— Тетя Оля, это вы? — робкий голосок, полный надежды, разрушил тишину лестничной площадки.
— Тук-тук, я — барсук! — почти шепотом сказала Ольга, но ее услышали. В двери повернулся ключ.
Как поняла Ольга из несвязного рассказа дочери Ястребовых, соседи последнее время прятали у себя опасную сумасшедшую, которая терроризировала всю площадку, а когда Петр все же решился вызвать "неотложку", позвали каких-то знакомых уголовников, чтобы оказать сопротивление и, похоже, сильно увлеклись...
— Соседи те, что напротив? Девка, что ли, эта невменяемая? Машка? — Ольга требовательно посмотрела на девочку, та испуганно кивнула.
— Так! Жди тут! — женщина вышла на лестницу и позвонила в квартиру напротив. Из двери не ожидая подвоха высунулась неформального вида девица с косами. Но строгая блондинка в шпильках и чулках со швом в мгновение ока схватила ее за волосы, выволокла в коридор и хорошенько приложила о стену.
— Рассказывай! Где они? Не юли, все ты знаешь! — она снова тряхнула девицу за косы. — Куда поехали? В больницу? Ну, смотри, если врешь!
Долетев на попутке до больницы, Ольга заметила, что уже совсем стемнело. Она плотнее закуталась в плащ и уверенно сжала в руках зонт-трость. В здании было темно, и женщине пришлось пробираться практически на ощупь. Пройдя через фойе, она наткнулась на план больницы, подсвеченный фонарем за окном. Она скопировала план себе в память, как умная машина, четкая, строгая и продуманная. Отыскав кабинет главврача, Ольга долго стояла перед ним, пристально слушая тишину... Внутри дышали, тяжело, сбивчиво. Похоже, у человека был заткнут рот. Немного помедлив, Ольга решилась и щелкнула огоньком зажигалки, которую всегда таскала в кармане. На полу, скрюченная и связанная, валялась женщина в одежде медицинского работника.
— Тссс! — Ольга заглянула ей в лицо. Докторша отчаянно завращала глазами в ужасе. — Я вам сейчас помогу, только пожалуйста, тише!
— Они хотят чтобы я отправила в психушку этих несчастных, наши санитары все связаны! Лежат в туалете! Пожалуйста! Вы из милиции? — задыхаясь, залепетала освобожденная женщина. — Сделайте что-нибудь! Они отрубили электричество и телефон!
— К сожалению, не из милиции, — Ольга поднялась и крепче сжала зонт в руке.
За дверью послышались шаги. В дверь, освещенная отблеском света с улицы, осторожно заглянула какая-то женщина. Шатенка, в зеленой ковбойке, серых джинсах и кедах "два мяча". Не имея намерения больше скрываться, Ольга шагнула ей навстречу из темноты.
— Она из них! Из этих! — пискнула сзади докторша. — Два мужчины с ней еще...
— Так! Иди сюда по-хорошему и колись, что происходит, — Ольга наступала на девицу в открытую, но шатенка идти на диалог, по-видимому, не собиралась. Скривив лицо, она яростно замахнулась, уверенно и ловко, целясь Ольге в челюсть. Но блондинка увернулась легко, словно даже не заметила этого замаха и в одну секунду сокрушила девицу стремительным ударом зонтика по голове. Шатенка осела на пол мешком.
— Так, похоже, перестаралась, — расстроилась Ольга, — отыщите своих санитаров! — махнула она докторше. — Я здесь разберусь!
Пройдя по коридору, Ольга услышала слабый стон в его конце.
— Петя, Алина! — крикнула она в темноту, в ответ кто-то застонал громче, а потом раздался удар и стон сменился сдавленным хрипом. Кто-то двинулся на нее из темноты, воспользовавшись секундой, Ольга сняла туфли и откинула их в стороны, чтобы не мешали. Оставшись в чулках, она ощутила прохладу пола. Не успела она подумать об этом, как на нее налетели, сбили с ног всей своей массой. Кувырнувшись, Ольга ударилась о стену, но тут же встала. От окна на нее наступал парень, невысокий, но крепкий. Она разглядела камуфляжную куртку и замотанное арафаткой лицо. Следующий удар она уже не пропустила, поставила блок рукой, коленом... Пнула по ногам, парень охнул, но не упал... Как сверкающая металлическая змея в его руке блеснула цепь. Она растянулась в воздухе молнией и обожгла Ольге руки, которыми она попыталась закрыться... Похоже, что металл был покрыт шипами — рукава плаща и кожу порвало в клочья.
— Хватит играть, — собрав силы, Ольга отскочила в сторону и нажала кнопку на своем зонте. Вместо пресловутого брезентового купола, которым заканчиваются все зонты, из окончания длинной деревянной трости выдвинулись в разных направлениях три средних лезвия, образовав собой некий крестообразный трезубец...
— Твой крест тебя не спасет! — парень злобно глянул на нее из-за арафатки, снова замахиваясь шипастой цепью.
— Посмотрим, — не дав ему размахнуться, Ольга оттолкнулась ногами от стены и прыгнула через него. Оказавшись за спиной у врага, она, не дав тому обернуться, рубанула его под колени своим грозным оружием. Парень завопил от боли и рухнул на пол.
— Прости, попроси докторов — они тебя перевяжут... — Ольга оглядывалась по сторонам в поисках третьего захватчика. И он не заставил себя долго ждать. Это был среднего роста рыжий бородач в камуфляже. Ольга узнала его.
— Так это все-таки ты! Йожин с бажин... Или как там тебя... Анжей Войцехович!
— А ты — та вечно пьяная сучка... жена этого писателишки!
— Уже нет, — спокойно сказала Ольга, — не пьяная... и не жена... Отпусти их! — она кивнула на стонущих в темном углу людей. — Что они тебе сделали?
— Сделали? Да они нашу Полюшку хотели забрать! Нашу маленькую Полю, этого невинного ребенка в психушку... Сука! — он вдруг резко отступил в темноту, а потом мимо Ольгиной головы в стену пролетел топор. Задержись она на месте на секунду, его лезвие пришлось бы ей точно между глаз. Потом сам Анжей выскочил на нее, сжимая еще один топор в руках. Ольга отбежала назад, а он как одержимый размахивал своим оружием, не давая ей продыха. Ольга устала, и от его нечеловеческого удара, попавшего по рукоятке ее трезубца, выронила свое оружие. Оставшись без верного зонта, блондинка попятилась, пока не прижалась спиной к стене. Довольный Анжей размахнулся топором с грозным ревом, намереваясь разрубить ее пополам в районе пояса, и тогда Ольга опять прыгнула... Она пролетела над лезвием, которое ушло в стену и, обхватив Анжея за талию ногами, с размаху ударила в переносицу головой...
— Быстрее! Оно там у них в квартире, — безумным голосом взмолился Петр, как только Ольга вынула кляп у него изо рта, — скорее, ради бога... Там же ребенок!
Не совсем понимающая Ольга инстинктивно подхватила уже сложенный зонт. Петр обнимал плачущую жену. В комнату ввалились освобожденные санитары, которые волоком тащили связанную смирительной рубашкой шатенку. Докторша, морщась, перевязывала раны парню в арафатке.
— Таня? Ник? — Анжей, которого Ольга лично связала, был раздосадован и удивлен. — Все равно, сука, не успеешь! — злобно процедил он Ольге, которая хладнокровно надела туфли на изорванные вдрызг чулки.
— Это тебе... — она с размаху шлепнула на лоб рыжему бородачу припасенную в кармане наклейку — "Иисус любит тебя"!
Когда Ольга влетела в подъезд, ее поглотила тьма, резким контуром очерчивался проем двери квартиры, открытой настежь. Женщина вздрогнула, предчувствуя недоброе. Пройдя коридор, Ольга крепче сжала зонт, готовясь броситься в бой. Но то, что она увидела в комнате, парализовало ее... Она служила в спецназе, работала телохранителем и даже киллером, потом пила, потом лечилась, она не забыла, как надо драться, не растеряла навыки, умения... Она была готова сразиться с любым человеком, но то, что открылось ее взгляду сейчас, было выше ее понимания. Ольга с глухим стуком уронила зонт и прислонилась спиной к стене, не в силах шевельнуться...
В углу комнаты, прижавшись и дрожа всем телом, сидела дочь Ястребовых. Перед ней, приплясывая и переминаясь с ноги на ногу, двигалось нечто, с виду похожее на маленькую девушку со страшными, похожими на куриные ногами, покрытыми струпьями и чешуей... Глаза существа светились красным огнем, а черные иссохшие губы на безумном лице глухим многозвучным голосом шептали то ли заклинание, то ли детскую песенку...
В поле Поля-Полюшка
Полет поле-полюшко.
Поят Полю-Полюшку
Только свежей кровушкой.
Будем Полюшку кормить,
Будем головы рубить...
Создание обернулось к оцепеневшей от ужаса Ольге и, в долю секунды оказавшись перед ней, протянуло к шее женщины свои корявые узловатые пальцы. Ястребова застыла, ее глаза остекленели, она не сопротивлялась...
Осветив комнату немыслимым ярким светом, огромный меч разрубил пространство, отделяя женщину от кошмарного демона, подступающего к ней. Чудовище истошно завопило и, бросившись в дверной проем, исчезло.
— Прости, что не верила в тебя, Калистрат — святой воин, — блондинка восторженно разглядывала огромного светлого человека, богатыря из старинных былин, — а ведь Годилин мне говорил... А я не верила...
— Так значит, лучший боец "Патриотов России" — женщина... — богатырь стоял во весь свой огромный рост, освещая комнату белым лучезарным сиянием.
— Оно сбежало? — Ольга медленно подняла с пола зонт. — Что это было?
— Неупокоенная душа... Девочка, которую злодей убил в Новосибирске, а кто-то помог демону вселиться в тело... Теперь она уже на пути к своему хозяину...
— И что делать? Как же теперь? Что делать? — женщина тревожно оглядела комнату.
— Иди туда, где уже прославляют лихо...
Лихославль, частный сектор.
Старуха вышла на крыльцо. Было тихо. Огромный цепной кобель тонко скулил, забившись в будку. Она оглядела сбившихся в кучу растрепанных ядовитоглазых кур.
— А ну кыш! Кыш! Кого там прячете? — старуха махнула на птиц сильной рукой.
Куры злобно заквохтали, расступаясь, и из их клокочущей массы показалась покрытая струпьями нога...
— Полюшка, пришла, милая... Ух ты моя цыпочка-хохлаточка... Щас покормлю, покормлю, милая...
Старуха ушла в дом и вынесла миску с окровавленными кусками свежепрокрученного домашнего фарша. Она зачерпнула сочное красное месиво и, напевая, кинула на землю. Нехитрая песенка полетела по лихославльским улицам и садам...
В поле Поля-Полюшка
Полет поле-полюшко.
Поят Полю-Полюшку
Только свежей кровушкой.
Будем Полюшку кормить,
Будем головы рубить...
Москва, деловой центр, небоскреб "Россия".
— Так значит, он существует, — вопрос, прозвучавший из уст Ольги похож был на риторический, — хотя сейчас меня больше волнует существование кое-кого... или кое-чего другого... Так что там по поводу убийства в Новосибирске?
— Девочку звали Полина Аркадьева, — Арсений Геннадьевич пробежал глазами по листку, зажатому в руке. — Ее тело пропало при невыясненных обстоятельствах прямо из морга. Кстати, все та же история, с подставным маньяком Лже-Лопуховым. И опять всплывает наш дорогой друг-иностранец.
— Вы про Анжея Войцеховича?
— Про него, родимого, и всю его честную компанию!
— Так вы об этом беспокоились, Арсений Геннадьевич, когда говорили про ведьм? — осторожно поинтересовалась Ольга. — Ну, помните, тогда... Думаете, это они?
— Шутишь, они там только на сейшнах тусуются да греко-ортодоксов проклинают, собственно на этом их деятельность ограничивается, помог им кто-то. Вот только кто?
— Мне этот... — Ольга помялась, — человек... Калистрат, говорил что-то про какое-то место, где прославляют зло, или как-то так...
— Лихославль... — Годилин внимательно посмотрел на нее, — Лихославль, — торжественно повторил он, пристально всматриваясь в окно.
— Вы уверены? — Ольга взяла с полки "Краткий топонимический словарь" В. Никонова 1966 года издания и прочитала: "Лихославль — город в Калининской области. Можно предположить личное имя Лихослав. Как и другие названия на "славль", возникло в период феодализма (большинство их — XII век) по имени князя, основавшего город и владевшего им..."
Годилин презрительно хмыкнул.
— Выбрось ты эту гадость. Кто ее только принес... Так вот, Лихославль получил статус города уже после революции, в 1925 году. До этого времени там было всего лишь имение помещика Сулина, в котором проживали восемнадцать крестьян и двадцать три дворовых человека. Впервые "сельце Лихославль" упоминают в ревизских сказках начала XIX века. Да и никакого предания о князе Лихославе не существует, я бы знал.
— Но город, где прославляют лихо...
— "Лихо", Оленька, означает "плохо", "туго", "зло", но также имеет и второе значение. "Лихими" людьми могли назвать не обязательно злых или дурных, но и отчаянных храбрецов. Помнишь песню: "Каким ты был, таким ты и остался, орел степной, казак лихой"...?
— Убедили. Но тогда... может, это не Лихославль?
— Определенно он. Не так давно я читал в Интернете статью Кузьмина. Он писал, что в городе врачи-экстрасенсы отмечали особенную активность темных сил в городе, обилие пациентов с порчей и сглазом...[55]
— Значит, я поеду туда... — Ольга решительно ткнула в карту пальцем.
— Подожди. Сначала надо выяснить, кто создал этого монстра, — Годилин устало нажал на кнопку коммуникатора и попросил секретаршу принести круассаны и кофе.
— Вы точно уверены, что это не омские? — Ольга нахмурила тонкие брови.
— Не думаю. Поклонники новомодных теперь экзотических религий не увлекаются серьезными практиками. Тут поработал кто-то опытный. Не знаю, кто он, но думаю, что какой-нибудь полуглухой старикашка-колдун, который сидит в деревне за печкой и ворожит для собственного развлечения долгими зимними вечерами. Настоящую силу никто не выставляет напоказ...
Секретарша принесла поднос с чашками и шмыгнула из кабинета.
— Все равно, стоит поговорить с омичами, хотя, после моих похождений они могли на меня... ну, — Ольга замялась, — обидеться, так сказать.
— Аааа, твоя ссора с Анжеем, — Годилин улыбнулся, — думаю, с ним и его компанией инцидент мы замнем.
— Думаете, с ним можно договориться? — засомневалась Ольга. — Он жутко вредный...
— Со всеми можно договориться. К тому же сейчас у него проблемы с милицией, да и есть у него одна слабость: уж очень он охоч до всего заграничного. Так что за пару ящиков европейских фирменных шмоток и алкоголя из дьюти-фри можно будет выяснить кое-какую информацию...
— Откуда вы все это знаете? — Ольга удивленно вскинула брови.
— Моя жена с ним раньше общалась, она там когда-то жила, — тут же пояснил Годилин, — а эта совковая привычка мыслить, что все заграничное лучше своего... Ну да, обычная жертва совка, он, как и я, в общем-то, и ты... Разве не помнишь, как во времена дефицита скупали у спекулянтов американские джинсы, — он улыбнулся, — это уже привычка, никуда не денешься.
— Ваша жена...Светлана, — Ольга задумалась, — так ваша жена Светлана Широкова! Ого! — Ольга искренне удивилась. — Так я ее знаю, выходит...