Честно говоря, данный вопрос заинтересовал меня куда больше, чем речи сенатора Органы. Что он от меня хочет, я уже и так уловил по отголоскам в Силе, а слушать получасовой пустой трёп, подводящий к цели его интересов, мне было просто скучно — за свою жизнь лорда ситхов я подобных индивидуумов наслушался достаточно.
— … поэтому я и хотел узнать подробности из первых рук, — он наконец-то закончил свою «ментальную атаку». Почему атаку? Ну, падаванам точно досталось — Зул смотрит сквозь пространство и время пустым взглядом, Обри спит с открытыми глазами. Мак и Касс вообще ушли в свой личный астрал и мало обращают внимания на окружающую действительность. Остальные с непривычки тоже «плыли».
— Так что именно вы хотите узнать, сенатор? — пускаю в Силе небольшую волну, дабы взбодрить народ, ведь сейчас будет самое интересное, что так «удачно» наложится на то, о чём я рассуждал совсем недавно.
— У меня вопрос по Джабииму. Канцлер представил это как нашу победу. Но, насколько мне известно, никаких подкреплений туда не идёт, наоборот, втайне готовится эвакуация наших войск и оставление планеты на откуп сепаратистам! — возмутился политик. А хорошие у него источники, сомневаюсь, что даже в Ордене об этом знает кто-то кроме непосредственно задействованных в операции магистров. Я могу многое высказать джедаям на предмет веков деградации, но вот контроль информации у них поставлен более чем достойно.
— И в чём конкретно ваш вопрос?
— Как это «в чём»? Как может речь идти о победе, если мы вынуждены отступать? Получается, что Канцлер сов… ввёл Сенат в заблуждение?
— Теперь ясно. Ну что же, попробую ответить на ваш вопрос, господин Органа. Видите ли в чём дело… Война — это не статичное явление и не просто отметки на карте. Обстановка меняется ежедневно, даже ежечасно. Я не вхожу в Совет Магистров, а потому у меня нет доступа ко всей стратегической информации, но может статься так, что перемещение войск Конфедерации создало угрозу на другом участке фронта, а потому войска передислоцируются. К тому же всё, что мы могли получить в плане стратегического преимущества, мы получили — устранили одного из талантливейших командиров противника вместе со всем его штабом, испытали новую технику, приобрели ценный опыт. Также — не дали организовать поставки сырья с Джабиима сепаратистам. Видимо, командование решило, что дальнейшее удержание планеты слишком затратно, и увело войска.
— Но позвольте, разве это не позволит Конфедерации вернуться на планету вновь, тем самым обесценивая нашу победу и все потери? — окружающие одарённые полыхнули смесью согласия и негодования. С одной стороны, в словах политика была истина, но вот с другой — он произнёс слово «нашу». Сытый, лощёный, пребывающий на безопасном Корусанте сенатор так невзначай приписывает и себя к тем, кто тонул в джабиимской грязи, терял товарищей в засадах дроидов и раз за разом переживал атаки врагов. Пусть сам Бейл ничего такого не имел в виду и просто сказал так, как привык говорить в Сенате, но тем не менее. Одна ма-а-аленькая деталь способна всё изменить и извратить. Тому, кто долгое время контактировал с Тёмной Стороной, хорошо знаком этот принцип.
— Возможно. Со временем и если мы позволим это сделать, — честно отвечаю консорту. — Но на данный момент, как я понял, мы просто меняем стратегическую точку приложения усилий с объекта менее приоритетного на более приоритетный. Нет, конечно, можно было бы обезопасить себя от подобного исхода, просто вспомнив старый республиканский приказ «База Дельта Ноль»*(2), и тогда бы возобновление добычи обошлось бы Конфедерации в серьёзные затраты, как финансовые, так и людские. Но ни Республика, ни Орден Джедаев на подобное не пойдут.
— Конечно, я ничего подобного и не предлагал! — горячо ответил сенатор, вот только остальные слушатели всё равно будут связывать данного сенатора с предложением разбомбить планету — такова людская психология. Энакина все знают как весёлого, отзывчивого парня, способного на жёсткие и жестокие меры, но всё же «своего», а этого типа падаваны видят впервые, плюс предварительная накачка. С Падме чуть сложнее, но эффект, думаю, тоже будет.
Кстати о последней. Почувствовав, что обстановка как-то слишком уж сильно накалилась, девушка поспешила разрядить её, сменив тему. Но разговор всё равно не клеился. Атмосфера эдакого общего уютного «гнезда» с приходом чужака была безнадёжно разрушена. Впрочем, то, что ему сейчас не сильно-то и рады, почувствовал и сам Органа, а потому, быстро вспомнив какой-то предлог, покинул наше общество.
— Ну и что это сейчас было? — с долей раздражения спросила Зул.
— Политика, — тяжело вздохнув, ответила Падме. — Бейл — неплохой человек, я давно его знаю. Думаю, он просто напуган всей этой ситуацией и потому хочет разобраться и узнать как можно больше.
— Может быть, но всю эту секретность не просто так придумали, — заметил Мак. — Юнлингам в Храме тоже не рассказывают о многом. Для их же блага.
— Да, но юнлинги — дети, а сенаторы уже несколько вышли из этой возрастной категории, — улыбнулась Амидала, простенькой шуткой разрушая скопившийся в зале негатив.
— Тебе, конечно, лучше знать, но как мне кажется, не стоит в этом вопросе быть слишком категоричным, — предупредительно подняв палец, возвращаю улыбку.
— Да, — Падме покачала головой, уперев руки вбоки, — вот теперь я вижу, что языком работать ты умеешь не хуже иных сенаторов.
— В смысле, тех, которые как дети?
— В смысле тех, которые бессовестные балаболы.
Дружный смех ударил в стены и, отразившись, окончательно вернул коллективу казалось бы утраченное настроение. Появившийся именно в этот момент гунган, начавший бурно, но жалостливо виниться, что он случайно уронил «вкусняшку», и теперь её надо отмывать… Но поскольку отмывать её никак нельзя, иначе вкусу придёт кирдык, он уже всё сам проглотил «спасая от пропажи», однако это не повод расстраиваться, ведь он обязательно привезёт ещё… Словом, об Органе все быстро забыли.
— Ладно, — отсмеявшись, перевела дух госпожа сенатор, — я ведь позвала тебя по важному делу. Прототип в ангаре Сената, контакты инженеров вот тут, — из неприметной складочки на платье девушки появился инфокристалл, — а двое из них будут готовы встретиться с тобой хоть завтра, — накопитель информации с лукавой полуулыбкой протянули мне, сияя и в Силе, и в реальности гордостью от хорошо проделанной работы и толикой ожидания заслуженной похвалы.
— Падме, ты просто чудо! — тут бы её схватить и обнять, возможно, закружив на месте, но я лишь крепче сживаю в кулаке кристалл. — Я думал, он пылится где-нибудь на Набу, а то и вообще разобран на запчасти.
— На самом деле всё ещё интересней, — довольная красавица прошествовала к своему столу и, нажав несколько символов на панели управления системой безопасности, включила активную постановку помех на кабинете.
— Я уже заинтригован.
— А уж как я была! — девушка окинула взглядом падаванов и, чуть-чуть подумав, села на столешницу лицом к нам. — Полностью в истории я не разобралась — слишком давно это было, и многие свидетели уже недоступны, но очень похоже, что проект задвинули по коррупционным соображениям. В то время на Набу правил король Веруна, но в последние годы его правления сложилась крайне тяжёлая обстановка — как раз вскрылись грабительские для Набу условия по долгосрочным контрактам с Торговой Федерацией, и многие винили в них Веруну. Сам король начал проводить жёсткие реформы, стремясь милитаризировать и вооружить Набу для противостояния с Федерацией, а у этого тоже нашлось много противников. Конфликт политических группировок при дворе усугубился переделом сложившихся экономических блоков. Так, например, король ратовал за максимальное развёртывание производств непосредственно на Набу, даже в ущерб нашим давним связям с Нубией, где многие граждане Набу, в том числе и высокопоставленные, имели капиталы и участие. Всё это вместе породило долгосрочный политический кризис, в результате которого Веруне пришлось уйти, а твой бомбардировщик просто стал случайной жертвой. Я не знаю точно, кто за этим стоял — заинтересованных лиц на самом деле было очень много, даже моя семья могла в этом участвовать, но результаты испытаний Скурджа просто утопили в бюрократии и административных механизмах, а члены комиссии все как один были из партии ультра-правых противников милитаризации, оттого и заключение у них получилось таким странным. Скорее всего, Веруна смог бы отстоять проект, но из-за активности оппозиции ему было совсем не до этого. А потом стало поздно.
— Проект закрыли?
— Не только, — Падме на секунду подняла глаза к потолку. — Понимаешь… Главным конструктором истребителя выступал бит по имени Джинкинс, и когда вокруг его детища началась эта карусель, он не раздумывая бросился его защищать. По моим данным, он в одиночку затормозил закрытие проекта на полгода, что, поверь мне, с учётом задействованных против него бюрократических механизмов — настоящий подвиг. Но машину всё равно было решено законсервировать, а занимавшееся её разработкой конструкторское бюро расформировать, переведя специалистов на другие направления, в основном по принятому вместо Скурджа истребителю N-1.
— И?..
— И этого Джинкинс не вынес. Он решил связаться с пиратами и, пользуясь своим доступом к системам безопасности, помог им украсть свой прототип, да ещё и сам с ними сбежал.
— Да уж… Вот что называется «довели»… — прокомментировал я, ловя в Силе отзвуки той прошлой истории. Образы были смутными, но чем больше Амидала рассказывала, предоставляя мне крючки ассоциаций, тем больше они наливались красками, звуком и эхом чужих эмоций. — Но как тогда ты достала прототип, если его украли?
— Никак, это другой прототип. За исключением Джинкинса, весь работавший над истребителем коллектив остался на Набу. Я их нашла, помогла найти в архивах дворца производственную документацию, а королева Джамиллия любезно согласилась, что наши производства могут себе позволить выполнить один срочный и эксклюзивный заказ. В общем, Эни, тебе построили истребитель с нуля.
— Я говорил, что ты — чудо! Я был неправ! Но я не знаю слов восторженней! — довольная улыбка Падме молча ответила, что никаких слов ей и не нужно.
В груди вновь защемило, да и много ли нужно подростковому телу, чтобы сделать стойку на красивую девушку, которая так ему улыбается? Вот же… Сила послушно поднялась внутри, смывая так некстати вылезший гормональный взрыв. Вечная беда с этими женщинами: в бордель не сходишь, так как всегда будешь чувствовать истинное отношение продавщиц своего тела к «покупателю»; с ученицами переходить грань плотских отношений чревато тем, что не освоив должного контроля над собой и своими эмоциями, подобный опыт может привести к зацикливанию ученицы на объекте своей страсти, а это — слишком «широкая дорога» для влияния Тёмной Стороны и разноса психики; с равными одарёнными ещё хуже, ведь там не получится вовремя одёрнуть и направить с высоты авторитета; постоянная любовница из неодарённых — это, во-первых, личность, с которой тебя по умолчанию разделяет огромная пропасть разного восприятия, а во-вторых, это точка уязвимости, через которую тебя легко достать. И ладно бы, с последним ещё можно смириться или принять меры, но ведь подходящую кандидатуру пойди ещё найди — если с правильно обученными рабынями всё просто, то равные отношения для могущественных одарённых всегда были проблемой. Чем ты сильнее, тем сложнее тебе найти личность, что будет принимать тебя таким, каков ты есть, и любить не за «что-то» из имеющихся активов, а просто так. А ведь люди — существа социальные, и насколько бы ни был силён ситх или джедай, сколько бы техник контроля собственного сознания и организма он ни знал, в нём всегда будут оставаться определённые инстинкты и желания, выкорчёвывание которых — это прямой вред психике. И как на зло, Падме, по всем признакам, обладает как раз тем складом личности, который позволит ей воспринимать меня просто Энакином, несмотря на все мои возможности…
Хатт! Ну почему всё-таки с ними так сложно? Провоцируют на ровном месте, а ты потом сиди и мозги отряхивай, как дурак…
— … Эй, Корусант вызывает Энакина, приём, как слышно? — Зул помахала перед моим носом рукой.
— Хм?
— О, он снова с нами! — привычно-ядовито хмыкнула полузелтронка. — О чём ты с таким одухотворённым видом думал?
— Хн… — пожалуй, ей не стоит об этом знать. Но тут в разговор вмешалась Амидала, точно решившая стать ангелом в моих глазах.
— Знаю я этот его взгляд. Он уже мысленно в ангаре, облизывает новую игрушку, — облизывает — это да… Но вообще — хорошая мысль, скинуть напряжение можно и немного полетав. Раньше это всегда помогало и приводило голову в порядок…
— Что-то не припомню за собой столь пылкой страсти к технике… — я уже знал, что последует дальше, собственно, потому это и сказал.
— Да? А как же твой гоночный кар, который ты перед гонками весь излазил и едва ли на зуб не попробовал? — Падме.
— А как же те танки сепов? — Зул.
— Движки, переделанные в обогреватели для госпиталя, — Обри.
— Я не хочу показаться настырным и вдаваться в излишние детали, но, может, ты тогда объяснишь, как твои слова сходятся с перебиранием по винтику трофейных дроидов? — Трель. И всё это едва ли не одновременно.
— Это всё было сугубо по необходимости! И нечего тихонько ржать, Тэ! Бери пример с Элор… Кхм, нет, с неё пример не бери, — пусть из-за анатомических особенностей саластианка никак не показывала своё веселье, но вот в Силе отчётливо «ухохатывалась».
— Ладно уж, — вновь улыбнулась Падме, — предлагаю пойти в ангар, а то он так и будет выпадать из мира.
— Да, это он любит, — подтвердила слова сенатора маленькая целительница, мило улыбнувшись.
— Эх, опять все издеваются над непосредственным командиром! Сила, за что ты так со мной?!
— Кхм, — солидно прокашлялся в свой дыхательный аппарат ганд.
— Ладно, все, кроме тебя, Ваабеш. Ты — святой, — «поправился» я, вызвав новую порцию веселья.
Так, в неформальной обстановке, мы и спустились в нужный ангар, где я впервые увидел будущую Огромную Головную Боль всей малой авиации и средств ПВО и ПКО сепаратистов. Ну, во всяком случае, я постараюсь, чтобы именно ей подобный тип машин стал.
