Опьяненные свободой

— Саша, это не в твоей компетенции! — неожиданно твердо сказала Александра. — И — Чужие пойдут первыми! Им нужно понять, что такое наш Город. Они войдут в него до того, как его разломает бронепехота.

— Да хоть бы и так! С шокерами против чужих десантников? А за ними — полк бронепехоты! За ними — БэТээРы огневой поддержки! Тяжелые танки, чтоб снести Золотые ворота! А за нами — никого!

— У нас есть командирский корпус, — сказала Александра.

— Вот мы и подошли к главному вопросу! — поднял ладони Чученов. — Ребята, спокойно! Все согласны, что он — главный? Значит, сначала решаем главный вопрос: вмешивать в боевые действия командирский корпус или действовать, полагаясь только на собственные силы?

— А что тут решать? — рявкнул вдруг Кузьмин. — Мы — воины! Мы имеем право убивать! А если Дед завалит бронника — он по десяти статьям преступник и убийца! В наши дела гражданских не вмешивать!

— Не тебе решать! — заорал взбеленившийся Дед. — Я за Город и без приказа любому глотку порву! И вся моя пятерка! И Смирнова! И "горные орлы"! И... и объясните наконец, что происходит!

И все замолчали — как будто испугались.

— Дмитрий Евгеньевич, мы просто спорим, — неуверенно сказал Чученов. — Отпустите, пожалуйста, стул. Вопрос очень сложный. Возможны столкновения, а командирам убивать запрещено, вы же не военные. Вас посадят — всех, кого не убьют. К тому же корпус не вооружен.

— Ну... если так, тогда конечно, — смутился Дед. — Вызывайте войска. А командиры будут держать Город, все равно этого, кроме командиров, никто не умеет. И объясните, что происходит!

Щелкнули блокираторы. Дед злобно развернулся. Не защищенное помещение, а проходной двор!

В открывшуюся дверь шагнула высокая женщина. Внимательно оглядела всех, озадаченно — Деда. Тот сразу ощерился.

На кого-то эта женщина была очень похожа. Короткие светлые волосы. Огромные синие глаза. Лицо пронзительной красоты. Стройная. На узкой талии пояс с замысловатой вытянутой пряжкой. Технический комбинезон, в каких ходят ребята Крафта...

Только не было у робототехников в штате двухметровых красавиц. Красавиц с мощью и настороженностью тигра.

— Маша? — неверяще спросил Чученов.

— Иван Алексеевич просил передать — Чужие здесь, — с холодной отстраненностью сообщила она.

Развернулась и плавно вышла. Вроде и не спеша, но раз — и ее не стало. Командиры озадаченно переглянулись. Они знали цену подобной неторопливости. Такая шагнет плавно — и полетишь куда попало, и полный рот земли...

Валькирия исчезла, и лишь тогда обнаружилось, что она не одна приходила. Какой-то бледный паренек все время держался за ней. В дверях он замялся, словно внезапно что-то вспомнил, и пробормотал:

— Он сказал биться до конца. Он сказал, что вернется, как только сможет. Он сказал, что есть еще дети Болдуина...

— Что Он сказал еще? — ядовито осведомился Кузьмин.

Паренек оскорбленно вскинулся.

— Он сказал — Город не только ваше творение! И включите видеоконференцию, когда решаете его судьбу! Вы сделали первые правильные шаги, вот и не сворачивайте!

И злобный паренек исчез.

— Ну включим, — пробурчал Кузьмин. — Ну обсудим, вече устроим, наоремся всласть — а толку? Пока сами не решим, нет смысла раскрываться.

— А разве мы еще не решили? — тихо спросила Александра.

Кузьмин посмотрел на нее с непривычной жалостью.

— Ну, если решили... — обреченно вздохнул он и включил видеоконференцию. — Всем, всем, всем. Всем командирским пятеркам, курсантам, бойцам школы юнг, отряду горноспасателей! Всем дежурным сменам! Всем гостям Города! В Городе с этого момента объявляется военное положение. Включить видеоконференцию на постоянную работу. Ожидать сообщений. Всем, имеющим командирский допуск, собраться в защищенном помещении Информатория! Отозвать группы с маршрутов, рабочих из-за периметра Города. Закрыть грузовой порт и Золотые ворота, закрыть Город вглухую! Ожидать сообщений! Шпионам всех принадлежностей — просьба убираться, не до вас.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Странное получилось собрание. Командиры сидели в центральном зале Информатория, Кузьмин мучительно потирал лоб, словно у него болела голова, и говорил — а весь командирский корпус слушал, затаив дыхание. Факты озвучивались — как в фантастических романах.

— Для чего построен Город? Прототип инопланетных поселений, это знают все, и это правда. Надо наработать опыт эксплуатации — это понятно всем...

О том, что наше общество вплотную подошло к расселению по космическому пространству, знают немногие — но знают. Теперь — что из этого следует.

А — мы не одни такие шустрые, скорее всего;

Б — мы лезем в чужие сферы влияния;

В — нам за это могут в мурло насовать, как на любой бандитской разборке за сферы влияния;

Г — и в первую очередь достанется тем, кто лезет первыми, то есть нам. Город все-таки инопланетное поселение, если кто забыл.

Поэтому в составе космических войск были созданы особые пограничные подразделения, призванные либо пресечь мордобитие, либо обратить в нашу пользу. Поэтому был построен Город — приманка для Чужих. Поэтому в Городе властвуют командиры, наделенные полномочиями сверх всяких мер — чрезвычайными полномочиями! Мы — пограничники. Наша функция понятна: принять первый удар и стоять до подхода основных сил насмерть.

Ну вот сегодня это и случилось. Чужие здесь. А у нас обстановка крайне осложнена внутренними разборками в нашем обществе. Те силы, что начинали проект, сейчас оттеснены от власти. На Городе пересеклись интересы разных влиятельных групп. А в Городе правят командиры, которые не собираются его никому отдавать. Так получилось, что... мы все прикипели к нему душой. Сроднились. Как он без нас? Как мы без него? Мы все здесь хлебнули свободы, ребятки — а она опьяняет...

Так что у стен Города вот-вот объявится бронепехота — последний аргумент в споре сторон. Наша бронепехота, родная. Но где-то среди них и за ними — Чужие. Которые, естественно, добиваются, чтоб таких городов у нас никогда не было. И технологии наши их очень интересуют. Такова ситуация. Вопросы есть?

Вопросы, конечно, были у всех. Но не каждый рискнул высунуться, очень уж вид у Кузьмина был озабоченный.

— Я не понял, в чем проблема, — сказал наконец осторожный Смирнов. — Это же не война? Значит, действовать по плану. Поднять пограничников, вызвать основные силы... мы в своей стране пока что, не в космосе!

А некого поднимать, — горько улыбнулся Кузьмин. — Некого вызывать, ребята. Задумка правильная была, только с тех пор все поменялось, и не один раз. Нет больше космических пограничников. Кто охраняет добро своих начальников, кто погиб, кто ушел... Группы обнаружения Чужих заказными убийствами живут! Маразм... Нам-то повезло, мы Город держали. Здесь финансирование шло и со стороны науки, и от космических войск. Потому и удалось сохранить боевую единицу.

— Ну хоть вы...

— А что — мы? — взорвался Кузьмин. — Вот мы все! Одна боевая пятерка! Нас же инструкторами сюда отправляли! Комплектовать заставу должны были из командиров! А потом власть переменилась, скидавай сапоги! Ни оружия, ни полномочий, ни самих войск. Отсебятиной занимаемся.

— Ну не может такого быть! — возмутился обычно спокойный как лапоть Жора Крафт. — У нас есть армия, та же бронепехота...неужели они против Чужих не встанут?

— Армии вообще-то приказ требуется, если кто не в курсе. А кто прикажет? Те, кто приказывает, денежными делами заняты, им не до нас.

— Но Чужие же!

Кузьмин вздохнул:

— А что Чужие? Ну, Чужие. Ну вот они и приперлись сюда вместе с нашей бронепехотой, если кто не заметил. Брать Город под свою власть. Или стирать с лица земли — в зависимости от того, как мы себя поведем. И спецназ там же. И армия. И Чужие. И всем им Город мешает — пока он под нашей властью. Конечно, есть дружественные силы. Все же это Чужие. А как их найти? Кому сообщить? Гробов мог бы через связи в правительстве. Но Гробова больше нет, такие вот дела. Капитан Раскин мог бы — но Раскина от нас давно отсекли. Он человек военный, получил приказ и убыл. А если я пойду кричать, что на нас Чужие наезжают, меня разве что в психушке выслушают — из профессионального любопытства.

— И что делать?

Вопрос прозвучал так жалобно, что автор даже не стал показываться из-за спин командиров.

— Я не знаю, — пожал плечами Кузьмин. — Кто знает, тот пусть и скажет.

— Не все безнадежно, — неуверенно сказала Александра. — Если мы будем сопротивляться, дружественные силы заинтересуются, что здесь за шум. Могут заинтересоваться. И тогда получится совсем другая ситуация. Все же это Чужие.

— Я не понял, сопротивляться — это как? — хмуро спросил Смирнов. — Чтоб услышали, надо сильный шум поднять. И Город тогда... что?

— Мирная демонстрация! — твердо сказала Александра. — Закроем подходы к Городу живой цепью. Не пустят же они тяжелые танки на людей? А без танков защиту Города пробить... непросто. И стоять до конца. Пограничники не отступают, Саша.

— Ура, — отозвался Кузьмин совсем не радостным голосом. — Приказ получен. Но сколько нас, пограничников? Одной пятеркой цепь не составить, разве что вокруг форточки. Так нет в Городе форточек.

— Привести к присяге командирский корпус, — тихо сказала Александра. — У нас это право никто не отнимал.

И установилась тишина. Кузьмин смотрел на Александру, мучительно кривился — и молчал.

— Все слышали, что девушка сказала? — наконец проговорил он. — Командирам на принятие решения времени — пока отсутствует командный состав погранзаставы. Командному составу погранзаставы особого назначения — переодеться в истинную парадную форму для приведения командиров к присяге. Пошли, ребята...

Мимоходом Кузьмин зацепил Деда:

— Дмитрий Евгеньевич, вы с нами. Начальник военного училища тоже должен быть при параде.

— А ты знаешь, какое у меня воинское звание? — воспротивился Дед, страшно не любивший церемоний. — Сержант!

— Не беспокойтесь за ерунду. У нас своя система званий. У нас вообще все свое.

К складам командиры шли молча, каждый погрузился в свои, очень непростые размышления. Только Кузьмины приотстали вдвоем.

— Саша, не бойся ты за нас, — обеспокоенно попросила Александра. — Ты же от страха совсем голову теряешь. Мы сделали свой выбор, и давным-давно. Помнишь?

Огромный Кузьмин печально посмотрел на свою красавицу-жену и кивнул. И Дед, который невольно подслушал, потому что был неподалеку — ну не мог он бросить свою Александру даже на миг! — наконец понял, что все эти рявканья, шум и споры — просто безуспешная попытка заглушить страх. Неукротимый Кузьмин дико боялся. Не за себя — за друзей. Как будто знал что-то жуткое о судьбе каждого — и пытался изменить.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-= — =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Готовых к присяге набралось неожиданно много. Боевые пятерки — все. Технические пятерки — все. Рота курсантов. Школа юнг. Отряд горноспасателей... И всех их Информаторий почему-то пропустил в защищенное помещение. Кузьмин сразу двинулся убрать подростков, чтоб не игрались тут в войну, но Александра строго глянула, и он смирился, только стиснул зубы.

Принятие присяги у пограничников оказалось короткое — впрочем, как их служба сама. До первого боя. Пограничники не отступают! Готовы отдать жизнь за родину? Так отдайте!

Командиры отвечали коротко на главный вопрос, а сами нет-нет да и поглядывали на форму Кузьмина. Черно-фиолетовый эласт, оружейные тяги и крепления, кольцо коммуникатора на шее, громадный пистолет в нагрудной кобуре — и лихая черно-звездная пилотка набекрень. Впечатляющее зрение. Но — в том-то и дело, что пилотка. А должен быть шлем с нагрудными латами. Только где тот шлем? Сдан на вечное хранение вместе со всем навесным вооружением, с нашлемным лазером и плечевыми кассетными гранатометами. Осталось личное оружие, но из него даже скорлупу бронепехоты не сразу пробьешь.

— Ладно, ребята, давайте знакомиться по-настоящему, — вздохнул Кузьмин. — Нам воевать вместе — имеете право знать, под чье руководство попали.

Потом говорил он же, но за кадрами документальной съемки. Он сделал монтаж давно, на всякий случай, с надеждой, что не пригодится — но вот пригодилось.

Флаг-лейтенант Елена Елисеева. Та, кто создавала уникальное оружие космических пограничников. Кто испытывала его в боевых условиях. Та, кто носит боевые ордена по праву. Только где то оружие? Переплавлено на медь? Остались шок-ружья. Остались игольчатые парализаторы. Надежное оружие полицейских, бесполезное против бронепехоты...

Александр подошел к ней, положил руку на плечо, и вместе они смотрели на огромном экране Информатория кадры оперативных съемок: счастливая улыбающаяся девчушка, лицо в саже, оплавленный шлем-нагрудник валяется у ног, а на заднем плане догорают-дымятся обломки очень непонятной техники. Знали бы те дубовые генералы, которые вручали ей ордена, что за чудо она подбила на горных учениях. Лаборатория Елены из обломков немало уникального надергала, пока они не успели сгореть... взять те же материнские блоки для Информатория...

И тут его ударило, да так основательно, что слезы выступили на глазах. Больно, блин! Потом мучительно сдавило сердце. Он увидел как наяву крышу Города, пронзительную синеву неба... монтажный кран и тяги защитной сетки над зеленой зоной... и знакомую хрупкую фигурку, отброшенную к парапету страшным ударом. Темные волосы, бледное лицо в крови — и раструб световода в тонких, и в смерти прекрасных руках...

— Саша, Саша...

Лена Елисеева обеспокоенно заглядывала ему в лицо.

— Порядок, вернулся, — хрипло прошептал Кузьмин, но тяжело завалился на ее плечо.

Тут же рядом возник Гафаров, незаметно поддержал его железной рукой. Кузьмин отчаянно глянул на него. Как же так, Женя?!

— Лена, ты... блин, больно... ты что, продолжаешь работы по импульсному оружию?

Лена кивнула, не сводя с него внимательного взгляда.

— Понятно... у тебя Рита Гафарова в испытателях? Понятно, лучший снайпер... вы поосторожней там! Черт, знать бы... твой импульсник может стабильность потерять? Понятно, что новое... вы поосторожней там, я тебя прошу!

Лена кивнула, ожидая продолжения, но он замолчал. Что ей сказать, если самому ни фига не понятно?

Они остались стоять втроем, как будто так и было задумано. Что-то сообразив, к ним присоединился Володя, и сразу за ним Александра. А уверенный голос Кузьмина за кадром продолжал рассказывать...

Флаг-лейтенант Евгений Гафаров. Командир бронетанкового звена. Вот так-то. Было и такое вооружение у пограничников.

Вместе они смотрели на экране, как развеселые ребята картинно скалятся оператору с брони своих машин. Первое боевое применение звена "Диких кошек", совместные учения с интернациональными силами. Там, в этой чертовой скалистой пустыне, Женя потерял половину прайда. А мог бы всех — если б не его запредельное мастерство.

— Э, это ж наши ракопауки у Золотых ворот! — охнул кто-то.

Гафаров опустил голову. Именно что у Золотых ворот. Вооружение снято, двигатели на консервации, на блистерах малолетние придурки пишут непотребства. Знали бы они, что именно эти "кошки" носились по горам, поддерживали, прикрывали собой, вытаскивали тех, кого еще можно было вытащить из тех проклятых совместных учений! Чужие... ха! "Дикие кошки" пострашней любых Чужих!