— Девку прикончи! — заорал где-то наверху Феличетти, — она не должна уйти.
— Я не могу спуститься... — это, кажется, Розарио, значит, Омар промахнулся.
— У тебя была граната, идиот! — снова Феличетти.
— "Ох, чтоб... только этого не хватало", — я бросился ничком на пол.
— Кидай гранату через отдушину, и уходим, их слишком много!
Взрыв. На меня посыпалась штукатурка. Потом что-то сильно ударило по голове и спине. Я поднес руку к затылку. Мокро... Если останусь жив, никогда больше... я поднес мокрые пальцы к лицу и лизнул. Кисло. Всего лишь яблоки. Уже начали подгнивать. Видимо упали от сотрясения. Над головой загрохотали башмаки убегавших мафиози.
Я с трудом оторвался от пола и пригибаясь на всякий случай, подбежал к лестнице. Омар, одной рукой держась за перила, а в другой сжимая револьвер, вглядывался в черневший сверху проем.
— Слава Аллаху, они сбежали...
Увидев меня, он смущенно добавил.
— У них такие узкие ступени, я споткнулся...
— Что с девушкой?!
Он указал рукой в сторону. Я похолодел.
Взрыв внутри одной из комнат вышиб дверь и разметал ее щепой по каморке. В проеме еще клубился дым, пронизанный лучами падавшего откуда-то изнутри света.
— Они забросили гранату через какую-то дыру сверху. Прямо туда. Мы ничего не могли сделать...
Он вздохнул и покачал головой.
— Никаких шансов. Там никто бы не выжил.
Я перешагнул через груду рассыпавшихся фруктов и вошел в дымящийся пролом.
Пустая комнатушка, выбоины от осколков на стенах, мешающиеся друг с другом запахи взрывчатки и яблок. Где-то здесь должен быть труп. Я достал фонарик и повел лучом по углам каморки. В пятно света попала куча тряпья. Я вздрогнул, но заставил себя посмотреть внимательнее — мешковина, вторая туфля, какие-то обрывки. Тела нет. Я продолжил осмотр. Луч пробежал по стене к углу и провалился в неровную дыру, которая вела прямо вниз.
Я подошел ближе. Судя по всему, еще недавно это был сток, ведший из каморки в канализацию. В паре метров внизу блестела выломанная чугунная решетка. Неужели Ортенсия спаслась?
Я еще раз обвел фонариком комнату. По крайней мере, трупа здесь нет. Но как она могла выломать решетку?
Я осмотрел края пролома — деревянные брусья поддерживавшие раму насквозь прогнили. Достаточно было сильно ударить по решетке сверху или просто подпрыгнуть... Недолго раздумывая, я протиснулся вниз.
Из-под ног с писком и плеском шарахнулась невидимая в темноте крыса. Я обвел вокруг лучом фонарика. Действительно канализация. В десятке метров с одной стороны — ржавая решетка, с другой — уходящий в темноту низкий коридор. Что ж. По крайней мере, от проблемы выбора я избавлен.
Омар пыхтел, силясь пролезть через отверстие в полу. Наконец плюнул и, взяв откуда-то лом, начал его расширять.
Я побрел вперед. Проход был низкий и довольно узкий. Под ногами булькали лужицы воды и шуршали вездесущие крысы.
Насколько далеко она могла уйти? Зависит от того, насколько давно ей удалось проломить решетку. Бойкая девушка. Позади зашлепал по мокрой грязи наконец спустившийся вниз Омар.
Я свернул в очередное колено и ударился лбом о низкий карниз. Канализационный ход резко снижался. Я присел и направил свет фонарика в глубину прохода. Если она ползла, то могла продвинуться еще метров на десять — двадцать. Но дальше проход становился насколько узким, что пролезть туда могла разве что кошка. Я поднял взгляд наверх. Штольня колодца уходила к поверхности. Странно, обычно тут бывают скобы. Я еще раз осмотрел стены — никаких зацепок. И чугунная крышка сверху. Здесь она не могла вылезти. Но не сквозь стены же она просочилась?!
Грузная фигура Омара загородила проход сзади.
— Где она?
— Ума не приложу?
Я присел и еще раз осветил низкий проход впереди. Кажется в стене есть какая-то боковая ниша. Я опустился на четвереньки и пополз к ней. Вечером обязательно надо будет принять душ...
Точно, сбоку ниша, наполовину заваленная кирпичами и песком. Но тупиковая. В полу решетка для стока воды дальше вниз. Я поднял фонарик. Так и есть. Там провал, свод ниши обвалился, открыв проход в пустоту. Ну, кто так строит? Они канализацию сооружали или Критский лабиринт?
Я пролез в соседний канал. Он тянулся параллельно первому. В отличие от того здесь было сухо. Судя по паутине эту часть системы посещали не слишком часто.
Но в какую сторону идти? Начнем с этой. Я побрел направо. Метров через двадцать в полу возник еще один провал. Строители явно халтурили. Хотя... Провал вроде совсем свежий. Я посветил вниз. На куче кирпичей и пыли виднелась какие-то куски ткани. Я ухватился за края и спустился вниз.
Ткань совсем новая, и кажется на ней следы крови. Наверное, девушка провалилась... Она могла пораниться.
Я поднял взгляд к Омару.
— Жди здесь, и попроси кого-нибудь принести веревку. Сам я отсюда не вылезу, слишком высоко.
Я поднял обрывок ткани. Ортенсия должна быть где-то рядом. Я осветил ближайшую стену и опешил. На меня задумчиво смотрела вырезанная в камне шакалья голова. Я сдвинул луч света ниже. Это что угодно, но только не канализация!
Я лихорадочно водил фонариком. Фрески, барельефы, саркофаги... На секунду я забыл о девушке. Катакомбы! Настоящие катакомбы древнеримского времени! Это же величайшее открытие, надо срочно... Да о чем я думаю, где-то тут находится живой человек. И не исключено, что она ранена.
Я опустил фонарик. На вековой пыли отчетливо виднелись следы босых ног. Отпечаток правой был едва заметен. Я пошел по следам. Вот тут она упала, видны отпечатки рук. Я огляделся. Проход вел в обширное помещение с рядами массивных саркофагов вдоль стен.
— Ортенсия! Вы здесь?
Мой голос нарушил вековую тишину подземелья.
— Отзовитесь!
Тишина. Хорошо, что следы так хорошо видны. Она начала приволакивать ногу. Возможно, она ее сломала при падении. В луче света мелькнуло что-то белое возле одного из саркофагов. Кисть руки. Я подбежал.
Пульс есть. Уже хорошо. Надо ее вытащить отсюда.
Я положил фонарик на резную каменную крышку. Луч выхватил из темноты резной барельеф на стене. Я начал поднимать Ортенсию и замер. Археолог внутри меня снова победил. На камне был вырезан тот же странный зверь, не то медведь, не то гиена, что и на моей статуэтке. Он попирал лапами небольшую человеческую фигурку, еще две такие же в ужасе убегали от него. Перед зверем стояла фигурка чуть ли не в два раза больше убегавших и замахивалась на хищника копьем. Под барельефом была высечена латинская надпись.
Я вытащил блокнот и дрожащими руками начал переписывать. Переводить и разбираться в деталях было некогда. Девушка застонала. Я оторвался от надписи.
Ортенсия открыла глаза и дернулась.
— Все в порядке. Это я. Сейчас я вытащу вас отсюда.
Она шмыгнула носом.
— Кажется, я растянула лодыжку. И ободрала ногу. Не могу идти. И платье изорвала...
— Все в порядке.
Я быстро дочертил последние штрихи и убрал блокнот.
— Пора наверх. Я вас понесу, а вы будете держать фонарик и освещать дорогу.
Я взвалил ее на плечо и двинулся назад.
— Что это за место? — с удивлением спросила она.
— Насколько я понял древнеримские катакомбы. Вы только что совершили величайшее археологическое открытие последних лет.
— Я должна вам сказать...
— Сначала нам нужно вылезти наверх.
— Нет, это важно. Пока они держали меня в этом подвале с яблоками...
— Что они вообще от вас хотели?
— Подробностей о прошлой экспедиции отца. Что и где они с Вильмовским тогда нашли.
— Но вы то здесь причем?
— Я была в той экспедиции. Конечно, меня тогда мало куда пускали... Но это все не важно. Пока я сидела под замком, они там обсуждали страшные вещи! Я все слышала через вентиляционную решетку. У меня абсолютный слух...
— Омар, давай веревку, и аккуратно поднимай, она, кажется, вывихнула ногу
— Да не перебивайте меня, я должна вам рассказать...
— Синьорина. Ваш рассказ вполне может подождать несколько часов.
— Не может! Как вы не понимаете? Они всех их убьют! Понимаете, всех!!
— Кого? — не понял я.
— Всех! Отца, Полетту, ее дядю... Всех!!
Врач-египтянин был высок, носил обязательную феску, длинную рубаху и небольшие усы.
— Она очень нервничала, все время что-то говорила, про родственников, которых кто-то собирается убить, — вздохнул доктор, — но мне все же удалось дать ей успокоительное. Девушке просто необходимо немного поспать. В остальном — ничего серьезного. Сильное растяжение, но без вывиха и переломов. Несколько глубоких царапин. Я наложил повязку. Полагаю, через неделю она уже сможет ходить.
Омар поблагодарил врача и проводил его к выходу. Вернувшись, он спросил.
— Итак. Что это еще за история с убийствами? Я кое-что слышал, но тебе она рассказала все в деталях и, кажется, раза три...
— С одного раза я бы не понял. Бедная девочка сильно перепугалась. В общем, Никколо ди Мартти, сообразив, что его идея отвлечь дю Понта с моей помощью сорвалась, решил прибегнуть к запасному варианту — нанять какую-то из местных банд, и ее руками уничтожить экспедицию, раз и навсегда покончив с конкурентами. Розарио и Адриано как раз обсуждали это друг с другом, пока сидели на складе. То, что Ортенсия из своей камеры может слышать их разговор, они и не догадывались. Либо были уверены, что ее убьют раньше, чем она успеет кому-либо рассказать.
— Хм. План достаточно авантюрный, но может сработать, — пробормотал Омар, — ди Мартти, как говорите вы, европейцы, пошел ва-банк. Если его участие в торговле древностями раскроется... В общем, я бы не хотел тогда оказаться на его месте. В Риме ему этого не простят.
— Ты лучше меня знаешь, что творится на юге. Девушка могла что-то напутать, не так понять, в конце концов? Насколько все это вообще реально?
— Вполне реально. Власть европейцев там призрачна. Местные эмиры хоть и носят итальянские мундиры, но далеко не во всем прислушиваются к словам из Каира. Они опираются не на законы европейцев, а на винтовки верных им аскеров. Племена же нубийцев так и вовсе живут по своим обычаям и подчиняются только собственным вождям. Найти в этой ситуации сотню бандитов готовых за мзду перебить застигнутую в пустыне экспедицию не так уж сложно...
— Это немыслимо! Будет колоссальный международный скандал. Восходящее светило французской науки... Не то чтобы я был в восторге от идей дю Понта, если честно я вообще считаю большинство из них бредом, но это же не повод убивать его как собаку!
— Война, — развел Омар руками, — белые солдаты проведут шумный рейд, повесят для впечатления нескольких бедуинов, после чего тот же ди Мартти произнесет драматическую речь, призвав других исследователей не рисковать жизнью и не посещать эти места до "успокоения туземцев". Что ему, собственно, для процветания его подпольной торговли и надо.
— Кошмар! — я даже вскочил и несколько раз прошел из угла в угол, — неужели вот так все просто?
— Конечно, — улыбнулся Омар, — это же не Европа.
— Мы должны сообщить властям!
— Ты предлагаешь жаловаться льву на то, что тот задрал корову?
— В Египте разве нет других властей?
— У тебя есть чем подтвердить твои слова? Власти не любят когда их обвиняют без серьезных на то оснований. А ди Мартти — большой человек в Египте.
Я задумался...
— Можно не называть имен. Тогда они могут распорядиться хотя бы усилить охрану экспедиции!
— Правильно. И поручат это ди Мартти. Потому, что за безопасность археологов отвечает именно он.
Ну почему Омар прав? Я опустился на стул. Ди Мартти конечно же пообещает все сделать в лучшем виде. Ученых, тем не менее, перебьют. Скандал? Ну да... Ди Мартти скажут, что он не оправдал оказанного ему высокого доверия. Не смог уберечь экспедицию. Он будет разводить руками и посыпать голову пеплом. Но разве это можно сравнить с тем, как с ним бы поступили, узнав о его роли в контрабанде древностей?
— Неужели все так плохо? Хоть что-то можно сделать? — с надеждой обратился я к Омару.
Он покачал головой.
— Мои связи так далеко не простираются. Тут нужен человек вхожий к кому-то из местных эмиров. Но у меня нет таких людей... Извини, Танкред, здесь я бессилен.
— Омар! Карл не так уж много рассказывал, но я же знаю. В молодости вы с ним проворачивали довольно рискованные авантюры. Должен же быть какой-то выход?
Лицо Омара на секунду приобрело мечтательное выражение, потом опять стало бесстрастно серьезным.
— Пока я вижу только один выход. Но он весьма опасен.
— Какой?!
— Ты можешь рискнуть лично предостеречь дю Понта...
— Он не поверит. Решит, что я пытаюсь сбить его с толку. И даже если поверит, не бросит этой затеи. Я его знаю. Ради такого открытия он не испугается поставить под удар всю экспедицию.
Омар лишь пожал плечами.
— Тогда мы можем только помолиться за них...
Я снова вскочил.
— Допустим, я смогу добраться туда и люди Невера не пристрелят меня на месте... Что я скажу дю Понту? Что мне кажется, будто его хотят убить?
— У тебя есть девушка. Думаешь, она не сможет объяснить положение дел своему отцу достаточно убедительно?
— Ты предлагаешь тащить ее в этот гадюшник? Омар, ради всего святого, ты хочешь обвешать меня кучей спутников, которых мне нужно будет постоянно спасать?
Он философски пожал плечами.
— Без нее ты вообще не найдешь туда дороги...
Я опять сел на стул, и задумался.
— И что ты конкретно предлагаешь?
— Тебе нужно добраться туда как можно раньше и попытаться объяснить французу, чем он рискует. Если он откажется, забери тех, кого хочешь, и уходи оттуда. Даже ди Мартти нужно будет время, чтобы подготовить нападение. Так что несколько недель у тебя, скорее всего, есть.
— А если они меня банально пристрелят?
— Ты же не вчера родился, Танкред, — усмехнулся Омар, — стрелять ты сам умеешь. А пулемет я тебе дам.
— Я ученый, а не бандит!
— Иногда даже ученому приходится браться за оружие. Ты хочешь спасти этих людей?
— Конечно.
— Тогда тебе придется немного запачкать руки. Если не кровью, то оружейным маслом.
Я надолго замолчал. Потом сказал.
— Хорошо. Я подумаю, что можно сделать. Но ничего не обещаю.
Омар лишь улыбнулся.
— Если надумаешь, я всегда готов помочь, чем могу, а теперь ответь мне на другой вопрос. Что будем делать с найденными катакомбами?
— А что с ними делать? Надо бы доклад сделать в академии, конечно... Но не сейчас. Как все это некстати...
— Дю Понт постарался на славу, — вздохнул Омар, — Танкреда Бронна сейчас ищет вся египетская полиция. Хорошо еще, что на объявлениях о розыске твой портрет выглядит так, что сам пророк Сулейман не смог бы найти в нем и малейшего сходства с тобой. Полиция всегда экономила на собственной типографии... Но оставлять в катакомбах все как есть мы не можем. Смотрители канализации рано или поздно найдут дыру. Даже если мы ее замуруем, они обратят внимание на свежую кладку.
— Я понимаю... Ладно. Придумай что-нибудь. Ну, какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы объяснить, как мы их нашли...
