— Что значит произошел конфликт? Он напал на тебя, угрожал чем-то?
— Я не знаю, что именно он хотел сделать вначале, знаю, что он был настроен ко мне враждебно и начал творить какую-то магию. Я же не мог просто стоять и ждать, ты должна меня понять.
— Я не хочу тебя понимать! — она перешла на крик. — Ты уже обманывал меня, потом оставил там одну. Теперь приходишь сюда рассказываешь какую-то несусветную чушь, обличаешь в чем-то людей, которые в отличии от тебя ничем себя не дискредитировали, не приводя никаких доказательств. И в конце сообщаешь, что убил моего товарища. Лучше просто уходи!
Договорив, она поспешно отвернулась, и зашагала прочь, шмыгнув носом.
— Хиарра, пожалуйста...
— Не смей больше меня так называть! — уже явно сквозь слезы выкрикнула она.
— Пожалуйста, постарайся вспомнить, когда они узнали, что ты бывала в этом мире.
— Да, какая разница? Почему? Вот почему я должна тебе верить?
— Не знаю. Просто не думал об этом. Мне казалось это естественно, просто потому что это правда. Или потому что я сам очень хочу верить тебе.
— Мне нужно заниматься делом, — девушка смогла взять голос под контроль, но по-прежнему не оборачивалась. — Потом, надеюсь, это всё станет неважно. Но если всё-таки не получится выбраться из этого проклятого Лабиринта, я подумаю. Теперь оставь меня.
Эхо удалявшихся шагов ещё долго доносилось из коридора. Хотелось, чтобы так продолжалось вечно, казалось, когда шаги стихнут окончательно настанет конец всему. Но наступила просто тишина.
Конечно, она была права. А я сам был во всём виноват, хоть мне и хотелось чувствовать себя жертвой обстоятельств. Прежде всего, про Лайлтиса нужно было рассказать сразу, как пришел к ней в тот день, просто для порядка. Потом, выбежав из бара, увидев погоню и сообразив, что выйти из Лабиринта не удалось, я вполне мог сразу вернуться за ней. Наконец, мне было совсем не обязательно убивать Соломона, обработанный Голосом Страха он подтвердил бы всё. В конце концов, ничто не мешало мне убить его и саму отвязаться от Голоса потом. Теперь же, всё, что я мог сделать, подождать, пока она немного успокоить, и без особой надежды попробовать ещё раз.
Найти Хиарру второй раз оказалось нетрудно. Большую часть пола в огромном зале занимал сложный рисунок. Отдельные его части пылали огнем, но в основном лини лишь слегка переливались. Девушка сидела на ступеньке разглядывая что-то под ногами. Заметив меня, она словно проснулась, схватила тетрадку лежавшую рядом книгу, открыла её по закладке и вскочила, причем не встала на ноги за повисла в паре метров над полом. Окинув взглядом рисунок и заглянув в книгу, она поплыла на другую сторону зала. Достигнув нужного участка, всё также левитируя, она стала водить рукой с вытянутым указательным пальцем, нанося новые линии.
Я наблюдал за процессом, не решаясь заговорить. Конечно, смысла нарисованного заклинания был мне неведом, но отдельные закономерности в рисунке я мог проследить, и даже иногда угадывал, где появится следующая линия. Художница моё присутствие просто игнорировала. Линии фрагмента, над которым она работа вдруг вспыхнула ярким пламенем, от неожиданности я отступил на пару шагов, но это вывело меня из оцепенения.
— Слушай, я виноват, и то, что рассказал, меня не оправдывает. Да, я не заслуживаю прощения. Но ты не должна этого делать.
— Не указывай мне, — сухо ответила она, не поворачивая головы.
— Пожалуйста, дослушай! Это не моя прихоть, это очень опасно, может погибнуть целый мир. Подумай сама, если Лайлтис не может даже попасть в этот мир, то как он воспользуется выходом, который ты надеешься сделать? Скорей всего твоё заклинание вызовет апокалипсис, а он попробует им воспользоваться, чтобы нарушить работу Лабиринта. Он проторчал здесь три тысячи лет, ему плевать на миллионы жизней, которых этот эксперимент будет стоить, и на твою тоже. Мы познакомились не так давно, и за это время я узнал тебя хуже, чем хотелось бы. Но я не верю, что ты пойдешь на это.
Хиарра никак не отреагировала на мой монолог и продолжала рисовать. Мысленно назвав девушку по имени, я одернул себя, похоже, его можно было забыть, вероятно, она придумала бы себе новое, но не факт, что я бы об этом узнал. Насколько я мог судить, её работа была ещё далека от завершения. Но у меня средства убеждения почти закончились, незачем было откладывать, пора было предпринять последнюю попытку, и возвращаться к Джону, если она ни к чему не приведет.
— Я ни за что не причинил бы тебе вреда. Но не позволю сделать то, что ты собираешься. — С этими словами я встал туда, где скоро должна была появиться очередная линия. — Ты можешь мне не верить, но тебе придется убить меня, если решишь закончить начатое.
Она опустила руку, склонила голову на плечо и несколько секунд смотрела на меня, потом быстро взмахнула рукой, словно отгоняя муху. Меня будто ударили гигантской подушкой, это было не больно, я просто улетел в другой конец зала. Приземляясь, я инстинктивно выставил руки и приземлился на все четыре конечности, и, только снова встав на ноги, сообразил, что посадка была слишком мягкой для такого полета. Упав с такой высоты, было бы нормально сломать, например, запястье, а я даже ничего не отбил, напротив, в руках ощущались легкость и присутствие некой силы. Надо думать, это и было то извержение магических энергий, о котором говорила Сканта, и левитировать моя знакомая нигде не училась, просто находилась здесь чуть дольше моего.
Я мысленно пощупал новообретенную силу, для этого не требовалось никакой концентрации. Я снова встал на пути у готовившегося заклинания, а когда девушка попробовала снова отбросить меня с пути, напрягся "по-особому" и легко устоял.
— Хорошо, с одной стороны у тебя нет оснований мне верить, с другой такими шансами не разбрасываются. Давай не будем ставить вопрос о том, чтобы отказаться от затеи, давай просто чуть-чуть отложим её и проконсультируемся с кем-нибудь третьим. Может быть ты встречала других опытных в чём-то подобном людей? Как тебе Крихон, долго вы ещё тогда сидели? Может найдем его.
Она по-прежнему не отвечала и толкнула сильнее, я устоял. Девушка приземлилась и встала прямо передо мной, теперь давление ощущалось уже непрерывно. Я заметил сжатые и побелевшие от напряжения губы. Она поймала мой взгляд и стала увеличивать давление. Я не поддавался и почему-то решил, что не должен отводить глаза. Этого она и ждала, кулачок врезался мне в живот, концентрируясь на внешних энергиях, я оставил его расслабленным и закономерно согнулся от боли. И тут же опять улетел в другой конец зала.
Энергия, которую я пропускал через себя, опьяняла. Хоть никаким успехом дела мои и не пахли, отчаяние незаметно ушло, и звать Джона на помощь я пока передумал.
— Не походи! — выкрикнула Хиарра, когда я вновь приблизился. Передо мной возникла огненная стена. Я был вынужден остановиться, но быстро смог прочувствовать огонь, из которого она состояла, и убрать её. Вот такая магия была по мне, не надо было ничего понимать, не надо было ни на чем концентрироваться, даже усилием воли это нельзя было назвать, всё получалось само собой, словно я управлял не какими-то внешними силами, а шевелил пальцами на собственной руке.
— Я обещал, что не причиню тебе вреда и слово своё сдержу. Но знаешь, ты ведь не стеклянная. — Как только она попробовала нарисовать очередную линию, я толкнул её также, как она меня до этого. Конечно, девушка не отлетела через весь зал, а просто упала на четвереньки проехала по полу метров пять, всё-таки я боялся её поранить.
— Не зли меня, — она перевернулась на спину и села, но вставать не стала. Она вытянула руку в мою сторону и как будто что-то схватила, я поздновато решил посмотреть, что происходит за синой, и в последнюю секунду увидел летящий на меня кусок перил от какой-то лестницы. Наверное, я мог бы перехватить контроль над ними или хотя бы замедлить, но для этого его сначала нужно было "поймать", а вот это уже всё-таки требовало некоторой концентрации, а соответственно и времени, вместо этого я просто снова мысленно напрягся, на этот раз сосредоточившись на целостности своего тела. Конструкция из дерева и металла, весившая килограмм двадцать, врезалась мне в плечо и разлетелась, не причинив никакого вреда.
Хиарра вернулась на место и принялась стирать получившийся при падении росчерк.
— Надеюсь когда-нибудь ты поймешь, что это было необходимо, — я снова сбил её с ног. — Но сейчас, если не хочешь по-хорошему, будет вот так.
Пока она поднималась, я успел потереть довольно хитрое сплетение переливающихся линий у себя под ногами. Заметив, что я делаю художница зарычала.
— Ну всё, ты меня достал! — в голосе звучала ярость, казалось, никакой скорби не осталось в помине.
Я понял, что сейчас что-то будет, опять мысленно зафиксировал себя в пространстве, попутно озираясь, чтобы что-нибудь тяжёлое не застало меня врасплох. К сожалению, а может к счастью, ко всему готовым быть нельзя, и случившееся в следующее мгновение застало меня врасплох. Пол подо мной взорвался, пара тонн камня взмыла в воздух вокруг, я снова успел сделаться неуязвимым, но утратил ориентацию в пространстве и почувствовал, что меня куда-то понесло. Несколько секунд спустя стало светлее и меня перестало кувыркать. Вместе с кучей камня я упал на землю. Оглядевшись, обнаружил, что лежу перед главным входом в замок, там куда пытался перенестись вчера.
— Последний раз предупреждаю, не мешай мне! — Хиарра снова висела в воздухе. — Ты жив до сих пор только потому, что я вообще не приемлю убийства. Но я смогу перешагнуть через себя, если ты не оставишь мне другого выбора.
Она развернулась и улетела обратно в замок. А я разумеется не послушался, встал отряхнулся и пошел за ней. Надо сказать, мозги от высвободившейся в этом месте силы плыли только в путь. Не то чтобы я совсем забыл, что здесь делаю, но в моих действиях не было какого-то расчета на два-три шага вперед, цель ещё позлить Хиарру была сама по себе вполне достойной. Я специально шел пешком, чтобы она успела снова взяться за работу. Почуяв моё присутствие, она обернулась и гневно выдохнула:
— Ты меня не остановишь.
Я развел руками и молча сделал большой росчерк поверх одного из готовых фрагментов, раздался хлопок, рисунок в этом месте вспыхнул сначала зеленым, потом серебристым, потом погас.
— Скотина, — услышал я оценку своих действий.
Дальше расписывать отдельные действия уже не имеет смысла. Она атаковала меня огнем, молниями, оказавшимися под рукой частями колонн, вообще всем, чем угодно. Я защищался, потом начал отвечать тем же. В какой-то момент я слегка зазевался, и был вынужден отступить, чтобы совсем не утратить контроль над ситуацией. Заметив это, противница лишь усилила натиск. Так отступая, я снова вышел из замка и, воспользовавшись сменой обстановки, смог перехватить инициативу.
Хорошо, что прежде чем начинать свой ритуал Хиарра выгнала всех обитателей Лекрейма, им могло бы не поздоровиться. Мы гоняли друг друга по всей крепости часа два или три, потом я всё-таки начал утомляться. На крепостной стене я внезапно оказался прямо против солнца, был полностью дезориентирован и бросился бежать, но все равно не оставил затеи: прибежал в замок и ещё немного попортил работу несбывшейся заклинательницы.
Через несколько минут мы снова были на улице. Так получилось, что мы одновременно заметили, что между нами стоит бочка с водой, не сговариваясь, перестали пытаться друг друга уничтожить и принялись пить, зачерпывая руками. Конечно, однозначного победителя называть было рано, но момент подходил чтобы подвести промежуточные итоги. Вынужден признать, по очкам выигрывала противница, у неё была ссадина на локте, дырка в штанах на коленке, и потерялся один ботинок. У меня к этому времени сапоги хоть и остались на месте, но у одного оказалось разорвано голенище, а у второго почти не осталось подошвы, поэтому он иногда надевался чересчур глубоко, рубаха давно превратилась в лоскутья и была оставлена где-то у главных ворот, ушибы и ссадины равномерно покрывали почти всё тело, на локтях и коленях соответственно живого места вообще не осталось. Слой пыли на нас был примерно одинаковый.
— Может хватит? — решился спросить я, утолив жажду.
— Поздно! — резка ответила она и со всей силы толкнула меня в стену.
Я пробил кирпичную кладку и остановился, встретив стеллаж с посудой. Прежде, чем я попробовал встать, здание обрушилось, погребя меня под собой. Конечно, я уже привычно успел сконцентрироваться на сохранении формы и целости тела. Но, когда грохот сверху утих попробовал выбраться и понял, что это будет непросто. На меня давила огромная масса, и все силы уходили на то, чтобы не дать себя раздавить. Через пару минут вдобавок стало тяжело дышать, в то же время сверху снова послышался грохот. Ещё через минуту давление значительно уменьшилось, и я вдохнул относительно свежий воздух. Последний шкаф я откинул сам.
— Ага, нашла, — удовлетворенно констатировала Хиарра. — Думал затаиться, а потом снова мне всё испортить? Нет уж, не выйдет.
Она подняла меня в воздух и приложила об стену соседнего здания. Эта стена выдержала, и я просто упал вниз. Хиарра тут же снова приподняла меня за шею, прижав к той же стене на уровне пояса. Ноги у меня оставались свободны, пнув по последнему ботинку, я сбил противницу с ног. Не вставая, она тут же попыталась сделать что-то руками, но я успел поймать их и прижать к земле, потом на всякий случай сел ей на ноги. Она начала что-то кричать, слов я не разобрал и почему-то решил, что это какое-то зловещее заклинание, которое нужно во чтобы то не стало прервать, и не придумал ничего лучше, чем укусить разъяренную девушку за нижнюю губу. Пожалуй, это было тактической ошибкой, случилось то, от чего предостерегал майор Ламбер, почувствовав вкус её крови, я утратил остатки разума. Впрочем, с противницей происходило то же самое, и в последующих феерических бесчинствах мы друг другу ничуть не уступали.
Ясность мысли ненадолго возвращалась ко мне, тогда я обнаружил себя в башне над главными воротами на уровне стены. Снизу доносился грохот камней, это та часть башни, которая должна была быть сверху достигла земли. Так было даже лучше, ничто не загораживало обзор, и я успел отметить красоту заката над поросшими лесом холмами и редкими черными скалами. Потом я встретил сияющие глаза Хиарры и снова распрощался с рассудком.
Судя по свету снаружи наступило утро. Ковер с длинным ворсом огибал мою спину, служа и подстилкой, и одеялом. Девушка закрывала выход из "убежища", прижавшись ко мне спиной. Рукой, лежавшей у неё под мышкой, давно было пора хоть немного пошевелить, и вообще становилось жарковато. В довершение несчастий прядь волос щекотала мне нос при каждом вдохе. В то же время очень не хотелось её будить, во-первых, просто не хотелось, а во-вторых было страшно, что на этом всё может закончиться. Вчера всё разрешилось не то чтобы само собой, но несколько неожиданным образом, потом, закутавшись в ковер, мы уснули почти мгновенно, и точки над "i" не были расставлены. А утро могло оказать куда мудренее вечера, только с ударением на второй слог.
