напрасны.
— Спасибо, — она возвратила фляжку. — Честно говоря, от Вас я этого не ожидала.
— Почему?
— Потому что на Вашем месте я бы обрадовалась, увидев меня в пустыне без воды.
— Может, Вы и обрадовались бы, а мне это удовольствия не доставит.
— Но тогда зачем... — вырвалось у нее.
— Что зачем?
— Не прошло и недели с тех пор, как Вы пытались меня убить, а теперь предлагаете помощь. Это, что, какая-то ловушка, и где-нибудь там поджидает дюжина мускулистых парней.
— Во-первых, я не хотел Вас убить. Вы меня — пожалуй, пытались изобразить что-то в порыве гнева. Мне просто было интересно на Вас посмотреть. Во-вторых, никакой ловушки нет, я здесь один. Верить мне или нет — это Ваше дело. Со своей стороны я буду рад видеть Вас в своём королевстве и охотно помогу Вам, если Вы меня об этом попросите.
— Да неужели? — истерично рассмеялась Стелла. Почувствовав, что теряет контроль над собой, девушка ущипнула себя за щёку — помогло. — А как же то памятное мне нападение пару дней назад? Вы тут говорите, что убивать меня не собирались, а как же другие четверо?
— Ах, это... — пожал плечами Валар. — Просто генры немного переусердствовали; с ними иногда такое случается от желания выслужиться.
— Выслужиться перед кем?
— Перед Вильэнарой. Но Вам нечего бояться: Вы же слышали, что она не велела Вас убивать.
— Откуда Вы знаете, что я слышала?
— Да уж знаю, — улыбнулся он. Дальше последовала короткая фраза на незнакомом принцессе языке.
— Прошу Вас, выведите меня отсюда и, если , возможно, помогите найти воду. — Вежливая фраза была произнесена сквозь зубы.
— Как пожелаете. — Валар спешился. Конечно, он вооружён, не стоило и сомневаться! Меч и два кинжала. — Я покажу Вам дорогу, а Стеарх — воду.
— Кто такой Стеарх? Ваша лошадь?
— Да, так зовут моего коня. Ваше высочество, — он прищурился, — мне кажется, или Вы нервничаете? Поверьте, у Вас нет для этого ни малейшего повода.
— Вовсе я не нервничаю! С чего Вы решили?
— Ваше поведение красноречиво свидетельствует об обратном. Когда люди чего-то или кого-то боятся, они часто скрывают волнение и страх за маской агрессивной бравады. Так, между прочим, Ваши бессмысленные выпады могут мне надоесть, и Вы останетесь тут одна. Так что говорите то, что думаете, а не то, что Вам кажется, Вам положено думать.
— Я Вас не боюсь и говорю только то, что думаю. Не хотите мне помогать — не надо! — Она демонстративно отвернулась.
— Может, всё-таки закончите игры со своей гордостью? Всё, что от Вас требуется, вежливо попросить помочь.
— Я уже просила.
— Сквозь зубы.
— Хорошо, — вздохнула Стелла, — Вы правы, я не в том положении, чтобы выбирать. Пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда и найти воду.
— Так-то лучше!
Дакирец что-то шепнул жеребцу; тот кивнул, втянул в себя воздух и нетерпеливо ударил копытом.
— В седло, Ваше высочество! — Заметив, что она медлит, он предложил: — Вам помочь?
Девушка покачала головой и, с трудом взобравшись на спину Лайнес, потянула за повод Ферсидара. Обе лошади неохотно побрели по песку за Стеархом. Стелла поражалась тому, как легко двигался по песку вороной Валара.
— Здесь какое-то колдовство, — решила принцесса.
Воду Стеарх нашёл быстро. Остановившись в нужном месте, он ударил ногой.
— Вот и вода, — коротко пояснил Валар. — Осталось только откопать её.
— Может, Вы мне поможете? — натянуто улыбнулась девушка. Были бы они не в пустыне, она бы постаралась, чтобы Стеарх вернулся в Дакиру без седока.
— Стеарх, помоги Её высочеству.
Жеребец тряхнул головой и начал методично раскапывать песок, пока из-под копыт не забила тонкая струйка воды.
— А теперь берите свою фляжку и наполняйте до отказа. Следующий источник далеко отсюда, мы окажемся около него не раньше завтрашнего утра. Стрех авард минос эс вита.
— Простите, что Вы сказали? — Стеллу напугала ещё одна фраза на чужом языке, слишком напоминавшая заклинание.
— Долог обратный путь к жизни, — терпеливо перевёл он и поторопил её: — Набирайте быстрее!
Подозрительно взглянув на Валара, принцесса спешилась, подставила ладони под струйку воды и направила её в горловину фляжки. Вода приятно зажурчала по стенкам сосуда.
Дакирец не внушал девушке доверия. Ей даже начинало казаться, что Стеарх, недобро косясь на неё, делает по шажку, когда она отворачивается. А его хозяин? Уж не поблёскивает ли у него в руке кинжал? Как бы то ни было, его взгляд не был взглядом друга.
Набрав воды, девушка не выдержала и, зачерпнув в ладонь песка, метнула его в глаза Стеарху. А ведь шельмец действительно вплотную подошёл к ней! Жеребец захрапел и взвился на дыбы. Стелла торжествовала; это была её маленькая месть.
Конь, видимо, нервный от природы, не пожелал смиренно перенести оскорбление и понёс. Принцесса злорадно расхохоталась ему вслед. Но её ожидания не оправдались: Валар сумел быстро успокоить его и шагом вернулся на прежнее место.
— Не шутите так, принцесса! — Взгляд у дакирца стал тяжёлым; серые глаза чуть прищурились, изменив цвет на стальной. Это были холодные, непроницаемые даже для света глаза. — Кто знает, чем может закончиться очередная Ваша выходка? Стеарх очень нервный, я могу не удержать его, и тогда он может случайно раздробить Вам череп.
— Случайно? — Она поняла, что это было не просто предупреждением, а угрозой.
— Закономерно.
— Если бы Вы только знали, как бы я хотела видеть вас обоих мёртвыми! — в сердцах бросила принцесса.
— Мы почти незнакомы — и Вы уже меня так ненавидите! — усмехнулся Валар и, повернув коня, бросил через плечо: — Вижу, совместный путь не доставит удовольствия ни одному из нас. Посему позвольте откланяться.
Опять издёвки, но она должна молчать, ведь, что ни говори, он — единственная ниточка, связывающая её с остальным миром.
— А как же Ваше обещание?
— Принцесса, я не понимаю, чего Вы от меня хотите? — недоумённо спросил дакирец. Сделав круг, он остановился напротив неё. — Вы жаждите моей смерти и предлагаете мне добровольно сунуть голову в петлю?
Как же в петлю! Это её голова в петле, а не его, и дакирец это прекрасно знает. Он навязывает ей свои правила игры; ей придётся их принять.
— Хорошо, — сдалась Стелла, — Вы победили. Я согласна заключить с Вами временное перемирие. Обещаю, что до самых степей Сардни я не вспомню о том, что Вы мой враг.
